обладает Им, наслаждается Им, имеет Его, тот бесконечно богат.
Если бедный принимает в сердце Христа, то он должен думать: «вы, богатые, наслаждаетесь только земными удовольствиями, a я — небесными; вы бедны, a я богат; вы имеете только малую часть земных сокровищ, a я ношу в моем сердце Творца всех сокровищ и всего мира: я богат.»
в) Оно делает почтенным.
Для счастья человека требуется, чтобы он значил что-нибудь в жизни. Если кто может общаться с людьми благочестивыми, или учеными, или влиятельными и высокопоставленными, то считает это за счастье. A если он приглашается к столу знатного господина, то его счастье еще более увеличивается. Но причащающийся приступает к трапезе, от которой вкушают князья и вельможи. Он приближается к Царю неба и земли. Он вступает в общение с тем Царем, Который своим учением совершил всемирные завоевания. Он приходит к божественной трапезе. Он вкушает самого Сына Божьего, и этот Сын Божий хочет быть его другом, его спутником, утешителем и советником. Какое высокое отличие и какая необыкновенная честь!
Заключение. Если мы достойно причащаемся, мы счастливы.
Часто мы просим Бога о насущном хлебе, об успехе наших предприятий, о здоровье и спокойствии; помолимся и о достойном причащении для нас и для всех приступающих с нами к трапезе Господней: оно доставит нам величайшее счастье!
Почему некоторые из христиан удерживаются от причащения Святых Христовых таинств?
«Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие»
(Иоан. 6:55).
Почему же тогда многие уклоняются от приобщения Святых таинств? Если бы какой знатный господин каждодневно устраивал у себя богатую вечерю и приглашал бы к ней всех желающих, то нашелся ли бы хотя один человек, который отказался бы от такого приглашения?
Но здесь не земная вечеря, a бессмертная трапеза, на которой предлагается истинная пища и истинное питье, доставляющие вечную жизнь.
Неудивительно, хотя и ужасно, если иной отказывается от приобщения Святых таинств по неверию. Но есть люди, которые воздерживаются от Святого причащения по другим, по-видимому, не столь худым причинам. Каким?
1. Очень многие ссылаются на свои многочисленные занятия, на то, что не имеют времени. Что сказать против этого?
а) Никто не обременен столь многими занятиями по службе и званию, чтобы не мог приобщаться Святых таинств, по крайней мере, однажды в год. Для отдыха, покоя и необходимых работ, всегда находят время: почему же не находят его для заботы о своем спасении? Нужно делать одно, но не оставлять и другого. Дело спасения — самое важное занятие. «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Матф.16:26).
б) Обязанности состояния и особенно звания, конечно, важны, но обязанности христианского звания важнее. Общее всегда должно предшествовать частному. Делай прежде всего то, к чему ты обязан, как христианин, a затем уже то, что лежит на тебе, как на земледельце, ремесленнике, торговце и т. д.
в) Земные занятия совершаются легче и успешнее, если исполняют свои христианские обязанности, в особенности же, если соединяются с Иисусом Христом и укрепляются Им в таинстве причащения. «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода» (Иоан. 15:5). Тот, кто освящает воскресные дни посещением богослужения и начинает каждый день молитвой, легче и успешнее других исполняет свои недельные и дневные работы. Тем более легче удается и всякий труд каждому, принимающему святейшее таинство евхаристии.
2. Некоторые не причащаются Святых таинств потому, что не понимают их таинственности.
«Хлеб — тело Христово, и вино — кровь Христова?»— возражают они, и отходят прочь. Что скажем против этих?
а) Если так рассуждать, то следовало бы отказаться и от многого другого.
Непонятно, каким образом душа действует на тело, как прорастает зерно, как обыкновенный хлеб и обыкновенное вино, вкушаемые нами, превращаются в нашу плоть и кровь: однако же наша воля управляет движениями нашего тела: мы сеем, садим, едим, пьем и т. д.
б) Или мы не должны вовсе ничему верить, или же обязаны принять с верой всей Церкви «пресуществление Святых даров» в таинстве евхаристии.
Другого ничего более не остается. Апостолам некогда предоставлен был выбор: или идти прочь, или веровать в истинное Тело и истинную Кровь Спасителя в таинстве причащения (Иоан. 6:66[849 — С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним.] и др.).
в) Нам нужно смириться, подчинить разум, верить в простоте сердца и принимать с буквальной точностью самые определенные выражения Спасителя об этом предмете. «Сие есть тело Мое, сия есть кровь Моя!»
3. Иные ссылаются на то, что они недостойны.
Кто же достоин?
Но это только один предлог, a настоящая причина — другая.
а) Не хотят, быть может, на будущее время исправить свою жизнь.
C Христом в сердце надо стать другим человеком; но этого не желают. Ищут соблазнов и искушений, и охотнее поддаются им, чем побеждают их.
б) Не хотят теперь именно привести себя в надлежащее настроение и расположение. Боятся этого духовного подвига из ленности и неподвижности.
в) Но если действительно удерживаются от приобщения Святых таинств по многим и тяжким грехам своим, то пусть подумают о том, что истинное покаяние очищает от всех грехов, что Спаситель установил святейшее таинство евхаристии не для ангелов, a для немощных и греховных людей.
Извинения тех, которые уклоняются от причащения Святых таинств
1. Я, говорят, не имею никакой предрасположения к причащению Святых таинств.
Есть различие между предрасположением и чувством предрасположения. Можно иметь большое предрасположение и не чувствовать его. Предрасположение ощущаемое не всегда есть самое верное, оно часто бывает обманчивым. Впрочем, предрасположение не всегда зависит от нас: Бог дает его, кому хочет. Если бы оно было необходимо, то те, которые не имеют его сегодня, не должны были бы вовсе причащаться, a те, которые никогда его не имеют, никогда и не причащались бы. Итак, надо смириться, если его не имеют, a не отказываться от причащения.
Предрасположение, какое необходимо иметь к сему божественному таинству, состоит в приближении к нему со смирением, верой и любовью, в желании соединиться со Христом и принять Его в сердце.
Если вы желаете иметь предрасположение к Святым таинствам, то причащайтесь, по крайней мере, раз в год, и вы получите его. Почему же вы так редко причащаетесь?
2. Я говорят, недостоин причащения, потому что постоянно грешу.
Если вы ожидаете времени для причащения, когда вы перестанете грешить, то вы никогда не будете причащаться. Вы слабы, ленивы, беспечны, больны — вот почему и нужно вам часто обращаться к духовному врачеству. Вы должны принимать небесную пищу для вашего подкрепления. Можете ли вы исправить ваши недуги без благодати? A откуда вы ее получите, если не от таинства причащения, которое есть источник благодати? Не отвечал ли Иисус Христос фарисеям, соблазнившимся Его обращением с грешниками, что Он пришел не для здоровых, a для больных? Не знаете ли, что, по учению Церкви, это таинство есть пища и врачество для больных?
Итак, вы не должны уклоняться от него под предлогом вашей греховности: напротив это то и обязывает вас приступать к трапезе Господней для вашего уврачевания.
3. Я боюсь, говорят, причащаться только по привычке.
Привычка к доброму — дело доброе. Нужно ли удерживаться от частого посещения общественного богослужения из опасения участвовать в нем по привычке, — или от ежедневной молитвы, чтобы не молиться по привычке?
4. Я, говорят, не получаю никакой пользы от причащения.
Никакой пользы? Кто же до сих пор удерживал вас от тяжких грехов, если вы их не имеете, как не действие благодати, подаваемой таинством причащения?
Не думайте, что вы бесполезно причащаетесь, если вам кажется, что вы не возрастаете в добродетели. Причащение помогает вам, по крайней мере, пребывать в состоянии благодати.
Всякий день мы принимаем пищу, но не всякий день возрастаем в силе, иначе мы сделались бы исполинами. Поэтому бесполезна ли пища? Конечно, нет; потому что она, если не прибавляет нам больше сил, то сохраняет те, какие мы имеем.
Приложите это к пище духовной.
Все это одни отговорки, a главная причина уклонения от причащения Святых таинств вовсе не та. Ненавидят врачество, потому что любят болезни? Ненавидят жизнь, потому что любят смерть? Удаляются от Бога, потому что любят грех. Грех — вот что любят; его хотят иметь неразлучным спутником своим, и ради него избегают, как язвы, всего того, что могло бы разлучить его с ними (Иов. 24:13;[850 — Есть из них враги света, не знают путей его и не ходят по стезям его.] 21:14[851 — А между тем они говорят Богу: отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих!]).
Неблагоговение к таинству причащения
В таинстве причащения соединено все, что только может возвысить наш дух, тронуть наше сердце и наполнить нас святыми чувствами и стремлениями.
Но с каким равнодушием и небрежностью относятся многие к этому святейшему таинству! Одни вовсе отказываются от него или, по крайней мере, не ежегодно принимают его. Другие приступают к нему только по привычке, без внимания и благоговейного настроения. Такое небрежение не есть ли величайший грех?
1. Оно есть непростительное уничтожение величайших Христовых благодеяний.
Таинство причащения есть чудо Божественной любви. Никогда нежность отцов к своим детям, милость царей к своим подданным не заходила так далеко, как любовь и милость нашего божественного Искупителя, самого любвеобильного из всех Отцов, самого милостивого из всех Царей. Отцы в своих завещаниях оставляют детям имущество, наследство, состояние; но Иисус Христос, в своем предсмертном завещании, дает нам свое Тело, свою Кровь и следовательно несравненно более, чем все сокровища природы и все богатства мира. Давая нам свое Тело, Он в то же время дает нам свою душу, свое божество, потому что одно с другим нераздельно. Какое чудо беспредельной любви Божией!
Если бы Бог, по своей благости, позволил человеку просить у Него всего, чего только он ни пожелал бы и о чем он мог бы только себе вообразить, то и тогда осмелился ли бы человек хотя только помыслить о том, что ему теперь предлагается в таинстве причащения? И Бог, для удовлетворения желаний человека, мог ли предложить ему в дар что-либо высшее и лучшее? «Нет — отвечает один святой отец — Бог, при всем своем всемогуществе, не мог бы дать нам ничего более; при всей своей премудрости, не нашел бы дать нам ничего более; при всем своем богатстве, не имел бы дать нам ничего более.»[852 — Блаженный Августин: traсt. 84 in Iоhan.]
Если мы серьезно об этом подумаем, не почувствуем ли мы в себе живейшей потребности выразить Спасителю наше благоговение, любовь и благодарность. Не будем ли высоко ценить Его заслуги и прославлять Его за Его благодеяния?
Но кто легкомысленно и неблагоговейно приступает к таинству причащения, или считает его вовсе
