ему папою инструкции». Пятый том этого сочинения был задержан папской цензурой из-за «неточностей», которые могли подорвать авторитет папского прелата39. Следует отметить, что в 1827 г. папа Лев XII все-таки присвоил сап епископа Сьенфуэгосу, который вновь прибыл в Рим ходатайствовать о новых церковных назначениях. Правда, Сьепфуэгос стал епископом без епархии и предварительно был вынужден письменно отречься от всех своих еретических «ошибок» п вновь присягнуть на верность папскому престолу. И все же его возведение в епископский сан не могло не прозвучать как неодобрение деятельности Муци, хотя и выраженное с некоторым опозданием.
Лев XII осуждает патриотов
Дальнейшая политика Льва XII по отношению к Испанской Америке претерпела немало изменений. После того как в Испании либералы потеряли власть и Фердипанд VII вновь стал вершителем судеб в Мадриде, отношение Рима к патриотам вновь ожесточилось. Священный союз бряцал оружием, угрожая подавить «гидру революции». Поговаривали о неминуемой посылке крупной испанской армады в восставшие колонии. В Рим вновь вернулся испанский посол Антонио Варгас, доверенный человек Фердинанда VII, который -стал усиленно «давить» на Льва XII, требуя осуждения патриотов. Да и сам Лев XII, представлявший партию «зелянти», был рад такому повороту дел. По просьбе испанского монарха он довольно охотно согласился издать новую энциклику, направленную против движения независимости, хотя к тому времени почти во всех испанских владениях в Америке сторонники Фердипанда VII потерпели сокрушительное поражение.
Новая энциклика папы «Этси иам деу («Хотя нам») была подписана им 24 сентября 1824 г. и опубликована в Мадриде 10 февраля 1825 г. Она обращепа к архиепископам и епископам Америки. В этом документе папа осуждал «бунтовщиков», т. е. патриотов. «Мы горько жалуемся, — писал папа римский, — наблюдая ярость и распутство злодеев и отмечая, как ширится зараза, распространяемая поджигательными книгами и брошюрами, в которых принижается, презирается и представляется одиозной церковная и светская власть, и, наконец, видя, как выползают из мрачного колодца, подобно саранче, эти хунты, образующиеся под покровом мрака и заключающие в себе, мы не сомневаемся утверждать это вместе с папой святым Львом, точно зловонная клоака, все, что было и есть самого кощунственного и богохуль-ствепного в еретических сектах». Обливая грязью борцов за независимость, папа в то же время восхвалял испанских колонизаторов. Он превозносил «великие и исключительные качества, характерные для нашего любимого сына Фердинанда, католического короля Испании, которому возвышенная и прочная добродетель позволяет заботиться в первую очередь не о блеске своего величия, а о религии и счастье своих подданных». Хотя в энциклике нет прямого осуждения идеи независимости, не подлежит сомнению, что в целом ее содержание направлено в поддержку испанского монарха и против патриотов. Энциклика содержала рассуждения о божественном происхождении монархического порядка и долге подданных повиноваться монархам. Но эти общие слова не удовлетворили Фердинанда VII. Ознакомившись с текстом энциклики, он обратился к Льву XII с просьбой дополнить ее прямым указанием американскому духовенству «призвать верующих тех владений к должному подчинению и преданности монархической власти и к единению с матерью-ро-диной, показав им с этой целью грустную картину многих и серьезных бедствий, выпавших на их долю из-за отделения, которые умножатся, если они будут проявлять упрямство». Лев XII увернулся от выполнения этой просьбы, воспользовавшись смертью испанского посла при Ватикане Варгаса, а Фердинанд VII, получив известие о разгроме своих войск в Айякучо (9 ноября 1824 г.) и о признании Англией независимости Мексики, Великой Колумбии и Объединенных провинций Ла-Платы, на ней не настаивал. Более того, Фердинанд VII поспешил опубликовать энциклику 10 февраля 1825 г. Статс-секретарь Сомалия, отвечая нунцию, сообщившему ему эту новость, писал: «Да поможет бог, чтобы она принесла результаты, соответствующие чистоте ее замысла. То, что произошло до сих пор, вовсе не обнадеживает, и есть основания ожидать, что, несмотря на ее очень умеренный тон, она не принесет пользы. Будьте в этом уверены» 40.
Папский нунций в Мадриде Джустиниани был ярым сторонником Фердинанда VII. По его мнению, энциклика не оказалась действенной потому, что была опубликована с большим опозданием. На это Сомалия ответил, что «оба участника борьбы», т. е. патриоты и испанцы, в равной степени с «изъяном» и что папскому престолу следовало «полностью отстраниться от всякого политического контакта, занимаясь с энергией и осторожностью только духовными вопросами» 41.
Переписка Сомалии с Джустиниани показывает, что если последний полностью разделял точку зрения Мадрида, то первый более трезво оценивал обстановку, создавшуюся в Америке, считая неизбежной победу патриотов, что, разумеется, не делало пи Сомалию, ни тем более Льва XII сторонниками независимости. Для них возникновение независимых государств в Америке было не меньшим бедствием, чем для Фердинанда VII. Правда, Фердинанд VII еще надеялся вернуть себе американские владения, а Сомалия и Лев XII уже не испытывали к тому временн подобных иллюзий и готовы были войти в сношения с новыми республиками, чтобы укрепить позиции церкви в новых странах. Речь шла о разнице в тактике между Ватиканом и Мадридом, а не о принципиальных разногласиях между ними.
Совсем иначе пытается представить тогдашний курс Ватикана иезуит Фурлонг. Для него Ватикан чуть ли не борец за независимость испанских колоний. С дешевым пафосом и вопреки им же самим приводимым фактам Фурлонг утверждает: «Никто из пап не осудил испаноамериканскую независимость, не намеревался осуждать ее, хотя испанский двор желал и добивался этого. Ни один из пап не говорил с презрением об испаноамериканских революционных движениях, не отзывался плохо о политических хунтах и конгрессах, действовавших или имевших место в 1810— 1825 гг. Ни один из американских предшественников движения независимости или его вождей, даже те из них, кто принадлежал к духовенству, не подвергся отлучению илп даже критике за то, что они подняли креольское восстание или участвовали в нем» 42. И это при наличии папских энциклик 1816 и 1824 гг. и отлучении Идальго и Морелоса, не отмененного по сей день!
Энциклика вызвала волну возмущения и негодования среди патриотов, которые, однако, публично из тактических соображений не осуждали папу, а концентрировали все внимание на испанцах. Они утверждали, что энциклика была или фальшивой, т. е. сфабрикованной испанцами, или «обманом» получена ими у папы Льва XII. Такое мнение выразил, например, каноник Мигель Рамос Ариспи, министр юстиции и церковных дел в правительстве президента Мексики Гуадалупе Виктория, выступая в конгрессе в 1827 г.43
Иначе реагировало на папскую энциклику колониальное духовенство. В Колумбии она вызвала антиправительственные выступления, среди происпански настроенного духовенства. Правительство Боливара — Сантандера весьма решительно реагировало на эти выступления. «Некоторые проповедники подверглись аресту и суду за свои подрывные речи, — писал бывший государственный министр этой страны и современник указанных событий Хосе Мануэль Рестрепо. — Эти суровые меры умерили их пыл и нетерпимость, и они перестали возбуждать народ своими поджигательными проповедями» 44.
Чилийское правительство, получив сообщение о папской энциклике, направило 23 июля 1825 г. через государственного министра Хуана де Диас Виаль дель Рио ноту отстраненному от должности епископу X. Родригесу-и-Соррилье с копией энциклики, требуя осудить ее или объявить фальшивкой. Ё протиЁ-ном случае правительство угрожало принять соответствующие меры. 25 июня Родригес ответил, что немедленно опубликует пасторский эдикт против энциклики, которую назвал ложной, фальшивой и апокрифической45.
Пообещав со страху издать такой эдикт, Родригес стал тянуть с его опубликованием и в конечном счете своего обещания не выполнил.
В 1826 г. в Рим прибыл Техада, посланник правительства Колумбии, с целью добиться от папского престола дипломатического признания. По приказу церковных властей он был выслан из Рима. Но уже в следующем году папа, опасаясь «раскола» — образования национальной церкви в Колумбии, назначил епископов в этой республике. Вместе с тем он поспешил заверить Фердинанда VII, что, поступая так, заботился не только об интересах церкви, но и об интересах короля, ибо «религиозные связи есть единственное, что может вернуть выбившихся из колеи подданных (т. е. колумбийцев. — И. Г.) к вашему послушанию» 46.
Назначенные папой епископы были креолы, их кандидатуры одобрил предварительно Боливар. Последний воспринял этот акт Льва XII как победу дела независимости, тем более что в Мадриде он вызвал бурю недовольства. Фердинанд VII счел этот акт нарушением своего права патроната» 47.
Боливар не жалел похвальных слов в адрес папы, оп стал говорить о союзе кадила со «шпагой закона», но эти его высказывания вовсе не означали, что он превратился в клерикала, «послушного сына церкви». Нет, Боливар всего лишь хотел и надеялся использовать влияние церковных иерархов в целях укрепления своей власти, а точнее, интересов независимости Колумбии, так как он их понимал.
Папству же понадобились еще долгие восемь лет для того, чтобы оно решилось на дипломатическое призпание латиноамериканских республик. Это произошло в 1835 г. при Григории XVI. Папа пошел на такой шаг, надеясь укрепить идеологическое и политическое влияние Ватикапа и церкви в Новом Свете. Немалую роль играли и финансовые соображения. Алчная римская курия рассчитывала, что с установлением связей с республиками в ее сундуки потечет американское золото, которое в колониальное время шло в казну испанского короля. В 1824 г. посланец министра иностранных дел Мексики консерватора Лукаса Аламапа домиппканский монах Хосе Марчена сообщал из Рпма: «Этот (т. е. папский. — И. Г.) двор самый худший в мире, он ожидает получить сокровища из Америки. Представитель папы (Муци. — Я. Г.), направившийся в Чили, и его сотрудники думают только о том, как бы побольше достать денег. Вы ведь знаете этих итальянцев» 48.
Гомес Лабрадор, испанский посол при Ватикане, сообщал своему правительству в 1831 г., что кардиналы высказывали надежду: «В случае признания указанных (латиноамериканских. — //. Г.) правительств в папские владения потекут реки серебра в результате большого количества диспенсаций, индульгенций и услуг, необходимых этим странам. Надежда датарип (ватиканское финансовое ведомство. — И. Г.) получить эти поступления оказывает большое влияние на настроения даже тех кардиналов и прелатов, которые славятся своей скромностью и набожностью» 49.
Политику папы по отношепшо к борьбе за независимость испанских колоний в Америко следует рассматривать в свете положения папства в Европе. Враг французской революции, а затем, после разгрома Наполеона, глашатай легитимизма, реставрации и контрреволюции, папство всеми средствами боролось против демократизации в своих владениях, призывая на помощь австрийские и французские штыки, осуждало автономистские, национальные движения в Италии, Австрии, армян в Турции, стремление к независимости поляков, как об этом свидетельствует энциклика «Comprimum» от 9 июля 1832 г. Теперь церковники и эту энциклику считают фальшивкой50.
Итак, лишь боязнь потерять свои позиции и желание вновь обрести источники дохода в бывших испанских колопиях заставили Ватикан, да и то только 25 лет спустя после начала освободительного движения, признать латиноамериканские республики.
