католических иерархов ощущалось среди патриотически настроенных студентов — выходцев из средних слоев, находившихся под идейным влиянием церкви. Многие из этих молодых людей приняли участие в борьбе против Батисты в рядах повстанцев Фиделя Кастро и в других революционных движениях, считая, что таким образом они выполняют свой долг католиков и патриотов. Среди них был Хуан Эчеверрия, студенческий лидер, убитый полицией Батисты, и др. Опасаясь потерять влияние на эту молодежь, отдельные церковники поддерживали контакт с подпольным антибатистовским движением, оказывали ему всякого рода мелкие услуги. С повстанческими отрядами в горах с середины 1957 г. находился священник Гильермо Сардиньяс, которому было, присвоено высшее военное звание майора. Его назначили капелланом повстанческой армии. Иногда полиция в поисках революционеров обыскивала квартиры священников. В августе 1953 г. неизвестные лица ворвались в резиденцию кардинала Артеаги и нанесли ему увечья. По заявлению секретаря кардинала, нападавшие стремились заполучить у главы кубинской церкви 30 тыс. песо, по другим источникам — 45 тыс., хранившихся у него.

Ограбление было организовано полицией. Его совершили головорезы во главе с братом начальника полиции Гаваны Хосе Марией Салас Кальисаресом под предлогом поисков подпольщиков, якобы укрывавшихся в кардинальском дворце 10°. Раненого кардинала посетила жена Батисты и передала соболезнование диктатора. По-видимому, деньги были возвращены. Сам кардинал никаких публичных протестов по поводу ограбления и избиения не выразил, более того, он делал все возможное, чтобы замять этот «печальный инцидент», опасаясь как бы он не повредил его «излюбленному сыну» Батисте. И все же это нападение создало церкви мученический ореол, легенду о ее якобы враждебном отношении к диктатуре. В действительности ничего подобного не было. Церковная иерархия поддерживала Батисту, который по мере того, как терял под собой почву, делал все новые и новые реверансы в ее сторону. В 1957 г. исполняющий обязанности министра просвещения Эвелио Пентон заявил о намерении правительства официально разрешить преподавание религии в школах.

«Частные школы, — писал Хуан Маринельо, — подчиненные иезуитам, имевшим большое влияние в стране, превратились в активную агентуру империализма и реакции, католические монашеские ордены усиливали свою деятельность, способствовавшую регрессу, и во время тирании Батисты вынашивали проекты такого же подчинения государственных школ, как это было с частными школами, сделав обязательным во всех учебных заведениях преподавание католической религии. Возможно, что если бы пе победила революция, церковь достигла бы этого» 101.

Одну из таких частных школ в свое время окончил будущий вождь Кубинской революции Фидель Кастро. Выступая в 1961 г. перед прогрессивными деятелями культуры, Фидель Кастро вспоминал: «Меня формировали худшие представители реакции, значительная часть моей жизни оказалась во власти обскурантизма, предрассудков и лжи. Это было время, когда тебя не учили мыслить, а заставляли верить… Я не восстаю против религиозных чувств человека: мы их уважаем, уважаем право человека па свободу верить и принадлежать к определенному культу. Однако это вовсе не значит, что мое чувство они уважали. Я не имел пикакой свободы выбрать ту или другую веру или культ, мне их навязывали и меня приручали в течение двенадцати лет» 102.

Диктатура продолжала свой флирт с церковью. В 1957 г. Батиста, опасаясь студенческих выступлений, закрыл университеты страны, за исключением католического — св. Томаса, возглавляемого американским прелатом Джоном Дж. Келли. Уже после революции были обнаружены донесения Келли начальнику бати-стовской охранки майору Рикардо Медине Барриосу, в которых американский прелат выдавал студентов — противников тирании 103.

13 марта 1957 г. после неудавшейся попытки сторонников Революционного студенческого директората захватить президентский дворец и свергнуть Батисту, когда на улицах Гаваны еще ие остыла пролитая полицейскими кровь молодых патриотов, Артеага поспешил лично поздравить Батисту с «чудесным избавлением». Следует отметить, что племяпник кардинала — Росеидо Эспи Артеага был одним из приближенных Батисты, при содействии которого сколотил крупное состояние. Брат епископа Мюллера — Карлос занимал в те годы высокий пост в •министерстве финансов, где пользовался покровительством батистовского министра Гарсии Райнериса. Таким образом, интересы церковных иерархов и их родственников тесно переплетались с интересами клики Батисты.

В 1958 г., когда тирания Батисты доживала последние дни, церковники все еще пытались найти средства, чтобы удержать диктатора у власти. Епископы стали выступать за «мирное» решение политического кризиса, за создание с участием Батисты правительства «национального единства». Батиста охотно соглашался на подобного рода «гуманные» предложения церковников, но Фидель Кастро категорически осуждал и отвергал их, ибо все они играли на руку диктатору.

Во второй половине 1958 г. епископы неоднократно проводили секретные совещания, на которых якобы пытались выработать заявление об,осуждении режима Батисты. Но из этого «благого намерения» так ничего и не получилось. Епископы не решились осудить тирана.

В начале декабря 1958 г. францисканец Белармино Гарсия обратился к епископам с посланием, предлагая порвать с диктатором. Гарсия писал; «Церковная иерархия оставила католическую общину беззащитной и даже выдвинула обвинение в отсутствии дисциплины и в неповиновении в адрес лучших священников и католиков за их отношение к великим опасностям, угрожающим стране. Высокие церковные иерархи или молчали, или публично выступали с позиции невероятного безразличия по от-пошепшо к позорным действиям полицейских сил, воодушевляемых и одобряемых верховпым правителем де-факто, который открыто похвалялся преступлениями и жестокостями, унижающими человеческое достоинство и котцунствепно оскорбляющими основные моральпые принципы христианского сознаппя» 104.

Но и этот призыв остался без ответа. Церковные иерархи продолжали оставаться на стороне своего благодетеля.

Даже накануне падения Батисты церковь продолжала играть в нейтралитет. Об этом рассказал французский католический журналист Клод Жульен на страницах парижской газеты «Монд». Жульеи посетил в конце 1958 г. архиепископа Сантьяго Переса Серрантеса и спросил его: «Гавана — это один из городов мира, где больше, чем где бы то ни было, открыто процветают ложь, грабеж, публичные скандалы, убийства, пытки. Считает ли церковь возможным в этих условиях защищать веру и обеспечить торжество своей морали?».

Ответ Переса Серрантеса был достоин иезуита: «Сударь,

я вас поздравляю, ибо вы единственный журналист, который задал мне этот основной вопрос. Но я ие могу ответить вам на него» 105.

Нейтралитет церковников был только ширмой, за которой они скрывали свое стремление спасти батистовских палачей от на-родпого гнева, их устроило бы любое решение кубинского кризиса, но на антикоммунистической основе. Клод Жульен писал по этому поводу: «В прохладе епископских дворцов прелаты ищут компромисса между непримиримыми силами. Они с печалью наблюдают за положением, которое усложняется с каждым днем. Только они одни могли возвысить свой голос (против Батисты. — И. Г.), не рискуя быть подвергнутыми аресту или убийству. Только они одни могли выступить против диктатуры, не опасаясь, что их кастрируют… Верующие не требовали от них уверений в том, что Фидель Кастро спасет страну. Но в этой атмосфере страстей они хотели услышать голос в защиту прав человеческой личности. Они просили своих пастырей сказать ясное слово по этому поводу, но в ответ получали только жалобные стенания» 106.

В 1957 г. правительство Батисты выделило 200 тыс. песо на строительство гигантской статуи Христа высотой в 33 м, которая была воздвигнута на одном из холмов у входа в гаванский порт, неподалеку от крепости Ла-Кабанья. Предполагалось открыть статую в торжественной обстановке, мобилизовав на церемонию духовенство и верующих. Однако дни диктатуры были сочтены. 25 декабря 1958 г. статую открыли в спешке и без помпы, а пять дней спустя диктатор бежал из страны. Кровавый режим Батисты рухнул. Вооруженная борьба, начатая в горах Сьерра-Маэстры горсткой партизан во главе с Фиделем Кастро, вылилась в мощное освободительное движение, в подлинно народную революцию. 1 января 1959 г. Кубинская революция победила, власть впервые в истории Кубы и Америки перешла к народу.

В книге «Рост п упадок Кубинской Республики», написанной или, вернее, подписанной Батистой после его бегства из Гаваны, автор оправдывал и всячески возвеличивал свою деятельность на посту президента, подчеркивал свое самое благожелательное отношение к церковной иерархии.

Характеризуя деятельность церковной иерархии в период тирании Батисты, Сантьяго Куба с полным правом писал в 1962 г. в партийном органе Коммунистической партии «Куба сосьали-ста»: «В то время как кубинские патриоты гибли на улицах и в казематах тирании и даже некоторые рядовые священники терпели преследования за свое участие в народной борьбе, высокая церковная иерархия посещала президентский дворец, получала чеки, участвовала в празднествах политического характера, организуемых тираном, интриговала в поисках „формул44 с тем, чтобы затормозить бурную и угрожающую тирании волну национального возмущения. Католические иерархи величали „благороднейшим военным*32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 мясника Рио Чавиано107, они приветствовали, называя „сердобольными44, ой реакционными церковниками, работавшими в системе образования или выступавшими в роли советников общественных организаций или профсоюзов, что позволило охранке расправляться со студентами, рабочими, крестьянами и даже с некоторыми „неконтролируемыми44 или слишком независимыми священниками» 108.

Церковь на Кубе, по словам Лесли Дюарта, стремилась не к переменам, а к стабилизации существующего положения. Когда же революция свершилась, церковпая иерархия была меньше всех подготовлена к ней 109.

Дж. Ллойд Мечэм в свою очередь отмечает, что «положение римского католицизма па Кубе накануне прихода к власти Фиделя Кастро не было многообещающим. В стране числилось более пяти миллионов католиков, но едва ли 10% из них выполняли какие-либо церковные обряды. Церковь на Кубе никогда не пользовалась таким влиянием в обществе, как в других странах Латинской Америки, здесь она была столь бессильной, что ей нечего было опасаться активного антиклерикализма. Большую опасность, тдким образом, представляли для нее не внешние враги, а ее собственные слабости» по.

is Brown Castillo G. Cuba colonial, p. 135.

16 Figueras F. Cuba..p. 258.

17 Терновой О. С. Философия Кубы (1790—1878 гг.). Минск: Изд-во БГУ, 1972, с. 54.

18 Там же, с. 86.

19 Roig de Leuchsenring E. La Iglesia cat

so Fundamentos, 1949, N 90, p. 675.

21 Portell Vil

22 Dewart L. Christianity and Revolution: The lesson of Cuba. New York, 1963, p. 93.

23 Robinson A. G. Cuba and the Intervention, p. 328.

24 Gonzalez del Valle F. El Clero en la Revoluci

25 Estrada G. Sobre historia do Cuba. La Habana, 1955, p. 45.

20 Повстанцы поджигали сахарный тростник на плантациях сторонников испанцев.

27 Fernandez Callejas R. El Clero y la Independencia de Cuba. La Habana, 1952, p. 28—29.

28 Ibid., p. 35-36, 40.

29 Diario de la Marina, 17.V 1876.

30 Fernandez Callejas R. El Clero y la Independencia…, p. 19.

31 Испанцы впоследствии расстреляли за соучастие в этом акте двух кубинцев и двух испанцев.

32 Roig de Leuchsenring

33 Ortiz F. La fama postuma de Jos

34 Roig de Leuchsenring E. La Iglesia cat

35 Ibid., p. 31, 55.

36 Американский католический священник Эдуард Мак-Глинн (1837—1899) был предан Ватиканом анафеме за осуждение капиталистических порядков. Его