средства поступали и от выполнения различных церковных обрядов. Вместе с тем оно не платило налогов, что вызывало возмущение населения. Известный бразильский политический деятель и просветитель Тобиас Баррето (1839—1889) в своей знаменитой «Речи без пиджака» с возмущением говорил, что «привилегированное духовенство, несмотря на высокое жалованье, выплачиваемое священнослужителям за их труд, несмотря на то, что они получают за мессу столько, сколько мелкий торговец не зарабатывает на субботнем базаре, сколько ремесленник не выручает за свои изделия, — несмотря на все это, священники не платят налога как такового, хотя их промысел, чрезвычайно доходный, нисколько не пострадал бы от участия в общих расходах, хотя бы в размере сотой доли их дохода» 16.
В 1885 г. правительство запретило монашеским орденам иметь послушников, поэтому с течением времени число монахов в стране сильно сократилось, тем более что власти не допускали в Бразилию монахов-иностранцев.
Между тем папский престол, терявший одну за другой свои позиции в Италии, все больше ожесточался против буржуазного государства. В 1864 г. папа Пий IX в «Силлабусе» осудил масонов, либералов, сторонников преобладания светской власти над духовной, патронат и «пласет». Разумеется, бразильское правительство наложило запрет на этот документ, содержание которого вызвало возмущение в правительственных кругах, где преобладали масоны. Многие священники также принадлежали к масонским ложам. Масоном был и сам Педро И.
Следует отметить, что передовая интеллигенция Бразилии того времени в равной степени сторонилась как католической церкви, так и масонства. «Христианская любовь стала лицемерной фразой, масонский гуманизм — смешной бравадой,— писал Тобиас Баррето.— Церковь, которая именует себя первым проводником этой христианской любви, проповедует пост, а сама объедается, советует пить воду, а сама пьет вино, тогда как масонская ложа в свою очередь продолжает скрывать от глаз непосвященных свой страшный секрет, заключающийся как раз в ее „ничегонеделании»» 17 (подчеркнуто. — Т. Б.).
Бразильское правительство отрицательно отнеслось и к решениям I Ватиканского вселенского собора (1870), провозгласившего догмат о непогрешимости папы и подтвердившего «Сил-лабус». Но епископы Бразилии — участники I Ватиканского собора голосовали за его решения.
С завершением объединения Италии и ликвидацией светской власти пап можно было ожидать, что Пий IX умерит свой «от-лученческий» пыл и постарается по крайней мере за пределами Италии не вступать в конфликты с местными властями. Этого не случилось. Действуя по наущению Пия IX, бразильский епископат запретил священникам принадлежать к масонским ложам. В 1872 г. священник Алмейда Мартинс произнес в масонской ложе в Рио-де-Жанейро проповедь, восхваляя принятый годом раньше закон, согласно которому дети, рожденные от рабов, провозглашались свободными. Вслед за этим епископ Рио-де-Жа-нейро Ласерда наложил епитимью на Алмейду Мартинса и под угрозой отлучения приказал выйти из масонской ложи. Резкие протесты масонов, в том числе видных членов правительства, таких, как министр иностранных дел барон Рио Бранко, заставили епископа отказаться от своих требований.
Несколько месяцев спустя в Ресифи местный масонский клуб отпраздновал свою годовщину торжественным церковным молебном, что вызвало бурную реакцию со стороны Витала Марии Гонзалвеса де Оливейры, епископа Олинды (Пернамбуку), юрисдикция которого распространялась на Ресифи. Он приказал священникам и членам «ирмандади» (братства) — светской религиозной организации прихода Сан-Антониу в Ресифи — немедленно выйти из масонских лож. Когда священники отказались подчиниться, на их приходы был наложен интердикт. Его поддержал Антониу де Маседу Кошта, епископ Пара. Характерно, что оба этих прелата получили высшее церковное образование в Европе. Гонзалвес де Оливейра, капуцинский монах, учился в духовных академиях Тулузы и Версаля и после посещения Рима в 28-летнем возрасте был назначен епископом Олинды. Епископ Пара учился в семинарии Сен-Суплис в Париже и в духовной академии в Риме. Оба епископа отличались ярым фанатизмом и ультрамонтанством 18.
Правительство потребовало от прелатов отменить интердикт и дисциплинарные меры против священников-масонов как нарушающие конституцию. Епископы не повиновались. Дом Витал обратился к Пию IX и заручился его поддержкой. Тогда правительство направило в Ватикан своего посла в Лондоне барона Пинеду, под давлением которого Пий IX обещал осудить действия епископа Олинды. Барону Пинеду был зачитан текст папского послания Гонзалвесу де Оливейре, содержащий фразу «Gesta tua non laudantum» («Твои действия не одобряем») 19. Но Ватикан вел двойную игру. В опубликованном впоследствии тексте послания зтой фразы не оказалось.
Позиция дома Витала вызвала волну возмущения в Пернамбуку, где толпа верующих разгромила иезуитский колледж и церковную типографию. Беспорядки имели место и в других городах Бразилии.
В декабре 1872 г. Педро II по рекомендации Государственного совета приказал епископам Олинды и Пара в пятнадцатидневный срок отменить санкции против священников-масонов. Епископы вновь не подчинились. 7 ноября 1873 г. они были арестованы и преданы суду. Дом Витал был доставлен на военном корабле из Пернамбуку в Рио-де-Жанейро. Вскоре верховный трибунал признал их виновными в нарушении конституции. В решении трибунала отмечалось, что епископы, являясь служащими правительства, обязаны выполнять приказы властей. Невыполнение приказов, соответствующих конституции и законам, каралось, согласно ст. 96 Уголовного кодекса, каторжными работами от 2 до 6 лет20. Обоих епископов приговорили к 4 годам каторжных работ, замененных по решению Педро II обычным тюремным заключением. 17 сентября 1875 г. они и другие церковники были помилованы дочерью Педро II Изабеллой, исполнявшей обязанности регентши во время поездок императора за границу. Изабелла не в пример ее отцу находилась под сильным влиянием церковников. После их освобождения Ватикан отменил интердикт и больше не настаивал на изгнании масонов из церковных братств, ’хотя продолжал осуждать «свободных каменщиков».
Арест и осуждение ультрамонтанских епископов не вызвали какого-либо движения солидарности верующих с церковью. Даже многие церковники не проявили к ним симпатии. «Поразительным является тот факт,— пишет католический автор Базилиу де Магальяес,— что народ не мобилизовался на защиту двух епископов-страдальцев и не было малейшей попытки освободить их из тюрьмы»21. Более того, народ открыто осуждал их. В палате депутатов, где было пять священников, никто не выступил в защиту осужденных.
Как правильно отмечает прогрессивный бразильский исследователь Руй Фако, «религиозный конфликт» отражал, с одной стороны, связь высшего духовенства с помещиками-рабовладель-цами, с другой — интересы нарождающейся буржуазии и народа 22, которых поддерживали низы духовенства.
Церковники надеялись восстановить свой авторитет, действуя через престолонаследницу Изабеллу. Однако монархический строй в Бразилии доживал свой век. Опиравшийся на рабовладельче-
CKyi
К концу XIX в. католическая церковь в стране переживала такой же упадок, как и монархическая власть, на которую она опиралась. В 1889 г. в стране с населением 14 млн. действовали 12 епархий, насчитывалось 13 епископов и около 700 священников. В то же самое время в США, где проживало значительно меньше католиков, было 84 епископа и около 8 тыс. священников23. В заявлении бразильского епископата в 1890 г. утверждалось, что «гнет государства, осуществляемый во имя претенду-емого патроната, был главной причиной слабости нашей церкви и почти разрушил ее»24.
Церковь пребывала в период империи в «золотой клетке», попечительство государства «душило» церковников, как они сами заявляли25. Эти утверждения пе соответствовали действительности, ибо патронат и в Испании, и в ее колониях, и в самой Португалии не только не причинил духовенству вреда, но способствовал его обогащению и влиянию. В Бразилии главной причиной церковного упадка было крушение рабовладельческой системы, на которой паразитировало духовенство и без которой оно не мыслило своего существования.
Республика: отделение церкви от государства
Монархия в Бразилии рухнула вскоре после отмены рабства. К власти пришли военные, представлявшие «просвещенную» молодую буржуазию. Они находились под влиянием идей позитивизма Огюста Конта, получивших в стране широкое распространение. О влиянии этих идей говорит тот факт, что в стране существовали даже «позитивистские церкви». Позитивистский девиз «Порядок и прогресс» был изображен на гербе республики, выражая как бы официальную программу нового режима.
Временное правительство республики во главе с маршалом Деодоро да,Фонсека находилось у власти с 15 ноября 1889 по 25 февраля 1891 г. 7 ноября 1890 г. оно издало декрет из семи пунктов, отделявший церковь от государства. Следуя примеру США, декрет запрещал властям — федеральным и штатов — издавать какие-либо законы, правила, административные акты, относящиеся к религии, создавать какие-либо различия среди населения, исходя из философских или религиозных воззрений. Все «религиозные секты» наделялись равным правом на свободное проведение частным и публичным образом своих культовых актов. Все граждане получали право образовывать общества согласно своей вере и взглядам без вмешательства властей. Государственная церковь со всеми ее институтами, правами и привилегиями отменялась. Федеральное правительство обязывалось выплачивать духовенству жалованье в течение года, власти штатов наделялись правом по желанию содержать на жалованье служителей любых культов 26.
Декретом от 7 января 1880 г. отменялись как государственные все церковные праздники, за исключением воскресенья. Вместо них были установлены девять гражданских праздников. 24 января был введен гражданский брак, а 26 января запрещен церковный до гражданской церемонии. 27 сентября кладбища были изъяты из-под контроля церкви и переданы в ведение муниципалитетов, религиозным организациям разрешалось в будущем иметь свои собственные места для захоронения. Таким образом, «отделение церкви от государства освобождало народ от подлинной религиозной кабалы, господствовавшей до этого»27.
Декрет правительства об отделении церкви от государства вызвал у духовенства взрыв негодования. В заявлении от марта 1890 г. епископы провозгласили: «Во имя социального порядка, общественного мира, гражданской гармонии, во имя нрава совести мы, католики, отвергаем отделение церкви от государства. Мы требуем союза обеих властей»28.
15 ноября 1890 г. в Рио-де-Жанейро собрался Учредительный конгресс. Временное правительство представило на его утверждение проект конституции, включавшей декрет об отделении церкви от государства. Кроме того, было предложено запретить деятельность иезуитского ордена, учреждение новых монашеских орденов, лишить политических прав служителей культа, лимитировать права церковников на владение собственностью. Конгресс одобрил запрещение деятельности новых монашеских орденов, лишение политических прав монахов, давших обет послушания. Право собственности религиозных организаций ограничивалось только существующим законодательством. Гражданский брак объявлялся единственно законным, нерасторжимым, а его заключение бесплатным. Государство отказалось от всех прав на патронат, включая церковные назначения и цензуру отношений с папским престолом. Государство обязывалось только финансировать деятельность миссионеров под предлогом, что они способствовали материальному прогрессу общества. Просвещение провозглашалось светским. Церковники могли преподавать в школах религию после уроков, но государство не оплачивало их услуги. В конституции отсутствовало всякое упоминание о боге. Вместе с тем церковь сохраняла право содержать собственные (частные) начальные и средние школы, вносить вклад в содержание больниц и домов призрения. Продолжали сохраняться и дипломатические отношения с Ватиканом. Таким образом, эти мероприятия, соответствовавшие принятой в Италии формуле Кавура «свободная церковь в свободном государстве», не означали полного разрыва церкви с государством. Между ними оставались связи, используя которые духовенство смогло с течением времени вернуть себе многие из утраченных позиций.
Принятие новой республиканской конституции вызвало резкие протесты церковной иерархии,
