каких же пор украдкой мы встречаться будем, друг?

Где найдем мы избавленье от безмерных наших мук?»

Перевод А. Голембы

«О темнокожая девушка, я страстью к тебе сражен…»

О темнокожая девушка, я страстью к тебе сражен,

Тобой ослеплен я, единственной из множества дев и жен:

Кокетливо растягиваемые, пленительные слова,

Эбеновый торс, эбеновые плечи и голова!

Перевод А. Голембы

«Ах, друзья, вы не внимайте повеленьям благочестья…»

Ах, друзья, вы не внимайте повеленьям благочестья,

А, восстав от сна, смешайте душу с винным духом вместе.

На траве святое утро плащ рассвета расстелило,

И росой отяготились вихрей влажные ветрила.

Пробил час — и перед кубком преклонил кувшин колени,

А петух вскричал: «Пируйте поутру, не зная лени!»

Громко флейта застонала от желания и страсти,

Ну, а ей красноречиво вторят струны сладострастья.

Что вся жизнь, весь мир подлунный, кроме этого мгновенья?

Что милей, чем виночерпий в миг покорного служенья?

Перевод А. Голембы

«На моих висках страстотерпца — украшенья сребристых седин…»

На моих висках страстотерпца — украшенья сребристых седин,

Но доныне упорствует сердце в заблужденьях былых годин.

Безобразны седые пятна, но душою потребно пасть,

Чтоб гнедого коня безвозвратно перекрасить в другую масть!

Это будет поддельная младость, и подлога ничем не скрыть,

Ведь утрачена прежняя радость, порастеряна прежняя прыть!

Перевод А. Голембы

«Душу твою чаруют прекрасных очей дары…»

Душу твою чаруют прекрасных очей дары,

Влекут твое сердце ночные и утренние пиры,

Гибкой ветви подобный тебя привлекает стан

И щеки, похожие дивно на спелых яблок дурман.

Ты в сорок лет не мудрее, чем двадцатилетний юнец,

Скажи мне, приятель, когда ж ты образумишься наконец!

Перевод А. Голембы

«О ветер отчего края, родных пустынь и урочищ…»

О ветер отчего края, родных пустынь и урочищ,

Уж лучше забудь меня, если моих дум развеять не хочешь!

Ведь нынче я свое ложе в ночи разделяю с тоскою,

Мне очи бессонница на ночь подкрашивает сурьмою.

Лишь страсть мне повелевает — угрюмо, властно и строго,

Я жалуюсь только богу — и никому, кроме бога, —

Подобно тому, кто томится, живьем от любви сгорая,

И больше не ждет ни покоя, ни дремы, ни вечного рая.

Перевод А. Голембы

«Как ночь для спящего коротка — проснулся и все забыл…»

Как ночь для спящего коротка — проснулся и все забыл!

Как ничтожен чужой недуг для того, кто болящего посетил!

Та частица жизни, которую ты оставить во мне смогла,

Будь залогом счастия твоего: благодарность моя светла!

В ночь свиданья казалось мне, что лежу я в обнимку с душистой травой,

Источающей благоуханья волну в эту тьму, в этот холод живой.

И когда б облаченными в сумрака плащ нас кто-то увидеть успел,

Он одним бы единственным телом нас счел, хоть сплетенным из двух наших тел!

Перевод А. Голембы

«Сколько я ночей без сна проводил, а по постелям…»

Сколько я ночей без сна проводил, а по постелям

Собутыльники мои полегли, убитые хмелем!

И под их блаженный храп о любви святой и пылкой

С флейтой вел беседу я да с хохочущей бутылкой.

Лютня пела о любви, ну а ночь во тьме витала

И огни падучих звезд гневно мне в лицо метала!

Бросила в меня она рой осколков мирозданья

С возгласом: «Ты сатана, дух мятежный отрицанья!».

Перевод А. Голембы

«Приятно охлажденное питье, а отчего — и сам я не пойму…»

Приятно охлажденное питье, а отчего — и сам я не пойму,

О да, друзья, я сомневался в нем, но нынче возвращаюсь я к нему.

Любому возвращению — хвала, подайте ж мне — в сорочке из стекла —

То зелье, что, как яхонт алый, спит в жемчужине, сгорающей дотла!

Вино, вливаясь в кубок, неспроста сребристую решетку чертит в нем,

Где ледяных колечек суета, то одиноких, то — вдвоем, втроем.

И кажется порой, что в кубке том поет нам дева абиссинских стран.

На ней шальвары из воды с вином, а их окрасил праздничный шафран!

Как разостлалась поверху вода, сносящая обиды уж давно,

А под водой бушует, как всегда, бунтарское тревожное вино.

Мы орошали жажду в сто глотков, и таяла прохлада пузырька,

Когда беспечных этих пузырьков касалась виночерпия рука!

Перевод А. Голембы

«Под сенью виноградных лоз мы напивались допьяна…»

Под сенью виноградных лоз мы напивались допьяна,

Лицо возлюбленной моей во тьме мерцало, как луна,

Любая зреющая гроздь преображалась на глазах

В скопления жемчужных звезд на изумрудных небесах!

Перевод А. Голембы

«О, эта ночь, судьбы подарок, благодеянье горных сил…»

О, эта ночь, судьбы подарок, благодеянье горных сил,

Чей образ — он душист и ярок — я ныне в сердце воскресил!

О, ночь воспоминаний странных, та ночь, когда взнуздал я их,

Ту пару лошадей буланых, ту пару кубков золотых!

Те кони, устали не зная, свершали путь во мраке свой,

Их согревали, подгоняя, бичи погоды дождевой.

Рысцой бежали кони эти, пока не оказался я,

Хмелея, в пряном лунном свете — на луговине бытия.

Ах, там играла тонким станом пугливоглазая газель,

Косилась, воду уносила и приносила лунный хмель…

Та ночь в моем существованье была лишь проблеском огня,

Меня влечет ее дыханье, медовой свежестью маня.

Вино и мед, вино и мука, и скорпионов крутоверть…

Смерть — это попросту Разлука, Разлука — это просто Смерть!

Перевод А. Голембы

«Долгой бессонной ночью моя тайна раскрылась глазам…»

Долгой бессонной ночью моя тайна раскрылась глазам,

И зрачки воззвали на помощь, боясь покориться слезам.

В пучину тоски и волнений, неведомую досель,

Меня погрузила печали не знающая газель.

Она припадает к кубку, совсем подобна, смотри,

Месяцу молодому, что тает в багрянце зари!

Перевод А. Голембы

«Трезвым не будь, поскольку пьянство всего примерней…»

Трезвым не будь, поскольку пьянство всего примерней,

Утреннюю попойку соединяй с вечерней.

Трезвенник пусть горланит, словно кимвал бряцая,

Слух легковерных ранит, радость твою порицая!

Пусть сей ничтожный малый, плоше щербатой крынки,

Вздорным своим благочестьем торгует на вшивом рынке!

Выбрав себе дорогу, занятье или забаву,

Делай лишь то, что по сердцу, что по душе иль нраву!

В этом я твердо уверен, не испытываю сомненья,

Это мое правдивое и справедливое мненье!

Выдержанные вина щедро пускай вкруговую

И, осушивши чашу, бери немедля другую!

Не пей ничего (о благе взывают наши напевы),

Кроме вина и влаги уст возлюбленной девы!

Разве не слышишь, как утром гудят облака блестящие:

«Эй, протирайте очи! Эй, пробуждайтесь, спящие!».

Перевод А. Голембы

«Развлеките меня, ведь в жизни все — развлеченье, живем пока…»

Развлеките меня, ведь в жизни все — развлеченье, живем пока!

Жизнь, после которой приходит смерть, — отчаянно коротка.

Берите услады у времени, нам отпущенного взаймы,

Удары судьбы не медлят: пройдем и исчезнем мы.

Так дайте у этого мира мне взять все отрады его!

Когда я его покину, мне будет не до того.

Перевод А. Голембы

«Я наконец опомнился, но после каких безумств настали хлад и грусть…»

Я наконец опомнился, но после каких безумств настали хлад и грусть.

Так не ищи любви на том погосте, куда я больше в жизни не вернусь!

Я нынче охладелый седоглавец, и юноши зовут меня: «Отец!» —

Мне нынче места нет в очах красавиц и в теплоте строптивых их сердец.

Я развлекаюсь, сам себе переча, почти лишен душевного огня.

Подумать только! Никакая встреча совсем уже не радует меня!

Я всеми позабыт в домах соседних — в своем привычном дружеском кругу,

Но, впрочем, есть веселый собеседник, на шалости его я разожгу!

Да есть еще хозяйка винной лавки, она исправно верует в Христа,

Я постучался к ней, едва зарделась рассветная густая теплота.

Она услышала, кто к ней явился, узнала забулдыгу по шагам.

Того, которого не любят деньги, да и за что любить меня деньгам!

Потом она покинула лежанку, с кувшинов сбила хрупкую печать, —

Так сон дурной оставил христианку, ей веки перестал отягощать.

Ночь распустила крылья в блеске винном, вспорхнула, чтоб лететь в свои шатры.

Ведь меж большой бутылью и кувшином был солнца луч припрятан до поры!

И вот хозяйка принесла мне в кубке такого золотистого вина,

Зрачки которого блестели, хрупки, ресницами не скрыты допьяна!

Вино хранилось бережно в подвале, и тень его гнала полдневный зной.

Когда чертоги дня торжествовали и душный день кипел голубизной.

Бутыль, увита в мягкость полотенец, стоит со сверстницами заодно,

А в ней, как созревающий младенец, крепчает вдохновенное вино.

Так будь подобен утреннему свету, и мрак гони, и пальцы растопырь,

Еще не пробужденный, не воспетый, дух винограда, мальчик-богатырь!

И подал мне мое вино с улыбкой, как чудо-ветвь сгибая тонкий стан,

Неумолимый виночерпий, гибкий и облаченный в шелковый кафтан.

И мускус цвел на лбу его широком, и виночерпий был, как солнце, юн,

А на виске его свернулся локон, как полукруг волшебной буквы «нун»!

Перевод А. Голембы

«Весна вселяет в нас безумий череду…»

Весна вселяет в нас безумий череду,

Но это лучшее из всех времен в году.

Отраду и любовь весна тебе дает,

Как бы в залог своих улыбчивых щедрот!

В проснувшемся лесу щебечет птичий хор,

На зелени лугов — веселых песен спор,

Лужаек островки расхохотались вдруг:

То благодатный дождь все оросил вокруг!

Перевод А. Голембы

«Платье желтое надела — и очаровала нас…»

Платье желтое надела — и очаровала нас,

И пленила, покорила множество сердец и глаз,

Словно солнце на закате, волоча по нивам пряным

Драгоценные покровы, что окрашены шафраном!

Перевод А. Голембы

«Красавице Хинд что-то не по душе густая моя седина…»

Красавице Хинд что-то не по душе густая моя седина:

Мою голову, как плотной чалмой, окутывает она.

О красавица Хинд, это вовсе не мне скоро так побелеть довелось,

Побелели пока лишь пряди одни, лишь пряди моих волос!

Перевод А. Голембы

«Любовь к тебе, о соседка, бессмысленною была…»

Любовь к тебе, о соседка, бессмысленною была,

От нее отвлекали другие помыслы и дела,—

И узнал я то, во что прежде молодой душой не проник, —

Поседел я, и седина мне подсказала, что я старик.

Созидающий замки зодчий, собирайся в далекий путь,

Человек, до богатств охочий, распроститься с ним не забудь!

Перевод А. Голембы

«Одинокие люди в доме тоски, ваши кельи невысоки…»

Одинокие люди в доме тоски, ваши кельи невысоки,

И друг с другом не общаетесь вы, хоть друг к другу вы так близки!

Будто глиняные печати вас запятнали силой огня,

И ничья рука не взломает их, вплоть до самого Судного дня!

Перевод А. Голембы

«Сердце, ты на седину не сетуй, в ней обман, задуманный хитро…»

Сердце, ты на седину не сетуй, в ней обман, задуманный хитро:

Ведь нельзя платить такой монетой, бесполезно это серебро!

Я седого не хочу рассвета, страшен мне его угрюмый шаг:

Нет ему привета, нет ответа, враг ты мне, хоть светоносный враг!

Младость предала меня до срока, пегой сделалась волос река,

Вороненка пестрая сорока прогнала с крутого чердака!

Перевод А. Голембы

«Не видишь разве ты, что день принес нам чудеса…»

Не видишь разве ты, что день принес нам чудеса?

Так не теряй его — открой для радости глаза.

Взгляни — вон виночерпий встал, стан — тоньше тростника.

И чашу, как невесты шлейф, несет его рука.

Та чаша — золотом горит, в ней — холод серебра.

Так наслаждайся, пей и пой с утра и до утра.

О боге помня, совершай хорошие дела,

А согрешил — ну что ж, пора покаяться пришла.

Любимая, солги, солги — мне дорога и ложь.

А оправданье, что лгала, всегда потом найдешь.

Любовь таится от меня, мне кажется она

Жемчужиной, что в бездне вод на дне погребена.

Ужели так ты и не дашь мне радости в любви?!

Ужели только лгут уста румяные твои?!

Взываю к богу я, чтоб он сомненья разрешил.

Прошу, молю, чтоб