плодом первородным! Новое это зрелище — видеть, как одни плоды пожинаются там другими плодами, первородные — первородными, и как пожатые уподобляются чистотою пожинающим.
Прилепись духом к раю, о старость! Воня его возвратит тебе девство, дыхание его соделает тебя юною, он облечет тебя в лепоты, которыми прикроются нечистоты твои. В Моисее представлен твой образ. Его покрытые морщинами ланиты, цветя и сияя, стали образом старости юнеющей в Едеме.
Нет темных пятен в обителях рая, потому что чисты они от греха; нет в них гнева, потому что свободны от всякой раздражительности; нет насмешки, потому что свободны от всякаго коварства; не делают они друг другу вреда, не питают в себе вражды, потому что свободны от всякой зависти; никого там не судят, потому что нет там обид.
Там сыны человеческие видят себя во славе, и сами себе дивятся, почему плотяная их природа некогда возмущаемая и возмутительная, теперь спокойна и чиста, почему наружно красотою и внутренно чистотою сияют, видимо — тело, а невидимо — душа.
Скачет в раю хромый, который не мог и ходить; по воздуху носится там увечный, который не двигался с места. И очи слепых, от матерняго чрева алкавшие света и не зревшие его, восхищены райскою красотою, звуком райских цевниц возвеселен слух глухих.
Кто не дозволял себе ни проклятия, ни злоречия, того прежде всех ожидает райское благословение. Кто взор очей своих постоянно хранил чистым и целомудренным, тот узрит наивысшую красоту рая. Кто всякую горечь подавлял в своих помыслах у того в членах потекут источники сладостнаго веселия.
Возгнушавшияся увядающим брачным венцом дева возсияет там в брачном чертоге праведников, который любит чад света. Поелику возненавидела она дела тмы, и поелику жила одиноко в доме; то возвеселит ее там брак, и будет она утехою Ангелов, радостию Пророков, славою Апостолов.
Кто с Даниилом, которому воздавали честь цари, преклоняясь пред ним в своих диадимах, в пищу себе избрал овощи, такого постника вместо царей почтут там древа, преклоняясь пред ним во всей красе, взывая ему: «войди в кущи наши, живи под нашими ветвями, окропляйся нашею росою, наслаждайся нашими плодами».
Кто омывал ноги святым, того очистит эта роса. Кто простирал руку, чтобы снабжать бедных, пред тем сами собою наклонятся плоды с оных дерев. Все множество цветов радостно поспешит увенчать ногу, ходившую посещать больных, и друг у друга будут оспаривать, кому прежде облобызать ея стопу.
Кто с мудрой умеренностию воздерживался от вина, того преимущественно ожидают к себе райские виноградники, и каждая лоза простирает к нему свои грозды. А если он девственник; принимают его в чистыя недра свои, потому что живя одиноко не познал он супружескаго лона, не восходил на брачное ложе.
Венчавшиеся здесь мечем за Господа нашего славно в венцах своих восторжествуют там победу; потому что тела их посмеялись огню мучителей. Как звезды сияют там седмь сынов света (св. мученики Маккавеи) этот победнеый венец их матери; потому что смертию своею посрамили они ярость нечестиваго.
Блаженство страны той обновит жен, потрудившихся в служении святым. Там увидят оне, как блаженствует в Едеме вдовица, приявшая в дом свой Илию. Вместо двух питавших ее источников — водоноса и чванца дают ей пищи в Едеме древесныя ветви; потому что препитала она бедных.
Там нет ничего, что не служило бы на пользу; и былия издают там приятное благоухание, и снеди в Едеме прекрасны. Кто вкушает их, тот юнеет, кто обоняет их, тот делается прекрасным. Каждый цветок скрывает в недравх своих Воскресение, и готов подать тому, кто сорвет его; каждый плод носит в себе сокровище, и готов вручить тому, кто возьмет его.
Никто не утруждается там, никто не алчет, потому что никто не грешит. Никто не чувствует там раскаяния, потому что нет там кающихся. Подвизавшиеся на поприще не выходят там на подвиг, и пребывают в покое. Нет там старости, потому что нет и смерти; нет там предаваемых погребению, потому что нет и раждающихся.
Нет у них печали, потому что свободны от всяких страданий; нет у них опасения, потому что далеки от всяких сетей. Нет там противника, потому что брань кончена. Непрестанно себя и друг друга именуют блаженными, потому что прекратились их брани, венцы получены и в кущах их покой.
Взирал я на эту страну и сидел, оплакивая себя и подобных мне. Миновались дни мои, протекли, как единый день; они утратились и исчезли; а я и не замечал. Объяло душу мою раскаяние, потому что утратил я и венец, и имя, и славу, и ризу, и светлый брачный чертог, и трапезу царствия. Блажен, кто сподобился их!
Со слезами да умоляют там о мне все сыны света, чтобы Господь наш им даровал единую душу, а мне новый повод славословить Величие, так многообразно простирающее воспомоществующую руку Свою. Воздающий по правде, но и не без благости, по щедротам Своим да дарует мне из сокровищницы милосердия Своего!
Если в страну сию невозможно войти оскверненному: то дозволь мне при ограде ея обитать под тению ея. И как рай подобен трапезе, то дозволь из милости, хотя вне рая, приять и вкусить плодов его, чтобы исполнилось на мне сказанное: и пси ядят от крупиц господей своих (Матф. 15,27).
Тогда изведая я преподанное мне в притче о богатом, который не уделял бедному даже крупицы с трапезы своей; увижу, как Лазарь превитает в раю, увижу, как жестоко мучится богатый, и отвне содрогнусь пред строгостию правосудия Твоего, а внутренно ободрюсь веянием благости Твоей.
Всели меня при ограде этого сада, чтоб мне быть в соседстве с вселенными внутри рая, и чтоб позавидовали мне кромешные. Кто может вместе видеть и блаженство и мучение, иметь пред взором и геенну и сад едемский? Венец обитающих внутри Едема покажет мне тяжесть вины моей, а мучение кромешных вразумит меня, сколько милосердуешь о мне Ты.
Чье око может вынести то и другое зрелише? Чей слух может стерпеть глас — и тех воплоей, с какими нечестивые в геенне хулят Правосуднаго, и тех песнопений, какими славословят Его праведники в едемском саду? С удивлением те и другие взирают одни на других, тем и другим открыты дела, по которым достойны осуждения нечестивые.
Да не обнаружены будут вины мои пред ближними моими в день тот! Впрочем, это соделало бы меня, Господи, еще более презренным. Если вины мои известны Тебе, то от кого мне скрывать их? Стыд сделал я идолом для себя. Даруй мне, Господи, иметь страх пред одним Тобою всемогущим, и стыдиться единаго Тебя милосердаго!
Поставил человек как бы божеством себе ближняго: ему старается он всегда угодить; его стыдится, если сделает проступок; его боится, если ведет себя худо; от его похвалы теряет и цену добраго своего дела; поэтому, человек в полном смысле стал рабом рабов. Ты, Благий, даровавший нам свободу, которую отдали мы в рабство, соделай и то, чтобы Тобою заменить нам того владыку, котораго сами мы поставили над собою!
VIII
Написанное в книге слово вошло в слух мой и возвеселило меня; оно изображает историю разбойника; и душа моя утешилась, смотря на множество его злодеяний, потому что Господь помиловал и разбойника. Поэтому и я получил надежду, что войду в тот сад, котораго имя слышал, и восхитился им. Дух мой разорвал оковы мои, и я поспешил видеть его.
Узрел я там обитель и светоносную кущу и слышал глас, который говорил: «блажен разбойник, туне приявший ключи от рая»! Я ожидал встретить его там, но подумал, что душа не может в раю чувствовать без участия ея органа и орудия; и в стране радостей объяла меня скорбь, что безполезным оказалось мое изследование тайн.
Мысль о разбойнике навела меня на такой вопрос: если душа может видеть и слышать без участия плоти, то для чего она заключена в ней? Если же без нея не имеет жизни, то почему не умирает с телом?
Душа не может видеть без тела; это доказывает о ней самое тело. Если тело лишено зрения, то с ним вместе слепотствует и ощупью ходит и душа. И тело, и душа имеют нужду друг в друге, и сами свидетельствуют о том. Как телу нужна душа, чтобы ему жить, так душе нужно тело,чтобы ей видеть и слышать.
Если тело немотствует, немотствует вместе с ним вместе и душа; а также и болезнует она, если тело в болезни; и хотя в отдаленности от тела и сама по себе душа здрава, однакоже принимает участие во всем, что касается до тела. Она подобна младенцу в матернем чреве, который имея в себе жизнь, не имеет слова и разума.
А если душа, находясь в теле, пока оно в младенческом состоянии, не может познавать и себя самой и сопряженнаго с ней тела; то не делается ли немощною по разлучении с телом, когда ни вне себя, ни в себе самой не имеет чувственных органов, которыми бы могла воспользоваться, как орудиями? Не посредством ли только чувств сопряженнаго с душею тела проявляет она себя и делается видимою?
Ни в чем не имеет недостатка эта благословенная обитель, эта страна вполне по всему совершенная; не может ли же войти в нее душа одна, не имея ни чувств, ни разумения? Конечно войдет в день Воскресения, когда тело совершенным восприимет все эти чувства.
Когда Творческая рука образовала плоть и назначила ее песнословить Творца своего, тогда безмолвная цевница сия не издала не единаго звука, пока Творец не вдунул, напоследок, в тело души, которая возбудила в нем песнь. Тогда уже и струны стали звучащими, и сама душа приобрела в них слово мудрости.
Когда Господь довершил создание Адама, тогда взял его и поселил в раю. Ни душа без тела, ни тело без души не могли войти туда, но чистые и совершенные вошли вместе в эту совершенную обитель. Вместе и вышли из нея, соделавшись нечистыми. А это показывает, что вместе и войдут в день Воскресения.
Адам был безпечным стражем рая, потому что хитрый тать вошел туда расхитить его, и без внимания оставил плоды, к которым поспешил бы всякий другой, похитил же самаго обитателя сада. Господь наш пришел взыскать Адама, и изшел, и обрел его в шеоле, извел оттуда, и ввел в рай — в те вожделенныя обители при райской ограде, где обитают души праведников и святых, ожидая там возлюбленных тел своих, чтобы, когда отверзутся двери сада, и тела и души воскликнули: Осанна! Благословен Изведший одного Адама и снова Вводящий со многими!
IX
