спрашивают тебя о вине и майсире. Скажи: «В них обоих — великий грех и некая польза для людей, но грех их — больше пользы»». Коран, сура 2, ст.216 (219).
По критерию: вес = 515, 63-е место.
369. Шутник Хайям выпрашивает у Бога прощения не для себя, а для «провинившихся» частей своего тела. К сожалению, в некоторых версиях оригинала (см. Варианты), а потому и в части существующих переводов этот стройный образный ряд нарушается.
371. По легенде, Хайям составил на себя гороскоп и определил, будто жить ему суждено сто лет. По другой легенде, он и в самом деле прожил 104 года. Даты его жизни точно не известны, и не исключено, что предсказание сбылось.
Эти легенды переводчик знал и раньше; но полной неожиданностью для него оказалось вдруг обнаружить вот этот стихотворный отклик Хайяма на изучение своего гороскопа. Вместо благодарности… Вот уж поистине язвительный характер.
372. Возможность по-разному прочесть последнюю строку позволила С.Кашеварову перевести это четверостишие в другой интонации:
Тот я, кого из ничего ты сотворил…
Много, конечно, для меня ты совершил.
Если слаб я, то меня прости:
Сам меня ты слабым из праха замесил.
Глава 4. Наличное бери, обещанное выбрось.
Развитие символического образа вина как «пищи духа».
377. В оригиналах знаков препинаний и кавычек нет — приходится догадываться… Эмоциональное восклицание в конце показывает, что Хайям в принципе не согласен с высказанным в первых строках. Следовательно, он цитирует. Первые строки — об одном и том же, но чем-то они напоминают разговор глухих. Нет логического движения. Букет из банальностей, внешне глубокомысленных. Переводчик рискнул допустить, что здесь три различных цитаты, спор трех «философов», — и реакция услышавшего их глупости Хайяма.
Другие переводчики истолковывали это четверостишие иначе, в духе рубаи №1189, например — А.Старостин:
Мы разгадки вечной тайны не нашли,
Знаний о запретном не приобрели.
Место наше — сердце горестной земли.
Пей вино, тем длинным сказкам не внемли!
378. См. №1300.
379. Издеваясь над религиозной обрядностью, Хайям часто как сходные символы предрассудков ставит на одну доску мусульманскую мечеть и места молений («храмы») иноверцев.
381. Имеется в виду, что ходжа вместо решения серьезных философских вопросов поглощен рассуждениями о том, как именно — по предписаниям шариата — следует обращаться с женщиной в период ее месячных «нечистот», и тому подобным глубокомысленным «дерьмом».
389. Здесь — реставрация. Если точно переводить по сохранившимся текстам, то следовало бы во второй строке написать:
И бедствиями в прах не втоптан, как бурьян.
(Дословно: «разрушен пинками несчастий».) Но это явное нарушение хайямовской поэтики: в его стихах «действия» совершают только персонифицированные «действующие лица»: Бог, Рок, Смерть, Колесо (Небосвод) и т.п., а не абстрактные понятия (такие, как «бедствия»). Переводчик предположил, что изначально здесь было другое слово, очень близкое по начертанию: «пахари», а не «несчастья»: «Под пинками пахарей — распластан станешь». Смысл тот же, но реставрация слова «пахари» возрождает зримый образ.
391. По критерию: вес = 517, 62-ое место.
397. В оригинале пословица: «Слушать барабанный бой хорошо издали». В переводе Л.Некоры дан позаимствованный здесь прекрасный русский эквивалент: «Славны бубны за горами».
По критерию: вес = 540, 53-е место.
398. Действительно, кретины, нашли чему завидовать: «пиале» чьей-то жизни, налитой до смертной черты.
400. По критерию: вес = 647, 18-ое место.
405. По критерию: вес = 468, 95-ое место. См. №297.
408. В первой строке — создаваемые Творцом «чудные чаши» голов. В последних — опрокинутая «чаша» небосвода, наполненная людскими горестями.
412. Чоуган (човган) — клюшка для игры в конное поло с мячом.
413. По критерию: вес = 483, 79-ое место. Претендент на авторство: Адиб Сабир.
420. Хайям адресуется к любознательному Сердцу, допытывающемуся у Души про красоты рая; но рай в принципе для Сердца недоступен, и звучит совет создать его имитацию на земле. В другом варианте четверостишия, едва ли правильном (см. Варианты), на котором основан и широко известный перевод О.Румера, адресат — какой-то простак, напрасно надеющийся на рай. «Вино» здесь конечно же символично: это истинные ценности Бытия. Печально, что именно это рубаи послужило некоторым хайямоведам поводом упрекать Хайяма за пропаганду пьянства.
421. В некоторых четверостишиях, и здесь в том числе, конкретизируется роль Сердца: не только как посредника между Душой и чувственной сферой этого мира, но и как «визиря по увеселениям»: чтобы успешно выполнять свою работу, Душе должно быть в этой жизни радостно.
В Издании 1959 г. последние две строки переведены так: «А потом на эту лужайку, словно роса, садись ночью, а вставай /только/ утром». В общем правильно; однако в смысле «вставай», «встань» — Хайям всегда использует другое слово; здесь же глагол точней переводится как «поднимись». А с образом росы согласуется такой — тоже точный — перевод его: «испарись». В таком прочтении «ночь увеселений на лугу» равна по длительности всей человеческой жизни. Это соответствует образной системе Хайяма: он говорит, что «близится рассвет» — в смысле «жизнь кончается», — гораздо чаще, чем «близится вечер».
По критерию: вес = 529, 58-ое место. Претенденты на авторство: Ага Малик Шахи, Акифи. См. также №№798, 813.
438. См. примеч. к №15.
440. См. №№208 и 1060.
445. Переводчик предполагает здесь в «багряной струе», пролитой наземь, кровь, а в четверостишии в целом — проклятие Творцу за убийство его, Хайяма, — высказанное как бы после смерти. Поэт неоднократно говорит о своей смерти в прошедшем времени. Подробней об этом четверостишии — см. вступительную статью.
По критерию: вес = 581, 37-ое место.
446. Комментируя это четверостишие («Тараб-ханэ», с.18), проф. Хомайи сомневается в авторстве Хайяма, ему представляется свидетельством поэтической неумелости повторение в третьей строке и нелепостью то, что здесь автор говорит уже из ада, как бы из будущего времени. Иное дело, если кто-то вот так иронизирует над усопшим грешником — от его имени… Но можно ли большого поэта втискивать в рамки привычных ограничений? Этот пусть странный, но сильнодействующий прием (говорить из будущего, из загробного мира) Хайям, как легко убедиться, использует неоднократно.
448. Проф. Хомайи («Тараб-ханэ», с.50) приводит четверостишие Афзала Каши – «ответ» на данное рубаи Хайяма:
Последствий и причин запутанная связь
Где вроде б на виду, где прячется от глаз.
Когда сокрыта суть, мы видим только внешность,
Вот нам и кажется, что «кто-то бьет, озлясь».
По критерию: вес = 840, 3-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Насир-ад-Дин Туси.
449. По критерию: вес = 554, 44-ое место.
450. По критерию: вес = 472, 92-ое место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Обаид Закани, Муджид Хамгар.
454. Вавилон здесь — западные провинции Ирана.
459. В чаше неотцеженного вина на дне собирается муть — отстой. Не потому ли и людям, обитающим на дне «лазурной чаши» небосвода, достается лишь отстой, «гуща горькая» из всяческих бед и несчастий?
463. По критерию: вес = 512, 66-ое место. Претендент на авторство: Джамал Халил.
467. По критерию: вес = 664, 17-ое место.
468. Проблема, неразрешимая для теоретиков ислама: если Аллах всеведущ, и если все события изначально предписаны им (а в мусульманстве строго утверждается именно это), любые деяния «рабов божьих» должны считаться совершенными, неподсудными, и грешных поступков, чреватых наказанием, в принципе быть не может…
В тегеранском издании «Тараб-хане» на стр.101 приводится «ответ» на это рубаи; автор его либо Насир Аладдин Туси, либо Афзал Каши:
Ты пьешь… А вот глупца охватывает страх,
Что ты смиренно пьешь, как предсказал Аллах.
По божьей воле жить — находит он греховным?
Он — рядом с мудростью! — остался в дураках.
Впрочем, в других источниках, включая издания Никола (Париж, 1867 г.), Даниша (Стамбул, 1927 г.) и Тиртхи (Аллахабад, 1941 г.), частично похожее стихотворение приводится как хайямовское — см. здесь №1296, среди «ответов». Нечто близкое есть и в стихах Каши:
«Соблазнов я избег и не погряз в грехах!»
Ответит Суд: «Зачем? Ведь их дарил Аллах».
По Божьей воле жить кто находил греховным,
Тот — рядом с мудростью! — остался в дураках.
По критерию: вес = 775, 4-ое место. Претенденты на авторство: Сирадж ад Дин Карми, Талиб Амали.
470. По критерию: вес = 999, 1-ое место. Претендент на авторство: Сайид Наср.
475. В одном из вариантов не «лиса», а «лев» (видимо, гепард).
В оригинале игра слов: Бахрам, легендарный царь, прославленный охотник, преследуя ГУРа (онагра, дикого осла), попал в ГУР (могилу). Тем самым намекается и на прозвище царя, не названное в тексте: Бахрам Гур. По легенде, пещера, куда он забежал в погоне за онагром, обвалилась и погребла его.
478. По критерию: вес = 542, 50-ое место.
479. См. №550.
Глава 5. Вторично не цветут увядшие цветы.
Тайные догадки о сущности Бытия. Проклятия Творцу, забывшему про людей. «Вино» как хайямовское учение.
484. По критерию: вес = 557, 42-ое место. Претенденты на авторство: Абдаллах Ансари, Абу-л Хасан Хуркани.
487. Страна Золомат — Край Вечной Ночи, там находится источник живой воды. Мухаммед — имя основателя мусульманства — буквально означает «Достойный восхваления». Салават — название восхваления, звучащего так: «Аллах, благослови Мухаммеда и род Мухаммеда!» Обычно же говорят коротко: «Мухаммеду — салават!»
В этом четверостишии достоин восхваления — саки; тем самым он оказывается… Мухаммедом, и поэт к нему, а не к основателю ислама, обращает «салават»!
489. Читателю может показаться, что здесь неуместно звучит слово «тайфун», родившееся в Юго-Восточной Азии. Но именно его (в звучании ТУФОН) использует Хайям — по крайней мере, трижды.
491. В пяти из рассмотренных источников, включая «Тараб-ханэ» (1462 г.) и рукопись 1475 года, это четверостишие построено на перечислении четырех стихий. Но в Бодлеянской рукописи (1460 г.), а также в популярном у поэтов-переводчиков издании Никола одна из стихий — воздух — отсутствует; видимо, их текст менее точен. Там же еще одна замена: «огонь сердца» превратился в «огонь печали», — придавшая всему четверостишию совершенно иной смысл, что хорошо видно в переводе Л.Некоры (из Бодлеянской рукописи):
О мальчик! Каждой каплей вина, пролитой в прах,
Огонь тоски залил ты в сокрытых там очах.
Хвала аллаху! Можем и сами мы с тобой
Изгнать напитком дивным из сердца скорбь и страх.
499. См. №№131, 569, 782, 845.
500. Про это четверостишие, очень распространенное в хайямовских рубайятах, проф. Хомайи сообщает, что в одном из списков «Тараб-ханэ» к этому четверостишию приписан комментарий: «Также известно, что это рубаи обнаружили на изголовье могилы Хайяма, написанное на бумажном клочке». Обнаружили, надо понимать, впервые. Мистика: творчество покойника. Есть и другая легенда. Один излишне правоверный ученик Хайяма посетил его вечную опочивальню и удивился: с чего бы так пышно украсилась цветами могила великого грешника. Тогда ему приснился разгневанный Учитель и произнес это рубаи. (Странно. Таким четверостишием, скорее, ученик во сне должен был бы «отблагодарить» Учителя.) Фуруги, видный иранский исследователь, считал это рубаи поддельным. Но, с другой стороны, содержание и стиль его — вполне хайямовские, и оно даже не приписывается другим
