станут

Безделье – деланьем, безделицей – дела.

Коль есть в Не-бытии, Ты есмь, Не-тленный, – «НЕ».

А здесь?… Распад, и мрак, и смерть Вселенной – «НЕ».

О, Не-зависимый от мест, причин и следствий,

Ты здесь – отсутствуешь? Иль есть – с отменой «НЕ»?

О Зодчий! Звездный храм никто постичь не смог.

Грешить и каяться?… Едва ли в этом прок.

Я грешен во хмелю, в похмелье жив надеждой…

Так будь же милосерд: надежду я сберег!

Господь! Я потому вовсю грешить решил,

Что в сердце молодом безверье сокрушил.

Как славно веровать в Твое великодушье:

Споткнулся, дал зарок и – снова согрешил.

Не в силах я, молясь, грехи перечислять,

Слезами в три ручья залился бы опять!..

Однако ж, если раб раскаялся, обычай

Велит хозяину беднягу приласкать.

О, помогающий в любой дороге нам!

В беде случается давать зароки нам.

Господь! Где уговор, не место отговоркам.

Пусть уговор – Тебе, а отговорки – нам.

Ты отпусти грехи, проступки – пропусти,

Зато внимательно достоинства сочти,

Не воспылай огнем, почуяв наши ветры,

Но снизойди к слезам и скорбный прах прости.

Он Землю поместил под Солнцем и Луной,

А на Земле – сердца, а в них – любовный зной,

А драгоценных уст рубиновую россыпь —

В ларце, упрятанном во глубине земной.

Творец уж расписал, что завтра будешь есть:

Здесь недоесть нельзя, но и добавки несть.

Не соблазняйся тем, чего не существует,

И не пленяйся тем, что неизбежно есть.

Чем дольше старика грехи и годы гнут,

Тем больше и надежд на благосклонный Суд.

Чем хорошо дела откладывать на завтра?

Судья, слегка остыв, не так уж будет крут.

Однажды всяк из нас на Судный зов придет;

Создатель обсудить плоды трудов придет;

Лишенных блага Друг, конечно же, утешит.

Вот видишь? Радость к нам в конце концов придет!

Проснись, пока твой век не догорел дотла,

И есть желания, и голова цела.

Успей живым вином наполнить кубок Смерти:

И день умчался прочь, и ночь почти прошла.

Не очень-то вздыхай. Жить горько и темно,

Но будет время нам по вздохам сочтено.

Очнешься – очередь прошла твоя давно,

И не было любви, и выдохлось вино.

Живи, где хмель царит: «престол Махмуда» – он.

Пируй, где чанг поет: «напев Дауда» – он.

Не омрачи свой день ни будущим, ни прошлым:

Чудеснее, чудак, любого «чуда» – он!

Стремится небо сеть сплести тебе и мне.

Как души от него спасти тебе и мне?

Присядем на траву, хмельным нальемся соком,

Чтоб сочною травой взрасти тебе и мне.

Безумно пьяного я видел старика.

Он мысли вытряхнул, как мусор из мешка,

И голова – легка, и под щекой – рука,

Но на устах – Аллах!.. Сколь вера глубока!

О Боже! Всеблагой! На мой очаг взгляни!

О Блеск Величия! Я нищ и наг, взгляни!

На недостойного приблизиться к Порогу —

На средоточие своих же благ взгляни!

Как, создавая мир, ни изощрился б я,

Стократ причудливей фантазия Твоя!

Себя-то, правда, я получше бы задумал,

Но уж таков узор на слитке Бытия.

Господь! Припасов дай на долгий путь земной,

Чтоб эти подлецы не помыкали мной,

А также, каждый день пьяня вином забвенья,

Спасай меня от дум – от боли головной.

Убогим бытом я по горло сыт, Господь:

Клочок Небытия Тобой забыт, Господь.

Исправь же свой огрех и Бытие доделай —

Побыть мне в Бытии не повредит, Господь.

На кухне Бытия Ты копотью оброс.

Все – горько! Пробу Ты снимал ли, вот вопрос.

Хоть бы деньгами брал, но Ты их презираешь.

Мы платим жизнями, Ты их пускаешь в рост.

Пойми, упустишь миг! Уж лучше поспеши,

Сними жестокий груз хотя б с одной души.

Ведь этот хрупкий мир – на десять дней забаву —

Обронишь, как богач – никчемные гроши.

Ты глину замесил. А я при чем, Господь?

Ты ткань мою скроил. А я при чем, Господь?

Морщинами добра и злыми письменами

Лицо мне исчертил… А я при чем, Господь?

Ловушку зернами Ты заряжал иль я?

А львами злобными Ты угрожал иль я?

Будь я вовне Тебя, я не владел бы Словом;

Коль я слиян с Тобой, – Ты вопрошал иль я?

Прошу вас Мостафе мой передать салам

И вот такой вопрос: по шариату нам

Неужто можно пить прокисший дуг – и вовсе

Нельзя вино, хотя б с водою пополам?

Прошу вас передать Хайяму мой салам

И вот такой ответ: совсем глупец Хайям.

Запретным я вино не называл. А впрочем,

Что можно мудрому, запретно вам, глупцам.

Лишь только в харабат, бродяга, помни путь,

Лишь там, где славно пьют, поют и любят, будь.

К возлюбленной прильни, кувшин вина добудь,

Блаженно захмелей, о глупостях забудь!

Эй! Отправляемся! С притона мы начнем,

Потом по кабакам блистательно гульнем,

Пропьем учебники, мою чалму загоним,

Вернемся в медресе – и учиним разгром!

Как здесь азартно пьют! Подай и мне вина.

Развеселились так, что песня не слышна!

Давай надеяться, что вышний Суд не скоро

И наша скромная забудется вина.

По слухам, только те, кто правильно живет,

В раю получат то, к чему привыкли тут.

Мы без возлюбленных, мы без вина ни шагу,

Привычку эту пусть учтет небесный Суд!

Вином, коль ты влюблен, вспои веселье – на.

Ужалит эфа-скорбь, спасает зелье – на.

Я жизнью упоен! Да здравствует напиток!

Не пьешь?! Чем угощу?… Грызешь ты землю? – на.

Нам и в раю вино Всевышний разрешил,

Так кто же здесь вино запретом окружил?

Верблюдице Хамзы подрезал пару жил

Один араб, так он запрет и заслужил.

Хлебнешь вина, и с глаз спадает пелена,

И суть противников становится видна.

Нарушил я зарок? Подумаешь, вина!

Зароков было – сто. Един – кувшин вина.

С чего, гадаешь ты, так скорбен этот свет…

Зачем терзать себя, когда ответа нет.

Не нам и отвечать, – ты радоваться должен:

Творя все это, нас не звали на совет.

Ты сам достиг того, что жил прекрасно? Нет.

И сам ли ты себя подвел ужасно? Нет.

Живи легко, на все заранее согласный:

В игре Добра и Зла тебе все ясно? Нет.

Счастливчиков начнут однажды награждать,

Я буду милости, как милостыни, ждать.

По вкусу окажусь, так в их число запишут,

Никчемным покажусь – попросят не мешать.

Мы – по возлюбленным, а вы – по синагогам.

Вы нам сулите ад, вы в рай хотите… С Богом!

При чем тут грешники?… Мы просто разошлись

По предначертанным от Господа дорогам.

Пора сказать себе, что я баклуши бью:

Запуганный вконец, меж храмами сную.

Да кто тебе, Хайям, наврал про ад какой-то?

Кто в ад заглядывал? Кто побывал в раю?

Уж я ли сотворить какой-то вздор боюсь?

Уж я ли на себя навлечь позор боюсь?

Творец огрех простит, ведь сам Он в День творенья

Такого натворил! – я до сих пор боюсь.

Адама одарил своей красой; затем

Как другу лучшему отдал и свой гарем.

Владыка жертвует всей мировой казною,

Все – нам!.. Уж Он такой, султан, благой ко всем.

Пред Богом грешен ты, но не терзайся так,

Он сострадает нам, жалеет бедолаг.

Сегодня ты заснешь, упившись беспробудно,

А завтра Он простит истлевший твой костяк.

О, сердце! Что за блажь: пойти благим путем,

Любимую и хмель оставив на потом?!

Во славу всех услад испей из винной чаши:

Всевышним Избранный – наш кравчий за столом.

«Да где ж он, идол твой? Явил бы лик иль чудо» —

Повсюду вздорные такие пересуды!..

Немало глупостей Он слышит отовсюду

И к тем лишь милостив, кому и вправду худо.

Пока душа при мне, я буду пить вино,

Обогащая мир, нищая заодно.

О, Дух Земли! Земным я наслаждаюсь духом!..

А неземное – что? И для меня ль оно?

Сдружившийся с вином, всегда мужчиной будь,

Для собственных страстей всегда плотиной будь.

С учебником Любви весь век не расставайся,

Перед возлюбленной – с главой повинной будь.

Ну, вот и рассвело. О, неженка, вставай,

Неспешно пей вино, играй и напевай:

О тех, кто здесь еще (но слышится: «Прощай!»),

О тех, кто там уже («Назад не поджидай!»).

Дыхание зари прорвало полог тьмы.

Встань, кубок утренний из рук ее прими.

Страдать нам некогда. Являться будут зори,

Их лица будут – к нам, лицом в могилу – мы.

Нам стать бы пламенем – чтоб небеса спалить!

Водой волшебною – чтоб души исцелить!..

Но коль уж суждено нам жалкой пылью быть,

А миру – ветром… Что ж! Вино давайте пить.

Мы в кабаке Любви до нитки разоримся,

Мы, в пламени Любви сгорая, возгоримся,

Мы омовение свершим вином Любви

И к лику идола с молитвой обратимся.

Я ночью сердцу дал познать восторг хмельной,

И, воспарив, оно влетело в мир иной!

Я видел ангела. Он говорил усопшим:

«Входи: ты с истиной. Уйди: ты с клеветой».

Эх ты, продавший жизнь, чтоб жить богаче нас,

На Смерть по глупости наткнувшийся, мечась,

На два столетия запасшийся вещами,

Забыв исхлопотать отсрочку хоть на час!..

Коль негой ты себя проразвлекал всю жизнь,

Усладами свой дух прозавлекал всю жизнь,

Когда придет конец, увидишь с опозданьем:

Тебя случайный сон проотвлекал всю жизнь.

Разумно ли судьбу увещевать весь век?

То славу, то позор переживать весь век?

Как ни веди ты жизнь, а Смерть идет по следу.

Решай, что лучше: спать иль пировать весь век?

Диковинный кувшин купил я как-то раз,

Кувшин меня своей чванливостью потряс:

«Я шахом был! Я пил вино златою чашей!..

Придется пьяницам прислуживать сейчас».

Не знаю до сих пор, лепивший плоть мою

Задумал место мне в аду или в раю?

Беру наличностью: пою, влюбляюсь, пью,

А рай обещанный – желаешь? – отдаю.

Я был у гончара, и вот что вижу вдруг:

Как колесо судьбы вертя гончарный круг,

То днище лепит он, то ручку для кувшина —

Из ног поденщика, из падишахских рук.

Коль Бог не хочет дать желаемое мною,

Смогу ль я оправдать желаемое мною?

Коль благом полагать желаемое Им,

Придется злом считать желаемое мною.

Сподобился б Господь наш мир перевернуть!

Причем сегодня же, чтоб я успел взглянуть,

Как Он решил со мной: иль имя зачеркнуть,

Иль дать ничтожному – в величие шагнуть.

Способное и дух над бренностью вознесть,

И разуму подать спасительную весть,

И сердце укрепить, – вино я воспеваю

По слову Господа: «В нем польза людям есть».

Открой хоть эту дверь, коль «Дверь Открывший» – Ты.

Зарю зажги теперь: «Путь Озаривший» – Ты.

Я руку не тяну за милостыней скудной:

«Великой Милостью нас Одаривший» – Ты!

О Боже! Сердце, в плен попавшее, прости!

И грудь мою, печаль познавшую, прости!

И ноги, в харабат бредущие, помилуй!

И руку, пиалу поднявшую, прости!

Не только в пятницу не перестану пить,

Горчайшее вино и в дни поста мне пить.

Но я-то чистый сок в бочонок лил!.. Всевышний,

Не делай горьким сок! – тогда не стану пить.

Как долго проживу, мне сообщаешь Ты;

Не скудно, сотню лет мне обещаешь Ты!

Ну что же, сотню лет испытывать я буду,

Что больше: я грешу или прощаешь Ты?

Из вечной тьмы подняв и повелев мне: «Будь!» —

Ты щедрым был ко мне, в земной пуская путь.

Но отблагодарить не в силах я, прости уж,

Могильным прахом долг верну когда-нибудь.

«Наличное бери, обещанное выбрось…»

И те, кто изучал диковины земли,

И те, кто горний мир высматривал вдали,

Едва ли, думаю, смогли дойти до сути

И вряд ли что-нибудь уразуметь смогли.

Почтенный! Не считай, что в «завтра» ты проник

Пустыми соблазнясь пророчествами книг

Кто предпочел познать «сегодня», тот постиг

И суть грядущего: век мирозданья – миг

Не порыбачил ты, но хвалишь свой улов!

Не блещешь знанием, но говорун каков!..

Наставник истины добиться хочет сути,

А не звучания запомнившихся слов.

Хитры, пронырливы и вертки, как ужи,

Столпы невежества – «ученые мужи».

Они не расплетут загадок вековечных,

Зато уж наплетут такой красивой лжи!

«Путей за полог тайн земным созданьям нет».

«Людей, готовых в путь к высоким знаньям, нет».

«Коль не считать могил, в