блестящая энциклопедия иранского фольклора средних веков. Сила поэта состоит в том, что в антиортодоксальной мистической форме проявляется его горячая любовь к людям, с их действительными страданиями, страстями и радостями. Сам Руми называл свою концепцию «поклонением Сердцу». В расцвете славы Руми избрал своим наставником безвестного дервиша Шамса из Тебриза. Ученики поэта, приревновавшие к Джалаладдину Руми дервиша, тайно убили его. В скорби по «закатившемуся солнцу» («Шамс» означает «солнце») Руми сложил вдохновенные, пронизанные пантеистическим духом газели, восприняв их как вложенные в его уста Шамсом, достигшим бессмертия тем, что слился с богом. Тем самым Руми действительно увековечил дервиша, «подписав» газели его именем (то есть включив имя Шамс в заключительный бейт) в сымпровизированном Руми огромном «Диване Шамса Тебризского» (другое название — «Дивани кабир» — «Великий диван»). Поэт скончался 17 декабря 1272 года в Копье и был там же похоронен, провожаемый в последний путь многими людьми всех вероисповеданий — мусульманами, христианами, иудеями, индуистами, буддистами и др., — выразившими почтение к человеку, воспевавшему «религию сердца», — единодушие всех людей разных племен и вероисповеданий:

Как часто можно увидеть тюрка и индуса едиными,

Как часто можно увидеть двух тюрков — словно чужих.

Следовательно, язык единодушия — нечто особенное:

Единодушие превыше единоязычия.

Оппозиционно-мистическое содержание составляет саму душу гуманистического творчества Руми. И в соответствии с решающей ролью поэзии г. иранской культуре гуманистическая концепция Руми выражена наиболее отчетливо не в его философской прозе, а именно в его поэзии, лирической и дидактической. Так например, идею обожествления человека Руми излагает в своем прозаическом философском трактате так, что она может быть понята прямо в противоположном смысле — как идея о ничтожестве человека, о его самоуничтожении и превращении в ничто перед лицом бога. Ход рассуждения и аргументация у Румп таковы. Те, которые утверждают: «Я — раб божий» — безгранично высокомерны, ибо они смеют ставить себя хоть и в подчиненное положение, но рядом с самим богом. Такие дерзкие гордецы заслуживают порицания. Те же, которые, добившись высот самосовершенствования, утверждают: «Я — истина, я — бог» — скромны и справедливы, ибо они преодолели гордыню и, слившись в своем самоуничтожении (фана) с богом, стали ничем. Такие могут служить образцом для людей, взыскующих бога.

Возвеличение человека совершенного и составляет подлинное содержание концепции о самоуничтожении человека путем слияния с богом (фана) и одновременного самоувековечения (бака) при прощании с бренным миром. Ведь взаимосвязанные самоуничтожение и увековечение наступают лишь при физической смерти человека, но при жизни своей, благодаря своему моральному самосовершенствованию он, реальный человек, чувствует себя не рабом, а частицей бога, он самоотождествляется с богом, то есть тем самым обожествляется, становится человеком с большой буквы.

Но то, что выражено туманно и непонятно в философской прозе Руми, то ясно и необычайно смело высказано в стихах, которые показывают, что концепцию «фана» можно было бы характеризовать как «самоунижение паче гордости»: ведь в своем конечном смысле это — возвеличие каждой отдельной человеческой личности, которая сложным путем морального совершенствования уподобляется богу:

О те, кто взыскуют бога, бог — вы!

Нет нужды искать его: вы, вы!

Именно такое обожествление человека, конечно не всякого, а человека высокого в своих нравственных, гуманных качествах, составляет суть поэзии Руми, в которой совершается свойственное суфийской поэзии двойное переосмысление поэтического образа, его удивительная метаморфоза, благодаря которой язык символов превращается в язык любви к человеку, воспевания ценности человеческой личности.

Критический текст «Маснави» с полным английским переводом опубликован Р. Никольсоном (Лейден — Лондон, 1925–1937). Текст «Дивана» (в восьми томах) издан в Тегеране под редакцией Форузанфара Бадиозэемана Башруйси. Русские переводы притч из назидательных маснави: Р у м и. Притчи. Перевод с фарси В. Державина, М., «Художественная литература», 1969. Переводы отдельных газелей опубликованы в различных изданиях. Переводы Д. Самойлова публикуются впервые.

ПРИТЧИ

Рассказ о винограде (стр. 138). — Виноград — на фарси: ангур, по-тюркски — узум, по-гречески — стафиль, по-арабски — эйнаб.

О бакалейщике и попугае, пролившем в лавке масло (стр. 155). — Хоть в начертанье «лев» и «молоко». — В арабской графике персидские слова «лев» и «молоко» пишутся и звучат одинаково: «шир».

ИЗ «ДИВАНА ШАМСА ТЕБРИ3СКОГО»

ГАЗЕЛИ

«О вы, рабы прелестных жен!..» (стр. 176). — Тебризским Солнцем, — Имеется в виду Шамс из Тебриза.

СААДИ

Муслихиддин Саади родился в Ширазе (Южный Иран) в начале XIII века. Правитель Шираза сумел золотом откупиться от разрушительного вторжения чингисхановских орд и обеспечить сравнительно мирное существование своим подданным. Красочно резюмирует течение жизни Саади один из авторов тазкиры «Антология поэтов» (XVI в.) — Давлятшах Самаркандский: «Нареченный шейхом Муслихиддин Саади пз Шираза (да будет священна его могила), усладительнейший из предшественников и превосходнейший из преемников, прожил свыше ста лет: тридцать лет он отдал приобретению знаний, тридцать лет посвятил странствованиям, посетив при этом все четыре части обитаемого света, а остальные тридцать лет. воссевши на ковер благочестия, избрал путь мужа истины. Сколь прекрасна жизнь, проведенная таким образом!» Саади скончался в Ширазе 9 декабря 1292 года.

Основные произведения Саади, принесшие ему мировую славу: «Гулистан» («Розовый сад») и «Бустан» («Плодовый сад»). Первый написан (в 1258 г.) ритмизированной прозой, перемежающейся стихотворными вставками, второй (в 1257 г.) — только стихами. В этих своеобразных книгах, где стихи смешаны с прозой, «сладость с горечью» (слова Саади), вымысел с фактом, Dichtung (поэзия) с Wahrhеit (действительностью), — сочетание сатиры и дидактики, юношеского порыва со стариковской рассудительностью, мудрости с расчетливостью дает необычайно яркое пред ставление о его бурной эпохе. Менее известны в мировой литературе, но не менее прекрасны, а к тому же широко распространены среди фарсиязычных читателей стихи Саади, оды и газели, собранные в многочастном «Диване».

В Иране под редакцией известного филолога Форуги издан в 1941 году «Куллият» (Полное собрание сочинений) Саади. В Институте востоковедения АН СССР Р. Алиевым подготовлен и издан критический текст «Гулистана» (1969) и «Бустана» (1968). Саади, один из первых ирано-таджикских классиков, еще в XVIII веке стал переводиться на европейские языки. На русский язык переведены полностью «Гулистан» и «Бустан», а также отдельные стихи Саади. Основные издания:

Шейх Муслех-эд-дин Сади. Бустан, Вступительная статья, перевод К. Чайкина. М., «Acaderaia», 1935.

Муслихиддин Саади. Избранное («Классики таджикской литературы»), Таджикгосиздат, 1954.

М. Саади. Гулистан (Розовый сад). М., «Гослитиздат», 1957.

Саади. Бустан. Лирика. Перевод с персидского В. Державина, А. Старостина. М., «Художественная литература», 1962.

Саади. Избранное. Перевод с фарси. М., «Художественная литература», 1972.

ИЗ «БУСТАНА»

Стр. 194. Ануширван, когда он умирал, // Призвал Хормуза… — Хормуз-Ормузд IV — иранский царь из династии Сасанидов, правил с 579 по 590 г., сын Ануширвана. Он отличался подозрительностью и мстительностью. Заподозрив советников и министров своего отца в заговоре, он заточил их в темницу. Озлобленные придворные свергли Хормуза с престола и возвели на трон его сына Хосрова Парвиза.

Стр. 195. И Шируйэ сказал Хосров, прощаясь… — Хосров II Парвиз — иранский царь из династии Сасанидов, правивший с 590 по 628 год. Шируйе, сын Хосрова, был избран на престол при жизни отца, которого заставили отречься от власти. По многочисленным легендам, Шируйе, заточив отца в тюрьму, собственноручно убил его, чтобы овладеть своей мачехой, красавицей Ширин. Романтическая любовь Хосрова и Ширин послужила темой многих восточных поэм. Шируйе — символ тирании и коварства.

Стр. 234. Трон Сулеймана облетел весь мир… — Сулейман — библейский царь Соломон. У него, по преданию, был перстень с именем бога, благодаря этому перстню он якобы достиг невиданного могущества.

Стр. 270. Пусть, как Иаков, я ослепну, все же // К Юсуфу приведешь меня ты, боже! — По библейско-коранической легенде, братья Юсуфа («Иосифа Прекрасного»), завидуя ему, бросили его в колодец, откуда Юсуфа вытащили проезжавшие мимо купцы и увезли в Египет. Иаков, отец Юсуфа, ослеп от постоянно проливаемых слез. (См. примечание к Рудаки, стр. 578).

Стр. 272. Довольно вечной им одной любви… — Подразумевается любовь к богу.

Стр. 281. В «Синдбаде» также сказано о том… — «Синдбад», «Синдбад- наме» — сборник рассказов, обрамленная повесть, о женской хитрости. Саади, по-видимому, имеет здесь в виду книгу Катиба Самарканди, завершившего свой сборник в 30-х годах XII в.

КАСЫДЫ

«О роднике спроси того, кто знал пустыни желтый ад…» (стр. 323). — Эта касыда из цикла «Пестрые касыды» написана частично по-арабски, частично на фарси. В переводе эти два языка передаются путем вплетения в русский стих слов и фраз на фарси, заимствованных из подлинника. Яр—возлюбленная. Сахибджамал — красавица. Омиде ман — надежда моя. Ман на дидам — я не видел. На шоиндам — Я не слыхал. Ба субхе руе то башад — утро лица твоего будет. Каманде ман — силок мой. Калиде ман — ключ мой. Курбане золъфе то башам— да буду жертвой твоих кудрей. Зе чашме дустам фотадам — из поли зрения моего друга выпал. Авах — увы.

X А Ф И 3

Шамсиддин Мухаммад Хафиз родился ок. 1325–1326 годов в Ширазе. Тяжело прошли детство и юность поэта: сиротство, утомительный труд, отвергнутая любовь к красавице Шахнабат, непризнанный талант в местном кружке поэтов. Но постепенно благодаря замечательной памяти, знанию наизусть Корана, — за что он и был прозван Хафизом, то есть «хранящим в памяти (стихи Корана)», — а также основ богословских наук, но, главное, благодаря поэтическому дару, великолепным газелям, все трудности оказались позади; и к поэту пришло всеобщее признание, а его прозвище приобрело (у таджикского народа) нарицательное значение: «Поэт с больший буквы», «народный певец», — что точно определяет его действительное место не только в ирано-таджикской, но и мировой культуре. Не буйное веселье, не красота ради нее самой, как это приписывают ему иные западные ориенталисты, и не мистика суфизма, как толкует его стихи консервативная традиция, а протест против мирской несправедливости, стремление к лучшему, вера в грядущее человечества и в свободную счастливую личность — вот что составляет душу хафизовской поэзии. Это гениально разгадал Гете, который и «ввел» Хафттза в мировую литературу, объявив его своим вдохновителем и поэтическим собратом, а в нашу эпоху — С. Айни, научно обосновавший такое понимание идейно-художественной сущности творчества Хафиза.

Хафиза давно и многократно переводили на европейские языки, в том числе на русский, — в частности знаменитые переводы-перепевы Фета. Из изданий советского времени наиболее известны:

X а ф и з. Газели. М., «Academia», 1935.

Хафиз. 50 газелей («Классики таджикской литературы»), Таджикгосиздат, 1955.

Хафиз. Лирика. Перевод с фарси. М., «Художественная литература»,

1956.

Хафиз. Газели. Перевод с фарси. М., «Художественная литература», 1970.

ГАЗЕЛИ

«Дам тюрчанке из Шираза Самарканд…» (стр. 354). — Легенда, с которой связана эта газель, гласит, что Тимур, заняв Шираз, вызвал к себе Хафиза и грозно сказал ему: «Я покорил весь мир, чтобы прославить Бухару и Самарканд, а