поучает Тертуллиан в книгах своих De anima (О душе) и De monogamia (О единобрачии). Точно также на знамение креста они смотрели, как на волшебный талисман. Тертуллиан в книге своей de Corona militis пишет: «Ad omnem progressum atque promotum, ad omnem aditum et exitum, ad vestitum, ad calceatum, ad lavaera, ad mensas, ad lumina, ad cubilia, ad sedilia quacunque nos conversatu exercet, frentem crucis signaculo terimus» (т.e. «мы осеняем себя знамением креста при всяком движении, при входе и выходе, при одевании, при обувании, при омовении, за столом, при зажигании светильников, перед сном, перед тем, как сесть, при разговоре»).

Апостол Павел в послании своем к Тимофею говорит об этих суевериях так: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольщающим (= обольстителям = р. Б.) и учениям бесовским (так как язычники поклонялись бесам и духам), говоря лицемерную ложь (чрез лицемерие лжесловесников = р. Б.) (относительно явления духов, чудес, совершенных ими, мощей и знамения креста), имея совесть (прожженную = р. Б.), заклейменную каленым железом, воспрещая вступать в брак и предписывая воздерживаться от употребления мясной пищи (употреблять то, что Бог сотворил — р. Б.) и т.д. (1 Тимоф. IV, 1, 2, 3). От катафригиян такие воззрения и обрядности перешли позднейшим поколениям, «ибо тайна беззакония (во времена Апостольские) была уже в действии» — в лице гностиков, затем в лице отпрыска гностиков — тацианистов и катафригиян и должна была действовать, — «пока не восстанет человек греха, коего пришествие по действию сатаны будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными и со всяким неправедным обольщением», — прикрытым лишь внешними формами христианской набожности, но без внутренней силы веры (2 Фессал. II, 7 — 10).

До конца 4-го века распространению катафригийского христианства препятствовали поместные соборы. Когда же римские императоры стали христианами, и язычники в огромном количестве перешли в христианство и приняли внешние формы новой религии, то они нашли, что катафригийское христианство, полагавшее религию во внешних формах, церемониях, обрядах, праздниках и т.д., более подходит к их старым верованиям, чем религия сердца истинных христиан. Вследствие этого они охотно становились на сторону катафригийских христиан и к концу 4-го века положили основание этой форме христианства. Благодаря всему этому сразумные ив народа», подвергавшиеся гонениям от языческих императоров в первые три века, и благодаря переходу Константина Великого в христианскую религию «получившие малую помощь», подверглись новым гонениям «для очищения их (от лицемеров и притворщиков) и для убеления их к последнему времени» (Дан. XII, 34, 35).

ГЛАВА XIV

О Магузаимах, которым поклонился царь, поступающий по своему произволу

Писание говорит, что одни веруют в Бога, другие в идолов, и что Бог — наше прибежище, наша твердыня, наш заступник. В этом смысле Бог — есть «скала своего народа», а ложные боги — называются «скалой тех, кто верует в них» (Втор. XXXII, 4, 16, 18, 30, 31, 37). В том же смысле боги царя, который будет действовать по своему произволу, называются Магуззимами, т.е. укреплениями, крепостями, покровителями, защитниками, охраной. «Магуззимам (т.е. богу крепостей) — говорит Даниил*, — на месте его будет он воздавать честь и этого бога, которого не знали отцы его, он будет чествовать серебром и золотом и дорогими камнями и разными драгоценностями. И это будет он творить в крепких твердынях (или храмах) (и устроит твердую крепость с чужим богом=Р. Б.); и он даст им власть над многими и землю разделит (между ними = у Ньют.) в награду»=Р. Б. (во владение=у Ньют.) и все это произошло постепенно следующим образом.

Григорий Нисский говорит, что после гонений при императоре Декии Григорий, епископ неокесарийский (в Понте), учредил праздничные дни в честь тех, кто боролся и потерпел за веру, т.е. в честь мучеников, при чем это новое учреждение считал проявлением особой набожности. И в оправдание этого нововведения он приводит следующие доводы: «Когда он заметил, — говорит Григорий Нисский*, что простая темная толпа ради наслаждений плоти пребывала в идолослужении, и что надлежит придать другой вид самому существенному в их верованиях, а именно — обратить их взоры вместо идолов на истинного Бога, — то он позволил, чтобы в воспоминание о святых мучениках были учреждены праздники, во время которых

Язычники веселились во время дней чествования своих богов и неохотно расставались с этими удовольствиями. Вследствие этого Григорий, чтобы облегчить их обращение в христианство, учредил ежегодные торжества в честь святых и мучеников. Вместе с тем, главные христианские праздники были назначены в сроки, совпадающие с праздниками языческими и, чтобы подорвать привлекательность последних, сопровождались такими же обрядностями. Так на Рождество установился обычай украшать жилища плющом и устраивать пиры, забавы, игрища — как это делалось на языческих вакханалиях и сатурналиях; вместо флоралий стали праздновать день 1 мая, украшая себя цветами. Точно также праздники св. Девы Марии, Иоанна Крестителя, а также апостолов были приурочены к поворотным моментам года сообразно прохождению солнцем знаков зодиака. Во время того же гонения Декия Киприан установил ежегодные богослужения и приношения в дни смерти африканских мучеников; дням этим, по распоряжению Киприана, велась точная запись. Феликс, епископ римский, как сообщает Платина, Martyrum gloriae consulens, constituit ut quotannis sacrificia eorum nomine celebrarentur — в заботах о прославлении мучеников, приказал ежегодно совершать в честь их богослужения. Благодаря удовольствиям, связанным с такими празднествами, христиане возросли количественно, но зато это отразилось неблагоприятно на чистоте и искренности их религиозных убеждений, «пока они не были очищены и убелены» гонениями Диоклетиана.

Таков был первый шаг, сделанный христианской религией в отношении почитания мучеников; и хотя оно не дошло еще до противозаконного поклонения, однако предрасположило христиан к такому почитанию умерших, которое в короткий промежуток времени завершилось призыванием святых.

Вторым шагом в этом направлении было установление молений на гробницах мучеников; обычай этот получил начало во время гонения Диоклетиана. На Эльвирском соборе в Испании, состоявшемся на 3 и 4 году гонения Диоклетиана (305 г. по Р. X.), были установлены следующие правила. Прав. 34: «Cereos per diem placuit in coemeterio non incendi: inquietandi enim spiritus sanctorum non sunt. Qui haec non observarent, arceantur ab Ecclesiae communione» (т.e.: «Воспрещается на кладбищах возжигать светильники, ибо не следует беспокоить душ усопших святых. Кто не будет соблюдать этого, да будет отлучен от общения с Церковью»). Прав. 35: «Placuit prehiberi ne feminae in coemeterio pervigilent, eo quid saepe sub obtentu orationis latenter scelera committant» (т.e. прав. 35 говорит: «Женщинам воспрещается оставаться на кладбищах на ночь, ибо часто под предлогом молитвы они совершают там тайно всякие мерзости»). Теперь же, вскоре после названного гонения, Лаодикийский собор во Фригии (около 314 г. после Р. X.), созванный для восстановления пошатнувшейся церковной дисциплины, постановил следующие правила. Прав. 9: «На кладбища всяких еретиков, или в так именуемые у них мученические места, да не будет позволено церковным ходити для молитвы или для врачевания. А ходящим, аще суть верные, быти лишенными общения церковного на некое время». Прав. 34: «Всякому христианину не подобает оставляти мучеников Христовых, и отходити ко лжемученикам, которые, то есть, у еретиков находятся, или сами еретиками были, ибо сии удалены от Бога; того ради прибегающие к ним да будут под клятвою». Прав. 51: «Не подобает в четыредесятницу дни рождения мучеников праздновати, но совершати память святых мучеников в субботы и в дни воскресные». Пафлагонский собор 324 года установил следующее правило: «Если кто-либо будет высокомерно гнушаться посещений могил мучеников и совершаемых там литургий и панихид, — да будет анафема».

Из всего этого явствует, что христиане времен Диоклетианова гонения имели обыкновение совершать моление на кладбищах умерших, куда они собирались, отчасти в целях избежать преследований, а отчасти за неимением церквей, так как прежние были все разрушены. Когда же гонения прекратились, они продолжали держаться этого обыкновения в честь мучеников, пока не были воздвигнуты новые храмы; а затем, благодаря привычке, стали считать этот обычай особенно благочестивым и способствующим исцелению от недугов. Отсюда видно также, что мученики поминались в местах их погребения ежегодно в назначенные дни, что почитание умерших мучеников считалось делом религиозным и благочестивым, и что предавали анафеме тех, кто не признавал таких обычаев или молился на могилах мучеников-еретиков. Точно также пред могилами мучеников стали возжигать факелы в дневное время, как язычники делали это перед своими богами. Этот обычай к концу 4 века был весьма распространен на западе. Окропляли почитателей мучеников святой водой, как язычники делали это с поклонявшимися их богам. Началось паломничество в Иерусалим и другие святые места, в надежде, что места эти сообщат своим посетителям святость. От обычая совершать моления на гробах мучеников произошел обычай перенесения останков святых и мучеников во вновь сооружаемые церкви. Это обыкновение было установлено императором Констанцием, который в 359 году приказал перенести тела апостолов Андрея, Луки и Тимофея, в новый Константинопольский храм. Но еще и раньше этого распоряжения Констанция Египтяне хранили тела мучеников и святых в частных домах непогребенными и рассказывали разные истории о их душах, являющихся после смерти и восходящих опять на небо, как об этом сообщает Афанасий в своей книге об Антонии. Все это дало повод императору Юлиану, как передает Кирилл, обвинять христиан в следующих выражениях: «Возможно ли достаточно заклеймить то, что к поклонению давно умершего Иисуса вы присоединяете еще поклонение множеству других умерших людей. И хотя вам не позволено поклоняться им открыто, вы наполнили все места гробницами и памятниками». И несколько далее: «После того как Иисус сказал, что гробницы полны гнили, как осмеливаетесь призывать Бога на этих именно гробах?» Далее он прибавляет: «Если христиане придерживаются религиозных предписаний Евреев, то они должны поклоняться одному Богу, а не многим, и во всяком случае не человеку, а тем более не многим несчастным людям». Затем он обвиняет их в том, что они «поклоняются дереву креста, изображая знамение его на своих лбах и ставя кресты перед своими домами».

Итак, гробницы святых и мучеников были обращены в места богопоклонения, а церкви — в гробницы, и мертвым телам погребенных в них святых и мучеников был приписан особый вид святости и в честь их были учреждены ежегодные праздники с приношениями Богу во имя их.

Следующею ступенью к призыванию святых было приписывание их телам, костям и другим останкам чудотворной силы, проявляемой при помощи отделившейся от тела души, которая, по этому их мнению, знала, что мы делаем или говорим, и способна причинять нам вред