x x
Упоите меня! Дайте гроздий мне чистый мак! Пусть, как яхонт, зардеет янтарь моих желтых щек А когда я умру, то вином омойте меня, Из лозы виноградной на гроб напилите досок.
x x x
Не допускай, чтобы тоска в груди твоей кипела, Чтоб о насилии судьбы тобою мысль владела. Ты пой вино на берегу бегущего ручья, Пируй, пока земля твое не поглотила тело.
x x x
Я пью вино во всякий день беспечно, Достойно это жизни быстротечной. Предвечный раньше знал: я буду пить, Невеждой быть не мог Яздан предвечный.
x x x
Показано не пить кому-то, — может быть… Другому — с кем, когда и сколько чаш делить… Когда четыре все соблюдены условья, Мужи разумные, конечно, будут пить.
x x x
Когда за круговой вы чашею сидите, О друге, навсегда ушедшем, вспомяните, Когда же очередь моя настанет пить, Вы чашу полную вверх дном переверните.
x x x
Вставай! Приступим к чистому вину, Довольно у печали жить в плену! Докучный разум оглушим кувшином, Чтоб он надолго отошел ко сну.
x x x
Вхожу я под купол мечети суровый, Воистину — не для намаза святого. Здесь коврик украл я… Но он обветшал, И в доме молитвы явился я снова.
x x x
Тень пустую от приманки отличать не всем дано. Сердце двойственно — к мечети и к вину обращено. Я всегда с вином и милой, что бы после ни грозило Лучше ль быть незрелым в келье или зрелым пить вино?
x x x
Мир двухдневный ненадежен; жалок преданный ему. Я избрал вино, веселье, проходя из тьмы во тьму. Мне твердят: «Прощенье пьянства лишь один дарует бог» Не дарует! И такого дара — сам я не приму.
x x x
Собирай гуляк, где можешь, и на пир свой приглашай. Шариат, поста основы и намазы нарушай! Вот святой завет Хайяма: «Пей! Высмеивай святош И дела добра, где можешь, полной мерой совершай!»
x x x
Коль от молитв лицемерных в кабак ты уйдешь, -хорошо, Если красавицу-пери за кудри возьмешь, — хорошо. Помни — пока не успела судьба твоей кровью упиться, Если ты кубок свой кровью кувшина нальешь, -хорошо.
x x x
Я, подметавший бородой пороги кабаков, Простился и с добром и злом великих двух миров. Пусть оба мира упадут, ты их во мне найдешь. Когда лежу мертвецки пьян в одном из погребков.
x x x
Ты расставляешь западни на всех путях моих, Грозишь убить, коль попадусь я вдруг в одну из них. Ты сам ведь ставишь западни! А тех, кто в них попал, Бунтовщиками ты зовешь и убиваешь их!
x x x
Ухожу как бывает — в обители лет. Ничего постоянного, прочного нет. Пусть смеется лишь тот, уходящиму вслед, Кто прожить собирается тысячу лет.
x x x
Чтоб до седых волос дожить — есть мудростей не мало, Я смог познать лишь две из них, мне в жизни их хватало, Уж лучше голодать, чем что попало есть, И лучше одному, чем вместе с кем попало.