понял, что это означает, но скоро до него дошло, что автомашины с мобпунктов прибывают, как правило, негодные для эксплуатации. А как их отремонтировать — это уже было заботой Званцева. Мотобатальоны должны быть укомплектованы, фронт не ждет.

— Но в таком чине тебе ни в какие инстанции, да и на мобпункты, являться нельзя, — заявил Зимин. — Мы представим тебя к званию воениженера третьего ранга. Немедленно переоденься, нацепи себе шпалу и отравляйся в Москву. Единственную полученную машину, полуторку, я тебе дам. А там уж как знаешь.

— Будет исполнено, — бодро отозвался Званцев.

В тот же день он отправился в новом обличье в Москву.

Оформив там получение для батальона первых автомашин, вернулся в Серпухов и с разрешения комбата выстроил весь личный состав батальона, приказав:

— Бойцы-шоферы, имеющие права на вождение автомашин, — шаг вперед, автомеханики-слесаря — три шага вперед, все инженеры и техники любых специальностей — десять шагов вперед и подойти ко мне.

За десять минут Званцев сформировал группу новых военнослужащих, имевших специальность, и приказал им отправляться вместе с ним на полуторке в Москву и на мобпункт.

Там они вместе отбирали для батальона автомашины, состояние которых, несмотря на всю придирчивость отбора, было самое печальное.

Отправив наиболее пригодные машины в Серпухов, он на своей полуторке в сопровождение инженеров и воентехников поехал по знакомому Ярославскому шоссе в сторону родных Подлипок, где оставил семью, но не доехав до Мытищ, свернул в Перловке в лес, где выбрал полянку для устройства ремонтной базы. Теперь сюда будут поступать автомашины с мобпунктов и здесь же приводиться в порядок.

Он уже присмотрелся к своим помощникам: инженер Савочкин, рассудительный и знающий, инженер, теперь лейтенант, Зубков работавший на гражданке в конструкторском бюро какого-то завода, воентехник Печников, специалист по снабжению, это было крайне важно теперь, и горящий желанием помогать младший лейтенант Яша Куцаков.

— Всем вам поручаю рыскать по Москве по всем автобазам, по гаражам заводов и забирать оставшиеся запасные части, какие только обнаружите. Особое внимание на шины! С дырявыми и побитыми на фронте делать нечего. Задание, имейте в виду, боевое, как на передовой. Отговорки мной приниматься не будут. Запасные части должны быть здесь.

Званцеву с самого начала удалось привить своим подчиненным сознание, что они должны себя считать ведущими бой.

— Вам повезло, ребята, — начинаете воевать, а пули вам пока не грозят, конечно, в том случае, если выполните задание.

Трудно было не понять намек помпотеха, и выполнять его приказ принялись с редкой энергией и даже азартом.

С пустыми руками никто не вернулся. Оказывается, в Москве были золотые россыпи запасных частей к автомобилям. Всегда дефицитные, они валялись без использования и были изъяты, по закону или без закона, но на нужды фронта ярыми офицерами Званцева.

Ремонтная работа на лужайке в Перловском лесу закипела. Восстановленные автомобили один за другим отправлялись в Серпухов, где, сам едва сформировавшийся, запасной саперный батальон формировал и сразу отправлял на фронт мотосаперные батальоны.

Однажды на лужайке оказался грузовик откуда-то с севера. Вместо задних колес у него были гусеницы. Вездеход!

Формируемым батальонам вездеходы не требовались, но Званцева он очень заинтересовал. Он долго в раздумье смотрел на гусеницы, и в его воображении маленькая юркая танкетка на гусеничном ходу отделилась от грузовика и помчалась… навстречу немецкому танку. Еще мгновение, и она взорвалась вместе с ним.

«Камикадзе!» — мысленно воскликнул Званцев. Решения он принимал мгновенно, и, подозвав к себе бригадира слесарей танкиста Курганова, приказал ему заменить гусеницы у вездехода на колеса, а гусеничный ход превратить в самостоятельно действующую танкетку.

— Так какой же у нее привод будет? — удивленно спросил Курганов.

— Электрический, — не раздумывая, объявил Званцев.

Курганов с сомнением покачивал головой:

— А где ж двигатели взять?

— Достать электродрели, — мгновенно решил Званцев, — и вместо сверл приладить зубчатки, чтобы вращать гусеницы. Сумеешь?

— Как не суметь, ежели надобно, товарищ военинженер. Только прикажите Печникову дрели достать. Он все может.

— Это верно, — согласился Званцев. — Печникова ко мне.

Печников не подкачал, и требуемые дрели в тот же день были у бригады Курганова. Званцев прикомандировал к нему инженера Савочкина, чтобы тот решал все технические задачи при переделке гусеничного хода в танкетку.

И танкетка через день была готова.

Ее отвезли во двор соседнего завода, примыкавшего к Ярославскому шоссе, где решили испытать импровизированный электропривод из электродрелей, ловко прилаженный умельцами.

Званцев пошел согласовывать с дирекцией завода свое вторжение на их территорию, а когда вернулся, увидел смущенные лица своих помощников. Гадко пахло горелой изоляцией.

— Не терпелось ребятам, они и включили дрели, — объяснил Савочкин. — Конечно, я недоглядел. Вину на себя принимаю.

— Объявляю вам, воениженер Савочкин, благодарность за быструю сборку танкетки и строгий выговор за вопиющую техническую неграмотность. Включать электродвигатели дрелей на полное напряжение под нагрузкой, когда танкетка еще стоит, — это пережечь их пусковым током.

— Нужен трамвайный контроллер, что ли? — заметил подошедший инженер Зубков, человек дотошный и неторопливый.

— Возьмем любой трамвай на абордаж! — воскликнул подошедший юный Куцаков.

— На абордаж проблему будем брать, а не трамваи — ответил Званцев.

Через полчаса он уже шел по знакомому двору Всесоюзного электротехнического института.

Вот и машинный корпус, где они с Иосифьяиом, теперь профессором и доктором технических наук, создавали электрическое орудие.

Званцев вошел в знакомый зал испытаний, поражавший всех своей высотой. Он привычно взглянул наверх и под потолком на уровне третьего этажа увидел чьи-то болтающиеся ноги. На трапеции под каким-то жужжащим летательным аппаратом сидел Иосифьян. Он закричал Званцеву:

— Саша! Здорово! Каков электролет? Подняться может насколько позволит провод. Здесь потолок низкий. А с высоты можно и неприятельские позиции разглядывать, и артиллерийскую стрельбу корректировать, — говорил он, плавно спускаясь на пол. — Понимаешь? Сделать — пара пустяк! Обыкновенный электродвигатель. Статор и ротор свободно вращаются в разные стороны, а к ним приделаны два пропеллера. Вот и все!

— Обещающе, — заметил Званцев. — А я за тобой, Андроник. Дело как будто большое затевается.

— Большое дело люблю!

— Тогда поехали. Машина у ворот.

Иосифьян стоял во дворе завода, приютившего военных ремонтников, и рассматривал злополучную танкетку. Солдат-механик заменял сгоревшие электродрели новыми.

— Как бы опять не сгорели, — беспокоился он.

— Зачем сгорать? Пара пустяк сделать! Менять напряжение надо. С малого начинать при трогании с места.

— Без реостата? — усомнился Зубков. — А мы уже хотели подставки мастерить, чтобы гусеницы сначала раскрутить, а потом на землю опустить.

— Зачем подставки? Зачем реостат? Автотрансформатор лучше.

— Где ж его взять, товарищ профессор? — спросил Печников.

— И искать не надо. Видишь, стоит без дела синхронный двигатель, местный, заводской. Мы его взаймы возьмем. На ось ротора рычаг приладим. По статору ток пустим, с ротора любое напряжение снимать будем, рычаг поворачивая. Понимаешь? Пара пустяк!

Званцев распорядился немедленно выполнить замысел Иосифьяна, оказавшийся решающим. Танкетка, едва ее подключили к заторможенному ротору, плавно двинулась с места.

Иосифьян с мальчишеским увлечением разгонял и поворачивал ее, направляя ток то в один, то в другой привод гусениц.

— Теперь можно показать, — решил он.

— Кому показать? — удивился Званцев.

— Это уж мое дело! Связи — двигатель прогресса!

К опушке примыкающего к Перловке леса одна за другой подъезжали машины высоких начальников.

В составе комиссии, созданной по настоянию Иосифьяна, прибыли наркомы электростанций и электропромышленности Ломако и Кабанов, два генерала и полковник Трепаков из штаба Московского военного округа, и, что особенно было важно, помощник Маленкова, заместителя председателя ГКО, Государственного Комитета Обороны, высшего органа власти военного времени, возглавляемого самим Сталиным.

Маленькая электроторпеда стояла в укрытии на краю опушки с возвышающимся над нею огнеметом.

Синхронный двигатель на деревянной раме поместили около осветительного столба, и электрики подсоединили к проводам статор иосифьяновского автотрансформатора.

Званцев докладывал комиссии свой замысел защиты от танков московских улиц с помощью демонстрируемой электроторпелы, выскакивающей из укрытий.

Иосифьяи держал в руках рычаг придуманного им устройства. Рядом у пульта управления стоял дотошный и осторожный инженер Савочкин.

Танкетка лихо выскочила на середину опушки, виляя и уклоняясь от воображаемых разрывов снарядов.

Иосифьяи дал команду Савочкину, и, имитируя будущий взрыв, заключительный фейерверк из огнемета полоснул по кустам, где, как оказалось, находился один из генералов, наблюдая за маневрами танкетки. Надо было видеть проснувшиеся в нем задатки былого спринтера. Однако это не помешало ему стать ярым сторонником нового вида вооружений.

В то время решения принимались сразу. Комиссия обладала достаточными полномочиями.

Тут же на лужайке решено было приостановить эвакуацию завода Наркомэлектропрома № 627. Директором его назначить профессора Иосифьяна, главным инженером и командиром приданного заводу батальона — военинженера III ранга Званцева. К октябрю предстояло выпустить не менее тридцати электроторпед. Дело было начато!

Званцев получил право отзывать из любых воинских подразделений нужных ему специалистов.

Приказ об этом подписывал генерал-лейтенант Артемьев, командующий Московским военным округом.

Передавая подписанную бумагу Званцеву, он сказал:

— Действуйте, военинженер. Между Москвой и передовыми частями гитлеровцев не осталось наших воинских подразделений. Я направил туда курсантов одной из военных академий. И это все, что я мог…

Времени не оставалось!

Рабочие чертежи будущего изделия делать было некогда, и Зубков организовал на ближней пустующей даче конструкторское бюро, разобрал танкетку на части, сделал эскизы с ее деталей и направил их Званцеву на завод № 627. И уже через несколько дней на заводском дворе появились первые готовые к бою танкетки.

И вдруг вызванный в штаб округа Званцев получил приказ, а Иосифьян распоряжение наркома немедленно эвакуировать завод и возобновить выпуск торпед к востоку от столицы, направляя готовые в Москву.

И пришлось солдатам, вставшим к станкам, снимать их с фундаментов и грузить в автомашины, присланные с ремонтной базы в Перловке.

Автоколонна двинулась по Горьковскому шоссе. Но уже в Коврове Иосифьян со Званцевым сгрузили часть оборудования, заняв пустующий цех завода, и, возобновив там производство танкеток, остальную масть автоколонны под командованием комиссара батальона Жарова отправили в Горький.

Так, формально выполнив полученный приказ, друзья начали действовать самостоятельно, без согласования.

Навстречу нескончаемому потоку покидающих столицу автомашин, груженных станками, прикрытой брезентом кладью то и дело съезжая на обочину, двигалась легковая «эмка» с военинженером Званцевым за рулем. Рядом сидел профессор Иоснфьяи тоже в форме военинженера III ранга. Позади на сиденье устроились три основных помощника Званцева.

Их внимание привлек грузовик с кузовом, накрытым тентом, поверх которого красовалась клетка с попугаем, который время от времени кричал:

— Танки, танки! Спасайтесь!

Потом добавлял:

— Попка-генерал — дурак! — и опять: — Танки, танки!..

— Немцы выучили птицу и диверсантом сюда подкинули, — решил Печников.

По обе стороны забитого автомашинами шоссе расстилались пустынные, уже убранные колхозниками поля и перелески с облетевшей с деревьев листвой.

Начало смеркаться, и стал накрапывать мелкий осенний дождь. Потемневшее, затянутое тучами небо прорезали светлые щупальца