что часто вызывает скорбь (14:1, 27; 16:, 22). Он вспоминает свою прошедшую жизнь, слова и дела (13:33; 14:10; 15:3, 20; 17:4–8), призывая слушателей следовать им и даже превзойти их (14:12), придерживаться Его заповедей (14:15, 21,23; 15:10, 14) и сохранять единство (17:11, 21–23). Он может желать слушателям мира и радости (14:27; 16:22, 33), молиться за них (17:9), предсказывать, что они подвергнутся гонениям (15:18, 20; 16:2–3), а также выбрать себе преемника (отрывки, где говорится о Параклете).
Раздел первый Последней беседы (глава 14). Говоря о своем уходе, Иисус утешает учеников обещанием придти опять и взять их к себе, чтобы они были, где Он. Беседа развивается через вопросы присутствующих, которые выдают их непонимание. Так, вопрос Фомы (14:5) приводит к одной из самых известных деклараций Ин: «Я есмь путь и истина и жизнь», а вопрос Филиппа (14:8) ведет к словам Иисуса: «Видевший Меня видел Отца… Я в Отце и Отец во Мне». Эта тема взаимного божественного пребывания, в свою очередь, ведет к вопросу о том, как Дух (14:15–17), Иисус (14:18–22) и Отец (14:23–24) будут вместе пребывать в христианах[639].
Особый интерес представляет определение Духа как Параклета[640]. В отличие от нейтрального рпеита, словоparakletos (буквально — «призванный») намекает на личность. Оно характеризует призванный после ухода Иисуса Дух как «адвоката, ходатая»[641], который защищает христиан, и «утешителя», ободряющего их. Иисус получил все от Отца, и пока Иисус на земле, Он служит способом узнать все об Отце на небе. Подобно этому, когда Иисус отправится на небо, Дух, получивший все от Него, будет способом узнать все об Иисусе[642]. Но Иисус — слово Божье, воплощенное в одном человеке, чье пребывание в этом мире с учениками временно, а Параклет не воплощен, но пребывает во всех, кто любит Иисуса и исполняет Его заповеди, и останется с ними навечно (14:15–16). У Параклета есть две характерные особенности: Он находится во враждебных отношениях с миром, который не может увидеть и узнать Его (14:17), и Он выступает в роли учителя, объясняющего слова Иисуса.
Последняя тема появляется во втором отрывке, касающемся Параклета (14:26). Далее Иисус говорит о том, что дарует мир, сопровождая эти слова предупреждением о приходе князя мира сего (14:27–31b). Заключительные слова Иисуса в этой главе (14:31с): «встаньте, пойдем отсюда», по–видимому, служат сигналом об окончании Последней беседы, и их продолжением прекрасно могло бы послужить 18:1: «Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон».
Раздел второй Последней беседы (главы 15–16). То, что за 14:13с следуют еще три главы, очень странно и заставляет многих предположить вставку, которая была позднее прибавлена редактором к исходному труду евангелиста. Раздел 16:4b-33 содержит многие темы первого раздела, но подразумевается, что слушатели с ними не знакомы. Это наводит на мысль, что вставка представляла собой другой вариант Последней беседы, и редактор не хотел, чтобы он был утерян. Как бы то ни было, рассмотрим отдельные подразделы.
15:1–17: виноградная лоза и ветви[643]. Это второй (после сравнения с пастухом в главе 10) значительный пример метафорического/аллегорического языка Ин. В ВЗ Израиль часто изображается как избранная Богом лоза или виноградник, который заботливо взращивается, но приносит горькие плоды. Мы уже видели, как Иисус заменял иудейские установления и праздники, теперь же Он изображает Себя как лозу Нового Израиля. Как ветви, связанные с Ним, христиане будут приносить плоды, угодные Богу — виноградарю. Хотя сама лоза не засохнет и не умрет, отдельные ветви будут отваливаться, и их придется отсекать и сжигать. Некоторые ученые сравнивают этот образ христианского сообщества с Павловым образом тела Христова (1 Кор 12:12–31), но созданный Павлом образ призван урегулировать отношения христиан между собой, а образ в Ин касается только их пребывания в Иисусе. Поясняя этот образ, Иисус снова провозглашает Свою заповедь: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (15:7–17; особенно 12; ср. 13:34–35). Эта любовь предполагает готовность отдать жизнь за других.
15:18–16:4а: ненависть мира; свидетельство Параклета. Утверждение Иисуса о необходимости любви между Его последователями связано с Его ощущением ненависти мира к Нему и тем, кого Он избрал. Если в начале Ин говорилось, что Бог любит мир (3:16), теперь «мир» означает тех, кто отверг Сына, которого Бог послал спасти мир. То, что Иисус пришел и говорил, делает отвержение Его греховным (15:22). Параклет придет и продолжит свидетельствовать об Иисусе, и те, кто был с Иисусом с самого начала, должны нести это свидетельство (15:26–27). Они, однако, должны сознавать, что будут изгоняться из синагог и даже предаваться смерти за это свидетельство. Этот раздел Последней беседы Ин напоминает часть последней речи Иисуса перед Вечерей в Мк 13:9–13 (см. также Мф 10:17–22).
16:4b-33: темы, напоминающие темы первого раздела (глава 14). В 16:4b-7 Иисус повторяет сказанное в начале беседы (14:1–5), объявляя о Своем уходе, рассуждая о том, куда уходит[644], и признавая, что сердца Его учеников исполнены печалью. Здесь мы снова видим два отрывка, где говорится о Параклете: первый (16:7–11) соответствует 14:15–17 в отношении конфликта с миром (и князя мира сего: ср. 14:30)[645]; второй (16:13–15) соответствует 14:25–26 в отношении того, что Параклет заново учит тому, чему учил Иисус. Хотя в 14:16, 26 Иисус говорит, что Параклет будет послан или дан Отцом, в 16:7 говорится, что Он будет послан Иисусом. Это иллюстрирует утверждение Иисуса в 10:30: «Я и Отец — одно».
Ранее, во время Вечери (13:33, см. 7:33,12:35), Иисус говорил, что недолго будет со своими учениками, но развитие этой темы в 16:16–22 не имеет параллели больше нигде в Последней беседе[646]. Мучительная смерть Иисуса и Его последующее возвращение сравниваются с родовыми муками и последующим рождением (см. сходный образ в рассказе о рождении Мессии в Откр 12:2, 5). В 16:23–24, вместе с темой прошения и получения, мы встречаем еще одну тему, которую мы находим и в разделе первом беседы (14:13–14). В отрывке 16:25–33 также есть несколько тем, о которых мы слышали ранее («Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня» в 16:27 и 14:21, 23; «Я… иду к Отцу» в 16:28 и 14:12; обещание мира в 16:33 и 14:27). Однако контраст между метафорическим и прямым разговором, а также предсказание о рассеянии учеников новы[647]. В конце первого раздела Иисус говорит о князе мира сего, который в Нем не имеет ничего (14:30), но простое «Я победил мир» в конце раздела второго звучит гораздо решительнее[648].
Раздел третий Последней беседы (глава 17). Это величественное заключение часто называется «первосвященнической» молитвой: Иисус посвящает Себя тем, кого послал в мир (17:1–8). В первой части (17:1–8) Иисус молится о прославлении (то есть славе, которая была у Него еще до сотворения) поскольку Он совершил все, что Отец дал Ему сделать, и явил имя Его людям. Это не эгоистическая молитва, так как цель в том, чтобы Сын смог прославить Отца должным образом. Во второй части (17:9–19) Иисус молится за тех, кого Отец даровал Ему, чтобы Отец сохранил их во имя, данное Иисусу.[649] Он отказывается молиться за мир (ставший царством зла из?за того, что отверг Иисуса), ибо Его ученики не принадлежат миру. В отличие от гностического спасителя, Иисус не просит взять Своих учеников из мира, а просит только о том, чтобы они были сохранены от Злого (то есть от князя мира сего). Молясь за то, чтобы они были освящены, как Он освящается, Он посылает их в мир свидетельствовать об истине. В третьей части (17:20–26) Иисус молится за тех, кто поверил в Него по слову учеников. Эта молитва о том, чтобы они были едины, как едины Отец и Иисус. (Как и в 10:16, создается впечатление, что уже во времена Иоанна христиане не были едины.) Полное единство верующих будет убедительным для мира. Впечатляющие утверждения об этих верующих адресованы Отцу: «И славу, которую Ты даровал Мне, Я даровал им»; «Ты… возлюбил их, как Меня возлюбил»; «То, что Ты даровал Мне» и, наконец (17:26): «Я поведал им имя Твое и поведаю, чтобы любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них была, и Я в них» (КП). С этой уверенностью Иисус идет на крест, чтобы вернуться к Отцу.
2. Страсти и смерть Иисуса (главы 18–19). Здесь Ин ближе к общей синоптической (Марковой) линии, чем где?либо еще. Даже если основные детали различны, в обоих рассказах можно видеть последовательность из четырех «актов»: арест, допрос у первосвященника, суд Пилата и распятие / погребение.
Арест в саду за Кедроном (18:1–12). В синоптических Евангелиях сказано, что после Тайной вечери Иисус с учениками отправился в Гефсиманию и/или на Масличную гору. В Ин говорится, что Иисус перешел через незамерзающий поток Кедрон[650] и вошел в сад. Молитва Отцу о том, чтобы Его миновал час сей, которую мы находим в этом контексте в Мк 14:35, в Ин помещена выше (12:27–28). Таким образом, эта сцена в Ин сконцентрирована на аресте, и Иисус жаждет испить чашу, данную Отцом (ср. Мк 14:36)[651]. Здесь мы видим типичные черты Ин: Иисус, зная, что Иуда уже близко, выходит встретить его; затем сам называет Себя: «Я есмь». После этого те, кто пришли Его арестовать — иудейская стража и когорта римских солдат — падают ниц на землю. Здесь Иисус изображается как тот, кто управляет ситуацией, и такому изображению Иисуса подчинено описание страстей в Ин (10:18): «Никто не брал жизнь у Меня, но Я полагаю ее Сам. Власть имею положить ее, и власть имею снова принять ее» (КП).
Допросу Анны; отречения Петра (18:13–27). Во всех Евангелиях арестовавшие Иисуса доставляют Его ко двору/во дворец иудейского первосвященника для допроса властями. Этот допрос сопровождается описанием того, как Иисуса бьют/оскорбляют, а также трех отречений Петра. Только в описании Ин нет собрания синедриона, где принимается решение о смерти Иисуса (в Ин оно происходит раньше, в 11:45–53), а расследование проводит Анна, хотя Каифа и упоминается[652]. Отречения Петра происходят в присутствии другого ученика, известного первосвященнику, — возможно, любимого ученика, который появляется только в Ин.
Суд Пилата. (18:28–19:16). Во всех Евангелиях говорится, что Иисус был приведен первосвященником/от первосвященника на суд к римскому наместнику, но в Ин этот суд развит в драму в гораздо большей степени, чем в синоптических Евангелиях. Тщательно продумана сцена, где «иудеи» находятся снаружи претории, а Иисус — внутри. В семи эпизодах рассказывается о том, как Пилат мечется, пытаясь примирить непримиримых противников (диаграмма в BGJ 2.859). Только в Ин ясно объяснено, почему Иисуса привели к Пилату (18:31: иудеям не позволялось казнить)[653], и почему Пилат вынес смертный
