делая вид, что никаких ограничительных законов для них более не существует. Они создавали различные светские организации, клубы, вечерние школы, созывали конференции, конгрессы, симпозиумы. В декабре 1931 г. духовенство под предлогом празднования 400-ле-тия Гуадалупской девы провело мобилизацию своих сторонников. Гуадалупскую базилику посетило около полумиллиона человек, а в торжественном молебне по этому поводу участвовали 27 архиепископов и епископов и около 200 священников — половина всех зарегистрированных в стране.
Такая активность настораживала правительственные круги, которые время от времени предпринимали меры с целью напомнить церковникам, кто является подлинным хозяином положения в стране. Так, в октябре 1932 г. из страны был выслан апостолический делегат архиепископ Руис-и-Флорес, объявленный «нежелательным иностранцем», хотя он был коренным мексиканцем.
Церковь против правительства Карденаса
В 1934 г. официальная Партия мексиканской революции одобрила шестплетний план экономического развития Мексики, обещала более энергичное осуществление аграрной реформы и введение в стране социалистического образования. Эти обещания должны былп укрепить авторитет сторонников правительства в массах, упрочить позиции национальной буржуазии. Глашатаем нового курса стал избранпый на президентский пост в том же году генерал Ласаро Карденас, который вскоре после своего прихода к власти порвал с кланом Кальеса, а его самого выслал в США.
ударство, является социалистическим, и, помимо псшпочения всякой религиозной доктрины, оно будет бороться против фапатпзма религиозных предрассудков. Для этого школа будет придерживаться в своей деятельности и системе обучения таких методов, которые позволят молодежи выработать рациональные и ясные взгляды на Вселенную и жизнь общества» 117.
Принятие нового текста ст. 3 конституции с включением понятия «социалистическая школа» имело огромное принципиальное значение. Впервые в истории Латинской Америки в конституцию вводился термин «социализм», столь ненавистный для реакционеров и их империалистических покровителей. Разумеется, различные течения, из которых складывался правительственный лагерь, по-разному пнтерпретировали понятие «социалистическая школа». Таку например, сам президент Карденас высказал на этот счет следующее мнение: «Главный принцип социалистической школы состоит в том, чтобы бороться за исчезновение индивидуалистического экономического строя и поддерживать неотложную необходимость установления коллективистской экономики в интересах трудящихся» 118. Сторонники Карденаса, как и он сам, увязывали программу «социалистической школы» с намечаемыми социальными преобразованиями: аграрной реформой, национализацией нефтяной промышленности, обеспечением демократических свобод, независимым внешнеполитическим курсом.
Реакция расценила введение социалистического образования «коммунистической затеей», новой попыткой ущемить интересы церкви. 16 января 1936 г. 9 архиепископов, в их числе Паскуаль Диас, и 30 епископов в послании верующим предупреждали, что, посылая детей в школы, где может преподаваться социализм, они совершают смертный грех, за который подлежат отлучению от церкви119. Этим посланием церковные иерархи вновь угрожали развязать религиозный конфликт в стране. Как бы в ответ на это Карденас заявил 16 февраля, что считает основной задачей осуществление социальной и экономической «программы революции», а не борьбу с церковью. «Правительство, — утверждал президент, — не совершит ошибку прежней администрации, поставив религиозный вопрос над всеми другими национальными задачами. Антирелигиозные кампании вызовут только новое сопротивление (верующих) и окончательно отодвинут экономическое возрождение» 12°.
Тем не менее церковники продолжали считать Карденаса своим самым главным и опасным противником.
Ватикан внимательно следил за развитием событий в Мексике. 28 марта 1937 г. папа Пий XI издал специальную энциклику «О религиозном положении в Мексике», он призывал духовенство уделять внимание положению бедных, которые «становятся легкой жертвой дехристианизирующей пропаганды, предлагающей им мираж экономических улучшений в качестве па-грады за отступничество от бога и его церкви».
Под воздействием этих подрывных призывов вновь оживились банды кристеросов. Они убивали сельских учителей, уродовали учительниц, отрезая им уши и носы, сжигали школы. В 1935—1939 гг. около 300 учителей, в том числе многие женщины, погибли от террора кристеросов и помещиков.
В 1936 г. в Сьюдад-Гонсалес (штат Гуанахуато) толпа верующих, подстрекаемая кристеросами и местным католическим священником, учинила зверскую расправу над группой работников просвещения, прибывшей из столицы. Фанатики линчевали 18 учителей, 30 учителей были тяжело ранены. Получив известие об этой бандитской расправе, Карденас немедленно направился в Сьюдад-Гонсалес. Собрав народ в церкви, президент произнес речь, в которой сказал: «Кто ответствен за пролитие крови? Не учителя, разъезжающие по стране, пробуждая сознание народа, обучая детей их обязанностям и указывая трудящимся путь, ведущий к их экономическому освобождению и культурному развитию… Ответственными являются те люди, которые живут в роскоши и провоцируют трудящихся на братоубийственную борьбу. Это они, крупные арендаторы, чаще всего крупные латифундисты, для того чтобы продолжить бесчеловечную систему эксплуатации, вызывают кровопролития и погружают всю нацию в траур».
Особенно обострилась борьба клерикалов с правительством с началом гражданской войны в Испании. Мексиканская реакция, включая духовенство, считала дело генерала Франко своим кровным делом. В 1937 г. мексиканский епископат официально приветствовал Франко. Карденас разрешил продажу оружия законному правительству Испании. Это вызвало взрыв негодования у реакции и новую волну кристеросовскпх мятежей. В 1938 г. церковники оказали поддержку восстанию генерала Седильо, за спиной которого стояли нефтяные монополии. Властям удалось подавить и этот мятеж. В одном из столкновений с правительственными войсками Седильо был убит. Несмотря на это новое поражение, церковники не прекращали своих выступлений против правительства.
Реакционеры объясняли антиклерикальную политику властей влиянием на правительство коммунистов. Однако именно мексиканские коммунисты решительно осуждали любое проявление враждебности к католической религии, призывая не ожесточать верующих, а включать их в общенациональную борьбу против реакции, фашизма, империализма за социальные преобразования. Так, в резолюции конференции по проблемам образования, созванной компартией Мексики в феврале 1938 г., говорилось: «Партия осуждает тенденцию рассматривать деятельность в области образования как антирелигиозную борьбу и считает, что эта тенденция представляет один из пережитков анархистской идеологии, которой было заражено рабочее движение на ранних этапах своей деятельности… Кроме того, следует изменить отношение к католическим семьям, чтобы завоевать их доверие и побудить посылать своих детей в государственные школы». Конференция призывала коммунистов проводить по отношению к католикам политику «протянутой руки». Резолюция требовала прекратить «оскорблять религиозные чувства верующих, хватит размахивать знаменем вульгарного антиклерикализма. Необходимо рассматривать католиков в своей массе и по своему социальному положению как трудовое эксплуатируемое население, и надо по-братски протянуть им руку, завоевывая их на сторону революционного движения» 121.
В 1937 г. в руководстве католической церкви произошли существенные изменения: умер архиепископ Паскуаль Диас, ушел с поста апостолического делегата архиепископ Рупс-и-Флорес (оба этих деятеля были связаны с религиозным конфликтом
20-х годов). На место Диаса был назначен Луис-Мария Мартинес, временно занявший ноет и апостолического делегата. Мартинес был настроен более примирительно к правительству Карденаса, что сказалось на отношении церковной иерархии к национализации нефти в 1938 г.: в этот трудный для Мексики момент, когда США угрожали правительству Карденаса санкциями, церковь высказалась за национализацию. Карденас положительно оценил этот акт, отметив, что впервые католики поддерживают действия правительства.
В политическом плане наблюдалось определенное раздвоение среди католиков — на ультрареакционеров, создавших в 1937 г. ультраправую полуфашистскую организацию Национальный союз синаркистов, выступавших с позиций социальной демагогии против правительства Карденаса, и на возникшую в 1939 г. Партию национального действия (ПНД) с программой демохристиан-ского толка, претендовавшую на роль респектабельной оппозиционной группировки. Партия объединила под своей вывеской представителей консервативно настроенных слоев буржуазии, банковских кругов и земельной аристократии, за что ее прозвали «клубом банкиров».
Что касается синаркистов, то их программу католический автор Ф. Б. Пайк излагает так: они обвиняли правящую партию в подчинении Москве, нападали на либералов, призывали мексиканцев отказаться от классовой борьбы и заменить ее мистикой, замешанной на проповеди любви, человечности, испанского культурного наследия и католицизма. Вместе с тем они нападали на американский империализм, считая, что он урожает экономике и культуре Мексики 122.
Синаркисты, кроме того, пытались привлечь на свою сторону крестьян, обещая обеспечить их землей. Демагогические ультра-националистские лозунги и крупные финансовые ресурсы, которыми располагали синаркисты, позволили им привлечь на свою сторону многие деклассированные элементы, зажиточных фермеров (ранчеро) и некоторые средние слои. В 40-х годах организация синаркистов насчитывала около 500 тыс. членов.
Если синаркисты выступали в роли нацистских штурмовиков, срывая забастовки, митинги и демонстрации трудящихся, то Партия национального действия принимала активное участие в выборах, ведя агитацию против правительственных кандидатов, представляя их как поборников социализма и коммунизма. В 1939 г. ПНД в союзе с синаркистами поддержала на президентских выборах кандидатуру генерала Альмасана, объединившего вокруг себя все реакционные и проимпериалистические силы. Альмасан проиграл, собрав ничтожное количество голосов. В 50-х годах в руководстве ПНД возобладало компромиссное течение, выступавшее под лозунгом «объединения мексиканской революции с католицизмом»123. Клерикалы надеялись установить сотрудничество с правым крылом правительственного лагеря. Основой для такого сотрудничества являлся антикомму-пизм. Поэтому ПНД поддержала (якобы «нехотя» и с «оговорками») официальных правительственных кандидатов на президентских выборах в 1952 и 1958 гг., что позволило ей заполучить некоторое количество депутатских мест в конгрессе и провинциальных ассамблеях.
Преемники Карденаса на президентском посту пытались обезвредить и нейтрализовать действия клерикалов уступками церкви. Именно в это 20-летие происходит новое примирение церкви с государством наподобие того, которое имело место в годы диктатуры Порфирио Диаса. Духовенство постепенно забывает о своих претензиях к государству, перестает осыпать его упреками, жаловаться па гонения и преследования. Президенты Мексики в свою очередь не скупятся па жесты в пользу церковников. Преемник Карденаса Мануэль Авила Камачо демонстративно заявил, что он верующий. При президенте Мигеле Алемане из ст. 3 конституции была изъята крамольная фраза о социалистическом образовании. Постепенно вопреки существующим законам церковь открывала частные школы и даже высшие учебные заведения (университеты). Преподавание религии стало обычным делом. В страну вернулись иезуиты, священники-иностранцы, издавалась в огромном количестве церковная литература, вновь начали проводиться церковные процессии и им подобные религиозные акты за пределами церковных зданий, открыто функционировать мужские и женские монашеские ордены. Власти на все это смотрели сквозь пальцы124.
Церковь использовала ситуацию для укрепления своих позиций. Число церковников в 1960 г. по сравнению с 1935 г., когда их было всего около 500125, выросло в 12 с лишним раз. Церковная иерархия состояла из 11 архиепископов, включая 1 кардинала, и 57 епископов. По числу церковников Мексика занимала второе место в Латинской Америке после Бразилии. В том же 1960 г. в Мексике насчитывалось 2259 церковных школ с 446 682 учениками, или в 10 раз больше по сравнению с 1954 г.126^
Пойдя в 1929 г. под давлением США на компромисс с буржуазным государством и согласившись играть в нем второстепенную роль, церковь как бы застыла на традиционных для нее реакционных позициях. С тех пор она осуждала только коммунизм и протестантизм. Оставаясь на этих позициях, заключает Роберт Куирк свое исследование об отношении церкви к мексиканской революции, католическая религия вряд ли сможет когда-либо способствовать социальному прогрессу в Мексике127. 24
6 Lloyd Mecham J. Church and State in Latin America. Chapel Hill, 1934, p.
