что грех еще остался, но частые исповеди и причащения Святых Тайн расшатали и ослабили его корни. Да сама борьба с грехом, страдание о своих грехах — разве это не приобретение?! «Не устрашайся, хотя бы ты падал каждый день и отходил от путей Божиих, стой мужественно, и ангел, тебя охраняющий, почтит твое терпение», — говорил св. Иоанн Лествичник.
И даже если нет этого чувства облегчения, возрождения, надо иметь силы вернуться опять к исповеди, до конца освободить свою душу от нечистоты, слезами омыть ее от черноты и скверны. Стремящийся к этому всегда достигнет того, чего ищет.
Домашняя исповедь больных и умирающих
Очень хорошо, если больной захочет исповедоваться и причаститься во время болезни.
Исповедь на одре болезни всегда имеет особый характер, тем более, если больной находится в преклонных годах и чувствует приближающуюся кончину земной жизни. Болезнь часто смягчает душу человека, смиряет его гордыню и самоуверенность, помогает отрешиться от суетных житейских страстей. Зачастую только в эти последние недели или дни своего земного существования человек впервые начинает серьезно задумываться о смысле прожитой жизни; в нем просыпается живая, детская вера в милосердие Христово, надежда на прощение и спасение. У других появляется запоздалое раскаяние в «зря прожитой жизни», угрызения совести, разочарование в своих прежних увлечениях и идеалах, уныние и даже отчаяние из-за тяжелого ощущения бессмысленности и бесполезности прожитой жизни.
Исповедник, который принимает болезнь со смиренным сознанием покорности воле Господней, стремится в эти последние дни очистить свою совесть покаянием.
Однако часто бывает и обратная картина. Священник сталкивается с полной душевной глухотой больного, с полным отсутствием церковности. Предсмертная болезнь для таких людей кажется бессмысленным страданием, чисто физиологическим явлением. Часто у таких людей просыпается неудержимое озлобление против близких и вообще всех здоровых людей, появляется зависть и ненависть ко всем здоровым. Иногда у таких людей возникает желание сказать священнику что-либо злое и оскорбительное или, в лучшем случае, — отвечать на его вопросы равнодушно и безразлично. О таких несчастных надо особенно усиленно молиться, ни в коем случае не упрекать их, просить у Бога чудесного обращения их в последнюю минуту. С первого же раза, если больной сам не попросит, не следует уговаривать его причаститься, а лишь упомянуть об освящающей силе таинства Причащения; но не следует при этом намекать на телесное исцеление, так как это может дать повод для еще большего соблазна. Для начала можно предложить вместе помолиться, а уж затем предложить исповедаться. Больные, особенно люди далекие от Церкви, часто бывают суеверны и мнительны, боятся, что Причастие является признаком близкого конца. Вместо исповеди они начинают уверять священника, что чувствуют себя не так уж плохо, и стремятся отдалить исповедь и причащение. Насиловать больного ни в коем случае нельзя, в вопросах духовной жизни должна быть полная свобода, но благовременно настоять надо.
Перенося страдания с терпением и кротостью, мы приобщаемся к страданиям Христа. Он становится нам ближе, мы проникаемся Его послушанием воле Отца Небесного, Который решает, что нам во благо и на пользу душе нашей.
Болезнь — самое благоприятное время для обращения своего сердца к Богу. С выздоровлением эта возможность опять отодвигается в бесконечную даль. Апостол Павел говорит: «…мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, Когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4, 16-18). В Евангелии постоянно прослеживается эта таинственная связь страданий и славы, то есть духовного расцвета, сияния, силы. Всякое добровольное (и даже не добровольное, но покорно принятое) лишение, отказ, жертва, страдание — немедленно обращаются в духовные богатства в душе человека. Чем больше теряешь, тем больше приобретаешь. Мужественная верующая душа духовно крепнет в жертвах и испытаниях. Мы должны благодарить Бога за поданные нам испытания, принимать их как дар любви Его. Дети, выросшие в тепле и неге, сытости и довольстве, часто становятся духовно пустыми, видят счастье лишь в потреблении и приобретении внешних, материальных благ. Наоборот, прошедшие через болезни, нищету — вырастают крепкими духом. Велика очищающая сила страданий и смысл их. Наш духовный рост зависит от того, как мы переносим их. Но не надо их искать и выдумывать. Господь посылает нам ровно столько испытаний, сколько мы можем вынести, не погибнув духовно. Бог-Промыслитель каждому возрасту диктует свой режим религиозной жизни. С наступлением старости уменьшаются телесные силы, но улучшаются условия для сосредоточенной внутренней жизни; уменьшается подвижность — больше времени для молитвы; притупляются зрение, слух и другие внешние ощущения — больше внимания к своему внутреннему миру; ухудшается способность переваривать обильную, утучняющую пищу — это естественно располагает к посту, призывает к целомудрию. Стареющий человек должен научиться понимать эти знаки и сам идти навстречу Промыслу Божию о себе, постепенно заменяя в своей «телесной храмине» материалы тленные — нетленными, вечными, — исполняться Духом Святым.
Об отношении к священникам и к исповеди
Согласно правилам Православной Церкви ее члены должны прибегать к исповеди, начиная с семилетнего возраста. Иными словами, уже с семилетнего возраста Церковь считает человека способным отвечать перед Богом за свои поступки, бороться со злом в себе и получать благодатное прощение в таинстве Покаяния. Дети и подростки, воспитанные своими родителями в христианской вере, по Православной традиции после семи лет приходят на исповедь, чинопоследование которой ничем не отличается от обычного.
Как часто надо исповедоваться? Надо исповедоваться возможно чаще, по крайней мере, в каждый из четырех постов. Нам, неискусным в покаянии, необходимо вновь и вновь учиться каяться. Необходимо стремиться к тому, чтобы промежутки между исповедями были наполнены духовной борьбой, усилиями, питаемыми плодами последнего говения и возбуждаемыми ожиданием приближающейся новой исповеди.
Хотя и желательно иметь своего духовника, но это вовсе не обязательное условие для истинного покаяния. Для человека, действительно страдающего от своего греха, безразлично, у кого он исповедует его; лишь бы как можно скорее покаяться в нем и получить отпущение. Покаяние должно быть совершенно свободным, никак не вынужденным лицом исповедующим.
Но те духовные связи, которые образуются между исповедующимся и исповедником, хотя и не являются каким-либо формальными, не могут ставиться ни во что. Подлинная церковная жизнь требует постоянства и крепости таких связей — «пастыря» со своими, ибо только на такой основе и возможна жизнь духовная.
Общение со священником на исповеди — это неторопливое перечисление своих грехов и выслушивание молитв. К священникам, пастырям, нельзя относиться лишь как к требоисполнителям.
К сожалению, потребительское отношение к Церкви остается одним из самых распространенных пороков нашей церковной жизни.
«Потребительство» многолико, оно вырастает не только из лености и равнодушия к Церкви, но порой из «ревности не по разуму», отсюда и злоупотребление пастырским вниманием, своего рода исповеди-спектакли, разыгрываемые перед священником, отсюда «паломничество» из монастыря в монастырь, от духовника к духовнику, сопровождающееся всякого рода околоцерковными пересудами, подменяющими, по сути, духовную жизнь.
Самым опасным и очень распространенным видом церковного «потребительства» является безответственное отношение к Святым Христовым Тайнам. Повсеместно принятая общая исповедь постепенно приучает мирян причащаться вовсе без исповеди, не говоря уже о предписанной уставом подготовке.
Всякий приступающий к исповеди должен знать: исповедь — не индульгенция, при которой чувство смущения, стыда и даже покаяния служит как бы платой, вносимой за грех и позволяющей жить дальше как ни в чем не бывало. Исповедь — это глубоко личностный акт, а вместе с подготовкой к исповеди и процесс, в котором человек раскрывается не только для Бога, но и для самого себя. Исповедь без преувеличения можно назвать процессом рождения личности, процессом иногда мучительным, ибо человеку приходится что-то от себя отсекать, что-то вырвать из себя с корнем, но и процессом спасительным и в итоге всегда радостным.
Есть еще один момент, на который надо обратить внимание, — уважение к исповеди.
Часто из-за толчеи в храме люди стоят чуть ли не вплотную к священнику и исповедующемуся, так что даже могут слышать их. Никакая толчея не может здесь служить оправданием, и никто не должен подходить к священнику и исповедующему так близко.
Тайна исповеди должна быть ограждена от всего, в том числе и от давки.
