и жертвы наши приемлет только тогда, когда мы в согласии и мире с ближними нашими. A какой от нас лучший дар Господу, как не подвиг поста и молитвы? Какая от нас важнейшая и благоприятнейшая Ему жертва, как не покаяние, не сокрушенное исповедание грехов, по слову Давида: «жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:18–19).
Судите же теперь, сколь важно и необходимо для нас взаимное примирение и прощение друг другу прегрешений наших, когда мы, вступая в постный и молитвенный подвиг, готовимся приносить Господу Богу покаяние и просить у него прощения и оставления грехов наших. Без примирения и прощения друг с другом, и сами не получим прощения от Бога, останемся как и были, грешниками и пойдем (чего Боже сохрани!) с грехами своими в вечность. А, напротив, сколько спасительно примирение и взаимное друг другу прегрешений прощение! За это обещается нам от Бога прощение и оставление прегрешений наших. Этим мы приобретаем мир в совести нашей и дерзновение к Богу. Примирившись друг с другом, — о, как приятно будет нам вступить в дни покаяния! С какой надеждой и упованием на милосердие и любовь Божью мы тогда «приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр. 4:16).
Что после этого сказать, братия? Восхищаться ли нам временами минувшими, скорбеть ли о времени настоящем? Восхвалять ли обычаи и правила предков, осуждать ли обычаи и правила наши? Да, далеко, далеко непохожи стали мы на своих предков. О, как они были благочестивы и боголюбивы! Как хорошо понимали и как верно исполняли святые христианские обязанности! С какой точностью соблюдали и священное церковное правило взаимного примирения и прощения при вступлении в Святую Великую Четыредесятницу! Каждый обязанностью считал первее испросить прощение и благословение у своего духовного отца, потом проститься с родителями и сродниками и знакомыми. Святой обычай этот был тогда всеобщий! A ныне? Ныне он у многих считается уже лишним, ныне соблюдают его едва одни простолюдины. Так изменил у нас все настоящий век! Так ослабевают все почти правила и обычаи христианские в наше время!
Братия! «Не сообразуйтесь с веком сим» (Рим. 12:2),[333 — не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная.] но «стойте в вере» (1 Кор. 16:13)[334 — Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды.] и «держите предания, которым вы научены» (2 Фесс. 2:15);[335 — Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим.] соблюдайте благочестивые обычаи и христианские правила, которым следовали наши добрые и благочестивые отцы. Верьте, что взаимное примирение и прощение друг другу грехов есть существеннейшее качество и важнейшая обязанность христиан, и что «благодать дается» от «Бога» только «смиренным» (1 Петр. 5:5),[336 — Также и младшие, повинуйтесь пастырям; все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.] и отпущение грехов кающимся (Лук. 24:47).[337 — и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима.] Боже наш, слава Тебе.
Основы и средства оправдания
Быстро подвинулась к нам Святая Четыредесятница, как время необходимого покаяния и очищения, в течение которого мы должны очистить и душу, и тело, чтобы сделаться достойными соединения со Христом. Как бы чувствуя это, князь мира сего с своей стороны делает все усилия, чтобы возможно больше отягчить наши души и телеса всевозможными прегрешениями, и с этою целью особенно ревностно раскидывает сети всяких искушений, желая отвлечь нас от возвышенных помыслов в суете и наслаждениям греховного мира. По давнему обычаю, сохранившемуся от времен язычества, сырная или подготовительная к Великому Посту неделя превращается в период дикого разгула, в течение которого дается полный простор всевозможным страстям — как бы с целью удовлетворить их до полного пресыщения. И в это именно время роковой разлад между духом и телом достигает наивысшего развития; дух усиленно пытается освободиться от гнета низменных страстей, чтобы подняться на высоту созерцания бесконечного идеала, a тело неудержимо льнет к этим страстям и хочет как бы всецело отдаться им навсегда.
Борьба для немощной натуры весьма сомнительная и опасная. Для многих она грозит падением и гибелью. Но именно в это опасное время и является к нам на помощь Святая Церковь, которая своими молитвословиями, чтениями и песнями поддерживает дух и не дает ему окончательно пасть в опасной борьбе. Напоминая ему о высшем назначении человека, она не только предостерегает его от увлечений страстями, указывая на предстоящий страшный суд, на котором бесконечная справедливость воздаст каждому по делам его, но и предлагает надлежащие средства для противодействия искушениям и соблазнам. Начертав в прошлом евангельском чтении картину страшного суда, Святая Церковь предлагает теперь нашему вниманию уяснение тех основ и средств, руководясь которыми мы можем достигнуть оправдания и таким образом избавиться от приговора, произнесенного над левой половиной человечества.
Христос Спаситель, только что изложив пред тем молитву Господню, как образец всякой молитвы, нашел благовременным сделать затем несколько разъяснений и дополнений к ней. Одним из существенных прошений в ней является прошение: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.» Разъясняя эту мысль, Спаситель говорит затем: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Матф.6:15).
В этих словах высказана глубочайшая тайна оправдания человека пред Богом. Это отнюдь не произвольное условие, a результат вечных законов нравственного миропорядка. Человек немощен по своей природе и грешен по своим делам; поэтому он находится в неоплатном долгу перед бесконечной безгрешностью Отца Небесного. Но по Своему милосердию Отец Небесный не требует от нас полного очищения наших грехов перед бесконечным правосудием. Он готов простить их нам, и условием ставит лишь одно, чтобы мы сами прощали своим ближним совершенные ими прегрешения по отношению к нам, т. е. неоплатный долг отпускает нам взамен отпущения нами ничтожного долга, лежащего на наших ближних. Отсюда, такое прощение является самым верным и безошибочным показателем нашего собственного настроения. Если мы, прося у Бога прощения наших бесконечных согрешений, сами в свою очередь не хотим простить ничтожных прегрешений наших ближних, то значит — мы каемся неискренне и, так сказать, хотим обмануть Самого Отца Небесного. Нет таковым оправдания и прощения, и они примут должное наказавие от правосудия Божьего, как принял его тот бессердечный должник, который, сам только что получив от своего господина прощение громадного долга, не хотел простить своему собственному должнику бывшего за ним и ничтожного долга.[338 — Притча о должниках: Матф. 18:23–35. Ta же истина нашла себе прекрасное разъяснение еще в Ветхом Завете. См. Сир. 28:1–6.]
Указав на истинную основу оправдания, как глубоко нравственного акта, Спаситель затем предложил и вспомогательные средства к его достижению. Уже раньше Им указаны были как такие средства — молитва и милостыня. Теперь Он прибавляет к ним пост.
Пост — это одно из самых могучих средств в борьбе с искушениями, и оно направлено прежде всего против тела, как источника всяких соблазнов. В плоти именно князь мира сего находит себе главное орудие для увлечения людей в бездну нечестия, и завладев телом, он легко влияет чрез него и на душу, отравляя и ее нечестивыми помыслами. Дух, подчиняясь высшему нравственному закону, борется против плоти, но ослабевает в борьбе, помрачается в самом сознании того, что нравственно хорошо и что худо, и начинает хитроумными силлогизмами оправдывать свои прегрешения. Это уже опасная степень падения, и многие не уберегаются от нее, но не убереглись бы еще больше, если бы Святая Церковь не установила, согласно с учением и примером Христовым, поста, как именно средства обуздания плоти.
Пост помогает духу в его борьбе с плотскими вожделениями и человеку дает возможность одержать над ними полную нравственную победу. И не только жизнь отдельных лиц, но и жизнь целых народов ясно доказывает нам ту непреложную истину, что где строже соблюдается пост, там всегда замечается больше нравственной мощи, a упадок нравственности всегда идет рука об руку с ослаблением в деле соблюдения постов. Наш нервный и нравственно расслабленный век в значительной степени обязан своими немощами и страданиями именно тому, что он, увлекаясь ложными выводами медицинской науки, a больше всего поблажая похотям плоти, перестал соблюдать заповедь о посте.
Но пост тогда только исполняет свое назначение, когда он соблюдается искренне, в сознании того, что это есть наша жертва Богу. Только при таком условии он сохраняет свое глубокое нравственное значение, служа для духа могучим средством в достижении высшего совершенства. Не так поступали фарисеи, как поступают и теперь их прямые преемники — лицемеры. Они также и иногда очень строго соблюдали посты, но соблюдали их вовсе не в качестве средства нравственного оправдания пред Богом, a в качестве средства для выпячивания своего мнимого благочестия перед людьми и достижения, таким образом, незаслуженного уважения со стороны людей. С этою целью они во время пощения принимали на себя мрачные лица, вопреки обычая не мазали головы и не умывали лицо — как бы представляя собою ходячую картину постнического подвижничества.[339 — Эта особенность фарисейского постничества замечена была даже римскими сатириками, которые в видах осмеяния его выводили на театральную сцену изможденного постом, повесившего голову, верблюда.] Но за то они получали свою награду только от людей, a не от Отца Небесного.
Не так должны поститься ученики Христовы. Для них пост есть знамя торжества духа, и они должны являться пред людьми с внешними признаками радости и веселья, и связанное с постом сокрушение о грехах носить в глубине своего сердца, «чтобы явиться постящимся не перед людьми, a перед Отцом Небесным, который, видя тайное, воздаст тебе явное.» Такой именно пост воспевает и Святая Церковь, приветствуя его как «весну воссиявающую» и приглашая нас поститься не только телесно, но и духовно. Один внешний пост, состоящий лишь в воздержании от пищи, по ее учению, уподобляет таких постников «демонам, николиже ядущим…»
Рядом с постом, средством оправдания человека является и нестяжание. Это тоже своего рода пост, но охватывающий более широкий круг предметов. Пост есть лишь воздержание от одной потребности тела, a нестяжание есть воздержание от стремления к накоплению предметов, могущих служить средством удовлетворения всех потребностей земной жизни. Поэтому, если бы человек, соблюдая строгий пост, в то
