были уставлены форумы крупных городов; народные мифы рассказывали, как боги вмешиваются в дела людей36. Август содействовал традиционным
35 Из комбинации Гермес = Меркурий развилась фигура Гермеса Трисмегиста («трижды величайшего»), в котором посланец богов стал мудрым воплощением божественного слова («логоса») и искупителем. Появилась обширная литература, в частности, «герметический корпус», состоящий из философских/богословских трактатов на греческом языке (II?V века н. э.), где есть некоторые параллели с идеями и выражениями Иоанна и Павла. По мнению некоторых ученых, герметизм возник из синтеза языческого гностицизма [см. ниже, раздел 5(B)] с греческой философией. Самый важный трактат для сравнительный целей — «Поймандр» (перевод в Layton, Gnostic 452–459), который, видимо, отражает богослужебный общинный контекст. Ученые расходятся в отношении того, кто на кого повлиял, но более вероятно, что НЗ и герметические тексты создавались независимо друг от друга под воздействием сходной среды.
36 Это мировоззрение отражено в Деян 14:11–18: толпа в Листре принимает Варнаву и Павла за Зевса и Гермеса.
обрядам. Комические пьесы высмеивали сексуальные грешки богов, но из Деян 19:2340 (где Павел задевает почитателей Артемиды/Дианы Эфесской) видно, сколь опасно было вставать на пути возбужденных сторонников официального культа. Тем не менее далеко не все глубоко чтили древних богов. Отсюда философские попытки демифологизации (например, отождествление Зевса с вселенским логосом), увлечение новыми религиями Востока и/или мистериальными религиями, а также дивинация, обращение к оракулам, магия (амулеты, заклинания, заговоры) и астрология37.
Поклонение императору. В I веке н. э. произошли изменения даже в официальном культе. На Востоке с его историей обожествления правителей была тенденция относиться к императору как к богу и помещать его в пантеон38. Август, которого прославляли подобным образом, отвергал обожествление, но был причислен к богам после смерти. Калигула желал, чтобы ему воздвигались статуи как богу, а Нерон считал себя богом. Домициан требовал божеских почестей и именовал себя «Господином и Богом» (последнее, видимо, объясняет ненависть Откр к римской власти как узурпатору божественных прерогатив). Плиний Младший (около 110 года н. э.) выявлял христиан по отказу принести жертву перед образом императора.
Мистериальные религии39 включали тайные религиозные ритуалы и церемонии, посредством которых посвященные приобщались к бессмертной жизни богов. Посвященные — представители всех классов — объединялись в прочное братство. Некоторые исследователи усматривают именно здесь истоки использования Павлом слова mysterion по отношению к Христу (1 Кор 15:51; Рим 11:25; 16:25; Кол 1:26–27); на самом деле, это словоупотребление, скорее, отражает семитский фон (речь о тайных решениях небесного суда)40. Более вероятная связь с христианством состоит в том, что вестникам победы над смертью через распятие и воскресение Иисуса приходилось конкурировать с теми культами и мифами (разнящимися от
37 Магия и астрология оказали влияние и на иудаизм. В магических папирусах римской эпохи мы находим немало иудейских материалов (еврейские обозначения Бога и транскрибированные еврейские фразы). Среди кумранских текстов есть гороскопы, а синагоги посленовозаветного периода украшались изображениями знаков Зодиака. М. Smith, Jesus the Magician (San Francisco: Harper & Row, 1978) отождествляет чудеса Иисуса с магией. Не принимая этого отождествления (см. Meier, Marginal 2.538–552), можно быть уверенными: некоторые люди, слышавшие об Иисусе, считали Его именно магом (отметим интерес к христианству, который проявляет Симон Маг в Деян 8:18–19, и попытки иудейских экзорцистов использовать имя Иисуса в 19:13).
38 См. хороший обзор в D. L. Jones,»Christianity and the Roman Imperial Cult,»ANRW II.23.2.1023–1054; ABD 5.806–809.
39 M. W. Meyer, ed. The Ancient Mysteries: A Sourcebook (San Francisco: Harper & Row, 1987).
40 R. E. Brown, The Semitic Background of the Term»Mystery» in the New Testament (Facet Biblical Series 21; Philadelphia: Fortress, 1968). См. H. Rahner, в J. Campbell, ed., Pagan and Christian Mysteries (New York: Harper, 1963), 148–178.
страны к стране), которые предлагали спасение, не настаивая на социальной и личной морали.
Рассмотрим кратко два мистериальных культа.
• Элевсинские мистерии. Самый знаменитый из греческих мистериальных культов. Был устроен в честь Деметры, богини плодородия и земледелия. Рассказывался следующий миф: дочь Деметры Персефону похитил и сделал своей женой Аид, владыка царства мертвых; опечаленная Деметра не давала посевам расти; тогда был найден компромисс — четыре месяца в году Персефона остается в подземном мире, а на остальные восемь месяцев возвращается к своей матери. Символически это связано с циклом урожая: треть года зерна скрыты в земле, две трети — всходят посевы. Ежегодные мистерии праздновались в городке Элевсин (к западу от Афин). Они дарили посвященным жизнь.
• Культ Диониса. Дионис (Вакх), сын Зевса и Семелы, был богом вина и виноделия. Различные формы легенды повествуют о его спасении от гибели. Путем определенных обрядов и употребления вина участники мистерий (часто женщины) доводили себя до экстаза, в котором находили общение с божеством—дарителем жизни. Еврипид (V век до н. э.) ярко описывает эту оргиастическую экзальтацию в трагедии «Вахканки». В 186 году до н. э. римский сенат запретил вакханалии из?за их скандального характера.
Восточные религии. Одним из самых популярных культов Римской империи был культ Исиды, пришедший из Египта. Особенно склонялись к нему женщины. По легенде, Осирис, супруг богини, был убит и разрублен на куски; Исида неустанно разыскивала части тела, а затем, собрав их, сумела с помощью магических ритуалов оживить Осириса; Осирис стал богом подземного мира41. Символически миф связан с ежегодными разливами Нила, от которых зависело плодородие земли. Против культа Исиды в Риме принимались строгие меры, но при Калигуле он был официально признан. Латинский автор II века Апулей в своем произведении «Метаморфозы» (или «Золотой Осел»)42 описывает тайный обряд, посредством которого посвященный как бы разыгрывает смертный путь Осириса и обретает жизнь после смерти. Помимо этого, Исида часто почиталась как своего рода Премудрость — всеведущая владычица мироздания.
41 В некоторых формах культа Осирис был заменен синкретическим божеством Сераписом.
42 Хороший перевод этого знаменитого сочинения см. в P. G. Walsh, Apuleius,»The Golden Ass»(Oxford: Clarendon, 1994). [См. русское издание: Апулей, Апология или Речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Метаморфозы в XI книгах. Флориды (пер. М. А. Кузьмина и С. П. Маркиша; Москва: Издательство Академии наук СССР, 1956). — Прим. ред.]
Сходный мотив умирающего и возрождающегося божества появляется в мифе об Адонисе, возлюбленном Афродиты. Он погиб от раны, нанесенной ему диким вепрем, и из капель его крови выросли алые анемоны (цветущие весной). Горе богини тронуло богов подземного мира, и они позволили Адонису проводить шесть месяцев в году на земле с Афродитой. Символически это связано с зимним «умиранием» и весенним возрождением природы. Культ Адониса имел финикийское происхождение; ему были посвящены ежегодные празднества.
Еще одним божеством природы был Аттис, возлюбленный Кибелы (матери богов). Он, однако, умер, оскопив себя. Обряды культа в его честь носили оргиастический характер. (Римлянам было запрещено в них участвовать.)
Существовал еще культ кабиров. Первоначально кабиры были фригийскими божествами. Этот культ включал фаллические обряды и в конце концов переплелся с некоторыми аспектами культа Диониса и даже императора.
Благодаря персидским и римским солдатам огромное распространение получил культ Митры. В нем участвовали только мужчины. Корни его уходили в персидский зороастрийский пантеон. Митраизм ввел посредника между людьми и богом света (Ахура–Маздой). Местом отправления культа обычно были митреумы (пещерные святилища), в центре которых возвышалась статуя Митры, убивающего быка. Из ран быка вырастали колосья. Символика здесь связана с победой над злом и даровании жизни посвященным, которые прошли омовение кровью.
(В) Греко–римская философия, Филон Александрийский и гностицизм
Хотя слово «философия» встречается в НЗ (Кол 2:8) лишь однажды, греко–римские философии и их комбинации с иудейскими и языческими религиозными мотивами также заслуживают внимания. Они пытались осмыслить вселенную и место человека в ней, его происхождение и участь. Иногда они подходили к монотеизму гораздо ближе, чем любая из языческих религий, и часто предъявляли гораздо большие этические требования, чем большинство религий. Мы рассмотрим каждую из философий отдельно, но эклектический подход был очень распространен: люди выбирали привлекательные элементы из различных систем.
Платонизм. Платон (427–347 годы до н. э.) сформулировал значительную часть своих взглядов в диалогах, основным оратором которых он сделал Сократа. К новозаветным временам эта философия сама по себе утратила популярность, но повлияла на другие философские школы (впоследствии ей было суждено оказать огромное влияние на отцов церкви). Ее ключевой момент состоял в том, что все видимое — только слабые тени реального, где
существуют совершенные истина и красота. Чтобы исполнить свое предназначение, нужно бежать от уз материального мира и обрести подлинный дом в мире ином. Некоторые усматривают платоническое влияние (прямое или через эллинистический иудаизм) в Иоанновом контрасте между высшим миром и низшим, а также в образе Иисуса как того, кто пришел свыше, чтобы дать истинную реальность (см. Ин 3:31; 1:9; 4:23). В ходе полемики с христианством язычники противопоставляли спокойное и радостное приятие казни Сократом поведению Иисуса перед смертью: у них вызывало насмешливое презрение, что Иисус, пав на землю, в скорби молил Отца избавить Его от этой чаши (Мк 14:33–36).
Киники. Основателем этого направления был афинянин Антисфен, который тоже учился у Сократа, но пошел в ином направлении, чем Платон. Впрочем, славу Антисфена затмил его собственный ученик Диоген Синопский (около 412–323 годов до н. э.). Киники делали упор не на абстрактное философствование, а на поведение: скромность запросов, возврат к природе, отрицание (иногда высмеивание) условностей. Рассуждать о богах им было неинтересно. Странствующие киники пользовались сократическим методом вопрошания, но задавали острые вопросы не коллегам и ученикам, а простым людям с улицы. В частности, они прибегали к «диатрибе» — своего рода педагогическому дискурсу, отличающемуся разговорным стилем, риторическими вопросами, парадоксами, апострофами и т. д. (По одной из гипотез, однако, диатриба в полном смысле слова — с тезисом, антитезисом и примерами — развивалась не в публичной проповеди, а в учебной аудитории.) Черты диатрибы мы находим местами у Сенеки, Эпиктета и Плутарха, а также Павла43 (например, серия вопросов в Рим 3:1–9, 27–31; серия «разве не знаете?» в 1 Кор 6). Некоторые ученые, апеллируя к высказываниям в Q (общему материалу Мф–Лк), относят Иисуса к киническим проповедникам44 (см. об этом Приложение I). Однако апокалиптическая эсхатология, устойчиво связываемая с Иисусом и Павлом, не вписывается в киническую мысль. По одной из гипотез, Пастырские послания обличают кинизм как лжеучение.
43 Диссертация Р. Бультмана (1910) была посвящена кинико–стоической диатрибе у Павла. Хотя это точка зрения большинства, см. важное предостережение в К. P. Donfried,»False Presuppositions in the Study of Romans,»CBQ 36 (1974), 332–355; репринт в TRD 102–125. Вслед за филологами–классиками он задает вопрос: корректно ли говорить о диатрибе как об особой литературной форме (т. к. многие ее черты
