в пищу, может быть удобно сохраняем на долгое время. По этой причине и Христос желал оставить нам Тело Свое под видом хлеба, дабы оно не только питало нас в таинстве причащения, но и сохранялось на святой трапезе, пребывало среди нас и постоянно напоминало нам об Его беспредельной любви к нам.

3. Каким же образом Тело Спасителя, пребывая с душой одесную Бога Отца, и не будучи вездесуще, может находиться на каждом святом жертвеннике, и с другой стороны, как это же Тело и Кровь, непрестанно раздаваемые не подлежат умалению?

A как светит солнце? Вездесуще ли оно? Нет. Оставляет ли оно когда-либо место на небе? Никогда. A между тем свет и теплота от солнца везде, везде жизнь и радость. И вчера ли, или с третьего дня стало светить таким образом солнце? Нет, с самого творения мира. Однако же оно нисколько не умаляется в своем круге, не истощается в своей силе.

Что возможно солнцу, трудно ли для Того, Кому легче зажечь новое солнце на небе, чем человеку зажечь свечу?

Этот же пример солнца может объяснить сравнительно и то, как Тело Христово пребывает целым, хотя хлеб в таинстве раздробляется и разделяется непрестанно; ибо возьми зеркало и поставь против солнца, — в нем отразится весь круг солнца; разбей зеркало, и возьми какой угодно из его остатков, и поставь против солнца, — опять увидишь в нем весь круг солнца. Так и Тело Христово, «всегда ядомое и николиже иждиваемое.»

Поэтому «с каким благоговением и страхом, с какою чистотою душевною и телесною, мы должны приступать к этому таинству!»[837 — Святого Амвросия оrat. ant. miss.]

«Кто из вас решился бы бросить драгоценную одежду в грязный и гнилой ручей? Осмелитесь ли вы принять драгоценную Кровь Спасителя в сердце, исполненное грехов?»[838 — Блаженного Августина sеrm. 25 dе tетр.]

«Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор. 2:28–29).

Великие плоды Святого Причащения

«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем»

(Иоан. 6:56).

И вот, посредством таинства причащения, мы восходим теперь на эту высоту. Ибо кто причащается Тела и Крови Христовой, тот по этому самому уже не может не быть в теснейшем соединении со Христом, не только по духу, но и по плоти. A так как с плотью и кровью Спасителя соединена полнота Божества, то, соединяясь со Христом, мы «соделались причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1:4). Какого высочайшего дара удостаиваемся мы ныне!

1. Кто причащается, как должно, Тела и Крови Христовой, тот таинственно насыщается и удовлетворяет духовную жажду свою на целую вечность.

«Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Иоан. 6:35). И что странного в этой истине? Не так ли и в обыкновенном употреблении вещей, что кто попробовал чего-либо самого вкусного, y того надолго исчезает охота ко всему прочему, менее приятному.

A может ли что другое быть питательнее Тела и Крови Сына Божьего? Когда бы и это божественное брашно не в состоянии было напитать сердца человеческого, то ему вечно пришлось бы алкать и жаждать.

Если нам трудно насытиться Телом и Кровью Господа, то не потому, чтобы наше сердце было слишком пространно, a потому что оно закрыто и не может вместить Господа, дабы насытиться им навсегда.

Но посмотрите на святых. Давид ничего не хотел ни на земле, ни на небе, кроме насыщения одним Богом (Псал. 72:25),[839 — Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле.] хотя он не причащался трапезы Господней так видимо, как мы, a приступал к ней только в духе и созерцании.

2. Причащающийся Тела и Крови Христовой бывает свободен от смерти.

«Я есмь хлеб жизни … сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет» (Иоан. 6:48–50).[840 — Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет.] Почему же истинный причастник не может подлежать смерти? Потому же самому, почему не может подлежать смерти и Христос!

«Пребывает во Мне, и Я в нем.»

A как же умирают святые? Нет, они не умирают, a только преставляются. Для нас смерть — предмет ужаса и отвращения, a для святых — предмет желания и радости (Фил. 1:23;[841 — Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше.] Рим. 7:24[842 — Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?]).

Для нас смерть — начало нашего небытия для мира, a для святых — начало небесного царства с Христом, перед Которым они ходатайствуют за мир.

Наши тела через малое число дней предаются тлению, a тела святых остаются невредимыми в продолжении тысячелетий.

Если истинный причастник не остается навсегда с этим бренным земным телом, то потому, что оставаться в нем навсегда было бы для него не наградой, a наказанием.

3. Причащающийся Тела и Крови Христовой получает непреложный залог своего будущего воскресения плотью для вечной жизни.

«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Иоан. 6:54). Почему же воскресение присуще по преимуществу тем, кто причащается Тела и Крови Христовой? Не ждет ли оно и всех умирающих (Иоан. 5:25–28)?[843 — Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия]

Так, все воскреснут; но неодинаково, не только по цели (одни для мучений, другие для блаженства), но и по образу воскресения. Одни воскреснут по силе одного всемогущества Божия; a другие по силе сего всемогущества и вместе внутреннего благодатного предрасположения к воскресению и жизни вечной.

«Я воскрешу его»: «Я сам, a не труба архангела; воскрешу как живую часть Моего собственного тела, с которым Я неразрывно соединен и в котором жил доселе, который существенно никогда и не умирал, ибо пребывал во Мне и Аз в нем. Я воскрешу или разбужу его, как будят от сна — только явлюсь миру, и он сам воспрянет и устремится ко Мне неудержимо; ибо в нем — Тело и Кровь моя, ибо Я и он — едино.»

С этой стороны на причащение Тела и Крови Христовой нужно смотреть, как на особенное некое приготовление нас к будущему воскресению. Поэтому-то то отцы Церкви называют евхаристию «врачевством бессмертия.»

4. Что требуется с нашей стороны для достойного принятия Тела и Крови Христовой?

а) Живая вера в Иисуса Христа и Его ходатайственные заслуги, в действительность Тела и Крови Его в таинстве евхаристии, и в благодатную силу их для нашего освящения. «Верую Господи и исповедую» и т. д.

б) Искреннее сознание нашего недостоинства, живое чувство нашей духовной и телесной нищеты, от которого происходит голод и жажда Тела и Крови Христовой, как единственной пищи, могущего насытить нас и исцелить недуги наши. «Несмь достоин, да под кров мой внидеши.»

в) Живая любовь к Спасителю, питающему нас Своим Телом и Своей Кровью и желающему навеки соединиться с нами.

г) Святая решимость, по таинственном соеденении со Христом, оставаться навсегда живыми членами Его и быть во всем подобными Ему.

С такими чувствами приступим к принятию Святых Таинств, и да будем приобщены к вечной жизни!

Приобщение Святых таинств служит для нас сильнейшим побуждением к святой жизни

«Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет»

(1 Кор. 11:26).

Итак, вот что мы делаем каждый раз, когда причащаемся Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа! Мы возвещаем, воспоминаем смерть Его.

За несколько минут до страданий, преподав ученикам своим святейшее таинство евхаристии, Господь сказал им: «сие творите … в Мое воспоминание.» Таким образом, Господь желал, чтобы все Его последователи, приобщась Его истинного Тела и истинной Крови каждый раз воспоминали Его смерть и имели постоянно пред очами цель Его смерти и крестных страданий.

Что же из этого следует и к чему это нас обязывает?

1. Каждый приобщающийся должен умереть для греха и ожить для добродетели, ходить не по плоти, а по духу, отложить всякие дурные страсти и пороки, любить и делать добро, вести святую, благочестивую жизнь.

Смерть Спасителя должна убедить всех и каждого, как ужасен грех и как беспредельны любовь и Божье милосердие. Она должна побуждать нас искать благодати Божией и удостаиваться ее через исправление нашего сердца и жизни.

Ни вера, ни исповедание грехов перед священником, не спасут нас, без деятельного усвоения крестных заслуг Спасителя.

Если мы, вкушая Тело и Кровь Христову, действительно вспоминаем смерть Господню и правильно понимаем цель ее, то мы не станем больше грешить.

Христос распят за нас; будем ли вторично распинать Его своими грехами? Причащение Святых таинств побуждает нас к святой жизни.

2. Каждый приобщающийся Святых таинств видит перед собой совершеннейший образец добродетели.

Если мы вспоминаем об умершем друге, то мы думаем при этом об его жизни, его благородных поступках, добродетелях и заслугах. Если мы любим его и чтим память его, то мы желаем во всем подражать его примеру, довершать начатое им добро.

Вспоминайте теперь и вы, приобщившиеся Святых таинств, вашего Спасителя! Представляйте себе Его пример, Его добродетели, всю Его жизнь, посвященную Богу и людям!

Воспоминание о Его святой невинности и небесной добродетели, о Его любви к Богу и людям, об Его постоянном уповании, Его беспредельном самоотвержении для искупления рода человеческого, не исполнит ли вашего сердца удивлением и не воспламенит ли вашей души огненной ревностью к добродетели?

Не скажете ли вы с твердой решимостью, «буду отныне подражать моему Искупителю и Господу из благоговения, любви и благодарности к Нему. Буду проявлять свою веру в делах, отвергаться самого себя, вести борьбу с неверием и пороком. Буду по возможности пользоваться, подобно моему Спасителю, каждым случаем к деланию добра, к распространению истины и добродетели между людьми, к споспешествованию Его царству на земле. Буду искать моего высочайшего достоинства и блаженства в уподоблении моему божественному Искупителю!»

Кто, приобщившись Святых таинств, возымеет такую благую решимость, тот выйдет из храма в свою семью и в общественную жизнь совершенно другим человеком. Он не станет более довольствоваться тем, чтобы только по имени