Вернулся ль хоть один — один, как исключенье

Из всех, исчезнувших в неведомой стране?

[vel-0023]

Над розами еще проходят облака,

Окутывают их фатой прозрачной тени.

Все жажду сердцем я волшебных опьянений —

Не отходи ко сну; не пробил час пока!

О, пей душа моя! В вине сверкает пламя.

И залит небосвод багряными лучами.

[vel-0024]

Назначьте свиданье, друзья!

Когда под землей буду я,

Сойдитесь в условленном месте.

Завету верны моему,

Возрадуйтесь сердцем тому,

Что дружно пируете вместе!

Когда виночерпий младой

К вам с чашей войдет круговой,

Рубины заблещут огнями

В живительном старом вине.

Пусть каждый, вздохнувший по мне,

Пьет в память о бедном Хайяме!

[vel-0025]

Непобедимую в нас поселил, Господь, Ты страсть.

Но Ты же — не велишь отдаться ей во власть!

И бедный род людской в большом недоуменье —

Твой дар, приказ Твой — Страсть! Твое ж и запрещенье!

Ты словно повелел нам чашу наклонить,

Из содержимого ж — ни капли не пролить!

[vel-0026]

Не спрашивай меня о том, что так превратно,

О прошлом, будущем… Жизнь — ветра дуновенье.

Считай добычею бегущее мгновенье —

К чему заботиться о том, что невозвратно?

[vel-0027]

Нет в суетной любви могучего сиянья:

Как пламя зыбкое в минуту погасанья,

Она не может дать живящего тепла!

Ее наследие — холодная зола!

Но кто божественной любовию пылает,

Ни отдыха, ни сна, ни пищи тот не знает!

В сияньи радостном взойдет ли яркий день,

Иль мир окутает чадрою ночи тень,

Несутся ль месяцы, года чредой крылатой —

Все призрак для души, любовию объятой!

[vel-0028]

Никто на свете не проник

В начала вечного тайник.

Не мог никто ступить ни шагу

За грани личного мирка!

Я вижу: от ученика —

До тех, кто нас ведет ко благу,

Несовершенно все и вся —

Все то, что матерью зачато,

Несовершенства яд неся

От дней рассветных до заката!

[vel-0029]

Ну да, я пью вино!.. И кто не слеп умом,

Кто истину, как я, уразумеет,

О, тот поймет, что перед божеством

Поступок мой значенья не имеет.

Аллах от века знал, он знал давным-давно, [А-017]

Что мне, рабу его, придется пить вино!

Его лишь оскорбить я мог бы воздержаньем —

Его предвиденье явилось бы незнаньем…

[vel-0030]

Ныне в безумстве любви, в безумном, безмерном волненьи

Разум утратили мы — и тонем, горим в опьяненьи,

Служим святыне вина в кумирне заветной своей! [К-026]

Ныне, сейчас, через миг, с восторженно-сладкою дрожью

Прах бытия отряхнув — как дух, вознесемся к подножью

Трона, где вечность царит в сияньи нетленных лучей…

[vel-0031]

Однажды ночью, в тихом сне

Мудрец явился мне

И нежным голосом участья

Поведал: «Роза счастья

Во сне не может расцветать.

Чем смерти подражать,

Вина хлебни-ка: под землею

Наспишься вдоволь в час покоя!»

[vel-0032]

О, друг! Зачем пещись о тайнах бытия,

В безумии желать того, что невозможно?

Мечтой бесплодною охвачена тревожно,

Напрасно смущена зачем душа твоя?

Будь счастлив, веселись! При сотвореньи света

Никто ведь у тебя не спрашивал совета.

[vel-0033]

О, если я проник в храм твоего доверья,

То слушай — дам тебе спасительный совет.

Любовию к тому, в чьей власти мрак и свет,

Молю, не надевай одежды лицемерья,

Плаща ханжи не надевай!

Чрез миг наш бренный мир исчезнет в бесконечности!

Лишь вечность — без конца. Пойми ж: не продавай

За краткий миг все царство вечности!

[vel-0034]

Подобно соколу, мой дух, расправив крылья,

Из мира чудных тайн стрелою полетел —

Умчаться в высший мир хотел —

И что ж? Упал сюда, в мир праха и бессилья!

Не встретив никого, кому души тайник

До сокровеннейших извилин

Открыть бы мог, любя. Печален и бессилен,

Я выйду в ту же дверь, в которую проник.

[vel-0035]

Подобье караван-сарая —

Наш мир, в котором тьма ночная

Попеременно с днем гостит, —

Остаток пира исполинов,

Объедки сотни властелинов,

Гостеприимных, как Джемшид. [Д-005]

Наш мир — гигантская могила,

Что ложем смерти послужила

Могучим, грозным ста царям,

Неустрашимым, как Бехрам. [Б-006]

[vel-0036]

Пусть колесо судьбы мне мира не дает —

Ну что же! Я готов сейчас идти войною!

Пусть доброй славою бессмысленный народ

Меня не наградил — позор зато со мною.

Все прочее — слова!

Вот кубок, и в вине горит рубина пламень —

Ведь у непьющего найдется голова,

А у меня найдется — камень…

[vel-0037]

Расцвела сегодня пышно

Роза счастья твоего!

Где же чаша? Чаши в руку

Не берешь ты — отчего?

Время — враг наш беспощадный.

Друг мой милый, пей вино.

День отрадный, как сегодня,

Снова встретить — мудрено!

[vel-0038]

Скажи, ты знаешь ли за что в устах народных

Лилея, кипарис названье благородных

Стяжали с давних пор?

Для люда грешного их воздержанье — диво:

Ей десять языков дано и — молчалива!

А у него сто рук, и он их — не простер.

[vel-0039]

Счастливо сердце того, кто в жизни прошел неизвестный,

Шелковых тканей не знал и пряжи волнистой Кашмира. [К-024]

Кто, словно птица Симург, вознесся к лазури небесной, [С-003]

А не гнездился совой в развалинах этого мира…

[vel-0040]

То сокровенен Ты, невидим никому,

То открываешься в твореньях, как Зиждитель.

Но нет сомнения! Себе лишь самому

В утеху Ты творишь созданий чудных тьму.

Ты — сущность зрелища и вместе сам Ты — зритель!

[vel-0041]

Узор изменчивый загадочной природы

Ты разъяснить просил. И тайны бытия.

Но чтобы правду всю поведать, нужны годы —

И буду краток я.

Наш мир — что марево. Чудесную картинку

Подъемлет лоно вод. И, зыблясь, как туман,

Чрез миг опять она падет в свою пучину,

В бездонный океан.

[vel-0042]

Умерь желания и жажду бренных благ,

Коль счастья хочешь ты, сумей порвать оковы,

Которыми тебя опутал свет суровый,

С земным добром иль злом связав твой каждый шаг…

Живи, довольный всем: спокойное движенье

Сияющих небес прерваться не должно

А нашей жизни суждено

Исчезнуть в вечности, мелькнувши на мгновенье…

[vel-0043]

Хайям, Хайям! Твой жалкий прах

Подобен трепетной палатке.

В ней дух царит как падишах,

Но дни его царенья кратки.

Они ведут к небытию,

Его последнему приюту.

Едва успеет он свою

Палатку бросить, — чрез минуту

Ферраши смерти прибегут [Ф-002]

И все разрушат, все сорвут,

Чтоб средь песков пути иного

Создать разрушенное снова.

[vel-0044]

Хоть жемчуг должного тебе повиновенья

Я не нанизывал на нити поведенья

И сердца не влачил я в прахе ног твоих,

Я чужд отчаянья и верю: будет миг,

Приду к подножию божественного трона

И буду принят я на милосердья лоно6

И буду мил тебе — ведь я всю жизнь молчал,

Ведь жалобами я тебе не докучал!

[vel-0045]

Чье сердце благости лучом озарено,

Невидимым лучом невидимого бога,

Где б ни был сердца храм — мечеть иль синагога,

Где б ни молился тот, чье имя внесено

В скрижали истины, в любви святую книгу, —

Он чужд волнения, он недоступен игу,

И не страшит его кромешный, жгучий ад,

И не пленяет рай исполненный услад!

[vel-0046]

Я непокорный раб… Где ж, воля, власть твоя?

Душа моя черна, объята мглой порока…

Где ж свет дающее всевидящее око?

О, если ты нам рай, всесильный наш судья,

Даешь за то, что мы блюдем твои веленья6

Ты выполняешь долг — и больше ничего!

Где ж милосердие, свет лика твоего,

Куда ж девается твое благоволенье?

[vel-0047]

Я целый день вину хвалебный гимн пою.

Веселия лозой обвил я жизнь свою.

О, доблестный ханжа! Будь счастлив убежденьем

Что мудрости самой ты внемлешь порученьям.

Но знай, по крайности, что мудрость, ментор твой,

Ничтожный школьник предо мной!

(перевод: К. Герра)

Из ранних переводов Омара Хайяма

[ger-0001]

Аллах! Ханже ль тебя доступно понимать? [А-017]

Он чужд, он, как пришлец, желает видеть ясно

Лишь то, что для случайных глаз прекрасно, —

Ему ль в глубокий смысл могущества вникать?..

Он, движимый к тебе припадками боязни,

У ног твоих спешит в сомненье пресмыкаться;

Желая избегать своей достойной казни,

Готов от всех творений отказаться!..

Противны мне твои молельцы! Их ли вера

Достойна лучшего удела и примера?..

Единая их мысль — избегнуть наказанья,

Которое ты дашь в пределах мрачных ада,

Для них важна твоя загробная награда,

Но здесь тебя ценить в них вовсе нет желанья!..

Ах, повторяй свои жестокие заветы

Кому-нибудь — не мне, кто знает так тебя,

Кто видит все твои высокие приметы, —

Ты можешь ли людей наказывать любя?!.

[ger-0002]

Увы! Мое сердце не знает лекарства,

Уходит душа, расстается со мной…

Куда ты уходишь? В какое ты царство

Помчишься из тела за новой судьбой?

Стремясь к любви, провожала ты годы,

Прошедшее стало тебе пустотой…

Ни в царстве духовном, ни в царстве природы

Нет смысла, нет жизни, желанной тобой.

[ger-0003]

Нет, в эту жизнь мы войти опоздали —

Мир уж до нас в искушеньях погиб.

Как бы мы жизнь исправлять ни желали,

Поздно, напрасно! Так крепко привит

К духу, уму первородный наш грех,

Корни пустил, прободал все живое —

Мысли, и чувства, и слезы. и смех…

Стало смешным нам и скучным святое,

Стал непонятен нам истинный бог,

Мира исправить и он бы не смог.

Что же? Не лучше ли кончить мученье,

Глупые игры с своим божеством,

Вечно его надувать ханжеством

И быть надутым судьбой в заключенье.

[ger-0004]

Зачем, творец мой, ты меня заставил

От первых дней себя распознавать?

И творческую мощь ты сам же обесславил,

Уделом начертав мне слово «умирать»?!

Какая цель? В чем смысл того познанья

И для чего оно, когда не в силах я

Воспользоваться им для целей бытия,

Раз осужден тобой на вечное изгнанье?

[ger-0005] [org-0186]

Увы! Кончаются младые наши лета,

И юности весна назавтра отцветет,

И радостная песнь закончена и спета,

И завтра навсегда в устах моих замрет.

А я так и не знаю откуда и куда,

Как птичка, юность та сама ко мне явилась,

Понять не в силах я, как наконец случилось,

Что птичку эту вновь не встречу никогда.

[ger-0006] [org-0166]

Отдайся радости! Мученья будут вечны!

Сменяться будут дни: день — ночь, день — снова ночь;

Часы земные все малы и скоротечны,

И скоро ты уйдешь от нас отсюда прочь.

Смешаешься с землей, с комками липкой глины,

И кирпичи тобой замажут у печей,

И выстроят дворец, для низменной