непременно выражается и вовне.
б) В особенности это бывает с такими внутренними движениями души, которые пронзают и наполняют все существо человека, и которые совершенно изменяют образ его жизни.
в) Если вера в человеке действительно так жива, то она не может не выражаться в исповедании (Мф. 12:34[360 — Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста.]).
2) Доблестное исповедание есть необходимое испытание веры.
а) Пока вера остается внутри человека, до тех пор и ее действия только внутренние, касающиеся единственно его самого.
б) Слабая вера не в состоянии выступить с твердым и открытым исповеданием, и через это обнаруживает свое несовершенство, что она не достигла еще до полного сознания о спасении.
в) Только вера, испытанная в искушениях и устоявшая против напастей, сопровождается полным упованием, что мы с такой верой не постыдимся (ст.11).
Образцы Церковной проповеди. Слово в Неделю 5-ю по Троице.[361 — Полн. собр. соч. протоиерея Иоанна Сергиева (Кронштадтского), т. II.]
Сегодня во время литургии читано было, братья мои возлюбленные и сестры во Христе, евангелие от Матфея об изгнании Господом бесов из двух бесноватых, весьма свирепых. Чему оно учит нас?
Во-первых, той истине, что Господь Иисус Христос есть всемогущий Творец и Владыка всех тварей видимых и невидимых, ангелов и человеков, всякой одушевленной твари и самих демонов, которые вначале были сотворены добрыми, но сами потом впали в злобу и лукавство, отпали от Бога и низвержены с неба в преисподнюю.
Во-вторых, — той истине учит, что без Божьего попущения бесы не могут причинять зла никакой твари, и, если попускается им от Бога мучить кого-нибудь из людей, то попускается для наказания и вразумления людей согрешающих, за их разные неправды и грехи и для их исправления. Это видно из наставления бесноватому от Господа после исцеления его, по сказанию евангелиста Луки.
В-третьих, научает той истине, что будет воскресение мертвых и страшный суд от Господа всем людям живым и мертвым и всем злым духам и достойное воздаяние всем: злым духам — огонь вечный, сообразный их духовной, бестелесной природе, как и всем грешникам нераскаянным, а людям праведным и покаявшимся истинно — вечный живот.
Бесы говорят Господу через бесноватых; «что Тебе до нас Иисус, Сын Божий? Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.» Видите и бесы веруют в Него, как в Сына Божьего и как будущего грозного и праведного своего Судью, уготовавшего им вечную муку. Но нынешние нигилисты превосходят в своем безумстве и бесов, потому что не веруют ни в Иисуса Христа, как в Сына Божьего, ни в Церковь, ни в бессмертие души человеческой, не веруют ни воскресению, ни будущему суду, не признают и бытия ангелов и злых духов. Оттого они такие отчаянные люди, способные на всякое зло, — на убийство, поджоги, похищения, не признают богопоставленных земных властей и творят только дьявольскую и свою пагубную волю.
В-четвертых, Евангелие учит тому, что власть всякого дыхания, всякой жизни находится в Божьих руках; и кому хочет Господь дарует жизнь, y кого хочет отнять — отнимет. Так, бесноватые люди могли погибнуть от бесовской злобы в одну минуту, но Господь не допустил погубить их демонам, а только мучить их для их вразумления и исправления, — свиней же допустил погубить, может быть, в наказание неверовавших жителей страны Гадаринской, как ныне, например, Господь попускает падеж скота для наказания и вразумления людей, чтобы мы покаялись.
Чтобы не подпасть нам под влияние бесов, будем, братия, уклоняться от греха и усердно стараться о стяжании всякой добродетели: ибо «мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Ефес. 2:10); не только не должны мы грешить, но и стараться быть святыми, как подобает христианам, чадам Божьим, призванным к святости и нетлению. «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19:2–3[362 — объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш. 3 Бойтесь каждый матери своей и отца своего и субботы Мои храните. Я Господь, Бог ваш]) глаголет Господь, или: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48) говорит Иисус Христос.
Запомним же, братия, урок предлагаемый нынешним евангелием, и приложим его к жизни; ибо для того и читается, Евангелие, чтобы мы поучались и исправлялись, до тех пор, пока имеем время поучаться и исправляться.
Христос, как победитель ада
Если история исцеления слуги римского сотника показала, что Христос имеет власть над отрицательными силами природы, насколько они проявляются в болезнях, то следующее очередное воскресное Евангелие за литургией в 5-ю неделю по Троице имеет своей целью показать, что власть Его не ограничивается этой областью. Он — Царь не только сил природы, но и сил духа, и как Избавитель Он пришел освободить человечество не только от недугов естества, но и от отрицательных сил духа, и власть Его божественного слова простирается как на немощи телесные, так и духовные (Мф.8:28–29[363 — И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.]).[364 — Сравни— Марк. 5:1-20; Лук. 8:26–39.]
За исцелением слуги римского сотника последовал еще целый ряд чудес, которые все более и более распространяли славу о Христе как о всемогущем Чудотворце по Галилее. Но сам божественный Чудотворец, всемогущий и неутомимый по Божеству, нередко чувствовал и на Себе обычные немощи человеческой природы, и после всякого усиленного труда обыкновенно искал Себе места, где бы можно было отдохнуть и успокоиться. В Капернауме, как и в ближайших городках и селениях, для этого не было никакой возможности, потому что после совершенных там великих чудес народ массами прибывал со всех сторон, приводя и принося отовсюду больных всякого рода, чтобы получить для них исцеление от божественного Врача. Если можно было еще где-нибудь найти отдых, то разве только по ту сторону Галилейского моря, куда еще не успела достаточно проникнуть молва и где притом и самая почва вообще была менее восприимчивой. И вот поэтому, чувствуя крайнее утомление, Христос вошел в лодку и велел Своим ученикам переправиться на ту сторону.
Со свойственным рыбакам проворством, ученики снарядили свою лодку, ударили в весла или подняли паруса, и двинулись в привычный для них путь. Учитель был так утомлен, что едва они отъехали от берега, как Он, склонив свою усталую главу к возглавию кормы, заснул крепким сном. Но лишь только Он заснул, как — увы — заснула и вера в учениках Его, поддерживавшаяся в бодрственном состоянии лишь под влиянием бодрствующего Христа, и когда на озере поднялась страшная буря, то они решительно растерялись и оробели, забыв, что с ними в лодке находится Тот, Кто еще так недавно повелевал силами и земли и неба. В ужасе они разбудили Его, и заслуженно выслушали укор в маловерии, который должен был тем сильнее отозваться в их сердцах, что они находились еще под впечатлением той возвышенной похвалы, какую Христос воздал вере римского сотника. Чтобы укрепить их слабую веру, Христос единым словом укротил возмущенную стихию, и лодка благополучно прибыла к берегу.
Неизвестно, случилось ли это по воле лодочников и учеников, взявших юго-восточный курс, или это зависело от капризной стихии, но лодка пристала к берегу так называемой страны Гадаринской или Гергесинской. Последнее предположение вероятнее. По прямому направлению на восток от Капернаума озеро имеет не более восьми верст ширины, так что проплыть это пространство не представляло никакого особенного труда для опытных рыбаков; между тем, лодка пристала к юго-восточному углу озера, что составит не менее двадцати пяти верст от Капернаума, и так как единственной целью этого плавания было поскорее перебраться на противоположную сторону озера, чтобы там среди сравнительно меньшей населенности найти отдых для божественного Учителя, то очевидно этот большой и необычный путь был сделан помимо воли, вследствие того, что внезапный шторм, разразившийся на озере, сбил лодку с ее прямого пути и с непреодолимой силой увлек вдоль озера, в юго-восточном направлении. Берег, к которому ее прибило, принадлежал стране, которую евангелист Матфей называет Гергесинской, а евангелисты Марк и Лука — Гадаринской. Это лишь различные названия для одной и той же области, которая называлась то так, то иначе, смотря по тому, какой из ее главных городов в данный момент занимал мысль писателя — Гергеса, точнее Гераса, или Гадара.
Первый из них находился верстах в сорока к востоку от Иордана и принадлежал к Сирии, так что лежал сравнительно далеко от озера. Гораздо ближе к озеру находилась Гадара, лежавшая всего в 25 верстах от Тивериады и, следовательно, лишь в нескольких верстах от озера. Теперь эта область крайне пустынна и на ней лежит печать полной мертвенности, оживляемой лишь случайным появлением таборов странствующих и хищных бедуинов. Совершенно другую картину представляла она во времена Христа. Это была весьма оживленная и богатая страна. Гадара была одним из главнейших городов так называемого Десятиградия, т. е. союза десяти вольных городов, которые представляли собой федеративную республику, основавшуюся на почве взаимного торгового интереса. Через Гадару шли большие торговые пути, соединявшие ее с Тивериадой и другими богатыми городами Палестины, и она служила одним из важных торговых и промышленных пунктов на том, так сказать, международном рубеже, где сталкивались торговые интересы трех стран — Палестины, Сирии и Аравии. Население ее вследствие этого было смешанное, и поклонники Господа там встречались и жили совместно с поклонниками Ваала и Астарты или небесных светил.
Религия в таком бойком торговом городе вообще отступала на второй план, и главный бог, которому поклонялись местные жители без различия вероисповеданий, был несомненно Мамона, который и властвовал над ними безраздельно. Благодаря выгодному торговому положению, город был весьма богат, и доселе развалины его поражают своею грандиозностью, представляя как бы остатки волшебных дворцов среди пустыни. Как можно судить по теперешним развалинам, улицы города были украшены стройными рядами мраморных колонн, за которыми высились великолепные здания, и среди них особенно выдавались два амфитеатра из черного базальта, один большой театр и роскошные общественные бани. Богатство города дало возможность сочетать в нем изящество и роскошь греко-римской культуры с изнеженностью и чувственностью востока. Город лежал вокруг вершины холма, командовавшего всей окрестной местностью, так что вид из него открывался и на озеро с его многочисленными лодками и судами и на прибрежные города и селения, роскошным венком окружавшие великолепное «око святой земли.»
Понятно, что такая бойкая
