зверств колонизаторов, они сами принимали в них активное участие. Касас перечисляет в своей книге десятки церковников, запятнавших руки кровью патриотов. Один из них, священник Эмилио Фернандес, столь «отличился», что был награжден испанским правительством военным крестом, а папа римский Лев XIII оказал ему милость — назначил его своим «личным прелатом».
Особую ненависть к патриотам, боровшимся за независимость Кубы, проявлял епископ Гаваны Мануэль Сантандер-и-Фрутос. В своих пастырских посланиях Сантандер осыпал бранью и проклятиями патриотов, клеветал на них, призывал к пх истреблению.
В послании от 30 ноября 1896 г., обращенном к испанским войскам на Кубе и опубликованном в «Церковном бюллетене» Гаваны, Мануэль Сантандер-и-Фрутос писал: «Вы защищаете справедливое и святое дело, правое дело против неправого, дело цивилизации против варварства… Это справедливая война, поэтому с нами бог оружия. Наместник бога на земле вас благословил, епископы вас поддерживают, дети церкви молятся за вас» 50.
В обращении к духовенству и церковным организациям острова, опубликованном 8 декабря 1896 г. в газете «Диарио де ла Марина», Сантандер заявлял, что дело чести служителей церкви на Кубе поддерживать Испанию в ее борьбе со сторонниками кубинской независимости. Он понимал патриотизм как поддержку Испании в ее борьбе с Кубой. Сантандер призывал священников острова следовать примеру духовенства в Испании, жертвовавшего крупные суммы денег на вооружение испапской армии. Он предлагал им отдать па нужды армии доход одного дня, сам же пожертвовал 500 песо серебром51. Кроме того, по его распоряжению все церкви были отданы военным властям под казармы и крепости.
Губернатор гаванской епархии пресвитер Хуан Баутиста Касас рекомендовал в 1896 г. властям в спешном порядке открыть свободпый доступ па остров монахам, которые вместе с приходскими священникамп «восстановят общественное благосостояние и мир в семьях, ибо если на Кубе будет царствовать крест, то Испания сможет спокойно управлять сердцами островитян». Несмотря на враждебность испанских церковников, патриоты, по заявлению самого епископа Гаваны Сантандера от 24 октября 1898 г., относились к духовенству с уважением, и ни один из испанских священников не пострадал от их действий 52.
Как же реагировал Ватикан на кубинские события? Как всегда в подобных случаях в прошлом, папа Лев XIII поддержал в 1895 г. испанских колонизаторов против борцов за независимость. Он послал свое благословение испанским войскам, направлявшимся на остров для подавления восставших.
Папский нунций Серафим Кретони в августе 1895 г. выступил в Витории перед солдатами испанского экспедпционного корпуса со следующей речью: «В тысячу раз вы счастливее, ибо покидаете родную землю, чтобы воевать за самое святое дело. Вы счастливы, ибо направляетесь защищать честь Родины и возвратить спокойствие во многие очаги. Да сопутствует вам бог, пак сопутствует вам наша любовь, и да очень скоро возвратитесь с победой в этот город, где вас так глубоко уважают. Знайте же, солдаты испанской армии, достойные сыны этой благородной и доброй нации, что так же, как Моисей воздел руки к небесам, чтобы благословить свой народ, так и верховный понтифик Лев XIII с высот Ватикана вам посылает свое апостолическое благословение, которое но его поручению вам передаю от всей дупттт» 53.
По свидетельству прогрессивного кубинского историка Ф. Гонсалеса дель Валье, в освободительной войне 1895— 1898 гг. в рядах повстанцев находились только два священника — и те испанцы — Рикардо Элисари Лопес, настоятель прихода селепия Кобре, и 82-летний отец Рамон Вентин, настоятель прихода селения Сан-Хуан-и-Мартинес54.
Священники-кубинцы, хотя и сочувствовали патриотам, активного участия в войне за независимость не принимали.
Когда королева Мария-Кристина в тронной речи в кортесах выразила удовлетворение позицией Льва XIII в кубинском вопросе, Лев XIII счел необходимым направить ей 19 мая 1896 г. послание с благодарностью за «это новое свидетельство религиозных чувств и почтения к апостолическому престолу». Папа вновь выражал от всего сердца «наше желание, чтобы господь способствовал успеху испанского оружия в защите трона и католической нации» 55. 17 января 1897 г. «Диарио де ла Марина» сообщала: папский представитель в Мадриде в заявлении для печати подтвердил, что «святой престол находится на стороне Испании в ее конфликте с заблудившимися детьми, которые стремятся разорвать родственные узы, объединяющие пх с метрополией» 5б.
Эта позиция папы вызвала решительное осуждение патриотов. В органе Кубинской революционной партии «Патриа» от 5 февраля 1898 г. один из участников освободительного движения, Нэстор Леонело Карбонель, в статье «Римский католицизм» писал: «Испанские священники — скорей всего солдаты, чем пастыри, — всегда пенавидели Кубу, в особенности кубинцев. Папа, епископы, другие церковнослужители недавно в Испании вручили правительству ценности, имевшиеся в излишке в их покрытых золотом храмах, чтобы во имя их бога превратились в пули и ядра для истребления кубинцев… Таково поведение римских католиков, служителей свирепого, экстравагантного и капризного бога, таковы их духовные отцы, претендующие на вечное спасение!»57
Гибель Марти и генерала Maceo, павших в сражениях с колонизаторами,. вызвала ликование среди церковников. Сантандер приказал во всех церквах служпть по этому поводу благодарственные молебны58.
В сентябре 1898 г. служители церкви — кубинцы опубликовали Манифест священников — урожденных кубинцев (его под писали 52 человека) , в котором, обращаясь к президенту Свободной Кубы Томасу Эстраде Пальме, просилп поддержки и защиты против «наших вечных угнетателей» — испанского духовенства. Нас, утверждали священники-кубинцы, преследовали за «ненасытную жажду свободы и независимости», казнили, бросали в тюрьмы, ссылали с согласия «увенчанных митрами пилатов». В Манифесте высказывалось опасение, что в связи с вступлением в войну американцев церковь на Кубе возглавят американские иерархи, и выражалась просьба во избежание этого поручить руководство церковью священникам-кубинцам. Авторы Машт-феста выражали надежду, что «такой гигант, каким является Лев XIII — честь нашего века», поддержит эту просьбу, соответствующую «обычаям суверенного и свободного народа», ибо иначе церковь не сохранит своих позиций на Кубе. Священники призывали президента объявить папе римскому, что кубинский народ имеет право располагать своим собственным духовенством пз урожденных кубинцев и что после признания Кубинской республики и ее правительства папский престол выработает вместе с кубинскими властями окончательное решение церковного вопроса на Кубе и оно будет зафиксировано в соответствующем конкордате или «модус вивенди». Попутно авторы Манифеста сообщали президенту, что испанские власти переписывают свою собственность на Кубе на испанских церковников в надежде, что после завоевания независимости она не попадет в руки кубинцев 59.
Обострение отношений между США и Испанией, предшествовавшее объявлению войны, вызвало большое беспокойство в Ватикане, где до. последнего момента надеялись на «чудо» — победу Испании над кубинскими патриотами. Папа, крестником которого был престолонаследник Испании (будущий Альфонс XIII), опасался, что потеря Кубы вызовет падение монархического режима в Испании и тем самым нанесет удар влиянию церкви в этой стране. Еще в апреле 1898 г. представитель царского правительства при Ватикане Н. В. Чарыков сообщал в Петербург: «…кардинал Рамполла (статс-секретарь Ватикана. — И. Г.) уже несколько недель тому назад высказывал мне свои опасения относительно возможности войны (США против Испании. — И. Г.) и неминуемой гибели, коей последняя (война.— Я. Г.) угрожала бы династии в Испании» 60.
Вот почему, когда правительство Гермапии предложило Ватикану выступать в роли посредника между США и Испанией, Лев XIII немедленно согласился с этим предложением и уполномочил американского епископа Джона Айрланда, находившегося в дружеских отношениях с президентом США Мак-Кинли, предпринять соответствующие шаги. Айрланд встретился с МакКинли, однако убедить президента принять арбитраж Ватикана ему не удалось61. Война разразилась. Тогда Лев XIII стал ходатайствовать перед правительством США, чтобы за Испанией были сохранены хотя бы Филиппины, но не возражал против захвата Соединенными Штатами Кубы. Посол России в Испании Д. Е. Ше-вич сообщил в Петербург в августе 1898 г.: в Мадриде «убеждены, что папа, в глазах которого потеря Испанией архипелага (т. е. Филиппин. — И. Г.) нанесла бы в то же время чувствительный удар католицизму, деятельно хлопочет теперь в Вашингтоне и в Мадриде ввиду сохранения за Испанией этой колонии с ее восьмимиллионным католическим туземным населением, громадное большинство коего находилось до сих пор под исключительным влиянием монахов» в2.
После того как США разгромили Испанию и оккупировали Кубу и другие испанские владения, Ватикан стал всячески угождать Вашингтону в надежде сохранить свои позиции в бывших колониях Мадрида. В декабре 1898 г. Н. В. Чарыков писал в одном из своих донесений в Петербург, что американские победы повлекли за собой сближение между Белым домом и Ватиканом.
Такому сближению способствовало также и то обстоятельство, что во время войны агрессивный курс правительства США открыто и ревностно поддерживался американской католической церковной иерархией, возглавляемой кардиналом Гиббонсом и епископом Айрландом.
Испанское католическое духовенство на Кубе со своей стороны заискивало перед североамериканскими оккупантами, оказывая им такую же поддержку, как прежде испанцам. Об этом в январе 1899 г. писал из Мадрида в Петербург Д. Е. Шевич, отмечая, что поведение заморского духовенства вызвало возмущение в придворных кругах Испании: «Единственно заботясь о материальных выгодах церкви и будущности духовных корпораций в отторженных от Испании колониях, местное духовенство под влиянием североамериканских католических прелатов, получающих инструкции из Рима, с той минуты, как оно убедилось в тщетности усилий Испании сохранить за собой свои колонии, открыто стало на сторону завоевателей. На последней аудиенции, которую я имел у королевы-регентши, ее величество не скрыла от меня своего негодования по поводу антипатриотического поведения испанского колониального духовенства, причем изволила сказать мне, что, встретившись на днях с папским нунцием, она высказала ему „все свое негодование»» 63.
В начале 1899 г. американский военный губернатор Кубы Джон Р. Брук, действуя по рекомендации кубинских советников и желая заручиться симпатиями кубинской общественности, декретировал отделение церкви от государства и ввел гражданский брак как единственно законный (брачная церемония стоила 1 доллар), что соответствовало программе Свободной Кубы. Казалось, что этими действиями влиянию католической церкви нанесен серьезный удар.
Однако после назначения в декабре 1899 г. на пост военного губернатора Кубы Леонарда Вуда оккупационные власти стали покровительствовать католическому духовенству, укреплять его авторитет и влияние.
Такой политикой на Кубе правительство США преследовало различные цели. После убийства президента Мак-Кинли его место занял вице-президент Теодор Рузвельт, который готовился выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах и был заинтересован в поддержке католической церкви, имевшей определенное влияние на избирателей. Рузвельт назначил на некоторые ответственные посты в правительстве людей, известных своими связями с католической церковью. Таким был, например, Чарлз Дж. Бонапарт, назначенный военно-морским министром.
бее это должно было принести Рузвельту голоса в промышленных центрах, населенных преимущественно католиками.
Первые месяцы оккупации Кубы показали, что подавляющее большинство населения острова осуждает оккупантов и готово оказать им активное сопротивление. Об этом хорошо знали как Рузвельт, так и Вуд. Поддержка церковников была необходима оккупантам, и, чтобы получить ее, они
