была Его надежда найти Себе хотя бы временный покой даже в этой отдаленной стране. Слава о чудесах Спасителя уже раньше Его проникла в пределы Финикии и там нашла отклик во многих верующих сердцах. Там также было не мало труждающихся и обремененных, которые жаждали найти в Нем покой душам своим. Когда Он приближался в пределы этой страны, то очевидно многие уже ожидали Его, чтобы обратиться к Нему за помощью. Между другими, Его с нетерпением ожидала одна женщина сиро-финикиянка,[1321 — Названная так потому, что Финикия в это время принадлежала к римской провинции Сирии. У евангелиста Марка она называется «гречанкой» в знак того, что она была язычница (έλληνίς в Вульгате переведено gеntilis — язычница).] по языку гречанка, а по национальности хананеянка, быть может, язычница, но во всяком случае женщина с искренним религиозным чувством. У нее была жестоко больна дочь, и поэтому она с чисто материнской заботливостью об облегчении страданий своей дочери не преминула обратиться к Христу со слезной мольбой: «помилуй меня, Господи, сын Давидов![1322 — Этот наиболее популярный мессианский титул в устах женщины-хананеянки ясно показывал, как широко уже распространилась молва о Христе как именно Мессии, Который долженствовал дать избавление Своему народу от тяготевшего на нем ига завоевателя и узурпаторов.] дочь моя жестоко беснуется.»
Такая неожиданная просьба в то время, когда Христос старался остаться неизвестным, влекла за собой значительные неудобства, потому что это могло открыть врагам самое местопребывание Его. По этой или какой-либо другой причине, Христос не обратил сначала внимания на мольбу женщины. Но женщина не унималась и настойчиво следовала за Ним со своими слезными мольбами, так что апостолы, со свойственным им иудейским предубеждением к хананейской расе, не понимая причины безмолвия своего Учителя, вознегодовали на ее настойчивость и просили Его, чтобы он отпустил ее и тем прекратил ее надоедливые вопли. Для них трудно было понять, чтобы чужестранка, и главнее всего, хананеянка, принадлежащая к роду, проклятому Богом, также могла наравне с избранным народом пользоваться Его милосердием. Разве раввины не учили, что этот народ строил свои дома во имя своих идолов, так что злые духи приходили и обитали в них? И разве не проклят этот народ, который своим главным богом признавал Веельзевула, князя бесовского? Это их воззрение, по-видимому, нашло себе достаточное подтверждение со стороны Самого Христа, когда Он, на неотвязчивую просьбу хананеянки сказал: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.»
Ученики не понимали, что Свою помощь Он не подавал плачущей женщине только из сожаления к Своему собственному народу, так как Его милосердие к ненавистным нечистым хананеянам ожесточило бы этот народ к их собственной погибели. Но женщина не отставала. Последовав за Ним в дом, где Он хотел остаться неизвестным, она бросилась к Его ногам и с новыми воплями стала умолять Его о помиловании. В глазах учеников она была не более, как «собака,» как иудеи вообще смотрели на язычников.[1323 — Lightfооt, Ноr. Наеbr. 1, 230.] Прикрывая нежность Своего сердца внешней холодностью языка, хотя и несомненно смягченного сочувственным трепетом голоса и любвеобильным взором, Христос сказал ей, что нужно сначала напитать детей, израильтян как сынов Божьих, «Нехорошо,» прибавил Он, «взять хлеб у детей, и бросить псам.»[1324 — Это сравнение могло быть подсказано наличной действительностью. Как теперь, так и в древности, путешественник, входя в любой восточный город или селение, сразу наталкивается на целые стаи бездомных востроносых собак, которые наполняют воздух своим лаем и воем, так что достаточно сесть за стол, чтобы эти голодные собаки тотчас же окружили сидящих за ним, жадно выпрашивая и хватая то, что бросают им или что падает со стола.] Такой ответ мог бы холодом охватить ее душу, и если бы Спаситель не предвидел, что ее душа полна той редкостной веры и надежды, которая может видеть милосердие и принятие просьбы даже в видимом отвержении ее, то Он и не ответил бы ей так. Но в душе женщины, хотя и язычницы, пылала столь горячая вера, что ее не мог охладить даже и такой, по-видимому, подрывавший всякую надежду ответ и она, с поразительной находчивостью и смелой уверенностью, отвечала: «так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.» И вера ее восторжествовала. Ни на минуту больше Спаситель не продлил мук ее ожидания. «О, женщина!» воскликнул Он: «велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему.» И тотчас же чудесное слово возымело свое действие. «И пришедши в свой дом, она нашла, что бес вышел, и дочь лежит на постеле (совершенно здоровая).» Ученики отсюда впервые поняли, что даже язычники, эти, на их взгляд, нечистые псы, не были отвергаемы их божественным Учителем, и что, напротив, и им также дано иметь часть в царстве Мессии.
Предлагая нам этот евангельский рассказ, Святая Церковь поучает нас, какую великую силу и победоносность имеет молитва, основывающаяся на непоколебимой вере. И вера женщины хананеянки была поистине изумительна. Она должна была преодолеть целый ряд препятствий, перед которыми изнемог бы всякий человек, не имевший сильной веры. Она должна была, прежде всего, преодолеть трудность — найти Христа, потому что Спаситель хотел побыть вдали от людей, и эту трудность она преодолела той бдительностью, с какой поджидала всякого благоприятного случая, который мог бы дать ей возможность обратитъся с мольбой к Пророку, слава о чудесах Которого давно уже доходила и до пределов Тира и Сидона. Но, улучив этот желанный случай, хананеянка должна была преодолеть и второе препятствие — то внешнее равнодушие, с которым сначала отнесся к ней Иисус; и это препятствие она победила той неотступностью, с которой она следовала за Христом, неумолчно взывая к Нему о помощи. Затруднение ее еще более усилилось, когда она увидела, что даже просьба учеников в ее пользу была не услышана. Услышав жесткое изречение Христа, как она могла надеяться, что мольба ее достигнет своей цели, когда даже не исполнена была просьба и Его ближайших последователей? Ей оставалось только подумать, что, очевидно, напрасны все ее мольбы и слезы, и ей остается лишь идти опять к своей дочери и слезами отчаяния оплакивать всю безнадежность ее положения. Но она победила и это препятствие тем, что не переставала надеяться.
Наконец, ей предстояло преодолеть и еще одно и притом величайшее затруднение. Ведь на ее мольбы и Сам Христос дал решительный отказ, после которого, по-видимому, уже ничего не оставалось больше, как с отчаянием покончить свои мольбы. Тяжело уже — не получить ответа на просьбу, больнее получить отказ в ней, но еще больнее получить отказ, в котором звучит явное пренебрежение и даже презрение, как то и выразилось по отношению к ней в сравнении хананеев с псами. Но хананеянка победила и это величайшее препятствие величайшей добродетелью, именно своим необычайным смирением. Она нисколько не обиделась сделанным сравнением, изречение Христа не показалось ей жестким, и напротив, она, своим воспламененным от горячей мольбы сердцем, почуяла в словах Христа нечто такое, что звучало уже для нее милосердием. Так как Христос не имел намерения отвергнуть ее с презрением, а только хотел во всей полноте вызвать сокровенное в ее сердце сокровище смирения и веры, чтобы выставить его в пример людям, то Он, наконец, и удовлетворил ее просьбу, воздав при этом заслуженную похвалу ее великой, всепобеждающей вере.
Отсюда и мы можем познать, как высоко значение непоколебимой веры и как действенна основанная на ней молитва. Молиться Богу следует с непоколебимой настойчивостью и с глубочайшим смирением. A настойчивость заключает в себе — непоколебимое упование на Бога и искреннее желание получить предмет прошения, предполагая, конечно, что он есть истинное благо, Как можно надеяться на услышание, когда мы, при всяком случайном затруднении, теряем мужество и упование на Бога, или когда просим большего, чем в состоянии или даже достойны воспринять? Женщина хананеянка просила только того, что может быть дано ей, как жалкой твари, наподобие того, как бросаются собакам крохи и излишки со стола людей. Так как и мы по большей части молимся о даровании нам благ, которых мы недостойны, то поэтому каждая молитва должна возноситься с величайшим смирением, с сознанием своего глубокого недостоинства. Но часто неуслышанность молитвы бывает и результатом того, что самый предмет молитвы имеет для нас лишь мимолетный интерес. Так, в приступе раскаяния человек молится, например, о даровании ему сознания своих грехов, о преодолении дурной привычки и т. д., а между тем — прошел этот момент, и непокорная воля, очевидно, не участвовавшая в молитве, опять получает злое направление — и если молитва оказывается неуслышанной, то именно по этой последней причине. Молитва должна быть всегда глубоко искренняя и в ней должно участвовать не только сердце, но и воля, как основной двигатель в жизни, и тогда только она будет сильна и действенна.
Наконец, в евангельском рассказе о помиловании дочери хананеянки заключается и еще одна поучительная истина. Евангелист, по замечанию святого Иоанна Златоуста, не без причины назвал ее хананеянкой. С этим именем связывалось понятие о народе, который попирал все божеские и человеческие законы, и если женщина, принадлежавшая к этому народу, признала в Иисусе Мессию, сына Давидова и за то удостоилась помилования, то это должно было служить к стыду для тех из сынов Авраамовых, которые по своей гордости и лицемерию отвергали Его и этим самым лишали себя Его благодатных сил.
Не есть ли эта язычница, сохранившая в себе чистое, верующее сердце среди всех окружавших ее мерзостей язычества, прямой укор и для тех из нас, которые, родившись и воспитавшись среди христианства с его благодатными дарами и силами, будучи восприняты в духовное материнское лоно Святой Церковью, имея, следовательно, в своем распоряжении все средства развить до высшей степени совершенства свои духовные и религиозно-нравственные качества, оказываются недостойными всех этих даров и преимуществ, так как пренебрегают ими, совращаются с указанного им пути религиозно-нравственного развития, и не только не сохраняют в себе истинную веру и чистоту сердца, но и восстают против самой Церкви, против самого христианства и, наконец, против Самого Христа, объявляя Его не Мессией и сыном Давидовым, а простым энтузиастом и мечтателем?! Пусть же ныне прочтенное Евангелие послужит для всех таких заблудших сынов заслуженным укором, и пусть их совесть проснется от преступного усыпления и изобличит их гибельное для них и преступное само по себе заблуждение.
Библиографический указатель слов, бесед и поучений на 17-ю Неделю по Троице
Филарета, арх. Черниговского. Слова и беседы. Часть II,
