ранен, как слезы струятся из глаз поневоле!»
Племя двинулось в путь, опустели жилища кочевья,
И пески устремились к холмам, засыпая деревья.
С другом друг расстается — и дружба сменилась разладом.
Разделил и влюбленных разлучник пугающим взглядом.
Сколько раз я встречался на этой стоянке с любимой —
Не слыхал о разлуке, ужасной и непоправимой.
Но в то утро почувствовал я, будто смерть у порога,
Будто пить я хочу, но отрезана к речке дорога,
У подруги прошу я воды бытия из кувшина,
Но я слышу отказ; в горле жажда, а в сердце — кручина…
Перевод С. Липкина
«Ты найдешь ли, упрямое сердце, свой правильный путь…»
«Ты найдешь ли, упрямое сердце, свой правильный путь?
Образумься, опомнись, красавицу эту забудь.
Посмотри: кто любил, от любви отказался давно,
Только ты, как и прежде, неверной надежды полно».
Мне ответило сердце мое: «Ни к чему руготня.
Не меня ты брани, не меня упрекай, не меня,
Упрекай свои очи, — опомниться их приневоль,
Ибо сердце они обрекли на тягчайшую боль.
Кто подруги другой возжелал, тот от века презрен!».
Я воскликнул: «Храни тебя бог от подобных измен!».
А подруге сказал я: «Путем не иду я кривым,
Целомудренный, верен обетам и клятвам своим.
За собою не знаю вины. Если знаешь мой грех,
То пойми, что прощенье — деяний достойнее всех.
Если хочешь — меня ненавидь, если хочешь — убей,
Ибо ты справедливее самых высоких судей.
Долго дни мои трудные длятся, мне в тягость они,
А бессонные ночи еще тяжелее, чем дни…
На голодного волка походишь ты, Лейла, теперь,
Он увидел ягненка и крикнул, рассерженный зверь:
«Ты зачем поносил меня, подлый, у всех на виду?»
Тот спросил: «Но когда?». Волк ответствовал: «В прошлом году»
А ягненок: «Обман! Я лишь этого года приплод!
Ешь меня, но пусть пища на пользу тебе не пойдет!..»
Лейла, Лейла, иль ты — птицелов? Убивает он птиц,
А в душе его жалость к бедняжкам не знает границ.
Не смотри на глаза и на слезы, что льются с ресниц,
А на руки смотри, задушившие маленьких птиц».
Перевод С. Липкина
«Целую след любимой на земле…»
Целую след любимой на земле.
Безумец он! — толкуют обо мне.
Целую землю — глину и песок, —
Где разглядел следы любимых ног.
Целую землю — уголок следа.
Безумец я, не ведаю стыда.
Живу в пустыне, гибну от любви.
Лишь звери — собеседники мои.
Перевод М. Курганцева
«Любовь меня поймала, увела…»
Любовь меня поймала, увела
Как пленника, что заарканен с хода,
Туда, где нет ни крова, ни тепла,
Ни племени, ни стойбища, ни рода,
Ни тьмы, ни света, ни добра, ни зла
И мукам нет конца и нет исхода.
Горю, сгораю — медленно, дотла.
Люблю — и все безумней год от года!
Перевод М. Курганцева
перед каабой в Мекке.
В твоей нуждаюсь доброте,
защите и опеке.
Ты правишь небом. Ты царишь
над всей земною твердью.
Надеюсь только на тебя,
взываю к милосердью.
Любимую не отнимай,
яви такую милость!
Ведь без нее душа пуста,
вселенная затмилась.
не ведаю иного.
Твой раб любовью заболел —
не исцеляй больного!
Ты можешь все. Не отступай
от воли неизменной.
Любимую не отнимай.
Она — моих бессонных мук
Не исцеляй больного!
Я все забуду — племя, род,
заветный дым кочевья.
Любимую не отнимай,
не требуй отреченья.
Ты сам, всесильный, повелел
любить, не зная меры.
Зачем от верного слуги
ты требуешь измены?
Ты пожелаешь — я уйду
от искушений милых,
Но от любимой даже здесь
отречься я не в силах.
В любви не каюсь даже здесь,
В священном городе твоем,
в пыли перед каабой.
Перевод М. Курганцева
«В мире нездешнем…»
В мире нездешнем,
Души влюбленных
томятся ли здешней тоской?
но дано ли нетленному духу
Вечно пылая,
терзаться любовью людской?
Очи усопших не плачут,
но в мире нездешнем
Слезы влюбленных —
бессмертные! — льются рекой!
Перевод М. Курганцева
«Я болен любовью…»
Я болен любовью,
моя неизбывна тоска.
любимая так далека.
Теряю надежду,
живу, привыкая к разлуке.
Молчит моя милая,
видит во мне чужака.
Я словно птенец,
угодивший нечаянно в сети.
В плену его держит
незримая злая рука.
Как будто играет дитя,
но для пойманной птицы
Игра обернется
погибелью наверняка.
На волю бы выйти!
Да стоит ли — право, не знаю.
Ведь сердце приковано к милой,
а цепь коротка.
Перевод М. Курганцева
«Ворон, что ты пророчишь…»
Ворон, что ты пророчишь?
С любимой разлуку?
Сам попробуй, как я,
испытай эту муку.
Что еще ты сулишь
одинокому, ворон?
Бедняку угрожаешь
каким приговором?
Ты не каркай, не трать
понапрасну усилья —
Потеряешь ты голос
и перья, и крылья.
Будешь ты, как и я,
истомленный недугом,
покинутый другом!
Перевод М. Курганцева
«Что я делаю, безумец…»
Что я делаю, безумец,
На песке тебя рисую
и беседую с пустыней.
Крики ворона услышу —
наземь падаю в тоске.
Ветер горя заметает
мой рисунок на песке.
Перевод М. Курганцева
«Люблю — в пустыне жажда…»
Люблю — в пустыне жажда
слабей моей любви.
Люблю — иссякли слезы
бессонные мои.
Люблю — молиться бросил,
безумьем обуян.
Люблю — не вспоминаю
каабу и коран.
Перевод М. Курганцева
«Исполни лишь одно желанье…»
Исполни лишь одно желанье
мое — иного нет:
Спаси любимую от горя,
убереги от бед.
Мне блага большего не надо,
ты щедро одарил
Меня любовью — в ней отрада,
Пока живу — люблю и верю,
надеюсь и терплю,—
Служу единственному богу,
храню его завет…
Перевод М. Курганцева
«Только любящий достоин…»
Только любящий достоин
человеком называться.
Кто живет, любви не зная,
совершает святотатство.
Мне любимая сказала:
«Ничего не пожалею,
Лишь бы милого увидеть,
лишь бы мне тебя дождаться».
Только любящим завидуй —
им на долю выпадает
Невозможное блаженство,
неразменное богатство.
Перевод М. Курганцева
Омар ибн Аби Рабиа (644–712)
«Вы, суд мирской! Слуга аллаха тот…»
Вы, суд мирской! Слуга аллаха тот,
Кто судит нас, руководясь законом.
Пусть жен не всех в свидетели зовет,
Пусть доверяет лишь немногим женам.
Пусть выберет широкобедрых жен,
В свидетели назначит полногрудых,
Костлявым же не даст блюсти закон —
Худым, иссохшим в сплетнях-пересудах.
Сошлите их! Никто из мусульман
Столь пламенной еще не слышал просьбы.
Всех вместе, всех в один единый стан,
Подальше бы! — встречаться не пришлось бы!
Ну их совсем! А мне милее нет
Красавицы роскошной с тонким станом,
Что, покрывалом шелковым одет,
Встает тростинкой над холмом песчаным.
Лишь к эдаким благоволит аллах,
А тощих, нищих, с нечистью в сговоре,
Угрюмых, блудословящих, нерях,
Ворчуний, лгуний, — порази их горе!
Я жизнь отдам стыдливой красоте.
Мне знатная, живущая в палате
Красавица приятнее, чем те,
К которым ночью крадутся, как тати.
Перевод С. Шервинского
«Я видел: пронеслась газелей стая…»
Я видел: пронеслась газелей стая,
Вослед глядел я, глаз не отрывая, —
Знать, из Кубa неслись они испуганно
Широкою равниною без края.
Угнаться бы за ними, за пугливыми,
Да пристыдила борода седая.
Ты, старый, очень старый, а для старого
Уж ни к чему красотка молодая.
Перевод С. Шервинского
«Отвернулась Бегум, не желает встречаться с тобой…»
Отвернулась Бегум, не желает встречаться с тобой,
И Асма перестала твоею быть нежной рабой.
Видят обе красавицы, сколь ты становишься стар,
А красавицам нашим не нужен лежалый товар.
Полно! Старого друга ласкайте, Бегум и Асма,
Под деревьями нас укрывает надежная тьма.
Я однажды подумал (ту ночь я с седла не слезал,
Плащ намок от дождя, я к селению Джазл подъезжал):
О, какая из дев на вопрос мой ответить могла б,
Почему за любовь мне изменою платит Рабаб?
Ведь, когда обнимал я другую, — казалось, любя
Я томился, и жаждал, и ждал на свиданье — тебя.
Если женщины верной иль даже неверной я раб,
Мне и та и другая всего лишь — замена Рабаб.
Обещай мне подарок, хоть я для подарков и стар, —
Для влюбленной души и надежда — достаточный дар.
Перевод С. Шервинского
«Я покинут друзьями, и сердце мое изболело…»
Я покинут друзьями, и сердце мое изболело:
Жажду встречи с любимой, вздыхаю о ней то и дело.
И зачем мне совет, и к чему мне любезный ответ,
И на что уповать, если верности в любящей нет?
Кто утешит меня? Что мне сердце надеждою тешить?
Так и буду я жить — только смерть и сумеет утешить.
Перевод С. Шервинского
«В стан я племени прибыл, чьих воинов славны дела…»
В стан я племени прибыл, чьих воинов славны дела.
Было время покоя, роса на пустыню легла.
Там я девушку встретил, красивее всех и стройней,
Как огонь, трепетали запястья и бусы на ней.
Я красы избегал, нарочито смотрел на других,
Чтобы чей-нибудь взор не приметил желаний моих,
Чтоб соседу сказал, услаждаясь беседой, сосед:
«Небесами клянусь, эта девушка — жертва клевет».
А она обратилась к подругам, сидевшим вокруг, —
Изваяньем казалась любая из стройных подруг:
«Заклинаю аллахом — доверюсь я вашим словам:
Этот всадник заезжий пришелся ли по сердцу вам?
К нам войти нелегко, он же прямо проходит в шатер,
Не спросившись, как будто заранее был уговор».
Я ответил за них: «Коль приходит потайный жених
На свиданье любви, никакой ему недруг не лих!».
Радость в сердце влилась, как шатра я раздвинул края, —
А сперва оробел, хоть вела меня воля своя.
Кто же к ней, белолицему солнцу в оправе зари,
Не придет повидаться, лишь раз на нее посмотри?
Перевод С. Шервинского
«Возле Мекки ты видел приметный для взора едва…»
Возле Мекки ты видел приметный для взора едва
След кочевий былых? Не блеснет над шатром булава,
И с востока и с запада вихри его заносили,—
Ни коней, ни людей, — не видать и защитного рва.
Но былую любовь разбудили останки жилища,
И тоскует душа, как в печали тоскует вдова.
Словно йеменский шелк иль тончайшая ткань из Джаруба,
Перекрыла останки песка золотого плева.
Быстротечное время и ветер, проворный могильщик.
Стерли прежнюю жизнь, как на пальмовой ветви слова.
Если влюбишься в Нум, то и знахарь, врачующий ловко
От укусов змеи, потеряет над ядом права.
В Нум, аллахом клянусь, я влюбился, но что же? — Я голос,
Вопиющий в пустыне, и знаю, пустыня мертва…
Уезжает надолго, в затворе живет, под надзором.
Берегись подойти — ни за
