(как предполагает переводчик) создавались автором. Разбивка их на главы отражает путь Хайяма от искреннего воспевания Творца, через суфизм, через нигилистический период к сомнениям, постепенно перерастающим в бунт против шариата и Божественной воли, путь поэтапного формирования хайямовского учения. Особняком стоит глава «Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?…» – любовные стихи, органически сложившиеся в цельную поэму. Они настолько мало знакомы русскому читателю, что даже в работах специалистов можно встретить мнение, будто тема любовных страданий была чужда Хайяму. По хронологии главы «Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?…» и «До мерки „семьдесят“ наполнился мой кубок…» параллельны: и в той и в другой тема скитаний (после изгнания из Исфагана) возникает ближе к концу.
Глава «Душа вселенной – мы»– подборка главных этических уроков Хайяма. Завершается она четверостишием, может быть самым важным для нас из его поэтического наследия, – напутствием Хайяма последующим поколениям.
В особую главу в Приложении – «Хайям?…» – выделены те стихи, относительно которых переводчик сомневается в авторстве Хайяма или даже категорически отрицает его, опираясь на анализ словаря, стилистики и содержания. Однако это не более чем личное мнение, так к нему и следует относиться, тем более что некоторые из вынесенных в эту главу стихов исключительно широко распространены как хайямовские.
Несколько слов о числовых критериях, приводимых здесь. Проблема поиска «самых достоверных» четверостиший Хайяма – одна из самых трудных и болезненных. На протяжении прошлого века было несколько попыток создать численный критерий для оценки достоверности; самым объективным из них был критерий, учитывающий одновременно и популярность какого-либо четверостишия в средневековых рукописях, и удаленность этих рукописей от времени Хайяма. Но автор этих переводов разработал метод, позволивший установить генезис древних рубайятов Хайяма, а тем самым и выявить все случаи переписывания стихов из одной рукописи, известной научному миру, в другую известную рукопись. Он пришел к выводу, что из численного критерия следует исключить все обнаруженные случаи копирований. Суть нового критерия, если перевести его с математического на обыденный язык, такова: он показывает, в какой степени четверостишие было популярно – не на всем протяжении прошедших 900 лет (это оценивает старый критерий), но именно при жизни Хайяма и в первые десятилетия после его смерти, когда формировались его первые рубайяты, до нас не дошедшие, но служившие источниками более поздних списков. В комментариях приводятся численные значения для четверостиший, занявших по этому критерию первые 100 мест (указывается и номер места). Для них же сообщается, какие иные поэты являются, помимо Хайяма, претендентами на авторство.
«Варианты» (вторая часть Приложения) – демонстрация самых интересных разночтений из числа встречающихся в оригиналах.
«В безмерности небес, укрытый синевой…»
Восхваления Аллаха. Суфийские мотивы. Поскольку приметы индивидуального хайямовского стиля здесь еще расплывчаты, не исключена значительная примесь чужих стихов. «Любовь» здесь – суфийский термин. Некоторые четверостишия построены на противопоставлении божественной «Любви» и земной «любви», которую только позже автор начнет считать важнейшей ценностью в жизни.
8. «Сокровенное» – Бог, лучезарный взгляд Которого делает зримым все сущее. Либо же – субстанция Небытия, которая является и основным строительным материалом нашего Бытия: Творец переработал ее в более грубые материальные частицы смешением Четырех первоэлементов (стихий, начал), положил в основу трехмерную структуру Шести сторон, и в результате новосозданное Бытие обрело «зримый свет», стало доступно для человеческих органов чувств.
Но эти же образы можно прочесть и в плане поиска сути, изучения сокровенных законов природы через их зримые частные проявления.
15. «Тмин везти в Керман» – пословица со смыслом тем же, как «ехать в Тулу со своим самоваром». Сулейман (в Библии – мудрый царь Соломон), принимая подарки, особо почтил муравья, поднесшего ему ножку саранчи.
18. Видимо, эти «сто дверей» – различные «ложные» религиозные секты и толки, руководимые корыстолюбивыми «стервятниками». Стать вовлеченным в одну из них – оказаться «без Тебя». Но как угадать секту «истинную»?…
25. Перечисление всех Четырех стихий – своеобразная поэтическая игра. Слова, означающие стихии, здесь и в других четверостишиях этого жанра выделены.
В стихах Хайяма наблюдается постепенный переход от пренебрежения (как здесь) «плотскими» ценностями этого мира к признанию их высочайшими ценностями не только для тела, но и для духа.
26. В некоторых источниках не «Суть», а «вино» либо «луна» – слова, создающие красивую загадочность текста, но не соответствующие никакой символической системе и потому, скорей всего, ошибочные.
Сильно измененное, это четверостишие вошло в поэму Э. Фитцджеральда «Рубайят Омара Хайяма» под № 51, откуда его переводили на русский язык И. Тхоржевский и О. Румер. Непосредственно с языка оригинала, по-видимому, оно переводилось лишь однажды, в 1901 году Т. Лебединским:
То вино, что по сути способно принять
Разных видимых форм очертанья,
Что способно животным, растением стать,
Изменять даже форм очертанья,
Не исчезнет и будет все то же вино,
Так как вечную сущность имеет оно.
28. «Волшебный фонарь» – древнее китайское изобретение, возрожденное в электрических ночниках: потоком нагретого воздуха вращается цилиндр, отбрасывающий на колпак лампы плывущие тени. Образ людей как движущихся теней смыкается с Платоновыми «тенями на стене пещеры» (диалог «Государство», кн. 7). Возможно, Хайям изучал эту книгу.
30. Здесь проведена четкая расстановка «действующих лиц»: Разум жаждет распознать логику путей Творца, Сердце – увидеть Его самого, и эти тщетные усилия всегда приводят их в беспокойство; между тем Дух сокровенно знает Бога и потому вправе быть безмятежным.
35. Конечно, здесь речь о сокровищах только духовных.
36. По критерию: вес = 500, 71-е место.
39. По критерию: вес = 480, 82-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Насир ад-Дин Туси.
40. Кааба – см. Словарь. Отвергая внешнюю обрядность как показную, суфии некоторых сект отрицательно относятся не только к молитвам вслух, но и к предметам культа, и к мечетям, и к поклонению святым местам.
43. Беда из рук Его ценнее радости тем, что дает возможность Духу возвыситься через преодоление беды. Этот суфийский мотив оказался чужд Хайяму и в дальнейших его стихах развития не получил.
49. По критерию: вес = 624, 21-е место. Претенденты на авторство: Руми, Абдаллах Ансари, Наджиб ад-Дин Джартадкани.
53. Четвертая строка в оригинале дословно повторяет вторую. Текст испорчен? Или это изощренный поэтический прием?
60. Харабат здесь – молельный дом суфиев.
61. Суфийский мотив: нелепо взывать к вездесущему Богу как находящемуся где-то вдали, не слышащему безмолвно высказанных просьб. См. также № 174.
71. Муфтий – авторитетный толкователь шариата. Медресе – высшее духовное мусульманское училище.
74. См. № 1294.
76. В книге Б. И. Сребродольского «Жемчуг» (М.: Наука, 1985. С. 4) сказано: «Согласно старинной индийской легенде, жемчуг – это попавшая в раковину и застывшая в ней капля дождя. Об этом пишет древний поэт Индии Калидаса. Когда первые дождевые капли со звоном ударяются о поверхность моря, из синих его глубин медленно поднимаются жемчужницы. Они раскрывают свои перламутровые створки и ловят всего одну дождевую каплю. После этого жемчужницы медленно опускаются на дно. Там, в темноте, и превращается капля в ни с чем не сравнимый перл». К представлениям такого рода и восходит образ этого четверостишия.
87. Рустам – богатырь, герой «Шахнаме» Фирдоуси. Хатем (Хотам) – старейшина одного арабского племени, чья щедрость стала легендарной.
90. Двери – рождение и смерть.
91. Что является высшими духовными ценностями в этом мире? По-настоящему их значение проявится лишь там, в мире ином; возможно, даже самая благородная земная шкала ценностей окажется там ошибочной. Отсюда и призывы к «подсказчикам» из числа «ушедших» – увы, тщетные…
99. Двойной смысл: число «один» можно толковать и как «одиночество», и как «Единый», т. е. Бог.
108. Это рубаи, виртуознейшее по форме, явно написано ради исключительно емкого образа в последней строке. Поэтому переводчик счел допустимым заменить реалии первых строк на другие из того же смыслового ряда, – чтобы создать аналогичное звучание (в оригинале – «существование» и «опьянение»).
110. Религиозно-поэтическая космология: вселенная создается и поддерживается силой лучезарного взора Творца. Разглядывая вселенную, Он любуется собою, ибо вездесущ. Стоит Ему зажмуриться, как прежний мир гибнет, исчезает; открыть глаза – и возникает новый мир.
113. Единое – двойным не называл – значит, либо не молился двум богам, либо не лицемерил, не двуличничал.
116. По критерию: вес = 473, 90-е место. Претендент на авторство: Фахруд Дин Ираки.
125. Идеально точным был бы перевод последней строки – стихом Вийона: «От жажды умираю над ручьем». Удивительная перекличка великих поэтов!
128. Жалоба на засилье «ложных» сект.
130. Семьдесят два учения, неоднократно упоминаемые Хайямом, – весь куст различных сект и течений в исламе.
131. Исключительно емкая формула противоречия: «Склонись! Не упади!», что можно перевести также: «Нагни! Но не пролей!», – настолько понравилась Хайяму, что он цитирует ее еще в нескольких четверостишиях. См. № 499, 569, 782, 845.
«Так в чем же цель твоя, без цели маета?…»
Период «вселенской скорби»
133. Хайям намекает: дело не в принципиальной неспособности человека познать истину, а в том, что он едва ли идет по верному пути познания. Об этом же – в четверостишии о «третьем пути» – № 246.
137. Конь Бораг (Бурак) – мифическое крылатое существо, на котором Мухаммед совершил чудесное путешествие из Мекки в Иерусалим, а оттуда к небесному престолу Аллаха.
139. Здесь речь не о смерти, не об уничтожении, а об исчезновении из виду – благодаря слиянию частного с целым (см. примеч. к № 923).
141. Отклик на «Шах-наме» Фирдоуси. По критерию: вес = 482, 80-е место.
146. Тараб-ханэ – «Дом Радости», дом или место увеселений. Это слово только единожды встречается в стихах Хайяма (и еще один раз – среди сомнительных четверостиший). Тем примечательней, что именно его выбрал Табризи в 1462 г. как название для составленного им фундаментального свода стихов великого поэта. Здесь это слово оставлено без перевода из уважения к работе Табризи.
148. События на лугу и взаимоотношения цветов как бы упрощенно повторяют жизнь людей.
Описанию жизни Йусуфа – по библейской легенде об Иосифе Прекрасном – посвящена 12 сура Корана. Он, любимый сын Якуба, был из зависти сброшен другими сыновьями в колодец, откуда его извлекли случайные путники и продали в рабство в Египет. Отцу же братья показали его окровавленную рубашку и сказали, будто Йусуф растерзан волками. После различных мытарств Йусуф за красоту, благородство и способность к толкованию снов был возвышен царем Египта (которому он разъяснил сон про семь коров тучных и семь тощих).
Пышность, власть, богатство, красота – и одновременно трагический образ окровавленной рубашки как символ предательства связаны с этим именем.
156. В некоторых стихах «Дверь», или «Врата» – вход в чертоги Аллаха, т. е. истинно праведный образ жизни.
157. Здесь переводчик предположил типичную ошибку средневековых переписчиков и поменял местами пары строк, чтобы восстановить логический ход мысли.
158. Забавный образ: создание Вселенной (в нашем понимании – Солнечной системы) приравнено к возведению крытого стадиона для конных состязаний. Кобыла, да еще и пегая – вдвойне унизительно для участника скачек. Кроме того, в слове «пегая» – намек: либо на смену дней и ночей, либо на чередование удач и невезения в жизни.
160. См. № 838.
162. Здесь, ради выразительности остального текста, переводчику пришлось
