б тяжебное дело,
Как же прибыли не быть?
Все дела любя душевно,
На бумагах, на словах,
Я присутствую вседневно
Во присутственных местах.
Я за всё умею взяться,
Рад хоть с чертом потягаться,
Хоть настряпать сатане!
Так чего же мне страшиться?
Если мир угомонится
И начнут все мирно жить.
Иски, тяжбы, всё прощай!
А уж я-то, я, несчастный,
В гроб ложись и умирай!.. (Подумав.)
Впрочем… нет, не оробею!
Чтобы вспомнили добром,
Я и при смерти затею
Лаврентий Столбиков. Ну так теперь и вижу, что мое дело будет выиграно.
Петигорошкин. Да уж будем в барышах! Однако Петр Степаныч всё еще не является… уж не заплутался ли он второпях? не нагнал ли его Жиломотов?..
Лаврентий Столбиков. Да какой это, вы говорите, еще Столбиков? я его отродясь не видывал.
Петигорошкин. Э, батенька Лаврентий Степаныч, вы так твердо, кажется, знаете вашу родословную, все происходящие и преходящие колена, а этого молодца забыли! Это будущий богатейший наследник после матушки, которого опекун Жиломотов обобрал до копейки. Вот, батенька, знаменитая тяжба-то! я в ней много участвовал и помогал Жиломотову елико возможно… теперь же, когда прозрел, что Столбиков уж должен выиграть, то всей душой и прилепился к его пользам! я открыл ему все козни опекуна, спас от несильной женитьбы и надеюсь за хлопоты получить малую толику.
Лаврентий Столбиков. Да где он прежде служил-то?
Петигорошкин. У, странствовал везде, ожидая решения дела. Его похождения многотрудны! Прости бог прегрешение! по моему совету опекун-то его и в армию было упрятал, да молодец, будучи не воинственной натуры, там помаялся немного и, чувствуя свое дворянское достоинство, выскочил в чистую.
Лаврентий Столбиков. А! стало, точь-в-точь как я же поступил. Мне тоже когда-то показалось, что я рожден храбрецом… вот я и бух в военную, да под конец кое-как по нездоровью уволился, отставлен из прапорщиков к статским делам и причислен к герольдии не у дел, где вот уж тридцать лет тяну службу без всякой награды. Благодарю себя: не уронил реноме фамилии нашей; продолжаю службу честно, беспорочно и без всяких неприятностей.
Петигорошкин. Философически рассуждать изволите!
Явление 2
Те же, слуга, потом Петр Столбиков.
Слуга. Приехали сейчас какой-то господин и спрашивает, дома ли Лаврентий Степаныч?
Петигорошкин. А! верно, это ваш милый родственничек!
Лаврентий Столбиков. Очень рад! проси сюда без церемоний. В комнате нынче больно жарко.
Петр Столбиков входит с чемоданом.
Лаврентий Столбиков. Позвольте спросить, кого я вижу у себя?
Петигорошкин. Ну, он и есть! слава богу! спаслись от беды!
Петр Столбиков (наклоняясь, говорит ясно). Отставной из армии, дворянин по рождению Петр Степанов сын Столбиков; по совету господина Петигорошкина, долгом поставил явиться под защиту, полагая, что имею честь быть родственником…
Лаврентий Столбиков. Чей сын? чей? я не расслушал…
Петр Столбиков. Степанов!
Лаврентий Столбиков. Из здешнего наместничества?
Петр Столбиков. Так точно. Из здешнего и еще из двух прочих.
Лаврентий Столбиков. Ну, теперь вспоминаю! так и есть! не только полагай, но и считай меня ближайшим родственником. Вот я тебе экспликую: Марко Семеныч, первый приобревший здесь поместья, имел трех сыновей: Карпа, Ивана и Семена. Семен, правда, холостяком умер, а у Карпа было зато пять сыновей, кроме дочерей: Степан, Петр, Карп, Макар и Тимофей. Я знаю и Ивановых потомков, но о них после расскажу. Садитесь… Так вот, от них у Карпа было три… нет, пять сыновей… не помню всех, только третьего звали Кондратий. У Кондратия из шести сыновей был Дорофей, а у Дорофея Степан — сам-четверт. От Степана родился я с братом Козьмою, близнецы,- вот наше колено. Теперь у Тимофея, брата Карпова, твоего родоначальника, от двух жен было восемь сыновей,- наш род как-то многоплоден. Из них у Кондратия сын Семен, сам-пят; у Семена от трех жен — только три сына; жены умирали все первыми родами, так тем и скуден был детьми. Из них Тимофей имел сына Петра, сам-шеста; у Петра — Степан, сам-сём, и это был любезнейший родитель твой. Так вот немудрено рассчитать, как мы близки с тобою: ты мне, если не больше, так пятиюродный племянник! твоего батюшку я знал и с ним дружен был… обними же и ты меня! (Целуются.)
Петр Столбиков (встав). Очень бы было приятно со всеми вышесказанными предками свести приятное знакомство… гм!.. позвольте благодарить за ласки… в моем горестном положении ничего не услаждает, как родственные ласкательства… на которые потщусь отвечать излиянием и своими ласками. (Отвесив поклон, садится опять.)
Лаврентий Столбиков. Очень рад, очень рад!
Петигорошкин (тихо Петру). Вот у него-то, батенька, какие невесты доморощенные! сразу влюбишься по маковку!
Петр Столбиков (тихо ему). Неужто? да нет, воздержусь, я очень злосчастен.
Петигорошкин (тихо ему). Пустое! увидишь и не выстоишь!
Петр Столбиков (тихо ему). Неужто? впрочем, все мои страсти как-то очень слепы. (Лаврентию.) Гм! Лаврентий Степаныч!.. позвольте… а вы… этак владеете значительным семейством?..
Лаврентий Столбиков. Как же, голубчик, как же!.. Такая семья присыпала, что на поди!
Петигорошкин. Так вот не мешало бы вам познакомить с детками приезжего гостя в ожидании будущих благ.
Лаврентий Столбиков. Почему же и не так? Охотно! (Кричит.) Эй! жена! дети! вся саранча сюда1 гость приехал! (Петру.) Сейчас высыпят, погодите… ах! да уж, благо кстати, о саранче. Знаете ли, господа, ведь нам беда грозит? ведь на мой хлеб налетела недавно настоящая саранча! Всё пожирает. Присоветуйте, как бы мне поумнее от нее избавиться?
Петигорошкин. О! упаси владыко, если она пожрет и мой скудный хлебишко!..
Петр Столбиков. Позвольте… на этот счет… я полагаю мысль из опыта…
Петигорошкин (перебив его). И я в этой беде буду действовать по опытам. По-моему, господа, вот спасительное средство: надо стеречь, и если саранча да пожалует ко мне с соседнего поля, то я сейчас затею тяжбу!
Лаврентий Столбиков. Как! с саранчою?
Петигорошкин. Нет, нет, это, по несчастию, никак невозможно… зато я явлюсь в суд, где буду доказывать ясно, законно, что злой сосед, желая лишить всего мое семейство, уморить меня с голоду, умышленно перегнал саранчу на мое поле, за что и прошу взыскать законное удовлетворение и проч., и проч., и проч.
Лаврентий Столбиков. Нет, нет, это хлопотливо, я ищу другого, ближайшего средства к спасению.
Петр Столбиков. Так вот мое вам самое вернейшее…
Лаврентий Столбиков. Ну, ну, батенька, помогите горю, помогите… Что такое?
Петр Столбиков (кашлянув). В младости моей я был на руках мамушек и как-то раз, имея детский желудок, крайне неосторожно обкушался и совсем было умер; но домашнее медицинское пособие спасло меня, как видите. Так вот, я и полагаю, что ваша саранча, будучи менее дитяти и желудком слабее, чем у человеческого ребенка, пусть для общей пользы эта саранча жрет хлеб в поле сколько душе угодно, а зато, обожравшись и не получа никакого медицинского пособия, сама пропадет без наших трудов.
Лаврентий Столбиков. Гм! конечно, средство очень новое… точно, саранча хоть и обожрется, да ведь нам-то есть нечего будет!.. Нет, батенька, это неловко; надо придумать что-нибудь иное… а пока вот вам высыпает другая, домашняя!.. (Встает.)
Петигорошкин (тихо Петру), Обратите ваши взоры на Катеньку.
Явление 3
Те же и Василиса Марковна с детьми: Катею, Фенюшей, Матрешей, Тимошей и тремя малолетными (выходят из разных дверей).
Лаврентий Столбиков. Василиса Марковна! дети! целуйте и обнимайте дорогого гостя! без церемоний!
Дети все бросаются целовать Столбикова.
Ребятишки! это ваш братец! жена, это племянничек! Петр Степаныч!
Катя, Фенюша, Тимоша и прочие. Милый братец! Здравствуйте! Обнимите нас!.. Здоровы ли вы? (Отводят его к стороне и сажают около себя, целуя и обнимая его беспрестанно.)
Лаврентий Столбиков. Ха! ха! что, батенька? попались!
Василиса Марковна (Петру Столбикову). Мы очень всегда рады… (Мужу.) Скажи-ка мне, Лавруша, а что это за племянник твой и как он тебе близок?
Лаврентий Столбиков. Да видишь, душка, у Кондратия из шести сыновей был Дорофей, у Дорофея Степан, сам-четверт, от Степана родился я с братом Козьмою…
Василиса Марковна. Ах, Лавруша, знаю я, что ты родился от Степана; да он-то от какого же Степана?
Лаврентий Столбиков. Это уж от другого; от Петра, сам-шеста, был сын Степан, сам-сём! так он нам пятиюродный.
Петигорошкин (тихо Василисе). И женишок отличительный! скоро обогатится!
Василиса Марковна (посматривая на Петра). А! вот что! почему же, мы люди добрые, Петр Степаныч… (Ласково кланяется.)
Петр Столбиков. Я это замечаю-с…
Лаврентий Столбиков. Ну что ж, вы, саранча? попотчуйте приезжего братца!
Василиса Марковна. Да, да, подите, дочки, принесите гостю яблоков, простокваши, медового варенья, домашнего балыка, орешков и еще чего-нибудь…
Многие на дочерей бросаются в дом, скоро вносят на тарелках разные кушанья и сами кормят Петра из своих рук. Он же, тихо разговаривая с ними, очень часто целуется и обнимается.
Лаврентий Столбиков. Да, после обеда не худо подкрепиться… я уже раза три закусывал с Михаилом Федоровичем… всё обозревали вон тот угол.
Василиса Марковна. А слышал ли, Лавруша, что мне теперь шепнул Михайло Федорыч?
Лаврентий Столбиков. А что бы такое?
Петигорошкин. Да так, батенька, насчет будущности вашего семейства закинул я дружеский крючочек…
Лаврентий Столбиков. А! то есть, верно, насчет нашей Фенюши? или Катюши?
Петигорошкин. Именно. Малый будет богатый, а прост, как младенец!
Василиса Марковна. Катюша-то ваша такова же… так как ты думаешь?
Лаврентий Столбиков. Да что тут мне попусту думать? пусть поест, так лучше я расспрошу тогда, как он сам мыслит про это. Я не люблю ни интриг, ни вычур! спросил, да и баста!
Петигорошкин. И! это будет презнаменито! вы скажите свое, а он на ваше ответит свое, а там как раз и резолюцию подмахнем.
Василиса Марковна (мужу). Только ты но высказывай ему своей философии, можешь всё дело испортить. Лучше обожди хоть сестры.
Лаврентий Столбиков. Душка! моя философия никого еще калекой не сделала! что бы я ни сказал, о том не сокрушаюсь; каков в колыбельку, таков пойду и в могилку. Отойди, не мешай нам… Гм! Петр Степаныч! Экуте, на дружеское слово…
Петр Столбиков (освобождаясь от детей). Что же делать, Лаврентий Степаныч… разные эти удовольствия и мои тесные обстоятельства… как вы тут хотите, но я, по доброте души, не смею отказаться…
Лаврентий Столбиков. Не в том смысле, батюшка… пожалуйте-ка сюда.
Василиса Марковна (подходя в детям). Детушки, бросьте пока братца-то!..
Петр Столбиков. Извините, Катерина Лаврентьевна. (Подходя к Лаврентию.) Что вам угодно?
Лаврентий Столбиков. Да вот, сударь, замечаешь ли ты, что мы не женируемся, вот моя жена, как сам видишь,- ни рожи ни кожи, умом — середка наполовине и так далее. Детей хоть вволю, но живем припеваючи: еда и питье добрые, постели мягкие, комнаты теплые, ставни плотные, спим себе вволю… а? как ты думаешь?
Петр Столбиков. Да-с… единственная жизнь у вас!
Лаврентий Столбиков. Ага! завидно!.. что ж долго думать, перенимай у нашего брата.
Петигорошкин. И разумеется. Грешно ведь вам маяться без пользы человечеству.
Петр Столбиков. Конечно-с… но…
Лаврентий Столбиков. Впрочем, как себе хочешь. Не ищи жены, она сама найдется. Ты
