—

Я просто жалкий пес, коль оглянусь на рай!

935

С тобой, забавница, да с лютнею твоею,

Когда от соловьев слегка осоловею,

Когда вином и кровь, и нервы отогрею,

Не нужно и гроша мне от Хотама Тея!

936

Опять блестят росой тюльпаны близ реки,

Фиалок на лугу склоняются глазки…

Но есть один бутон: гляжу и наслаждаюсь,

Как он лукавых уст смыкает лепестки.

937

Едва ты вышла в сад, смутился алый мак,

Не успокоится от зависти никак.

А что же кипарис тебе не поклонился?

Увидел дивный стан, его хватил столбняк!

938

Я с ветреницей раз повел такую речь:

«Своей же клятвою как можно пренебречь?»

Отменный был ответ: «Мои уста надежны,

Не говорят того, что следует беречь».

939

Сказал я: «Мне с тобой светло, как при луне».

Был жаркий поцелуй ответом в тишине.

«Признайся…» — говорю. «Но в чем?» —

«Ты не изменишь?»

«Сегодня ж изменю!» И тут – смолчать бы мне…

940

«Твой локон так душист, что хочется вкусить…»

«Вкусить?! Кусай себя, не нужно и просить».

«Тогда уж покушусь на два плода желанных».

«Опомнись! Кипарис вдруг стал плодоносить?!»

941

Два локона твоих назвал бы я друзьями,

Свиданья розами, а дни разлук шипами.

Из-под щита волос твой взгляд — удар копья.

В любви — глоток воды, ты в миг размолвки — пламя.

942

Ах, сердце, наша страсть и так-то не бальзам.

За что в кострах разлук обугливаться нам?

В томленье по ее божественному лику

Блуждаю взглядом я весь день по небесам.

943

Вздыхая по тебе, брожу меж стен пустых.

Лишась тебя, мой дом стал черным и затих.

Как слуг, тебе вослед я шлю глаза и сердце:

Всем сердцем я с тобой, твой путь — в глазах моих.

944

Да только ли глаза, казнясь потерей, плачут?

Все члены тела — как, познал теперь я, плачут!

Разлукой рождено печальное письмо;

Не только сам в слезах, пишу, и перья плачут.

945

Как вкрадчиво любовь опутала меня:

«Впустил, так поздно гнать!» — внушая и дразня!..

Теперь такая скорбь испепеляет сердце,

Как будто стал огонь — горючим для огня.

946

Мне что ни миг с тобой, то новая беда,

И что ни день, то злей несчастий череда.

Меня уже пора оплакивать, поскольку

Судьба меня с тобой связала навсегда.

947

За счастье прежнее тебя благодарю,

С тревогой на сердце вослед тебе смотрю.

С тобою — мрачный мир каким веселым делал!

Разлукой омрачен, что с миром натворю?!

948

О, знала б ты, тоска какая без тебя:

Как будто должен жить века я без тебя.

Прислала бы кого, сама бы навестила!

Что ни взбредет на ум, пока я без тебя!

949

Резвее ветра я возник бы пред тобой!..

Но нынче, немощный, бездвижный и больной,

Я стал бессильнее горячечного вздоха:

Проник к тебе, приник — и сник бы, чуть живой.

950

Все скорби, сколь нашлось, наружу проступают:

Следы кровавых слез наружу проступают.

Не диво, если кровь закапает с ресниц:

Вот так шипы из роз наружу проступают.

951

Встречал ее не раз, но я-то и не знал,

Она была средь нас, но я-то и не знал!..

Шептал: «Неужто здесь возлюбленной не встречу?»

Пришел прощальный час… Но я-то и не знал!

952

Плачь, сердце! Уж не та она со мною стала,

Печалью занята совсем иною стала.

Об исцелении пришли мы хлопотать,

Но милый лекарь наш сама больною стала.

953

Кого любовь теперь добычей изберет?

Кому она теперь с три короба наврет?

Я отбезумствовал, с меня уже довольно.

Любовь охотится… Сегодня — чей черед?

954

Уж так пылал тобой!.. Лишь начадил вокруг.

Ожогом на сердце начальный стал недуг.

Уж так старался я с тобой соединиться!..

Но если не судьба, то не судьба, мой друг.

955

А вот кувшин: как я, любовь он знал когда-то,

В оковах локонов, как раб, стенал когда-то.

Вот ручка у него на горле замерла:

Свою любимую он обнимал когда-то!..

956

Так ласково меня вдруг привечать — за что?

А после от себя вдруг отлучать — за что?

Мы с первого же дня так были неразлучны!..

На всю вселенную готов кричать: «За что?»

957

Меня чураешься — за что казня, кумир?

Ту клятву верности — вот так храня, кумир?!

Смотри, не выдержу, поймаю за шальвары:

Терпенье лопнуло, прости меня, кумир!

958

Неверную забыть? Расстаться? Ну и ну.

Уж будто брошу жить и умирать начну?

Напомню ей, как бьют изменников ислама,

И в веру прежнюю пощечиной верну.

959

Как сердце, изведясь, сожгло здоровье мне!

О, как невмоготу с его любовью — мне!

В заветный час вином влюбленных одаряют,

Но чашу наполнять привыкли кровью мне.

960

Пришла любовь — ушла, как будто кровь из жил.

Вконец опустошен — я полон той, кем жил.

Любимой раздарил всего себя до крохи,

Весь, кроме имени, стал той, кого любил.

961

Все хуже без тебя, и все полней печаль.

С утра, не как вчера, еще больней печаль.

Кто плакал на земле, не обо мне ль рыдали?

Все дальше от тебя, и все сильней печаль.

962

Размахивает рок огнивом и кремнем,

Не в силах прихватить промокший трут огнем:

То врозь нас разнесет, то сдвинет и ударит…

Мы врозь — проклятие! Но и когда вдвоем…

963

Лекарства для любви недужной не нашла

Душа: коснулась губ, но душу — не нашла.

Чем ей заполнить жизнь, чем завершить легенду

Любви? Концовки есть, но нужной не нашла.

964

Цветник твой разорен, как после кутежа;

Тюльпан твой — ворон взял и ввысь летит, кружа…

Румянец уст твоих давно уж не касался,

Багрянец уст твоих давно покрыла ржа.

965

Как, испытав любовь, ты расцвела со мной!

Как яростно и зло потом рвала со мной!

Надеюсь на судьбу: удачно повернется,

Ты станешь вновь такой, какой была со мной.

966

В лихой притон Судьбы забрел я на беду:

Она всучила мне болезни да нужду.

Как на ветвях бутон, увяну не раскрывшись,

Как на лугу тюльпан, я кровью изойду.

967

Бездомный, телом я пообветшал в пути;

Добро я находил, да некуда нести.

Вот так и прожил век, у счастья не в чести…

Со Смертью встретиться б, но где ее найти?

968

Ни камня, кажется, в степях Востока нет,

Который злой судьбой не брошен мне вослед…

Я знаю, нет страны, где б отдохнул от бед,

Где б горький образ твой не застил белый свет.

969

Глаза так бережно вели слепое сердце,

Чтоб где-то встретиться смогло с любовью сердце…

Не любопытствуйте, что на сердце теперь:

Глаза заставите омыться кровью сердца.

970

Вот — горе! Кровью слез ты захлебнуться должен,

Иль мир ликующий перевернуться должен!..

Пока твои глаза не высосала тьма,

Представь, что это сон, что ты проснуться должен!

971

Вчера прощались мы. Я, стоя над могилой,

Сквозь саван узнавал прелестный облик милый

И тщетно звал: «Ответь!» О, если б навсегда

Не голос твой умолк, а мой язык постылый!..

972

Чуть ночь, и снова ум в отчаянье ночном,

И жемчугами слез осыпан я кругом,

И в чашу головы не влить вина ни капли:

Старайся, наполняй, но чаша кверху дном.

973

Пустить из сердца кровь — и смоет сотню зданий.

Стократ губительней — река людских рыданий.

Я на ресницах нес такое море слез!..

Обрушится потоп, коль не сдержу стенаний.

974

Палатки мудрости Хайям когда-то шил,

Но в печь беды попал, да в самый жар и пыл,

Остаток лишних лет отстриг посыльный Смерти

И за бесценок их кому-то уступил.

975

Ты в горе мудрым стал и дураком едино.

И что тебе мечеть, молельный дом? — едино.

Душой ты с чужаком, а может, со своим,

Раздвоен: стал свечой и мотыльком едино.

976

Ночами небеса гноят мне жизнь-белье;

И нитки расползлись, и воротник — рванье.

Возьмут мою судьбу, и уж начнут мытье,

Вдруг вынут из воды и снова в грязь ее!

977

Нет, храм о двух Дверях нам не дал ничего;

Растрачена душа, и в сердце все мертво.

Блажен, кто в этот мир не разыскал дороги

Иль вовсе избежал зачатья своего.

978

Ну и сокровище нашлось для нас: ничто.

От козней мира я, взгляни, что спас: ничто.

Я, светоч радости, когда погас, — ничто.

Джамшидов кубок — я… Разбей! Тотчас — ничто.

979

Поля печальных глин — родимый край для нас.

На пару дней весь ад, весь этот рай для нас.

Сегодняшний кувшин с водою ключевою

И завтрашний кирпич — вот урожай для нас.

980

Созвездье Близнецов колышет вздох печали,

И ливнем слез моих кипят морские дали.

На послезавтра пить вино к себе зовешь?

Я и до завтра-то смогу дожить едва ли.

981

Я радость за подол — но вырвалась она.

Я к чаше — но в уста не капнуло вина.

Мой век, мой долгий день уже склонился к ночи;

Все прожитые дни для сердца — ночь одна.

982

Чье сердце на лугу скосили, как траву?

Ах, локон снившийся, былинки — наяву.

Как прядка вырвана неосторожным гребнем…

Ты — локоны травы, я — без тебя живу.

983

Боюсь, мое лицо во цвет морской волны,

Поскольку морем слез глаза мои полны.

Не следует нырять в моем соленом море,

Не зная, что за зверь всплывет из глубины.

984

Сбегая от тоски, спускаюсь утром в сад.

Над розой соловей зашелся от рулад:

«Раскрой же свой бутон! Рассмейся вместе с нами!

Красно в саду от роз! Прекрасны все подряд!»

985

Над розами звенит весна-ворожея.

Пиры во всех садах, близ каждого жилья.

На волю все, в поля, в пыланье гулистана!..

Безлюдье. Скорбь о ней. И кладбище. И я.

9. ДО МЕРКИ «СЕМЬДЕСЯТ»

НАПОЛНИЛСЯ МОЙ КУБОК

986

Служило верою и правдой сердце мне.

Усталое, взбодрить бы надо сердце мне.

И подал друг вчера живительную чашу.

«Не пью». Но он сказал: «Порадуй сердце мне!»

987

В усладу никогда хмельного не вкушу,

Пока и скорбного, и злого не вкушу.

В солонку друга хлеб я не макну, коль прежде

Из печени своей жаркого не вкушу.

988

С восходом солнца день в наш спящий дом заходит

И снизу доверху его с огнем обходит.

С восходом солнца день ворует жизнь у нас:

По всем ухваткам вор, коль с фонарем приходит.

989

Рукою — пиалу, другою — на Коран.

То благостен и трезв, то нечестив и пьян…

Сияет бирюзой роскошный балаган

Полубезбожников и полумусульман.

990

Трудам ученого цена невелика.

Увы! Доишь козла, и хочешь молока?

Халат невежества взирает свысока,

За весь твой ум не даст и дольки чеснока.

991

Старинной дружбы храм раздором осквернен.

Я другу доверял. Сегодня предал он.

Осталось только встать, покинуть это место,

Потом, уж издали, отвесить всем поклон.

992

Я сам — порочное, должно быть, существо:

Не в силах видеть я порочных — никого.

Настолько мерзкою мне кажется эпоха,

Что хочется сбежать из века своего.

993

Понятно, ты чужой среди ослиных стад,

Про знание твое прознают — не простят.

Хотя б однажды в год водою напоили!..

Зато сто раз на дню слезами опоят.

994

Я с нынешнего дня с наукой не знаком!

Седобородые, туда, где пьют, пойдем!

До мерки «семьдесят» наполнился мой кубок;

Боюсь откладывать пирушку на потом.

995

От глубины Земли до высшей из планет

Загадкам Бытия сумел найти ответ,

Сплетенья всех причин извлек на белый свет,

Расплел я все узлы, но узел Смерти — нет.

996

Покрова с вечных тайн ни ты не снял, ни я:

Неясным письменам ни ты не внял, ни я.

Гадаем мы с тобой о скрытом за покровом…

Но упади покров — ни ты б не встал, ни я.

997

В науке странствуя, порой менял я взгляд,

В утрате цельного пути я виноват.

Такой диковинке любой зевака рад:

У однорукого в сто рукавов халат.

998

Вращения небес не разгадал я, нет.

Ни крохи из того, о чем мечтал я, нет.

И вот свои труды