если пойдешь по дороге любви, берегись —

Дорога слезами кровавыми окроплена.

Стихами Хафиза обрадуй себя и скажи:

«Да славится имя поэта во все времена!»

Перевод М. Курганцева

«Кто счастливый откинул твое покрывало…»

Кто счастливый откинул твое покрывало?

Чья рука тебя, робкую, околдовала?

Кто с тобой? — вопрошаю бессонную ночь.

В чьих объятиях ты засыпаешь устало?

Я не ведаю страха, тобой опьянен.

Ты горда и возмездия ждать перестала?

Ты взглянула — как будто ударом ножа

Мое сердце пробила, тоской пронизала.

Брови — соколы, что за добычей летят,

А ресницами ты меня в сети поймала.

Высоко ты стойшь, велика твоя власть,

Мое горе тебя не тревожит нимало.

Где светильник? Хочу твое сердце зажечь,

Чтобы пламя не гасло, не ослабевало.

Не гонись за миражем, соблазны отринь.

Заблудиться легко, это часто бывало.

Жизнь идет, и не так уж она коротка.

Окончание ищешь — находишь начало.

Изменяется все — постоянен Хафиз.

Быть иным, быть неверным ему не пристало.

Перевод М. Курганцева

«Глаза твои — реки, а время — пустыня…»

Глаза твои — реки, а время — пустыня,

А сердце мое утонуло в пучине.

По-прежнему пламя греха и соблазна

Пылает — с адамовых дней и доныне.

Стрела поразила меня огневая.

Но влага — спасение и благостыня.

Хмелеет земля от мелодии чанга,

Заслушалось небо, безоблачно сине.

Любимая, ты возвращаешься — счастье,

Краса, наслажденье, отрада, святыня!

Смелее развязывай трепетный пояс,

Терпенья у любящих нет и в помине.

Хафиз, торопи драгоценное время,

С любимой блаженствуй и радуйся — ныне!

Перевод М. Курганцева

«Тебя увижу — обрету удачу…»

Тебя увижу — обрету удачу,

Забуду горе, жизнь переиначу.

К твоим устам лукавым припаду —

Над горькой чашей больше не заплачу.

Твои глаза — веселое вино.

Со всеми пью и радости не прячу.

Приснишься ночью — сердце отберешь.

Рассудок подарю тебе — в придачу.

Я — твой невольник, милости ищу.

Тобой забытый, ничего не значу.

Отыскиваю лучшие слова —

Быть может, время не напрасно трачу.

Тебя стихами пробую пленить —

Пустое дело. Сам себя дурачу.

И все ж Хафиз воистину поэт —

Возьми любую строчку наудачу.

Перевод М. Курганцева

«О помощи зову нетерпеливо…»

О помощи зову нетерпеливо —

Друзья не слышат моего призыва.

Терпеньем запасаюсь, жду тебя,

Как жатвы — созревающая нива.

Тебя не упрекаю, не кляну,

Не пробую учить велеречиво.

Я думал, ты бесхитростна, верна,

И неподкупна, и благочестива.

Что сетовать? Как прежде, я люблю,

Не тороплю разлуки и разрыва.

Не потому ли хорошеешь ты,

Что я боготворю тебя ревниво?

Будь благосклонна к любящему, будь

К нему добра, как пальма и олива.

Тебе Хафиз всю душу отдает,

И ты будь щедрой — это справедливо.

Перевод М. Курганцева

«Всю ночь мое сердце пылало в огне…»

Всю ночь мое сердце пылало в огне.

И радость, и жизнь отгорели во мне.

И воском расплавленным кровь моя стала

Без милой в унылой ночной тишине.

С оплывшей свечой, с мотыльком обгоревшим

Я числюсь по праву теперь наравне.

Душа моя стала иссохшим тюльпаном,

И нет утешенья — спасенья в вине.

Горю, одинокий, ищу состраданья,

Свиданья с возлюбленной наедине.

Я стал неприкаянным, нищим, беспутным,

Себя потерял по своей же вине.

Доверюсь аллаху, забуду соблазны,

И радость войдет в мою душу извне.

Довольно, Хафиз, принимайся за чашу.

Уж ночь на исходе, а правда — на дне.

Перевод М. Курганцева

«Обещаем наслажденье — мне созвездия сказали…»

Обещаем наслажденье — мне созвездия сказали.

Звездных знаков совпаденья мне блаженство обещали

Лишь бы локонов любимой не коснулся нечестивец!

Огради ее, незримый, не оставь ее в печали.

Ямочка на подбородке у нее — ловец искусный.

Кто в силок не попадался, в мире сыщется едва ли.

Кто ее лицо увидит, оробеет, ослепленный.

Побледнеет даже солнце, озаряющее дали.

Я — медлительный, забытый, незадачливый паломник.

А соперники не дремлют, свежий ветер оседлали.

Кто же я? Невольник, пленник, отраженье луноликой?

Пыль у милого порога, что не стерли, не убрали?

Кто же я? Поэт, владетель вековечного калама.

Занесу родное имя на священные скрижали.

Тороплюсь на поклоненье к недопитому кувшину

И рубиновой улыбке, что сияет из-под шали.

Я — Хафиз! Любые муки принимаю терпеливо —

Сколько раз ресницы-стрелы мое сердце поражали!

Перевод М. Курганцева

«Роза раскрылась и слушает речь соловья…»

Роза раскрылась и слушает речь соловья:

«Ты — не одна в цветнике, чаровница моя».

Роза ему отвечает: «Влюбленный, забудь

Речи такие, а мне их и слушать нельзя».

Если не выпьешь бальзам этих розовых губ,

Будет тебе уготована злая стезя.

Ради того, кто любил, одиноко стоит

В пьяной тиши харабата пустая скамья.

Утренний ветер играет волнами волос,

Черные локоны льются струями ручья.

Зная грядущее, мне возвещает мудрец:

«Звезды сказали: безрадостна доля твоя».

Нужно ли заново нежные речи твердить?

Нет! наполняй пиалу, золотая струя!

Стоит ли разум терять, убиваться, Хафиз,

Все свои беды в груди хороня и тая?

Перевод М. Курганцева

«Мы пировали всю ночь до утра…»

Мы пировали всю ночь до утра.

Заново чаши наполнить пора.

Заново надо начать возлиянья

Сразу, сегодня же, как и вчера.

Снова с утра пробудилась лужайка,

Благоуханна, свежа и пестра.

Нет, не вино пиалу наполняет —

Это рубинов живая игра.

Губы твои улыбаются нежно —

Будь благосклонна ко мне и щедра.

Нет к харабату дороги. А жажда

Неутолима, горька и остра.

Мне от привратника, от лицемера

Трудно сочувствия ждать и добра.

Лишь бы, Хафиз, от тебя не сокрыла

Деву-удачу глухая чадра!

Перевод М. Курганцева

«В наполненной чаше — мерцанье и радужный свет…»

В наполненной чаше — мерцанье и радужный свет.

В рокочущем чанге — веселье, а горечи нет!

На дне пиалы я, как прежде, любимую вижу.

Мне жаль тебя, трезвенник горький, непьющий сосед!

Бессмертье — награда тому, кто воистину любит.

Быть может, и я проживу еще тысячу лет?

Знавал я немало красавиц — пленительных, ладных.

Ты — в небе луна, а они — вереница планет.

Гляжу на тебя — и хмелею, и разум теряю.

Пьянею, сгораю, любой нарушаю запрет.

Запретное пью! Неужели меня остановят

Угроза, отказ, назидание, трезвый совет?

В цветущем саду отыщи мою милую, ветер.

В разлуке с любимой, — скажи, — угасает поэт.

Она еще помнит меня или время — всесильно? —

Спроси у возлюбленной и принеси мне ответ.

Как море, не знает границ благородная щедрость —

Хотел бы я плыть, наслаждаясь, не ведая бед.

Не плачу, не жалуюсь — лишь бы дождаться свиданья!

Вернется к Хафизу блаженство и вера, и свет!

Перевод М. Курганцева

«Что делать? В сердце у меня…»

Что делать? В сердце у меня

горит и ноет рана.

Ты метко бьешь — не помогли

кольчуга и охрана.

Твержу печальные стихи —

разбрасываю жемчуг.

Впустую лучшие слова

растрачиваю рьяно.

Кто мне поможет? Кто спасет?

Кто мне уступит чашу

Безумья сладкого, огня,

блаженного дурмана?

Ты — солнце. Жду тебя всю ночь,

безмолвно призываю.

Молчу — нельзя о божестве

рассказывать пространно.

Нельзя о риндах говорить,

как о дурных и грешных.

Господь дает им волю пить —

всегда и невозбранно.

Слова мои — огонь. Смотри,

будь осторожна — вспыхнешь.

Схвачу, не вырвешься —

стихи надежнее аркана.

Стихи всесильные вернут

любимую Хафизу —

Клянусь Каабой и луной,

и сурами Корана!

Перевод М. Курганцева

«Слава ласковому ветру…»

Слава ласковому ветру,

что с утра повеял здесь —

Он вернулся издалека,

принеся благую весть.

Насыщаю свое сердце

песнопеньями Дауда[76],

Откровеньям Сулеймана

отдаюсь душою весь.

Отметаю прозябанье,

обретаю упованье:

Мне вина благоуханье

не успело надоесть.

Все, что будет — принимаю:

постоянство и неверность,

Мед и яд, веселье, горе —

всю причудливую смесь.

Милая добросердечна

и к поэту благосклонна,

И не лжет… Достоинств много —

невозможно перечесть.

Только бы опять услышать

от нее хотя бы слово!

У нее — великодушье,

у меня — надежда есть.

Милосердная вернется,

чтобы радовать Хафиза…

Это ветер обещает —

похвала ему и честь!

Перевод М. Курганцева

«От горя плавилась душа, сгорала…»

От горя плавилась душа, сгорала,

В самозабвении себя теряла,

Завороженная незримой целью,

Скиталась по земле, себя терзала,

Сокровище искала понапрасну,

Чужих молить о помощи дерзала,

И все ждала, и верила обетам,

И тщетно к милосердию взывала,

Надеялась: все будет как и прежде,

Все повторится снова, как бывало.

Душа! Ты — голубь, ты попала в сети,

Упала в бездну — в глубину провала.

Ты столько силы отдала впустую,

А волю дай — и больше б отдавала.

Зачем? Чтобы спасли меня от жажды

Уста любимой — два багряных лала,

Чтоб милая поверила Хафизу

И от себя его не отдаляла…

Перевод М. Курганцева

«Исполняются желанья…»

Исполняются желанья!

Славься, винная струя,

Цветника благоуханье,

воз дыханье соловья!

Не иссякло наше время!

Раскрывают лепестки

Розы, лилии, нарциссы —

многоцветная семья.

Сад весенний, ладный тополь,

благородный кипарис —

Это ты, твой стан, осанка

горделивая твоя.

Губы тронула улыбка —

распускается бутон.

Подари его счастливцу,

не скупясь и не тая.

Ты — родник. Ты бескорыстна.

Ты щедра! Еще не все

Продают и покупают

на базарах бытия.

Ты немыслимо красива.

Ты — проснувшийся огонь.

Брось единственную искру —

запылаю разом я!

От волос твоих до неба

долетает аромат

И возносит мою душу

в запредельные края.

В цветнике запели птицы…

Где газель твоя, Хафиз?

Пусть она звенит нежнее,

чем рулада соловья!

Перевод М. Курганцева

«Утренний ветер, спеши к моей милой, лети…»

Утренний ветер, спеши к моей милой, лети.

Мимо дороги моей, легкокрылый, лети!

Спросит она, сладкоустая: «Где мой певец?

Может, бездомному время покой обрести?».

Спросит лукавая: «Где он, воспевший меня,

Самозабвенный, слепой, бездыханный почти?»

Доброму сердцу охотно отдамся в полон —

Хитрая сеть не сумеет меня оплести.

Может, любимая вдруг на веселом пиру

Странника вспомнит и мысленно скажет: «Прости?*

Нет, не грустит обо мне молодая газель —

И не подумала, не пожелала спасти.

Что говорить — безупречна ее красота,

Но постоянства в душе у нее не