генералами подняли мятеж в Пуэбле. Правительству удалось подавить восстание. Собственность местного епископата была временно конфискована и использована для оплаты потерь, понесенных жителями города от действий мятежников, а епископ Пуэблы Антонио де Лаба-стида-и-Давалос подвергся аресту и высылке из страны.
18 февраля 1856 г. начал свои заседания Учредительный конгресс, состоявший из левых и умеренных либералов с некоторым преобладанием первых. Его почетным председателем был избран Гомес Фариас. Конгресс утвердил закон Хуареса (только при одном голосе против!), вновь запретил орден иезуитов, отменил административное принуждение при сборе церковной десятины.
Пока конгресс вырабатывал новый текст конституции, правительство Комонфорта издало два новых антицерковных закона. Первый от 25 шопя 1856 г., названный законом Лердо (по имени министра финансов Мануэля Лердо де Техада), ликвидировал церковную собственность. Он был с одобрением встречен в учредительном парламенте. За него проголосовали 84 депутата, против — 8.
Согласно закону Лердо, церковное имущество (земельная собственность и городская недвижимость) подлежало продаже в трехмесячный срок с преимущественным правом приобретения лицами, арендующими его. Стоимость собственности определялась размером ренты, которая приравнивалась к 6% дохода от капитала. Принятие закона Лердо правительство мотивиро-йайо тем, что «одним из самых больших препятствий на йутИ процветания и возвеличения нации является тот факт, что большая часть недвижимой собственности — этой основы общественного богатства — не находится в сфере свободного обращения» 30.
О своем желании приобрести имущество, церковную собственность, ее арендатор должен был заявить в трехмесячный срок. В противном случае духовенство было обязано продать ее любому лицу в этот же срок, как и имущество, не находившееся в аренде. В случае отказа духовенства подчиниться имущество продавалось с торгов. Вырученные деньги передавались церкви после отчисленпя в государственную казну соответствующего налога. Закон рекомендовал использовать этот налог для финансирования сельскохозяйственных, промышленных и других предприятий. Таким образом, закон Лердо вовсе не являлся «грабежом» церкви, как утверждают клерикальные историки, а предоставлял ей за отчужденное имущество справедливую компенсацию —- капитал, проценты с которого продолжали обеспечивать ее немалыми доходами.
Одновременно, согласно закону Лердо, подлежали продаже н общинные земли индейцев. В отличие от арендаторов церковного имущества индейцы не обладали необходимыми капиталами, в результате чего их земли в конечном итоге оказались в руках богатых скупщиков, помещиков, ажиотистов, что привело к еще большей зависимости индейского крестьянства от земельной олигархии.
Паркс отмечает, что церковные земли, раздел которых запрещался, попали главным образом в руки богатых «новых креолов» англосаксонского, французского и германского происхождения, которые вскоре заняли влиятельное положение в мексиканском обществе. Что же касается общинных земель индейцев, то их за ничтожные суммы скупали в основном метисы. Непосредственным результатом этого был ряд восстаний индейцев в центральных провинциях. Оказавшись перед угрозой объединения аборигенов с реакционерами, правительство приостановило продажу общинных земель и пыталось передать их в индивидуальное пользование земледельцев. Но эта попытка превратить индейцев в крестьян-собственников не сопровождалась никакими мерами для их защиты от алчности метисов. Оказалось, что новых пн-дейцев-собственников легко заставить продать свою землю за бесценок31.
Закон Лердо ликвидировал также важнейшее церковное финансовое учреждение — Трибунал по делам завещаний и богоугодных дел, в руках которого находилась вся кредитная система Мексики. После его ликвидации в стране стали возникать современные бапки. Первый из них — Банк Лондона и Мехико, контролируемый апглийским капиталом, был учрежден в 1864 г.32
Известный мексиканский историк Альфонсо Теха Сабре считает принятие законов Хуареса и Лердо самым важным и мужественным решением в истории независимой Мексики: важным потому, что оно открыло путь развитию буржуазных отношений в стране; мужественным потому, что в то время еще многие отождествляли церковь с религией, считая церковную собственность священной и неприкосновенной 33.
Церковники не могли противопоставить сторонникам законов Лердо и Хуареса каких-либо убедительных аргументов. Епископ Мичоакана Клементе де Хесус Мунгия в своих писаниях против «реформистского» законодательства ссылался на решения Три-дентского и других церковных соборов, утверждая, что «фуэрос» и право церкви владеть собственностью вытекают из божественного характера церковного института и потому не подлежат компетенции светских властей34. Подобного рода рассуждения мало кого могли убедить, тем более что «фуэрос» нарушались и церковная собственность подвергалась отчуждению не только в различные периоды испанского господства в Мексике, но и в самой Испании, а также в других католических странах Европы.
Отдавая себе отчет в этом, церковная иерархия в борьбе с неугодным ей законодательством прибегла к более надежному н испытанному средству — отлучениям и анафемам всех, кто имел причастность к нему. Пий IX, которому угрожало подобное н в Италии, в свою очередь решительно осудил законы Хуареса и Лердо.
В течение 1856 г., несмотря на яростное сопротивление духовенства, лихорадочно готовившего свержение правительства, было выручено от продажи отчужденного имущества 23 млп. песо и появилось 9 тыс. новых собственников35. Таким образом, осуществление закона Лердо способствовало капиталистическому развитию Мексики и знаменовало один из важных этапов буржуазной революции, начавшейся свержением диктатуры Санта-Анны.
Попытки церковников и разномастных реакционеров свергнуть правительство на этом этапе не увенчались успехом. В сентябре 1856 г. власти обнаружили тайный склад оружия в крупнейшем столичном монастыре святого Франсиска. По приказу Комонфорта монастырь разрушили и сравняли ъ землей. Но церковные заговорщики не унимались. Их душой был священник Франсиско Миранда, правая рука епископа Пуэблы и исповедник матери Комонфорта, к советам которой президент прислушивался. В августе того же года противники правительства подняли восстание в Пуэбле. Им удалось привлечь на свою сторону индейского вожака Гомаса Мехию и самого молодого генерала мексиканской армии 25-летнего Мигеля Мирамона. Последнего прельщали лавры Санта-Анны. Мятеж охватил ряд штатов, но был подавлен правительством. Главари мятежников на этот раз отделались всего лишь легким испугом. Миранда, Мехия, Мирамон после непродолжительного заключения были помилованы Ко-монфортом.
Между тем антиклерикальные декреты продолжали сыпаться как из рога изобилия. Монахам было вновь разрешено отказы-
ваться от своего сана («нарушать обеты»), были изгнаны иезуиты, закрыт столичный университет за распространение «вредных» доктрин, кладбища изъяты из-под церковной власти и переданы са янтарному ведомству, был основан статистический департамент, которому поручили регистрацию актов гражданского состояния.
Эти и другие реформы нашли свое отражение в принятой 5 февраля 1857 г. новой конституции Мексики. Первым подписал осповной закон престарелый Гомес Фариас, которого из-за плохого состояния здоровья доставили в конгресс на носилках.
Конституция 1857 г. по своему содержанию являлась одной из самых прогрессивных для своего времени. Она провозглашала Мексику «представительной, демократической и федеративной республикой, состоящей из штатов, свободных и суверенных в отношении своего внутреннего управления». В конституцию были включены основные положения законов Хуареса и Лердо. Ст. 12 и 13 закрепляли отмену церковных «фуэрос». Особенно важной в этом отношении была ст. 27, запрещавшая церкви, а также гражданским корпорациям приобретать или иметь в своем управлении недвижимую собственность, за исключением церковных зданий. Церковники могли голосовать на выборах, однако лишались права избираться президентом и депутатами конгресса.
Новая конституция отменяла и запрещала рабство (пеонаж), изгоняла из страны иезуитов, обеспечивала демократические свободы, санкционировала учреждение Национальной гвардии, которой либералы пытались заменить профессиональную армию, упраздняла внутренние таможни и пошлины, колониальную алька-балу (налог с продажи товаров), провозглашала необходимость улучшения положения трудящихся. Законодательная власть предоставлялась палате депутатов. Президент избирался сроком на 4 года. Пост вице-президента совмещался с постом председателя Верховного суда. В случае смерти президента или невозможности им выполнять свои обязанности его место автоматически занимал вице-президент.
Реакционные круги встретили новую конституцию с нескрываемой враждебностью. Церковь запретила под страхом отлучения и отказа в церковном погребении присягать ей на верность. Особепно неистовствовали архиепископ Гарсиа и епископ Мичо-акана Мунгия. Гарсиа призвал епископов объявить бойкот государству. Мупгия заявил, что он против статей копституцпи, провозглашающих свободу образования, мысли, печати и ассоциаций, запрещающих церкви владеть недвижимой и земельной собственностью, а также ликвидирующих монашеские обеты, дворянские звания, различные титулы, особые привилегии. Он решительно возражал и против положения о том, что верховная власть принадлежит народу. В трактате, направленном против конституции, объемом почти в 1000 страниц Мунгия открыто призывал к свержению правительства. Такой же антиправительственной агитацией занимались п многие другие церковники. Однако были и такие (например, епископ штата Оахака, губернатором которого являлся Бенито Хуарес), которые признавали конституцию и даже справляли торжественные молебны в ее честь. Но они составляли незначительное меньшинство и не определяли политическое лицо мексиканского духовенства.
Решительно осудил антиклерикальное законодательство правительства Хуареса Пий IX. Выступая на консистории в Риме 15 декабря 1856 г., папа объявил «не имеющими никакой ценности» все правительственные постановления, акты, законы, которыми ущемлялись какие-либо интересы церкви»36. Позднее Пий IX столь же решительно осудил и конституцию 1857 г.
Церковники и их единомышленники на протяжении многих десятилетий продолжали выступать за возврат церкви «фуэрос» и других привилегий, которых их лишала конституция 1857 г. Так, например, известный католический автор Феликс Наваррете утверждал в 1935 г. в трактате «Борьба светской власти с духовенством в свете истории», что «фуэрос» были признаны за церковью светской властью еще задолго до императора Константина и что лишать церковь ее привилегий без согласия на то папы римского не является юридически законным актом37.
Правительство и после принятия конституции 1857 г. продолжало «ущемлять» церковные права. 11 апреля 1857 г. Комон-форт подписал закон Иглесиаса (названный так по имени предлагавшего его министра), запрещавший участие властей в обеспечении приходских налогов, значительно снижавший сборы за церковные требы и обязывающий церковников обслуживать неимущих верующих бесплатно. Дж. Ллойд Мечэм, хотя и считает этот закон вмешательством властей в церковные дела, признает вместе с тем, что церковные поборы были многочисленными и что священники часто безжалостно выжимали гроши из своих нищих прихожан 38.
Осенью 1857 г. состоялись выборы президента, депутатов конгресса, губернаторов штатов и членов местных ассамблей. Президентом стал Комонфорт, вице-президентом (он же председатель Верховного суда) — Бенито Хуарес. Однако в конгрессе большинство на этот раз оказалось на стороне умеренных (из 155 депутатов только 21 входил в учредительный конгресс). Умеренные, которых возглавил президент Комонфорт, выступали за прекращение реформаторской деятельности правительства и ратовали за компромисс с олигархией даже ценой некоторых уступок церкви. Умеренные требовали, как и церковники, пересмотра недавно принятой конституции. Пурос во главе с Бенито Хуаресом настаивали на дальнейшей радикализации правительственного курса, на углублении и расширении процесса демократизации. Разногласия между этими группировками привели к тому, что часть умеренных вместе с Комонфортом вступила в сговор с клерикально-олигархической оппозицией, завершившийся 19 декабря 1857 г. военным переворотом. Власть в столице захватил ставленник правых генерал Феликс Сулоага, зять Комонфорта. Его программа (план Такубайи) сводилась к восьми пунктам: 1) неприкосновенность церковной собственности и ее доходов и восстановление церковных налогов; 2) восстановление «фуэрос»; 3) установление цензуры печати (в интересах церкви) ; 4) провозглашение римско-католической религии государственной религией Мексики; 5) разрешение
