увлечь учеников за собой» (Деян 20:30; КП). Павел подчеркивает, что он сам себя содержал, не желая ни от кого ни серебра, ни золота (20:33–35); другие новозаветные тексты также советуют пресвитерам воздерживаться от разлагающей любви к деньгам (1 Петр 5:2; Тит 1:7; 1 Тим 3:3) — постоянного искушения, поскольку пресвитеры заведовали общими фондами.
После прощания в Милете обратное путешествие в Палестину продолжается, и Павел прибывает в Тир (Деян 21:1–6), где снова происходит драматическое прощание. Затем Павел идет в Кесарию (21:7–14), где в дом к Филиппу–эллинисту и его четырем пророчествующим дочерям приходит пророк Агав и символически предостерегает Павла о тюремном заключении. Так путь Павла в Иерусалим, где его ждут неминуемые страдания, повторяет путь Иисуса в Иерусалим, где Он был схвачен и предан смерти (Лк 9:51; 13:33).
3. Арест в Иерусалиме, тюремное заключение и суды в Кесарии (Деян 21: 15–26:32). Кульминация наступает, когда Павел восходит в Иерусалим (21:15–17). Повествование от первого лица множественного числа прекращается в 21:18 и не возобновляется еще в течение шести глав, то есть двух лет. Павла принимают Иаков и старейшины (21:18–25), которым он сообщает о своем успехе у язычников. Они в ответ сообщают ему о своих успехах у иудеев. Деян не могут скрыть неудовольствие, которое вызвали у иерусалимских христианских властей (ложные) слухи о том, чему учил Павел[561]. Благонамеренный план, направленный на то, чтобы Павел продемонстрировал свою лояльность иудаизму с помощью очищения и посещения Храма (21:24), выполнить не удается, ибо фанатики поднимают мятеж, утверждая, что Павел осквернил святое место (21:26–30), введя туда язычников. Только вмешательство римского трибуна когорты с солдатами (21:31–40) спасает Павла от расправы. Однако после ареста Павел протестует на греческом языке, заявляя что он — римский гражданин. Ему позволено обратиться к толпе на арамейском.
В защитительной речи (22:1–21) Павел рассказывает о своем обращении и его последствиях. Некоторые вариации отличают этот рассказ от первоначального в 9:1–30 (например, ср. 9:7 и 22:9). Речь провоцирует конфликт (22:22–29): толпа реагирует с яростью, но римское гражданство Павла заставляет трибуна защитить его. На следующий день Павел предстает перед синедрионом (22:30–23:11). Он провоцирует разногласия между саддукеями и фарисеями по поводу воскресения. [Здесь есть параллели с допросом Иисуса в синедрионе и Его разговором с саддукеями по вопросу о воскресении (Лк 20:27).] Хотя трибун спасает Павла от жестокой расправы, видение Господа предупреждает его, что он должен будет свидетельствовать в Риме. Племянник Павла пресекает план иудеев убить Павла (Деян 23:12–22), и Павел послан в Кесарию к римскому префекту Феликсу (23:23–35). В сцене суда над Павлом в присутствии Феликса (24:1–27), прокуратора Палестины в 52–60 годы, есть параллели с судом Пилата над Иисусом. Первосвященник и иудейские старейшины представляют Феликсу список обвинений (24:5–6), которые напоминают обвинения синедриона первосвященников и старейшин против Иисуса (Лк 23:1–2). Интересно, что говорит о себе Павел в Деян 24:14: «Но в том я признаюсь тебе, что на Пути, который они называют ересью, я действительно служу Богу отцов наших, веруя всему, что согласно с Законом и что написано у Пророков» (КП)[562]. Согласно Деян, Феликс знал о Пути (24:22). Павел говорит, что принес в Иерусалим собранные пожертвования (24:17), косвенно подкрепляя многочисленные свидетельства в его письмах о сборе пожертвований для Иерусалима (особенно Рим 15:25–28). Феликс надеется получить взятку (Иосиф Флавий подтверждает его продажность) и оставляет Павла в тюрьме[563] в Кесарии на два года (58–60 годы), пока он сам остается в должности прокуратора.
Павла допрашивает Фест (25:1–12), следующий прокуратор, правивший в 60–62 годы, но заключенный отказывается от предложенного Фестом суда над ним в Иерусалиме и требует суда кесаря. Драматический талант автора проявляется в лаконичном ответе римлянина: «Ты потребовал суда кесаря, к кесарю отправишься» (25:12; КП). Здесь подчеркивается параллелизм с судом над Иисусом в Лк, ибо Фест отправляет Павла к царю Ироду Агриппе II (25:13–26:32), чтобы тот выслушал его[564], как Пилат отправил Иисуса к Ироду (Лк 23:7). И снова иродианский царь не находит заключенного виновным. Здесь в третий раз пересказывается история обращения Павла на дороге в Дамаск (Деян 26:9–20).
4. Путешествие в Рим в качестве заключенного (27:1–28:14а). Здесь снова используется повествование от первого лица множественного числа. Деян подробно рассказывают о длинном морском путешествии сначала к берегам Сирии, далее через Кипр и вдоль южного берега Малой Азии, потом к южному берегу Крита, а затем, в шторм, к Мальте, Сицилии и, наконец, к западному берегу Италии, где они высадились в Путеоле около Неаполя. Это путешествие, вероятно, началось в конце лета 60 года и закончилось в 61 году. Спасение от шторма и змеиного укуса показывает заботу Бога о Павле, чье беспокойство о спутниках на корабле и исцеления, совершенные им на Мальте, говорят о том, что он продолжает оставаться миссионером. Яркие подробности, связанные с кораблями и кораблевождением, правдоподобны, хотя некоторые ученые со скепсисом отвергают весь этот рассказ как исторически недостоверный.
5. Павел в Риме (28:14в-31). Прибытие Павла в Рим после долгого и опасного морского путешествия описано в несколько зловещей фразе: «И вот мы пришли в Рим» (28:14b). Это последний шаг, предсказанный воскресшим Иисусом в 1:8: «Станете свидетелями моими в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и вплоть до предела земли». К тому времени — к началу 60–х годов — христианские общины существовали в Риме уже примерно двадцать лет. Но в повествовании, сосредоточенном на Петре и Павле, кульминация наступает, когда великий миссионер приходит в столицу. Парадоксальным образом, римские власти, пославшие Павла в Рим из?за его требования суда императора, способствуют христианизации империи. До самого конца Деян показывают обращение Павла к местным иудеям, где он утверждает, что не сделал ничего «против… отеческих обычаев». Деян 28:21 важно, поскольку здесь автор показывает, что иудейская община в Иерусалиме находилась в тесном контакте с иудейской общиной в Риме (что может быть реальным фактом)[565]. Павлова проповедь не имеет здесь успеха. Последние из приписанных ему в книге слов свидетельствуют, что он, отчаявшись быть услышанным иудеями, окончательно поворачивается к язычникам, которые услышат[566]. В резюме, которым заканчиваются Деян, говорится, что Павел два года успешно проповедовал в Риме.
Источники и особенности композиции
В этом разделе мы рассмотрим различные элементы, из которых состоят Деян: а) традиции и/или источники; б) речи; в) резюме.
А) Традиции и/или источники. В главе 9 («Источники») мы видели, что автор Лк не только упоминает первоначальных свидетелей, от которых идет традиция об Иисусе («кому от начала довелось быть очевидцами и служителями слова»), но и достаточно точен в использовании письменных источников (Мк, Q). Некоторые считают, что в Деян он действует более вольно и многое придумывает от себя. Частично аргументация такова: если предания об Иисусе могли тщательно передаваться христианами, то к апостолам и церквам поначалу не существовало такого интереса, а потому ранних преданий о них почти не дошло. (Скептики допускают, что автор мог опираться на более поздние традиции церкви своего времени, полные легендарными дополнениями; см. Haenchen, Acts, 81–89.) Однако в письмах, бесспорно принадлежащих Павлу, есть свидетельства обратного[567]. Более того, поскольку автор указывает на преемственность, посвящая оба тома Лк–Деян Феофилу, нет оснований полагать, что тщательное исследование всего с начала, обещанное в Лк 1:3, заканчивается с окончанием Евангелия. Таким образом, стоит рассмотреть следующий вопрос: какими источниками традиций, использованных и развитых в Деян, располагал евангелист? Были ли у него письменные или, по крайней мере, уже сформировавшиеся источники?
При обсуждении Лк мы видели, что источником для некоторых особых материалов Лк (L) могли служить персонажи Деян (например, для сведений об Ироде Антипе — Манаил; Деян 13:1). Если предположить, что автор был спутником Павла, упомянутым в «мы–отрывках», слова «войдя в дом Филиппа благовестника» и о приходе туда Агава (21:8–10) наводят на мысль, что один или оба этих человека были источником рассказов о Филиппе с эллинистами и Агаве в Деян 6:5; 8:5–40; 11:27–28. Если традиция точна в том отношении, что автором был Лука из Антиохии, не общался ли он там с Варнавой, который и рассказал ему о «первом миссионерском путешествии» Павла, совершенном с Варнавой и Марком (двоюродным братом Варнавы: Кол 4:10)?[568]
Помимо людей, послуживших источником информации, предполагаются также письменные источники. Ученые обращают внимание на два момента. 1) В Деян в хронологическом порядке (с частичными наложениями) рассказано о деятельности трех разных групп/людей в трех географических областях. Это апостолы в Иерусалиме, эллинисты, которые были изгнаны из Иерусалима и сыграли роль в развитии церкви Антиохии и, наконец, Павел, чья миссионерская деятельность, начавшаяся в Антиохии, распространилась на запад «до предела земли». 2) Дублеты (например, главы 4 и 5) в первой половине Деян могут объясняться как результат смешения двух источников. Следовательно, источники часто выделяют такие (предполагая, что первые два переплетаются)[569]:
• иерусалимский (Кесария, Палестина): 1:6–2:40; 3:1–4:31; 4:36–5:11; 5:1742; 8:540; 9:32–11:18; 12:1–23.
• антиохийский (эллинисты): 6:1–6; 6:8–8:4; 11:19–30; 15:3–33.
• паулинистский: 9:1–30; 13:3–14:28; 15:35–28:31, включающий «мы–отрывки» (см. ниже, сноску 98)
Вряд ли автор присутствовал при большинстве описываемых им событий (за исключением «мы–отрывков»). Но и вряд ли он все выдумал. Очевидно, он пользовался какой?то информацией или традицией. Но были ли эти традиции уже оформлены в когерентные источники? Аргумент от стиля интересен, но не снимает проблему. Некоторые считают, что первая часть написана в типично семитском стиле, и постулируют иерусалимский источник[570]. И все же аргументы стиля не вполне убедительны, ибо этот автор способен к стилизации под старину, когда описывает события в иудейском контексте[571], — в данном случае Палестина противопоставлена языческим областям к западу, в контексте которых происходит последующее повествование. Более того, другие ученые находят черты лексики и стилистики Луки в разных разделах Деян, поэтому, вне зависимости от того, использовал ли автор свободные традиции или когерентные источники, он мог переработать материал, которым пользовался. Если подытожить: ничего, подобного консенсусу относительно использования источников Мк и Q в Лк, не существует в отношении Деян. Кроме того, открытым остается вопрос: какова историческая ценность Деян? Это будет обсуждаться в следующем подразделе.
Б) Речи. Приблизительно треть Деян составляют речи Петра, Стефана, Павла и Иакова[572]. Автор предпочитает не объяснять позиции людей в повествовании от 3–го лица, а создавать речи от лица этих людей. Почему автор пользуется такой техникой? По одной из гипотез, это просто эллинистический литературный прием, цель которого — сделать повествование интереснее и живее. Если конкретнее, это считается приемом античных историографов, которые составляли речи и приписывали их знаменитым людям. Фукидид (История, 1.22.1.) говорит, что хотя он и пытался точнее передать общий смысл сказанных слов, он вкладывал
