нынче читает?» (ЛГ, 1842, 22 ноября, № 46, с. 940).

Возьмите-с — Ежов… Вот недавно вышла маленькая книжоночка «Стихотворения Ершова». — В эпизоде с псевдонимов «Ежов», напоминающим фамилию известного в 1840-е гг. поэта П. П. Ершова, автора сказки в стихах «Конек-горбунок» (1-е изд. — СПб., 1834, 2-е — М., 1840, 3-е — М., 1843), Некрасов мог использовать нашумевшее в 1840-х гг. литературное мошенничество с псевдонимами «барон Брамеус» и «барон Брамбеус». В 1840 г. в Петербурге вышли три книжки «Фантастических повестей и рассказов барона Брамеуса». Автор рассчитывал на то, что читатели раскупят эти книжки, приняв их за сочинение О. И. Сенковского. Журнал Сенковского «Библиотека для чтения» в специальной статье разоблачил подделку, указав на то, что «Фантастические повести в рассказы» выходили в 1839 г. под названием «Вечерние рассказы» и за подписью В. Невского (БдЧ, 1840, т. 39, «Литературная летопись», с. 2–5). См. об этом: Гаркави А. М. Из разысканий о Некрасове. — О Некр., вып. II, с. 301–302.

Я решился последовать совету невысокого книгопродавца и отправился к журналисту, ~ Я непременно напечатаю одно из ваших стихотворений. — Автобиографический эпизод. По приезде в Петербург Некрасов познакомился в октябре 1838 г. с Н. А. Полевым (прототип журналиста) и часто посещал его (см.: ИВ, 1883, № 3, с. 669–670, 672). По договору с А. Ф. Смирдиным Н. А. Полевой с 1838 г. негласно редактировал «Сын отечества», издававшийся Ф. В. Булгариным и Н. И. Гречем, принимал участие в «Северной пчеле», с 1841 по 1842 г. редактировал «Русский вестник». В «Сыне отечества» по рекомендации Н. А. Полевого было опубликовано стихотворение Некрасова «Мысль» с примечанием от редакции: «Первый опыт юного, 16-тилетнего поэта» (СО, 1838, № 10, с. 100). В автобиографических заметках 1872 г. Некрасов писал по этому поводу: «Н. Полевой издавал „Сын отечества“. Он поместил одно стихотворение» (ПСС, т. XII, с. 12). Описание журналиста в романе Некрасова полностью совпадает с рассказом И. И. Панаева о том, какое впечатление производил Н. А. Полевой вскоре после его приезда в Петербург: «Я воображал Полевого человеком смелым и гордым, горячо и открыто высказывающим свои убеждения — и увидел в нем какого-то робкого, вялого, забитого господина, с уклончивыми ужимками, всем низко кланявшегося, со всеми соглашавшегося, как будто не имевшего ни малейшего чувства достоинства, даже как-то оскорбительно, для почитавших его, унижавшегося передо всем. <…> Он жил тогда на Песках, в доме, принадлежавшем некогда Д. М. Княжевичу» (Панаев, с. 77). См. также: Некрасов. Тростников, с. 33.

…обтянутый зеленым талоном… — т. е. скроенным куском ткани.

Разговор, сколько я мог понять, касался какого-то журналиста ~ померанцы на кухне, квартира в шесть тысяч, лошади, люди, балы беспрестанно — а всё из чего?.. Обманом, проискам, надувательством… — Под журналистом подразумевался О. И. Сенковский, редактор «Библиотеки для чтения», издаваемая А. Ф. Смирдиным. И. И. Панаев писал о нем: «О роскоши, с которою жил редактор „Библиотеки“, носились тогда преувеличенные, чуть не баснословные слухи… Литераторы с завистливым удивлением рассказывали о великолепном кабинете Сенковского, о его лестнице, установленной цветами и тропическими растениями… н всем этим остроумный профессор восточных языков, пожаловавший сам себя в бароны, был обязан журналу. <…> Многие приписывали успех „Библиотеки“ талантливому балагурству, остроумию и беззастенчивости ее редактора, являвшегося под различными псевдонимами» (Панаев, с. 124–125).

Вот погодите, и Стуколкин скоро будет банкротом! ~ Лупит с него по 15 тысяч за редакцию. — А. В. Никитенко, исполнивший обязанности цензора «Библиотеки для чтения», писал 8 января 1834 г.: «С этим журналом мне много забот <…> наши почтенные литераторы взбеленились, что Смирдин платит Сенковскому 15 тысяч рублей в год. Каждому из них хочется свернуть шею Сенковскому» (Никитенко, т. I, с. 133).

…выправит чужую статью, подпишет свое имя и сдерет вдесятеро! — О редакторском самоуправстве О. И. Сенковского Гоголь с возмущением писал М. П. Погодину И января 1834 г.: «Сенковский уполномочил сам себя властью решать и вязать: марает, переделывает, отрезает концы и пришивает другие к поступающим пьесам <…> Мы все в дураках» (Гоголь, т. X, с. 293). Этот факт отмечался и в «Дневнике» А. В. Никитенко (запись 10 января 1834 г.): «На Сенковского поднялся страшный шум. Все участники в „Библиотеке“ пришли в ужасное волнение. Разнесся слух, будто он позволяет себе статьи, поступающие к нему в редакцию, переделывать по-своему. Судя по его опрометчивости и характеру, довольно дерзкому, это весьма вероятно. У меня сегодня был Гоголь-Яновский в великом против него негодовании» (Никитенко, т. I, с. 133). Негодовал на О. И. Сенковского и Н. А. Полевой: «Редактор наложил право нестерпимого цензорства на все мои статьи, переделывая в них язык по своей методе, переправляя их, прибавляя к ним, убавляя из них, и многое явилось в таком извращенном виде, что, читая „Библиотеку для чтения“, иногда вовсе я не мог отличить, что такое хотел я сказать в той или иной статье <…> До какой степени мысли мои были изменены — поверить трудно!» (Полевой Н. Очерки русской литературы. СПб., 1839, с. XVI–XIX). В. Г. Белинский писал в 1839 г., что «Библиотека для чтения» «никогда не стесняла себя законами собственности, когда дело шло о чужих статьях» (Белинский, т. IV, с. 123). О Сенковском как о журналисте, который не считался с волей авторов, печатавшихся в его журнале, говорил, ссылаясь на общее мнение современников, и И. И. Панаев: «Большая часть известных русских литераторов начинала отзываться с неудовольствием о деспотическом обращении редактора „Библиотеки“ с их произведениями, которые появлялись в совершенно изуродованном виде, с сокращениями, переделками или прибавлениями самого редактора, навязывавшего авторам такие воззрения и мысли, которые они не могли разделять» (Панаев, с. 129). См. также: Каверин В. А. Барон Брамбеус. М., 1966, с. 66–69.

Шут, гаер, скоморох, а не литератор!.. — «Московский наблюдатель» обвинял «Библиотеку для чтения» в «балагурстве, зубоскальстве», а ее редактора О. И. Сенковского называл «потешным сочинителем», «Вольтером толкучего рынка» (МН, 1836, т. 38, с. 137).

…сам себя пожаловал в русские Бальзаки, Жюль Жалены, Дюма!.. — Жюль Жанен (1804–1874) — французский писатель, критик, фельетонист, журналист. Его творчество было популярно в России в 1830-1840-е гг. Александр Дюма (отец) (1802–1870) — французский писатель, автор исторических приключенческих романов, пьес, очерков, хорошо известных в России в 1830- 1840-е гг. Об ироническом сравнении О. И. Сенковского с Жаненом у Белинского см. выше, с. 719.

Проповедует ~ превратные правила, развивает ложное направление, коверкает русский язык… — Намек на О. И. Сенковского, выступавшего против употребления архаических прилагательных, местоимений, предлогов. В полемику с Сенковским вступил И. И. Греч в брошюре «Литературные пояснения» (1838). См. об этом в рецензии Белинского на «Литературные пояснения» (Белянский, т. II, с. 544–545). В статье «Русская литература в 1841 г.» Белинский иронизировал по поводу «личного самолюбия» Сенковского, «полагающего войну против „сих“ и „оных“ великим подвигом» (там же, т. V, с. 574). Более резкая критика Сенковского содержится в статье Белинского «Литературный разговор, подслушанный в книжной лавке» (1842): «…знание других языков не прислужило рецензенту облегчением в знании русского, и он с горя вздумал перекраивать русский язык на свой лад и, не зная его, принялся учить ему русских <…> Вот его <Сенковского> так можно обвинять в дурном тоне, в плоскостях, в сальностях, в явном незнании русского языка и грамматики, при таланте, которого силу составляет смелость да иногда блестки внешнего поверхностного ума» (там же, т. VI, с. 354, 361).

Это человек очень хороший, известный наш сочинитель, автор «Красной ермолки»… — Возможно, имеется в виду писатель Р. М. Зотов, автор популярного в конце 1830-начале 1840-х гг. романа «Шапка юродивого, или Трилиственник» (М., 1839), по поводу которого Белинский иронически писал: «…какое заманчивое и таинственное название» (Белинский, т. III, с. 302–303). Р. М. Зотову принадлежали исторические и нравоучительные романы «Леонид, или Некоторые черты из жизни Наполеона» (1832), «Таинственный монах, или Некоторые черты из жизни Петра I» (1836) и др.

Содержательница стола, к которой я заходил обедать с самого приезда в Петербург ~ заключила свое приглашение таким взором, что я не мог не понять его. — Аналогичный эпизод содержится в «Повести о бедном Климе» (см. с. 10–11).[25]

Я решился во что бы то ни стало поступить ~ в университет… — Автобиографический эпизод. Первая попытка Некрасова поступить в С.-Петербургский университет относится к 1839 г. Его заявление на имя ректора университета И. П. Шульгина датировано 14 июля 1839 г. (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. Некрасов и Петербургский — Ленинградский университет. — Вести. Ленингр. гос. ун-та, 1946, № 4–5, с. 191–192; Рейсер С. Некрасов в Петербургском университете. — ЛН, т. 49–50, кн. 1, с. 354; ср. также: ПСС, т. XII, с. 12–13).

…когда я был в губернском учебном заведении. — Имеются в виду годы учения (1832–1836) Некрасова в ярославской гимназии (см.: Горшков М. И. Гимназические годы, — ГМ, 1914, № 7, с. 58–63; Некр. в восп., с. 33–38).

Двадцать пять лет он занимал место учителя в одном из петербургских духовных училищ ~ он знал довольно хорошо латинский язык и заменял мне лексикон… — Ср. автобиографический эпизод встречи Некрасова с учителем петербургской семинарии Д. И. Успенским (см.: ПСС, т. XII, с. 12). По воспоминаниям В. А. Панаева, Некрасов с конца 1838 г. жил у Д. И. Успенского и готовился с его помощью в университет (Некр. в восп., с. 42). Ср. рассказ А. Н. Пыпина об этом периоде петербургской жизни Некрасова: «Он <Некрасов> не стеснялся своих бедственных воспоминаний и рассказывал, например, как он с грехом пополам учился латыни <…> у какого-то учителя из семинаристов, который принимал его в халате, подпоясанный полотенцем, и урок шел за штофом водки; этого учителя он, впрочем, хвалил, это был человек неглупый и учил хорошо» (Пыпин А. Н. Н. А. Некрасов. СПб., 1905, с. 7; см. также: Некр. в восп., с. 114).

…Сумарокова называл первым драматургом ~ знал наизусть большую часть не только Державина и Кантемира, но даже Сумарокова, Петрова и других темных стихоплетов старого времени… — О некрасовской оценке «старой литературы» см. выше, с. 719. В. П. Петров (1736–1799) — поэт, автор хвалебных од и посланий, посвященных Екатерине II, его стихи вызывали насмешки современников — Н. И. Новикова, И. И. Хемницера и др. См. также пародию И. И. Панаева «Лирик Петров, или Поэт и люди, драматическая повесть в трех действиях» (ОЗ, 1843, «Смесь», с. 122–129).

Павлушка, медный лоб, и пр. — начальные строки