две в десть великии, а третья в полдесть, а иных де не помню каковы. А старца де того закляли, что ему впредь так не креститься и никого не учить, и отдали его турку: и турок де держал ево у себя в железах многое время и, взяв с него мзду, отпустил. Старец же Анфилохии патриарху сказывал, что другово де такова старца у них во всей горе Афонской нету. Брада де у него до самой земли, якож у Макария Великого; а носит де ея, в мешечик склав, и тот мешечик з бородою привязывает к поясу. А имя ему Дамаскин, муж де духовен и грамоте учон. И то де греки зделали от ненависти, что тот старец от многих почитаем, а сербин он, а не грек; греки де хотят, чтоб всеми оне владели».
Оппонентами Арсения Суханова в споре выступали иерусалимский патриарх Паисий, браиловский митрополит Мелетий и их помощники из местного духовенства. Во время первого «прения» обсуждался вопрос о крестном знамении. Арсений блестяще доказывал древность принятого тогда на Руси двоеперстия, в то время как его оппоненты хоть сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу новогреческого троеперстия представить не могли. «Патриарх и все замолчали и, мало посидев, востав из-за трапезы, пошли кручиноваты, что хотели оправдатися святыми книгами, да нигде не сыскали, и то им стало за великии стыд» …
Второе «прение» было посвящено дате Рождества Христова. Согласно принятой на Руси традиции (в свою очередь, идущей из Византии), событие это произошло в 5500 году от Сотворения мира, согласно же поздней греческой, заимствованной с католического Запада, — в 5508-м… В этом вопросе греки снова пытались отстоять древность своих традиций, апеллируя к тому, что некогда явились источником веры для других народов, в том числе и для русских, на что Арсений Суханов отвечал: «Вы, греки, называетеся источник всем верным, якоже и папа называет себя глава всей церкви. И мы глаголем вам: ни папа — глава церкви, ни вы греки, источник всем. А есть ли и был, толко ныне пересох и сами жаждою страждете, нежели вам весь свет напаявати своим источником; а иныя ваши греки пьют из бусорманского источника. Мы ж Русь крестихомся в смерть Христову, занеже и распялся Христос за нас, от Его же ребра изыде кровь и вода; то нам источник источи веру из ребра Спасителева, а не греки нам источник вере. Турской царь и ближе нас у вас живет, да се не можете его напоить своим источником и к вере привести».
Третье «прение» касалось расхождения московских и греческих богослужебных книг. Напомнив об афонской расправе над старцем Дамаскином и книгами московской печати, Арсений Суханов заметил, что ереси надо искать в греческих книгах, а не в русских: даже в греческой грамматике, напечатанной в Венеции, в Символе веры содержится явная латинская ересь — «и в Духа Святаго от Отца и Сына исходящаго», то есть знаменитое filioque — камень преткновения между католиками и православными. «Ино было довлеет вам те книги сожигать, а государевы было вам книги не за что жечь», — замечает Суханов.
Наконец, во время четвёртого диспута Арсений Суханов спорил с иерусалимским патриархом Паисием по поводу способа крещения. Характерно, что в этом споре патриарх Паисий стоял на чисто униатских позициях, критиковал решения собора 1620 года и убеждал Арсения в недопустимости принятия католиков первым чином (то есть через крещение), предлагая принимать их вторым — через миропомазание. Паисий утверждал, что якобы способ крещения не является доказательством истинности веры, что обливание и даже окропление вместо троекратного погружения применяется и у греков. На это Арсений заметил, что, как только данная информация станет известна в Москве, всех приезжих греков начнут принимать через крещение…
Под конец дискуссии с греками Арсений Суханов прочитал весьма популярную в дониконовской Руси «Повесть о белом клобуке», которая рассказывала о падении «ветхого Рима» по причине гордости и своеволия, второго Рима — Константинополя — от агарянского насилия, и о том, что теперь на «третьем Риме, еже есть на Руской земли, благодать Святаго Духа возсия».
24 февраля 1651 года Арсений Суханов снова отправился на Ближний Восток для подробного ознакомления с греческим богослужением. Особый интерес для русских властей представляли службы в Великую субботу и чудо схождения святого огня во время пасхального богослужения [28]. На этот раз он посетил Константинополь, Хиос, Родос, другие острова Греческого архипелага, побывал в Египте, Иерусалиме и через Малую Азию и Кавказ 27 июня 1653 года вернулся в Москву. Результаты своей второй экспедиции Суханов изложил в отчёте, представленном им лично царю и названном «Проскинитарием» («Поклонником»). На основе «Прений о вере» и «Проскинитария» Арсением Сухановым был составлен краткий отчёт «О чинах греческих вкратце», в котором перечисляются многочисленные отличия тогдашнего греческого богослужения от богослужения, принятого в Русской Церкви [29].
«Греки пред обеднею часов отнюдь не говорят в церкви, — пишет Арсений Суханов. — На Господьския праздники и святым величания никогда нигде не поют; избранных псалмов у них нету. А у сербов величания поют, избранныя псалмы у них есть, яко и на Москве. Греки же канонов в келье не говорят никоих николи ни Исусу, ни акафиста, но токмо часы едины. А сербы каноны Исусу и акафиста говорят по вся дни.
Греки не творят поставления патриарху, и архиепископу, и митрополиту, и архимандриту, игумену, и протопопу, архидиакону и протодиакону, но токмо епископу, и попу и диакону.
Греки в келье павечерницу говорят, толко псалмы одне, а канона Воду прошед отнюдь николи не говорят; а прощения на павечернице и на полунощнице нет же. После вечерни в церкви павечерницы николи не говорят, а изредка в паперти; павечерницу говорят в паперти псалмы же одне, а канона в октаи отнюдь николи же не поют на павечернице.
Литии на вечерни и на утрени заупокой николи не поют.
Блажен муж на вечерни, и Блажени непорочни и Хвалите имя Господне не поют николи, но просто говорят.
Псалтырь на вечерни и на утрени говорят на крылосе на налое на полночь, и на полдни и на запад лицем; а редко бывает среди церкви на восток, и то разве кто молодой чернец или мирской робенок; а старцы и чернецы все говорят на крылосе на налое не на восток.
Чтения николи на утрени не чтут никоих книг окроме Пролога, и то по шестой песни; а Пролог чтут на крылосе на налое, где каноны говорят, тут чтет, а не среди церкви чтут.
И в гостях где патриарх бывает в миру, то ества рыбная и мясная стоит вместе блюдо на блюде разныя рыбныя ествы; и патриарх ест рыбныя, а иныя миряня, седя с ним вместе ядят мясную.
Сказания никогда у патриарха не бывало в церкви, но токмо сказание было в пяток великий на часех, и то бес патриарха.
Песни говорят по вси дни кроме Светлыя недели во весь год.
Как каноны носят по крылосам, конархают, и тогда песней не говорят, но поют запевы песней; такоже и на все Господьския праздники запевают песньми, а не имя праздника или святаго николи не поют запевов в каноне. В крещении все обливаются, а в купели не погружаются.
Греки в неосвященных церквах обедни служат; а в Ясах в Пекорицах в монастыре без антимиса служил поп обедню.
Патриарх, и вси митрополиты, и епископы и местныя и безместныя детей духовных мужей и жен сами исповедывают, и мирским попом исповедывати не волно никого.
А иныя чернцы и непострижены живут, а платье чернеческое носят и служат во дьяконех, а в потай и мясо ядят.
И свадбы венчают в монастырех черныя попы, иногда и сами владыки венчают кого честнаго человека.
Митрополиты, сходяся, пьют табак дымной и носовой; и попы и чернцы вси, кто хощет, и в карты играют и шахматы, а патриарх то ведает.
В среду и в пяток во весь год рыбы не ядят; а вместо рыбы ядят в среду и в пяток икру, раки морския и речныя, и что в раковинах мясо, и слизы рогатыя, и каракатицу, и иные гадины, и ежи морския. А говорят: что в том нет скверны.
Масло и вино то по вся дни неизменно ядят и в среду и в пяток и в посты окроме Великого поста; в Великой бо пост вина не пьют, а пиво и мед пьют невозбранно и в пост Великий.
Скимник поп и владыка служит, которой преж поставления посхимится; и патриарх Иеросалимски Феофан был схимник же.
По монастырем приспевают на поварни еству женки цыганки вместе с мужиками; а начевать за монастырь ходят, а иногда и спят тут.
Неженатых в попы ставят.
К патриарху Иеросалимскому боярыни, жены и девицы и черницы приезжают в келью и для всяких дел приходят.
Молебнов не поют никогда ни на какой праздник Владычен, и не знают того.
Патриарх, и митрополит, и архиепископы и епископы вси ходят без манатей; такоже и все архимандриты, и игумены и чернцы.
К патриарху кто бояр и боярынь приезжают на исповедь, и патриарх исповедывает их, седя у себя в келье; и по исповеди, положа на себя патрахиль и амофор, и говорит, стоя, над ним молитву; кающийся лежит пред ним преклонився. А в церкви не исповедываются, и евангелия и образа и креста с налоем не бывает: но просто седят в келье вместе, якоб некую беседу беседуют меж себя. И вси греки тако творят.
Греки чернцы свитки носят белыя лияныя и кисейныя. Киевский митрополит на одной обедни ставит ставлеников 20 или 30 попов или дьяконов, колико их случится, всех ставит вместе и говорят: то де ведь все одно; якоже крестить многих мощно, тако и в попы ставить, то есть едино от седми таин церковных.
Армяне и римляне и франки в церковь з греками вместе ходят; и на обедне патриарх им святыню подает с верными вместе. А в Ясах патриарх им на обедни и епископу армянскому святыню давал; и в келью к нему входит и с ними и пиет патриарх, как случится.
В Ясах на водоосвящении Крещенской воды бискуп облачился с митрополитом Варламом молдавским.
К патриарху дохтур франский часто в келью прихаживал и лекарство от него патриарх приимал.
Греки миряне, и владыки и чернцы в немощи венецыйский терияк ядят целения ради; те терьяки не без мумии составляют.
Греки в церкви стоят в шапках, а иныя в чалмах и на обедни.
Греческие старцы на обедни на евангелие и на Достойно есть стоят, снем клобуки, в скуфьях; а на переносе и на Со страхом Божиим снимают и скуфьи с
