детей русского царя. Он никогда не встречался с претенденткой, но потратил тысячи фунтов стерлингов на судебную тяжбу против нее. Помешать проведению экспертизы пытались и кузены Филиппа — немецкий принц Мориц и принцесса Маргарет.
Ситуация настолько обострилась, что доктор Джилл тайно прилетел в Вашингтон, а оттуда так же тайно приехал в Шарлотсвилл. В госпитале его встретили заведующий отделением патологии, а также Марина и Ричард Швейцер. Тогда же состоялась передача ткани. Вот как это происходило:
«Доктор Джилл безоговорочно настаивал на стопроцентной стерильности. Все шли в масках и халатах. Маленькой машинкой он вырезал пять кусочков ткани. Каждая частица поступила с машинки непосредственно в стерильные пробирки, помещающиеся в герметические мешочки, которые доктор Джилл ни на минуту не выпускал из рук. По любопытному совпадению, ассистировала ему та же сестра, которая брала кровь на анализ у Анны Андерсон и Джона Мэнахэна во время их бракосочетания в 1968 году».
Доктор Джилл провел экспертизу. В ней участвовал Питер Гилл, один из наиболее авторитетных в этой области экспертов. Была применена самая совершенная компьютерная и лазерная технология.
И каков же был окончательный вывод? Анна Андерсон, которая на протяжении шестидесяти четырех лет, с тех пор как ее после неудачной попытки покончить с собой доставили в берлинскую больницу, утверждала, что она — дочь царя Николая Анастасия, на самом деле оказалась Францишкой Шансковской. Еще в 1916 году она жестоко пострадала во время взрыва на польском заводе, где работала, несколько лет потом провела в психиатрической клинике, пока, наконец, не исчезла в 1920 году при невыясненных обстоятельствах. Именно в феврале этого года и объявилась Анна Андерсон, утверждавшая, что она-де Анастасия.
Рассказывают, что незадолго до своей смерти в 1984 году Анна Андерсон, ставшая по мужу Анной Мэнахэн, продолжала настаивать на своей легенде. Она тогда уединенно жила в Шварцвальде, находилась в подавленном состоянии из-за того, что очередное разбирательство в немецком суде, завершившееся не в ее пользу, гласило, что она «не смогла представить достаточных доказательств для установления ее личности».
Ну а как же предсказание Нострадамуса? Ничего больше того, что сказал, он не сообщил об этой загадке. Ограничился лишь намеком, что Анастасия, быть может, и Алексей были отравлены аконитом. Но что означало это слово?
Вот что пишет по этому поводу Джон Хоуг, предлагая свою интерпретацию.
Слово «аконит» может быть употреблено в переносном значении, связанном с греческим словом «akonitos» — «лишенный пыли» и «непобедимый». Таким образом, «аконит» может означать нечто большее, чем смертельная доза травы борец, и относиться, собственно, к тайне убийства Романовых: «а» — «без», «konitos» — «пыльный», от «копе-in» — «поднимать пыль» или «бороться». Иными словами, все дальнейшие расследования, эксгумации, поиски остатков костра на территории, где, по мнению судебной медицины, были сожжены трупы Анастасии и Алексея, лишь вызовут новые противоречия и не принесут определенного решения. Тайна Анастасии навеки останется «непобедимой» — «akonitos».
В предсказаниях Нострадамуса говорилось не только о том, что произойдет во Франции. Они распространялись на весь мир. Так, пророк предсказал событие, которое произошло в Англии 380 лет спустя — в 1936 году. Нострадамус предрек:
Британия в гневе на юного сына,
Хотя сам король завещал ему власть.
Раз умер отец, сына надобно скинуть,
Пускай он в изгнании может пропасть.
Иными словами, юный наследник британского королевства, которое завещал ему умирающий отец, после его смерти отречется от престола.
И действительно, в 1936 году королем Англии стал Эдуард VIII. Он был холост, и его ждала женитьба на девушке равного происхождения. Но Эдуард предпочел брак с американкой — женщиной простого происхождения, к тому же дважды разведенной.
История эта наделала много шума и кончилась, как и предсказал Нострадамус, изгнанием короля и его возлюбленной. Любовь оказалась сильнее долга.
А началось все в ноябре 1930 года. Однажды миссис Уоллис Симпсон, молодую американку, пригласили на вечер в дом к подруге, где должен был быть принц Уэльский, наследник престола. Между ними возник легкий роман. Скоро, однако, это перешло в сильное увлечение, и принц совершенно потерял голову. И то, что начиналось как легкий флирт, превратилось в силу, которая грозила потрясти устои Британской империи.
В это время астрологический журнал предсказал Эдуарду бурный роман: «Если принц влюбится, он скоро пожертвует чем угодно, даже короной, лишь бы не потерять предмет своей страсти». (Это предсказание совпадает с пророчеством Нострадамуса, которое, однако, было расшифровано позже.) Похоже, что принца действительно околдовала миссис Симпсон.
Их отношения развивались по нарастающей. И вскоре сведения о связи принца с Уоллис начали появляться на страницах газет, правда, пока что не английских. Вскоре, впрочем, слухи о романе принца просочились в высший свет. Король был шокирован и молил Бога, чтобы эта связь осталась очередной любовной интригой сына. И неизвестно, как бы отреагировал Георг V на то, что произойдет в скором будущем. Но он не дожил до того дня. В январе 1936 года Георг V скончался. Престол занял Эдуард VIII.
Миссис Симпсон решила, что любви пришел конец. Ведь король Англии не принадлежит себе и не властен распоряжаться собой и своей жизнью. Но Эдуард VIII часто появлялся с нею в обществе, и толки об их связи все усиливались. Положение миссис Симпсон стало двусмысленным, а точнее говоря, просто невыносимым. Что она могла сказать мужу? Кончилось тем, что Эдуард VIII явился к мистеру Симпсону и прямо заявил:
— Я не могу короноваться, если Уоллис не будет стоять со мной рядом.
Мистер Симпсон ответил, что пусть, мол, решает сама Уоллис. Ее выбор не заставил себя ждать. И не внимание и не щедрые подарки склонили ее к этому. Они сознавали, что созданы друг для друга. И главным было не физическое влечение, а интеллектуальное партнерство, духовная близость. В конце концов, она решилась на развод с мужем.
Слушание дела о разводе в суде продолжалось девятнадцать минут. И вскоре «Таймс» разразилась сенсацией: «Король женится на Уоллис». В газете говорилось о поразившей короля пламенной любви к женщине некоролевского происхождения. Вспоминались разные исторические примеры морганатических браков. Еще в XVI веке из шести жен Генриха VIII четыре были «низкого происхождения». Людовик XIV вынужден был скрывать свой морганатический брак, женившись на своей любовнице, блистательной мадам де Ментенон. Второй брак прусского короля Фридриха Вильгельма III с графиней Гарракской также был морганатическим.
Но что такое морганатический брак?
Женитьба для членов королевских семей Европы всегда была вопросом политической целесообразности и крайне редко основывалась на любви. Супруг, особенно для наследников престола, подбирали из круга равных, тех, кто мог обеспечить наиболее прочный политический, военный или финансовый союз. Брак с рядовым представителем дворянского сословия вызывал неодобрение, к нему относились с презрением.
Тем не менее принц, то есть наследник престола, мог влюбиться в женщину, не соответствовавшую уровню супруги короля. Для признания таких союзов заключался так называемый морганатический брак. Этот термин имеет латинские корни и означает «брак в виде утреннего подарка» — невесте причитается только приданое, которое она получает утром в день свадьбы. Она не имеет права на титул, герб и состояние своего супруга; их дети также не имеют права наследования.
Такие союзы также называют «браком по левую руку», так как невеста стоит от жениха слева, а не справа, как обычно принято. К таким бракам принадлежал брак Александра II с княгиней Долгорукой (Юрьевской); женитьба великого князя Константина Павловича на княгине Лович; престолонаследника Австро-Венгерской империи Франца Фердинанда на графине Софье Хотек, как, впрочем, и многие другие.
Неравнородному браку Эдуарда VIII воспротивились ревнители королевской власти. В том числе и премьер-министр Болдуин. Когда этот политик предупредил короля, что в империи никто не согласится на его морганатический брак с миссис Симпсон, Эдуард VIII ответил: «Нет, нет и еще раз нет!»
Тогда королю предложили три варианта: отказаться от женитьбы; жениться, презрев рекомендации правительства; вообще отречься от престола.
Все очень скоро поняли, что главное желание Эдуарда — чтобы Уоллис стала его женой и королевой Англии. Эта женщина и он идеально подходили, дополняли друг друга.
Газеты пестрели заголовками: «Любовь или престол», «Уоллис отрекается от короля», «Конец кризиса», «Эдуард остается на престоле». Вопреки последнему предсказанию, в конце декабря 1936 года Эдуард VIII подписал акт об отречении. Приехали три брата короля, чтобы присутствовать при церемонии подписания.
Документ гласил:
«Я, Эдуард VIII, король Великобритании, Ирландии и британских доминионов, император Индии, настоящим заявляю о своем твердом и окончательном решении отречься от престола и выражаю желание, чтобы акт этот вступил в действие немедленно…»
Как ни странно, Уоллис, которая в то время была в Каннах, старалась удержать короля от непоправимого шага. Он ее не послушал. Позвонил ей и сообщил, что шаг сделан. Кто-то из слуг Уоллис утверждал позже, что она отчетлива произнесла «безмозглый дурень» и разрыдалась.
Эдуард VIII царствовал 325 дней 13 часов 57 минут. После чего ему был присвоен титул герцога Виндзорского, и экс-король на миноносце покинул родину. Перед отплытием он попрощался с новым королем Георгом VI — своим братом и почти без свиты отбыл в добровольное изгнание.
Новоиспеченный герцог Виндзорский искренне радовался обретенной свободе. По свидетельству слуг, он «долго пел в ванной», а затем принялся распаковывать свои вещи — едва ли не впервые в жизни сам, ибо камердинер остался в Англии. На столике стояли фотографии Уоллис — штук шестнадцать.
Герцог размышлял о будущем. Отказаться от титула, стать частным лицом и заняться политикой? А где они с Уоллис будут жить?
Но главным для него было бракосочетание с Уоллис.
По старинному обычаю, жена герцога получала его ранг и соответствующие привилегии. Обретала право зваться «ее королевским высочеством», как и право на реверанс от дам и на низкий поклон мужчин. Эти права и привилегии в отношении Уоллис были как острый нож для многих высокопоставленных персон, ненавидевших выскочку-американку. Под нажимом кабинета министров король вынужден был лишить Уоллис титула герцогини. Тем самым он наносил жестокую обиду брату. Был составлен так называемый «Акт о лишении», согласно которому титул «королевское высочество» не распространялся ни на жену герцога Виндзорского, ни на его потомков.
Это было все равно что плевок в лицо, немыслимое оскорбление, которое Эдуард не мог ни забыть, ни простить.
— Отличный свадебный подарок, — с горькой усмешкой произнес герцог.
И пожелал ускорить приготовления к свадьбе. Были куплены обручальные кольца уэльского золота, выжгли на деревянной панели камина слова: «Эдуард — Уоллис — 1937» и сфотографировались на память.
Когда фотограф попросил их принять счастливый вид, Уоллис ответила: «У нас всегда счастливый вид».
Замок, где совершилось таинство, находился неподалеку от французского городка Канде. Гостей было немного — всего шестнадцать. Сын Черчилля Рэндолф, супруги Ротшильды, консул Великобритании в Нанте и первый секретарь британского посольства.
«Да, —
