Арабов и Польшу покинет еврей.[83]
74. Германия станет могучей и сильной,
Ее укрепляет троянская кровь,
Народы с Востока смешались бы с глиной,
Но мощь из возмездья рождается вновь.
75. Они будут справа, а вождь — на кубическом камне.
Вершины сияют бессмертным добром,
Но левой рукою зажженное пламя
Не гасят суровым и замкнутым ртом.
76. Шалаш его любит обветренный воздух,
Но Экс, Лилль и Воле не дадут ему отдых,
И след его время не может забыть.
77. Когда превратится честь Экклезиаста
Во время идущих по солнцу часов,
То церковь падет вместе с правящей кастой,
И бури приносят нам дикое зло.
78. Две силы терпели друг друга недолго,
Тринадцать годов выждал варвар-тиран,
Корабль государства разбили пороги,
Хоть вождь был грозою чужих ему стран.
79. С ним связан восход человечной эпохи,
Приходит нам давший великий закон.
Война меж своими при нем не заглохнет,
Достойный преемник ему не рожден.
80. Пускай Огмион[84] видит Константинополь,
И варваров хочет оттуда изгнать,
Меж ними и Францией вырыта пропасть,
Нам зло за решеткой придется держать.
81. Орел пролетает над солнечным градом,
Оракул семь месяцев знал про поход,
Стена на Востоке кирпичным взлетит водопадом,
Семь дней злой противник стоит у ворот.
82. На милость врага осажденный не сдался,
И он не откроет ворота врагу,
Пока Арбуа и Лангез будут с Брешией драться,
То в Доле засаду врага уберут.
83. То будет ему испытаньем для власти,
Вершителю славы и многих побед.
Три ночи терпел этот родственник счастья
И в Библии видит спасенье от бед.
84. Он, видно, забыл городок у залива,
Где вырос в отверженной темной семье,
Богатство страны в пустыри для крапивы
Уже превращается в черном уме.
85. В скелет превратится женевское поле,
Страдая от раков, орды саранчи, комаров,
Развяжет войну чья-то дикая воля,
И горек был дым от солдатских костров.
86. Так, трое рук будут с двумя главарями,
И в городе мало воды питьевой,
В изгнанье уходит, кто роком поранен,
Страна примирилась с судьбой горевой.
87. Сатурн приглашает на грустные танцы
Страну наводнений: повсюду вода разлилась,
Зато нас теперь окружают испанцы,
Раз свадьба троянскую кровь понесла.
88. Кто помнит его скаловидные формы?
Зверь виден у моря над желчью песков,
Ему корабли станут лакомым кормом,
Савой весь Турин обневолить готов.
89. И будут обмануты знаменем бунта
Богемцы с Наваррой и Венгрия вся,
Надежны ль теперь фер-де-лисские грунты,
И сможет ль мятеж Орлеан раскромсать?
90. Грабеж и разбои пройдут по Цикладам,
В беду попадут и Коринф и Эфес,
И в Спарте, и в Пелопоннесе жизнь близится к аду,
Здесь все девять месяцев буйствовал бес.
91. Во что превратилось афинское поле?
Стал форум мыслителей рынком лжецов,
Но кони албанцев их козни расколют,
И свет, точно чудо, слепит подлецов.
92. Пяти в тот же срок быть владыками церкви,
Правленье достигло семнадцати лет,
В преемники выйдет иной, уж поверьте,
Кресты не светлеют от дерзких примет.
93. Меркурий суровой становится силой,
Так ждите великих реформ под луной.
Когда королей революцией в Англии било,
Шотландское пламя взрывалось грозой.
94. Вождь хочет увидеть германским вассалом
Брабант вместе с Фландрией, Кант и Бруджес,
Но он был враждебным разбит идеалом:
Кавказец взял Вену и замки окрест.[85]
95. Так! Шелест ветвей вызывал эти тени
Могучей державы, забывшей покой,
Эгейское море шумит парусами в движенье,
И трудно к Тирренам пробиться с волной.
96. Мне жаль обреченных поборников правды,
Не сбивших замки с воспаленного рта,
Ось мира ждет крови, сгорая от жажды,
Чтоб роза из нови могла расцветать.
97. Рвут уши раскаты свирепого грома,
Град бьет по Кондону мельчайшим ядром,
Эдиктом был дух всех изгнанников сломлен,
И сильное горе металось кругом.
98. Когда на термометре плюс сорок восемь,
То варится рыба живою в реке,
В Бигоре и Берне не хватит запасов на осень,
Раз звезды горят в сатанинской руке.
99. Французские власти, я знаю, прибудут
В Милан и Феррару, в Аквилью, в Кайе,
Вождь Англии Римом командовать будет.
Под знаком участливых звезд и планет.
100. Смертельный огонь падал с гневного неба,
В костры превращая Тартар с Мозаре,
Но все ж не избегнет отмщенья отребье
Тюрингских, саксонских и прочих зверей.
ЦЕНТУРИЯ VI
1. В воде отражен был собор у Гаронны,
И то отражение римские силы страшит,
Процессии зрят Пиренейские горы,
К ним новый король за поддержкой спешит.
2. В год входит пять сотен и восемь десятков,
То эра реформ и неслыханных зверств,
В семь сотен и тройку не вселятся духи упадка,
То год изменивших лицо королевств.
3. Созвездия будут в тоске и смятенье,
И Рона уйдет от своих берегов.
Все станет иным, лишь язык неизменен.
И засуха жаждет солдатских шагов.
4. Метели, дожди, мятежи на арктическом поле,
Где люди становятся хуже зверей,
В тюрьму превращается прежняя воля,
Анафеме предан закон «не убей».[86]
5. Большой человек умирает под Римом,
И новая вспыхнет близ Рака звезда,
Сиенна и Суза то знамение примут,
И Север слетит с ледяного гнезда.
6. Норвегия с Данией льнут к англичанам,
Надеясь на братский военный союз,
Леса не залечат солдатские раны,
Героя же Рима в лесах разобьют.
7. Не ценятся больше науки и знанья,
Их топчет духовно убогий король,
В изгнанье, без средств знатоки мирозданья
Ученым доверили жалкую роль.
8. Страна, как и Церковь, во власти скандалов,
Высокие цены стоят на счетах,
Золотой и серебряный лик на медалях — в печали,
И кровь застывает на острых ножах.[87]
9. Изменят окраску святыни и храмы,
И белое с черным смешает нам черт,
Багрец с желтизной осыпаются с камня,
Кровь, смерть, грабежи новизна призовет.
10. Старейший сражен неожиданной смертью,
И двух его братьев хотят умертвить.
В убийство во сне заговорщиков верьте!
Три ветви осталось из прежних семи.
11. Империя создана армией дерзкой,
Солдат-император возьмет Ватикан,
Испания с Англией будут с ним резки,
На Францию будет направлен таран.
12. Он власть захватил, как поборник свободы,
Народ обольщенный его поддержал,
Но рухнули им возведенные своды,
Ив прах превратился былой идеал.
13. Король-полководец проигрывал битву
(В живых — только сброд, что удрал от атак).
Ту славу, что заживо в бронзу отлита,
Свергает к свободе стремящийся враг.
14. Готовьтесь к расчету у вас в Нюрнберге:
За всех отомстит похороненный принц!
Испанский престол Козерог не отвергнет,
И духи убитых остались без лиц.
15. Норманнами Франции и Пикардии
Корона срывается с принца Ките,
Из храма в лесах черным дымом кадило,
В Ломбардии пламя гудит на кресте.
16. Костры пожирают ценнейшие книги,
Туз в буром мундире средь черных знамен,
И мысль и свет жернова сотрут мигом,
Но сыщутся зерна для лучших времен.
17. Врачами потомки царя Моисея
Могли королей от болезней спасать,
Не вечно ж в грядущих столетьях евреям
Земную Голгофу Христа повторять!
18. Да! Женщина дышит огнями пожара,
А пламя опять неповинных пожрет.
Чудовищный бык был в Севилье в угаре,
Он армию к штурму и бою зовет.
19. Фальшивый союз продержался недолго.
Одни изменились, другие — под знаком реформ,
И в Риме младой леопард не оболган,
Народ с
