Не суждено тебе увидеть их в гробах.
Перевод Н. Гребнева
«Красавица моя с тугой косой…»
Гляди: во что меня ты превратила.
Тебя сейчас увозят в край чужой.
И ты узнала, что такое сила.
Уедешь в дальний путь, и в этот миг
Печалью омрачится твой ашык.
Твой пояс развязался, взгляд поник.
Я вижу: ты лицо платком закрыла.
Кто нынче пустит скакуна в намет,
Кто чашу дополна тебе нальет?
Кто померанец твой с груди возьмет?
Не тот, кому его определила.
Карадж’оглан, я злату не слуга,
На свете лишь любовь мне дорога.
Что знаешь ты о крае Бинбога?
Он мне родной, там все для сердца мило.
Перевод Н. Гребнева
«Пусть ветры с чужедальней стороны…»
Пусть ветры с чужедальней стороны
Над милою не потревожат крова,
Пусть не коснутся рук со следом хны,
Сурьмленых глаз, платка ее льняного.
Каким дождям идти и ветрам дуть —
Любить красавиц молча — в этом суть
Предначертанья бога всеблагого.
Вдаль журавли куда-то до весны
Летят, а нам благие снятся сны.
Послушайте меня: мы не должны
Любить красавиц, что не держат слова.
Карадж’оглан, замкнулся ныне круг.
Когда-то чашу из любимых рук
Ты мог испить, да было недосуг.
Убить бы стоило глупца такого.
Перевод Н. Гребнева
Она цветы рукою сжала.
«Мой стан, что тоньше тростника.
Ты обними!» — она сказала.
Что б ни стряслось, никто потом
Пусть не узнает ни о чем.
«Ко мне, когда уснет весь дом,
Ты загляни!» — она сказала.
Пьян от любви, я изнемог.
Чтоб пот стирать со лба и щек.
«Не оброни!» — она сказала.
Карадж’оглан, тернист твой путь,
Как тайну скрыть, вдаль заглянуть
«Счастливые когда-нибудь
Настанут дни!» — она сказала.
Перевод Н. Гребнева
«Мне стать бы голубым дымком…»
Мне стать бы голубым дымком.
Цветком, чтоб ты меня срывала,
Твоим бы стать льняным платком,
Чтоб ты на шею повязала.
Мне б стать браслетом на руке,
Сурьмой в заветном пузырьке,
Карадж’оглан живет мечтой
Стать мальчиком — твоим слугой,
Твоей одеждой золотой
Или атласом одеяла.
Перевод Н. Гребнева
«Я всякий раз от радости хмельной…»
Я всякий раз от радости хмельной,
Мне самому бы в пору возгордиться.
Когда любимая передо мной
И лик ее улыбкою лучится.
Играют огоньки в ее глазах,
Она смеется, — о, велик Аллах! —
И два бутона на ее щеках
Спешат раскрыться, в розы превратиться.
Огонь любви сжигает грудь мою,
Мне кажется, вот-вот я запою,
Мне кажется, пребуду я в раю,
Когда мне стан ее обнять случится.
Грудь Караджаоглана вся в огне,
Ты, милая, приблизилась ко мне.
И показалось: будто в тишине
Случилось с неба ангелу спуститься.
Перевод Н. Гребнева
«Твое безумье, сердце, мне б умерить…»
Твое безумье, сердце, мне б умерить,
Пьешь, как пчела, нектар и та, м и тут.
Ты тянешься ко всем прекрасным пери,
Мне тяжко, сердце, от твоих причуд.
Ты хочешь быть водой, что скалы точит.
Красавиц мира всех любить ты хочешь,
Быть с каждой пери хочешь дни и ночи,
Мне тяжко, сердце, от твоих причуд.
Как жить, что делать мне, Карадж’оглану?
Я ведь не вор, чтоб грабить караваны,
Спать бы спокойно, сочинять дестаны,
Мне тяжко, сердце, от твоих причуд.
Перевод Н. Гребнева
«Пошли мне, боже, милую, я стражду…»
Пошли мне, боже, милую, я стражду,
Мне той не надо, что теперь со мной.
Зачем мне стол, где ели не однажды,
Куда и сам сажусь я не впервой?
Пусть будет сад, где алых роз не рвали,
И пастбища, куда из дальней дали
Ни стад, ни табунов не пригоняли;
Зачем мне луг с затоптанной травой?
Даруй красавицу, пошли удачи,
Глаза пусть будут серы, не иначе.
Мне нужен конь горячий, а не кляча
С одышкой и поникшей головой.
Карадж’оглан, пусть у твоей любови,
Как выгнутые луки, будут брови.
И пусть на ней платок не будет вдовий.
Что, господи, мне делать со вдовой?
Перевод Н. Гребнева
«Влюбленный я спешу к тебе сейчас…»
Влюбленный я спешу к тебе сейчас,
Чтоб сладкое твое услышать слово,
Туда, где ждал тебя я в прошлый раз,
Придешь ли ты или обманешь снова?
Покачивая станом, ты придешь,
Хоть на пути чужие взгляды сплошь.
Ждет твой джигит, и ты его поймешь:
И ты — раба Аллаха всеблагого.
Порой любовь приходит, как напасть,
Порой соседствуют беда и страсть,
Влюбленному позволь к груди припасть,
Всю жизнь о розе плачет соловей,
Надолго ль слово милой? На пять дней,
Но если есть Аллах в груди твоей,
Прижми к груди джигита молодого.
Мелькнет вдали платок, она придет,
Промолвит слово, сладкое, что мед,
Джигит свою любимую поймет,
И пусть не будет с ним она сурова.
Чем, Караджаоглан, я нехорош?
Развей печали, радости умножь,
Открой мне дверь в тот дом, где ты живешь,
И твоего не очерню я крова.
Перевод Н. Гребнева
«Пришел в селенье, чтобы здесь…»
Пришел в селенье, чтобы здесь
Меня невесты окружили,
Джигиты персики купили.
В твоем дому играет саз[105],
Пусть все твои друзья сейчас
Придут и пусть рассудят нас,
Ты подойди, в глаза взгляни,
Чуть пуговички расстегни,
Чтобы твою красу они
Передо мною приоткрыли.
Привез: повелевает он,
Чтоб тем отдали, кто влюблен,
Невест, которых полюбили.
Перевод Н. Гребнева
«Иду я к той в соседнее селенье…»
Иду я к той в соседнее селенье,
К той, что тонка, как саженец весенний,
Хоть ростом и не очень высока.
Сметаной, медом должно ей кормиться.
Пусть матушка моя не поскупится,
Не пожалеет бархата и ситца,
Не дрогнет пусть дающая рука.
Как нам с ее отцом поладить старым?
Свою отдаст он дочку, да не даром.
И должно дорожить таким товаром.
Сто золотых — цена не велика.
Карадж’оглан, ты от любви недужен,
Для ран твоих настой целебный нужен,
Построй дворец, пусть там рабыни служат
Той, что прекрасней всех наверняка.
Перевод Н. Гребнева
Ты принесешь еще, моя отрада?
Ты приходи ко мне хотя б во сне
И хоть таким бывай свиданьям рада.
Твой час пробьет, покинешь край родной,
Невестой будешь ты, потом женой.
А что случится, станется со мной,
Тебе в дому чужом и знать не надо.
Мне тяжко видеть смоль твоих бровей,
Но их не видеть много тяжелей,
Не дам тебя во власть чужих людей,
К еде своей сам не подсыплю яда.
Карадж’оглану слезы лить из глаз,
Он с милой разлучается сейчас.
Кто отнял бы тебя, когда б хоть раз
Ты очутилась вдруг со мною рядом?
Перевод Н. Гребнева
«Любимая садится на ковер…»
Любимая садится на ковер
И мне взглянуть в глаза стыдится.
Когда весна в долину сходит с гор,
Кто запахом цветов не опьянится?
В горах гнездовье ласточки моей.
Хоть там и страшно, но внизу страшней,
Внизу молла, внизу ага и бей,
Мой птенчик их, стервятников, боится.
Гора, что так морозна и бела,
Мою спасет ли птицу ото зла?
Пришла весна, пора любви пришла, —
Пора любви пройдет, весна промчится.
Карадж’оглан, любовь не суета,
Хоть юны ласточки твоей лета,
Настали сроки, чаша налита,
Бурлит вино пьянящее, искрится.
Перевод Н. Гребнева
«Зачем себя ты прячешь от джигита…»
Зачем себя ты прячешь от джигита,
Приди, я стать готов твоим рабом.
Лицо мое испариной покрыто,
Приди, утри его своим платком.
Но слов моих ты слушать не хотела,
В шелка и бархат ты себя одела,
Моя любовь преград не одолела,
Нам быть не суждено с тобой вдвоем.
Уже идет с горы моя дорога,
Была она крута, теперь полога.
Ты горько говоришь со мной и строго,
И то, что говоришь, все не о том.
Пусть на земных путях, путях господних,
Благословит меня Аллах сегодня,
Но я, увы, в твоих руках сегодня,
Успокоенья в сердце нет моем.
Карадж’оглан, не в силах побороть я
Дервишские я нацепил лохмотья,
Я от тебя ушел, я был глупцом.
Перевод Н. Гребнева
«Идет снежок, там, где Элиф гуляет…»
Идет снежок, там, где Элиф гуляет,
Он упадает на атлас Элиф.
Мы издали глядим, и сердце тает.
Страдать ты заставляешь нас, Элиф!
«Элифы» — вот одежд Элиф узоры,
И на Элиф мы устремляем взоры,
Элиф свой аромат вы дали, горы.
Сияньем одарила вас Элиф.
Когда Элиф смеется, сердце тает,
Но в сердце мне — в то сердце, что страдает,
Свой взгляд Элиф, как знак «элиф», вонзает,
Меня «элифом» жжет сейчас Элиф.
Свисают лозы с виноградом зрелым,
Элиф склонилась за привычным делом:
Каламом[106] на листе бумаги белом
Элиф выводит в светлый час: «элиф».
Что, Караджаоглан, могу сказать я?
«Моя Элиф, твой кров — мои объятья»,
Я расстегну Элиф застежки платья
И повторю сто раз: «Элиф, Элиф!»
Перевод Н. Гребнева
Юсуф Наби (1642–1712)
«В саду земли цветенья нет давно…»
В саду земли цветенья нет давно.
Дерев, дарящих тенью, нет давно.
У лекаря в зеленой чаше судеб
Травы для исцеленья нет давно.
Окаменели жаждущие губы:
Истоков сожаленья нет давно.
Никто не знает о цене сокровищ:
Весов для измеренья нет давно.
Рыдай, Наби! Разрушен замок счастья.
От стрел судьбы спасенья нет давно.
Перевод А. Шараповой
«Ты разгневана. Не разберу отчего…»
Ты разгневана. Не разберу отчего.
Ты задумала злую игру. Отчего?
Отчего ты мои разнимаешь объятья,
С чужаками сидишь на пиру. Отчего?
Ты меня одного оставляешь в постели,
Будто солнце, приходишь к утру. Отчего?
О слеза, ты вмешалась в моленья к любимой:
Отчего я тебя не сотру? Отчего?
О Наби, расточитель волшебных газелей,
Ты теперь равнодушен к перу: Отчего?
Перевод А. Шараповой
«Миром властвует высшая сила. Не так ли…»
Миром властвует высшая сила. Не так ли?
Человека она подчинила. Не так ли?
Разбиваются скорби о стену судьбы.
Радость вслед за тоской наступила. Не так ли?
Если жизнь обещают в обмен на любовь,
Для влюбленного лучше могила. Не так ли?
Как ни больно сносить мне удары твои,
Но больнее руке твоей милой. Не так ли?
Нам не вечно испытывать милость судьбы:
Время каждому срок присудило. Не так ли?
Недостойно дрожать перед властью людской,
Ибо мира она не творила. Не так ли?
Мысль Наби, эти строки ты Истине в дар,
Как венчальное платье, вручила. Не так ли?
Перевод А. Шараповой
«Винный блеск на цветах ее щек появился…»
Винный блеск на цветах ее щек появился,
А в груди моей ртутный комок появился.
Я мечтаю о локонах — в море упала слеза,
И в пучине бурлящий поток появился.
Сколько раз я в мечтах твое имя назвал,
Столько раз полумесяца рог появился.
Я главу преклоню перед храмом любви —
И тотчас смоляной завиток появился.
Если волей Всевышнего ты победитель, Наби,
Не заботься, чтоб сразу венок появился.
Перевод А. Шараповой
«Я постиг твой обман — меня жар охватил в эту ночь…»
Я постиг твой обман — меня жар охватил в эту ночь.
Загорелись шелка, и упал я без сил в эту ночь.
Небо сделалось черным от горестных вздохов моих.
О Луна, для каких ты смеялась светил в эту ночь?
Объясни, может быть, я тебе не по чести служил?
Ты творила добро, а твой раб согрешил в эту ночь?
Иль тебе не по сердцу друзья и пирушки мои?
Кто из нас твою скромность смутил в эту ночь?
Только образ твой дальний со мной до утра говорил.
Расскажи мне по правде, кто стал тебе мил в эту ночь?
С камнем горя на шее я должен в слезах утонуть.
Судный день для Наби наступил в эту ночь.
Перевод А. Шараповой
«Раскрывает объятья с тоскою волна…»
Раскрывает объятья с тоскою волна.
Ты виной, что не знает покоя волна.
Пара ног твоих стройных на том берегу —
Из-за этого в ссоре с волною волна.
Голубая волна облекает твой стан —
В море слез моих стала седою волна.
Только встретились реки — и вновь растеклись:
Восхитилась твоей красотою волна.
Если в сердце твоем поселилась любовь, о Наби,
Знай, что жаждет свиданья с тобою волна.
Перевод А. Шараповой
«Речка кличет кого-то, звеня, — это ты виновата…»
Речка кличет кого-то, звеня, —
