Скачать:PDFTXT
Полное собрание стихотворений. Том 2

камин и от Тура кушетку.

 

Одевает жену

Так, что только – ну, ну!

И публично содержит лоретку!

 

Сам же чуть не банкрут…

Что ж мудреного тут,

Если вы и совсем разоритесь?

 

Вам Прутков говорит:

«Мудрый в корень глядит»,

Так смотрите на нас – и учитесь!

 

Ведь у нас в городах,

Ведь у нас в деревнях

Деньги были всегда не обильны.

 

А о кризисе дум

Не вспадало на ум —

Сохранял, сохраняет всесильный!

 

Целый год наш уезд

Всё готовое ест:

Натащат, навезут мужичонки.

 

На наряды жене

Да на выпивку мне

Только вот бы и нужны деньжонки.

 

Что ж? добуду кой-как…

А что беден бедняк,

Так ведь был не богаче и прежде.

 

Что поднимет мужик

Среди улицы крик,

Непростительный даже в невежде:

 

«Я-де сено привез

Да и отдал весь воз

За размен трехрублевой бумажки!

 

Лишь бы соли достать,

А то стал я хворать

И цинга появилась у Глашки»,-

 

Так за эту бы речь

Мужичонку посечь

Да с такой бы еще прибауткой:

 

«Было что разменять,

А ты смел рассуждать

Важный барин, с своею Глашуткой!»

 

Ну и дело с концом…

Больше, меньше рублем —

Велика ли потеря на лаже?

 

А для тех, у кого

Вовсе нет ничего,

Так совсем нечувствительно даже…

 

<1860>

125.

О гласность русская! ты быстро зашагала,

Как бы в восторженном каком-то забытье:

Живого Чацкина ты прежде защищала,

А ныне добралась до мертвого Кювье.

 

(1860)

126. ЧТО ПОДЕЛЫВАЕТ НАША ВНУТРЕННЯЯ ГЛАСНОСТЬ

Вместо предисловия

 

Друзья мои! Мы много жили,

Но мало думали о том:

В какое время мы живем,

Чему свидетелями были?

 

Припомним, что не без искусства

На грамотность ударил Даль

И обнаружил много чувства,

И остроумье, и мораль;

Но отразил его Карнович,

И против грамоты один

Теперь остался Беллюстин!

 

Припомним: Михаил Петрович

Звал Костомарова на бой;

Но диспут вышел неудачен,-

И, огорчен, уныл и мрачен,

Молчит Погодин как немой!

 

Припомним, что один Громека

Заметно двинул нас вперед,

Что «Русский вестник», к чести века,

Уж издается пятый год…

Что в нем писали Булкин, Ржевский,

Матиль, Григорий Данилевский

За публицистом публицист

В Москве являлся вдохновенный,

А мы пускали легкий свист,

Порой, быть может, дерзновенный

 

И мнил: «Настала мне беда

Кривдой нажившийся мздоимец,

И спал спокойно не всегда,

Схвативши взятку, лихоимец.

И русский пить переставал

От Арзамаса до Украйны,

И Кокорев публиковал,

Что есть дела, где нужны тайны.

Ну что ж? Решить нам не дано,

Насколько двинулись мы точно…

Ах! верно знаем мы одно,

Что в мире всё непрочно,

Где нам толкаться суждено,

Где нам твердит memento mori

Своею смертью «Атеней»

И ужасает нас Ристори

Грозой разнузданных страстей!

 

(1860)

127. МЫСЛИ ЖУРНАЛИСТА

при чтении программы,

обещающей не щадить

литературных авторитетов

 

Что ты задумал, несчастный?

Что ты дерзнул обещать?..

Помысел самый опасный

Авторитеты карать!

 

В доброе старое время,

Время эклог и баллад,

Пишущей братии племя

Было скромнее стократ.

 

С неостывающим жаром

С детства до старости лет

На альманачника даром

Пишет, бывало, поэт;

 

Скромен как майская роза,

Он не гнался за грошом.

Самая лучшая проза

Тоже была нипочем.

 

Руки дыханием грея,

Труженик пел соловьем,

А журналист, богатея,

Строил – то дачу, то дом.

 

Нынче – ужасное время,

Нет и в поэтах души!

Пишущей братии племя

Стало сбирать барыши.

 

Всякий живет сибаритом…

Майков, Полонский и Фет —

Подступу к этим пиитам,

Что называется, нет!

 

Дорог ужасно Тургенев —

Публики первый герой

Эта Елена, Берсенев,

Этот Инсаров… ой-ой!

 

Выгрузишь разом карманы

И поправляйся потом!

На Гончарова романы

Можно бы выстроить дом.

 

Даже ученый историк

Деньги лопатой гребет:

Корень учения горек,

Так подавай ему плод!

 

Русский обычай издревле

«Брать – так уж брать» говорит…

Вот Молинари дешевле,

Но чересчур плодовит!

 

Мало что денег: почету

Требовать стали теперь;

Если поправишь работу,

Рассвирепеет, как зверь!

 

«Я журналисту полезен —

Так сознаваться не смей!»

Будь осторожен, любезен,

Льсти, унижайся, немей.

 

Я ли,- о боже мой, боже!-

Им угождать не устал?

А как повел себя строже,

Так совершено пропал:

 

Гордость их так нестерпима,

Что ни строки не дают

И, как татары из Крыма,

Вон из журнала бегут…

 

(1860)

128. РАЗГОВОР В ЖУРНАЛЬНОЙ КОНТОРЕ

«Одна-то книжка – за две книжки?»

(Кричит подписчик сгоряча)

<< Приказчик >>

 

То были плоские коврижки,

А эта – толще кирпича!

В ней есть «Гармония в природе»

И битва с Утиным в «Смеси»

Читайте, сударь, на свободе!

 

<< Подписчик >>

принимая книгу

 

Merci, почтеннейший, merci!

 

Уходит.

 

Так древле тощий «Москвитянин»

По полугоду пропадал,

И вдруг, огромен, пухл и странен,

Как бомба, с неба упадал.

Подписчик в радости великой

Бросался с жадностью на том

Плохих стихов и прозы дикой,

И сердце ликовало в нем,

Он говорил: «Так ты не умер?

Как долго был ты нездоров!»

И принимал нежданный нумер

Охотно за пять нумеров.

 

Примеч. конторщика.

(Между 6 и 21 января 1861)

129. ГИМН «ВРЕМЕНИ»

Новому журналу, издаваемому М. Достоевским

 

Меж тем как Гарибальди дремлет,

Колеблется пекинский трон,

Гаэта реву пушек внемлет,

Дает права Наполеон,-

В стране затронутых вопросов,

Не перешедших в сферу дел,

Короче: там, где Ломоносов

Когда-то лирою гремел,

Явленье нового журнала

Внезапно потрясло умы:

В ней слышны громы Ювенала,

В нем не заметно духа тьмы.

Отважен тон его суровый,

Его программа широка…

 

Привет тебе, товарищ новый!

Явил ты мудрость старика.

Неси своей задачи бремя

Не уставая и любя!

Чтобы ни «Век», ни «Наше время»

Не покраснели за тебя;

Чтобы не сел тебе на плечи

Редактор-дама «Русской речи»,

Чтоб фельетон «Ведомостей»

Не похвалил твоих статей!

Как пароксизмы лихорадки,

Терпи журнальные нападки

И Воскобойникова лай

Без раздражения внимай!

 

Блюди разумно дух журнала,

Бумагу строго береги:

Страшись «Суэцкого канала»

И «Зундской пошлины» беги!

С девонской, с силурийской почвы

Ученой дани не бери;

Кричи таким твореньям: «Прочь вы!»

Творцам их: «Черт вас побери!»

А то как «О сухих туманах»

Статейку тиснешь невзначай,

Внезапно засвистит в карманах…

Беда! Ложись – и умирай!

Будь резким, но не будь бранчливым,

За личной местью не гонись.

Не называй «Свистка» трусливым

И сам безмерно не гордись!

Припомни ямбы Хомякова,

Что гордость – грешная черта,

Припомни афоризм Пруткова,

Что всё на свете – суета!

Мы здесь живем не вечны годы,

Здесь каждый шаг неверен наш,

Погибнут царства и народы,

Падет Штенбоковский пассаж,

Со срамом Пинто удалится

И лекций больше не прочтет,

Со треском небо развалится

И «Время» на косу падет!

 

(Между 8 и 21 января 1861)

130.

Приятно встретиться в столице шумной с другом

Зимой,

Но друга увидать, идущего за плугом

В деревне в летний зной,-

Стократ приятнее.

 

(1861)

131. ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО «СВИСТКА» К ЧИТАТЕЛЯМ

В те дни, когда в литературе

Порядки новые пошли,

Когда с вопросом о цензуре

Начальство село на мели,

Когда намеком да украдкой

Касаться дела мудрено;

Когда серьезною загадкой

Всё занято, поглощено,

Испугано,- а в журналистах

Последний помрачает ум

Какой-то спор о нигилистах,

Глупейший и бесплодный шум;

Когда при помощи Пановских

Догадливый антрепренер

И вождь «Ведомостей московских»,

Почуяв время и простор,

Катков, прославленный вития,

Один с Москвою речь ведет,

Что предпринять должна Россия,

И гимн безмолвию поет;

Когда в затмении рассудка

Юркевич лист бумаги мял

И о намереньях желудка

Публично лекции читал;

Когда наклонностей военных

Дух прививается ко всем,

Когда мы видим избиенных

Посредников; когда совсем

Нейдут Краевского изданья

И над Громекиной главой

Летает бомба отрицанья,

Как повествует сей герой;

Когда сыны обширной Руси

Вкусили волю наяву

И всплакал Фет, что топчут гуси

В его владениях траву;

Когда ругнул Иван Аксаков

Всех, кто в Европу укатил,

И, негодуя против фраков

Самих попов не пощадил;

Когда, покончив подвиг трудный,

Внезапно Павлов замолчал,

А Амплий Очкин кунштик чудный

С газетой «Очерки» удрал;

Когда, подкошена как колос,

Она исчезла навсегда;

В те дни, когда явился «Голос»

И прекратилась «Ерунда»,-

Тогда в невинности сердечной

Любимый некогда поэт,

Своей походкою беспечной

«Свисток» опять вступает в свет

Как изменилось всё, создатель!

Как редок лиц любимых ряд!

Скажи: доволен ты, читатель?

Знакомцу старому ты рад?

Или изгладила «Заноза»

Всё, чем «Свисток» тебя пленял,

И как увянувшая роза

Он для тебя ненужен стал?

Меняет время человека:

Быть может, пасмурный Катков,

Быть может, пламенный Громека

Теперь милей тебе свистков?

Возненавидев нигилистов,

Конечно, полюбить ты мог

Сих благородных публицистов

Возвышенный и смелый слог,-

Когда такое вероломство

Ты учинил – я не ропщу,

Но ради старого знакомства

Всё ж говорить с тобой хочу.

«Узнай, по крайней мере, звуки,

Бывало милые тебе,

И думай, что во дни разлуки

В моей изменчивой судьбе»

Ты был моей мечтой любимой,

И если слышал ты порой

Хоть легкий свист, то знай: незримый

Тогда витал я над тобой!…

 

– —

 

«Свисток» пред публику выходит.

Высокомерья не любя,

Он робко взор кругом обводит

И никого вокруг себя

Себя смиренней не находит!

Да, изменились времена!

Друг человечества бледнеет,

Вражда повсюду семена

Неистовства и злобы сеет.

Газеты чуждые шумят…

(О вы, исчадье вольной прессы!..)

Черт их поймет, чего хотят,

Чего волнуются, как бесы!

Средь напряженной тишины

Катков гремит с азартом, с чувством,

Он жаждет славы и войны

И вовсе пренебрег искусством.

Оно унижено враждой,

В пренебрежении науки,

На брата брат подъемлет руки,

И лезет мост на мост горой,-

Ужасный вид!.. В сей час тяжелый

Являясь в публику, «Свисток»

Желает мирной и веселой

Развязки бедствий и тревог;

Чтобы в сумятице великой

Напрасно не томился ум…

 

И сбудется… Умолкнет шум

Вражды отчаянной и дикой.

Недружелюбный разговор

Покончит публицист московский,

И вновь начнут свой прежний спор

Гиероглифов и Стелловский;

Мир принесет искусствам дань,

Престанут радоваться бесы,

Уймется внутренняя брань,

И смолкнет шум заморской прессы,

Да, да! Скорее умолкай,-

Не достигай пределов невских

И гимны братьев Достоевских

Самим себе не заглушай!

 

(1863)

132. ЖУРНАЛИСТ-РУКОВОДИТЕЛЬ

Ну… небесам благодаренье!

Свершен великий, трудный шаг!

Теперь общественное мненье

Сожму я крепко в мой кулак,

За мной пойдут, со мной сольются…

Ни слова о врагах моих!

Ни слова! Сами попадутся!

Ретивость их – погубит их!

 

(Ноябрь-декабрь 1865)

133. ЖУРНАЛИСТ-РУТИНЕР

Созрела мысль, проект составлен,

И вот он вышел,- я погиб!

Я разорен, я обесславлен!

Дух века и меня подшиб!

 

Условья прессы подцензурной

Поняв практическим умом,

Плохой товар литературный

Умел я продавать лицом;

Провидя смелые затеи,

Читатель упивался всласть,

И дерзновенные идеи

Во мне подозревала власть.

Как я умел казаться новым,

Являясь тот же каждый день,

Твердя с унынием суровым

Одну и ту же дребедень!

Как я почтенных либералов,

Моих подписчиков пленял,

Каких высоких идеалов

Я перспективы им казал!

Я, впрочем, говорил не много,

Я только говорил: «Друзья!

Всегда останусь верен строго…»

Чему? Тут точки ставил я…

О точки! тонкие намеки!

О недомолвки и тире!

Умней казались с вами строки!

Как не жалеть о той поре?..

 

Прилично сдержан, строго важен,

Как бы невольно молчалив,

Я был бездействуя отважен,

Безмолвствуя – красноречив!

Являлся я живой картиной —

Гляди, любуйся, изучай!

Реке, запруженной плотиной,

Готовой хлынуть через край,

Готовой бешеным потоком

Сорвать мосты, разбить суда,

В моем бездействии жестоком

Я был подобен, господа!

 

Теперь – как быть?.. «Толковой строчки

В твоем изданьи,- скажут,- нет!»

В ответ бы им поставить точки,

Но точки – будут ли ответ?

Заговорят: «Давай идею!»

Но что ж могу ответить им?

Одну идею я имею,

Что все идеи эти – дым!

Что в свете деньги только важны,

Что надо их копить, копить

Что те лишь люди не продажны,

Которых некому купить!

Созрела мысль, проект составлен,

И вот он вышел,- я погиб!

Я разорен, я обесславлен…

Дух века и меня подшиб!

Еще не может быть исчислен

Убыток, но грозит беда,

Я больше не глубокомыслен,

Не радикал я, господа!

Не корифей литературы,

Теперь я жалкий паразит,

С уничтожением цензуры

Мгновенно рухнет мой кредит.

 

(Ноябрь-декабрь 1865)

134.

Предмет любопытный для взора:

Огромный кусок лабрадора,

На нем богатырьвеликан

В славянской кольчуге и в шлеме,

Потомок могучих славян,-

Но дело не в шлеме, а в теме:

Назначен сей муж представлять

Отчизны судьбы вековые

И знамя во длани держать

С девизом «единство России!».

Под ним дорогой пьедестал,

На нем: земледелья родного

Орудья, и тут же газета, журнал

Изданья Михайлы Каткова.

На книгах – идей океан

Чернильница; надпись: «Каткову

Подарок московских дворян»,

И точка! Мудрейшему слову

Блистать на пере суждено,-

Так имя Каткову дано:

«Макающий в разум перо»- имя это

У древнего взято поэта…

 

(1865)

135. ЛЕГЕНДА О НЕКОЕМ ПОКАЯВШЕМСЯ СТАРЦЕ, или седина в бороду, а бес в ребро

Посвящается редакции «Куриного эха»

 

Жил да был себе издатель

И журналов и газет.

Помогал ему создатель

Много, много лет.

 

Дарованьем и трудами

(Не своими, а других)

Слыл он меж откупщиками

Из передовых.

 

Сам с осанкой благородной,

В собственном большом дому

Собирал он ежегодно

С нищих денег тьму.

 

Злу он просто был грозою,

Прославлял одно добро

Вдруг толкнися с сединою

Бес ему в ребро.

 

И, как Лермонтова Демон,

Старцу шепчет день и ночь

(Кто-то видел, вкрался чем он,

Ну, его не гонят прочь!)

 

<< Бес >>

 

Ты мудрец, и сед твой волос,-

Не к лицу тебе мечты,-

Ты запой на новый голос

 

<< Старец >>

 

Но скажи, кто ты?

 

<< Бес >>

 

Я журналов покровитель.

Без меня вы – прожились,

Вы без денег убедите ль?

 

<< Старец >>

в сторону

 

Дух гордыни, провались!

 

Громко

 

Гм! Не Лермонтова Демон,

Вижу, ты! Покойник был

(Хоть помянут будь не тем он)

Юношеский пыл.

Он-то мне Ледрю-Ролена

Некогда всучил…

 

<< Бес >>

в сторону

 

То-то не было полена —

Я бы проучил!

 

<< Старец >>

продолжая

 

Но теперь с

Скачать:PDFTXT

Полное собрание стихотворений. Том 2 Некрасов читать, Полное собрание стихотворений. Том 2 Некрасов читать бесплатно, Полное собрание стихотворений. Том 2 Некрасов читать онлайн