в стихотворении 1972 года «Как любил я стихи Гумилева!», как будто бы процитировав, а на самом деле переиначив и присвоив строфу из текста Гумилева[91].

Можно также предположить, что стихотворение «Какое сделал я дурное дело» – это реплика в воображаемом, вне времени и пространства, диалоге с Пастернаком (в юности Набоков представлял себе, что поэты говорят друг с другом за гробом – см. второе стихотворение из цикла «На смерть Блока» «Пушкин – радуга по всей земле…»[92] и «Памяти Гумилева»; в этом контексте, вероятно, важно то, что Набоков послал стихотворение в печать, только узнав о смерти Пастернака). «Что же сделал я за пакость, / Я убийца и злодей?» – восклицает Пастернак. Набоков откликается эхом: «Какое сделал я дурное дело, / и я ли развратитель и злодей…» Пастернак говорит о «Докторе Живаго»: «Я весь мир заставил плакать / Над красой земли моей». Набоков, соблюдая симметрию («весь мир» – «мир целый», «земли моей» – «девочке моей»), говорит о «Лолите»: «…я, заставляющий мечтать мир целый / о бедной девочке моей». В последних строфах оба поэта высказывают уверенность в посмертной художественной справедливости: «почти у гроба» (Пастернак) – «в конце абзаца» (Набоков). Причем Набоков, которого эмигрантская критика и в 1920–1930-е годы, и в 1958 году, сравнивая его «Лолиту» с «Доктором Живаго», обвиняла в «нерусскости», пишет о том, что когда-нибудь и он, вместе с Пастернаком, будет прославлен как глубоко русский писатель: «… тень русской ветки будет колебаться / на мраморе моей руки».

Чуть более десятка русских лирических стихотворений, написанных Набоковым в годы его жизни в Америке и потом в Швейцарии, которые завершают основную часть сборника 1979 года, представляют собой эмоциональный отклик поэта, в совершенстве владеющего техникой стиха, на внезапные приступы болезненного дребезжания его старых «русских струн» (стихотворение «Neuralgia intercostalis»). Эти прекрасные стихи лишены всякой политизированности, пародийности, металитературности и проч. – в них, по словам Набокова, перефразирующего известную дилемму «мысли» и «музыки» в поэзии, он довольствуется дающейся поэтическим опытом и резиньяцией «ничьей меж смыслом и смычком».

* * *

Значимой частью сборника «Стихи» 1979 года является предисловие Веры Набоковой, в котором она утверждает, что главной темой ее мужа, которая «как некий водяной знак, символизирует все его творчество», была тема «потусторонности». После «потусторонность» несколько лет была одной из доминантных исследовательских тем в набоковедении, однако в 1979 году, когда вдова писателя впервые ее обозначила, она была довольно неожиданной, во всяком случае противоречащей сложившейся в русской эмигрантской критике репутации Набокова как глубоко нерелигиозного писателя. Можно не сомневаться, что сказанное Верой Набоковой полностью авторизовано ее мужем[93] и составляет контрапункт к заключительным словам завершающего сборник стихотворения «Влюбленность» из романа «Смотри на арлекинов!». Конечно, эта «потусторонность» связана не с традиционной православной религиозностью, а с мистической, неоплатонической традицией, вероятно воспринятой Набоковым в свое время через призму символизма, через влияние матери, не безразличной к мистическому опыту, через общение в Крыму в 1918 году с оккультистом и музыкантом В. И. Полем и проч. Бросается в глаза контраст между отчетливостью и определенностью Вериной формулировки и игровой энигматичностью, целомудренной уклончивостью тут же ею приводимых высказываний самого Набокова на эту тему: «Эта тайна та-та, та-та-та-та, та-та, а точнее сказать я не вправе»[94]. Это задает, как кажется, правильный тон исследователям. Попытки дать «потусторонности» Набокова более конвенциональное определение неизменно ее банализируют. То, как выразила эту мысль Вера Набокова, проиллюстрировав цитатами из текстов мужа, стилистически, пожалуй, наиболее удачно именно благодаря скрытому в этом высказывании парадоксу, иронии, уклончивой недоговоренности: эта тайна, несомненно, главное в его творчестве, однако точнее сказать мы не вправе.

Мария Маликова

Комментарии

В примечаниях указываются только значимые разночтения между текстом настоящего сборника и более ранними редакциями. В целом, адаптируя ранние стихи для переиздания 1979 года, Набоков регулярно использовал самый ранний вариант текста (вероятно, опираясь даже не на газетную публикацию, а на рукопись), последовательно нормализуя пунктуацию (снимая многочисленные в ранних версиях восклицательные знаки, многоточия и прочее).

Сокращения

ВЧ – Сирин В. Возвращение Чорба: Рассказы и стихи. Берлин: Слово, 1930

Гроздь – Сирин В. Гроздь. Берлин: Гамаюн, 1923

ГП – Сирин Вл. Горний путь. Берлин: Грани, 1923

Набоков I–V – Набоков В. В. Русский период. Собр. соч.: В 5 т. / Сост. Н. И. Артеменко-Толстой. СПб.: Симпозиум, 1999–2000

С1952 – Набоков В. Стихотворения 1929–1951. Париж: Рифма, 1952

С1979 – Набоков В. Стихи. Анн Арбор: Ардис, 1979

Стихи и комментарии – Владимир Набоков. Стихи и комментарии. Заметки «для авторского вечера 7 мая 1949 года» / Вступ. статья, публ. и ком. Г. Б. Глушанок // Наше наследие. 2000. № 55

Berg Collection – Архив Набокова в коллекции Берга (Berg Collection) Нью-Йоркской публичной библиотеки

РР – Nabokov V. Poems and Problems. New York: McGraw Hill, 1970

Даты написания стихотворений даются в соответствии с работой: D. Barton Johnson with Wayne C. Wilson. Alphabetical and Chronological Lists of Nabokov’s Poetry // Russian Literature Triquaterly. 1990. № 24. Nabokov Issue. P. 355–415; а также нашими разысканиями в архиве Набокова (Berg Collection).

С. 5…в романе «Дар» (стр. 130, второй абзац, и продолжение на стр. 131). – Cсылка на первое полное издание романа «Дар» (Анн Арбор: Ардис, 1952); см.: Набоков IV. С. 298–299.

С. 9. Дождь пролетел. – Впервые: А. Балашов и В. В. Набоков. Два пути. Альманах. Пг., 1918. Без заглавия (репринты сборника: М.: Зверевский центр современного искусства, 2003; СПб.: Реноме, 2013, изд. подг. Е. Б. Белодубровский). Написано в мае 1917 г. Единственное из стихотворений этого сборника, которое Набоков счел достойным переиздания. Его прозаический парафраз можно найти в 11-й главе англоязычного варианта автобиографии Набокова «Speak, Memory» («Память, говори»), не включенной в русский текст «Других берегов»: «Гроза миновала быстро. <…> Следующий миг стал началом моего первого стихотворения. Что подтолкнуло его? Кажется, знаю. Без малейшего дуновения ветерка, один только вес дождевой капли, сияющей в паразитической роскоши на душистом сердцевидном листке, заставляет его кончик кануть вниз, и подобие ртутной капли внезапно соскальзывает по его срединной прожилке, и лист, обронив яркий груз, взлетает вверх. Лист, душист, благоухает, роняет…» (Набоков В. Память, говори / Пер. с англ. С. Ильина // Набоков В. В. Американский период. Собр. соч.: В 5 т. Т. 5. СПб.: Симпозиум, 1999. С. 501).

С. 10. К свободе. – Написано 3 (16) декабря 1917 г. в Гаспре (Крым), куда Владимир Набоков вместе со своим братом Сергеем бежал из революционного Петрограда; в день написания стихотворения к ним присоединился их отец В. Д. Набоков, видный член кадетской партии, бывший после Февральской революции управляющим делами Временного правительства, он уехал в Крым после декрета большевиков «Об аресте вождей гражданской войны против революции». Публикация в ялтинской газете, упомянутая в примечании Набокова, не выявлена.

С. 11. Поэт. – Впервые: ГП. Написано 6 октября 1918 г.

С. 13. «В хрустальный шар заключены мы были…» – Впервые: ГП. Написано 26 ноября 1918 г.

С. 14. «Ты на небе облачко нежное…» – Впервые: ГП. Написано 23 декабря 1918 г.

С. 15. Россия. – Впервые: Русская мысль (София). 1921. № 5–7. Включено в ГП.

С. 16. Архангелы. – Впервые: ГП, в составе девятичастного цикла «Ангелы», описывающего чины небесной иерархии по Дионисию Ареопагиту.

С. 17. Тайная вечеря. – Впервые: Руль (Берлин). 1921. 29 апреля. Написано не в 1918 г. в Крыму, как указано в С1979, а 12 июня 1920 г., то есть уже в европейской эмиграции.

С. 18. / Отрывок /. – Впервые: ГП. Написано 20 мая 1920 г., то есть так же, как и предыдущее стихотворение, не в Крыму, а в Европе, однако, несомненно, под воздействием крымских визуальных впечатлений и бесед с В. И. Полем (см. о нем примеч. к стихотворению «Эфемеры»). По словам самого автора (в комментарии к С1979), это и еще несколько стихотворений того же периода не являются собственно религиозными и представляют собой стилизаторское «стремление развить византийскую образность».

С. 19. Движенье. – Впервые: Сегодня (Рига). 1922. 20 декабря. Написано 9 марта 1920 г.

С. 20. Рыцарь. – Впервые: С1979. Написано 31 марта 1919 г.

С. 21. Еще безмолвствую. – Впервые: ГП. Без заглавия. Написано 5 апреля 1919 г.

С. 22. Номер в гостинице. – Впервые: РР. Написано 8 апреля 1919 г. В примечании Набоков уточняет: «Отель „Метрополь“, номер 7… за несколько дней до прощания с Россией» (РР. P. 213). Набоковы отплыли из Крыма на греческом судне «Надежда» 2 (15) апреля 1919 г., за несколько дней до взятия его красными.

С. 23. Акрополь. – Впервые: Руль. 1921. 13 ноября. Написано 7 июня 1919 г.

С. 24. Football. – Впервые: ГП. По словам Набокова, «как иной рождается гусаром, так я родился голкипером» (Набоков В. Другие берега // Набоков V. С. 307).

С. 25. La Morte d’Arthur. – Впервые: ГП. В составе цикла из 17 коротких стихотворений «Капли красок».

С. 26. «Будь со мной прозрачнее и проще…» – Впервые: ГП.

С. 27. У камина. – Впервые: Руль. 1921. 22 декабря.

С. 28. «Людям ты скажешь: настало». – Впервые: ГП. Без посвящения.

С. 29. Телеграфные столбы. – Впервые: ГП.

С. 30. «Когда, мечтательно склонившись у дверей…» — Впервые: С1979.

С. 31. «В неволе я, в неволе я, в неволе!» – Впервые: С1979.

С. 32. Романс. – Впервые: ГП, с вариантом 16-й строки: «заполняются влагой жемчужной».

С. 33. Ласточки. – Впервые: ГП. Автограф в письме родителям из Кембриджа от 10 июня 1922 г., с комментарием: «На следующей странице ты найдешь, милый папочка, неизданное стихотворение Алекс[андра Серг[еевича]. Представь себе монастырь, ласточек и левитановское озеро…» (Berg Collection).

С. 34. Так будет. – Впервые: С1979.

С. 35. «Я без слез не могу…» – Впервые: Руль. 1921. 12 апреля. Включено в ГП. Написано 1 апреля 1920 г.

С. 36. Каштаны. – Впервые: Руль. 1922. 4 июня. Написано 20 мая 1920 г.

С. 37. И. А. Бунину. – Впервые: Руль. 1922. 1 октября. Без заглавия, с посвящением «Ивану Бунину»; включено в Гроздь. Набоков послал это стихотворение Бунину в письме от 26 ноября 1922 г.: «Простите же мне мою смелость, простите, что докучаю вам непрошеным приветом. Я хочу только, чтобы вы поняли, с каким строгим восторгом я гляжу с моего холма на сверкающую вершину, где в скале вами вырезаны вечные, несравненные слова» (Архив Бунина в Лидсе; цит. по: Шраер М. Набоков: Темы и вариации. СПб.: Академический проект, 2000. С. 134).

С. 38. «Разгорается высь…» – Впервые: ГП. Написано 24 ноября 1918 г. в Крыму (в С1979 указано: 1920).

С. 39. В раю. – Впервые: Сегодня. 1922. 29 октября. Включено в ГП. Написано 13 сентября 1920