по городу, а если нужно проводить, по незнанию улиц, то провожатый должен был идти позади, поодаль от него. Иноки так и полагали, что он и в путном шествии бывает погружен в молитву или богомыслие. Об этом с глубоким почтением к святителю-подвижнику передавали мне афонские иноки, жившие тогда в Москве.
Для богослова интересно прочитать мнение епископа Феофана о значении духовных видений: «Видения, — пишет он, — не суть представления духовного мира, как оно есть в действительности, а только назначаются для того, чтобы дать вкусить сладость оного века и тем очистить вкус души — к духовному и дать ей ощущать горечь всех сластей земных, человеческих, не исключая и тех, кои носят имя невинных удовольствий». «Форма не выражает существа тамошних вещей, — говорит он в другом письме, — ибо они не похожи на наши, и видения не для того даются, чтобы дать познание, а сердце оторвать от земли. Потому — форму надо в сторону, а все отдавать этой единой цели». Святитель спрашивает Первухина: что он думает по сему вопросу? Впрочем, в другом месте оговаривается: «Речь о видениях уж не лучше ли оставить? Грешным куда лезть на такую высоту? Я припомнил подобный случай в Скитском околотке. Там старец один в подобном случае сказал: ну, монахи полезли на небо звезды считать и забыли про грехи, кои следует оплакивать…»
В заключение приведем здесь поучительную выдержку о времени празднования Нового года: «О времени Нового года что спорить? От этой минуты, в которую читаете сии строки, до соответственной ей минуты следующего года — ровно год пройдет и прошел уже с подобной минуты прошлого года. И извольте признать сию минуту началом Нового года, и как всякая минута такого же свойства, то всякую минуту и празднуйте Новый год! Есть у святых Божиих мысль, что началом своей жизни должно считать минуту пробуждения страха Божия и решимости угождать Ему. Это есть настоящее начало нового лета. Потом иные учат: каждый день начинай, а иные — каждую минуту начинай, т. е. жизнь-то по Богу. Следовательно, каждая минута и да будет для нас началом новолетия духовного… чтоб непрестанно обновляясь, расти в обновлении жизни по Богу в правде и преподобии истины… А эти гражданские счеты — как себе хотят, так и пусть считают».
Не приводим уже известного любителям слова Божия мнения святителя Феофана о переводе Священного Писания Ветхого Завета на русский язык: он крепко держался мысли, что не следует переводить с еврейского, что греческий перевод 70-ти для нас важнее еврейского подлинника.
Вообще письма святителя Феофана к разным лицам всякого общественного положения и звания составляют неиссякаемый источник назидания и читаются с таким захватывающим интересом, что нельзя не поблагодарить всех, кто тщательно сберег их и теперь дает возможность любителям духовного чтения ими пользоваться. Особенно надо поблагодарить Афонский Пантелеймоновский монастырь за полное издание не только всех его писем (в 8 выпусках, с указателем к ним), но и всего, что вышло из-под пера великого труженика-писателя о духовной жизни.
Слово правды о кинематографах
Со всех концов Русской земли приходится получать письма преданных Церкви, Царю и Отечеству православных людей с горьким протестом против усиливающегося развращающего влияния так называемых кинематографов. Их захватили в свои цепкие руки иудеи и употребляют как сильнейшее средство к развращению русской души. Напрасно протестуют против них отцы и матери, пастыри Церкви и архиереи: все делается «на законном основании», и гражданская власть ничего не может поделать с этой нравственною отравой. Когда я был в Вологде, против самой семинарской церкви был открыт такой кинематограф: протестовали мы, но бесплодно, ибо сказалась лишняя сажень расстояния, дававшая право хозяевам учреждения открыть его. Видно, остается в таких случаях Богу только жаловаться: так оно и вышло: скоро учреждение прогорело и само собою закрылось.
Почему-то к театрам относятся как будто строже, чем к кинематографам, тогда как должно бы быть наоборот: театр требует для себя огромных расходов — на устройство сцены, декораций, подбор актеров и содержание их, тогда как кинематограф обходится небольшим числом прислуги да запасом лент при одном аппарате. Но тогда как пьесы театра подвергаются хоть какой-нибудь цензуре, — ленты кинематографа, кажется, никто не цензурует, а при таких условиях иудею полное раздолье отравлять народ за 20–30 коп. самыми безнравственными, порнографическими представлениями. И вот ими переполнены наши столицы: пройдите по Невскому — кажется, нет дома, разве кроме казенных зданий, где не было бы этого учреждения, куда не манили бы в вечернее время публику разноцветные фонарики. От столиц не отстают и губернские, а за ними и остальные города и даже большие села: где-где нет этой отравы? Еще так недавно русский народ свободно вздохнул от работы страшному пороку пьянства. Русь радостно праздновала свое освобождение и возносила горячие молитвы Богу за своего Боговенчанного Царя, Своим царским словом положившего предел этому рабству. Теперь, как бы взамен пьянства, народ усиленно отравляют другою страстью, прививая ему страсть к зрелищам. Не говорю на сей раз о так называемом «народном театре» — об этом я говорил в свое время, — останавливаю внимание на кинематографе, и твердо заявляю: это много опаснее театра уже по тому одному, что легче устраивается, всюду может легко проникать, а главное — до сего времени нет никакой цензуры для его лент… Страсть к зрелищам опасна не менее пьянства. Она так же может разорять население, как и водка; она опустошает народную душу, приучает простого человека к праздности, отвлекает от семьи, засоряет его воображение; сеет в его душе грех… И если театр вреден, то кинематограф для простого человека во много раз вреднее. И если мы стали на путь борьбы с пороком пьянства, то необходимо помнить, что в жизни духовной, как и в физической, природа не терпит пустоты: так или иначе народ избавлен от великого, гибельного соблазна пьянства, на место этого порока стремится уже другой, третий!.. Уже слышатся жалобы отовсюду на всё более развивающуюся картежную игру, а где карт нет, там изобретают их суррогаты, и вот доходит уже дело до того, что нищие проигрывают своим товарищам собираемые ими куски хлеба прежде, чем успели собрать их. А тут еще искусственно хотят привить простому народу страсть к зрелищам, и притом самым развращающим, посредством кинематографов. Мы, служители Церкви, давно и громко взываем, указывая на эту опасность, но кто нас слушает?.. Все помешались на «свободе»: как можно стеснять свободу предпринимателей, открывающих кинематографы? Как стеснять свободу публики, желающей пойти в эти заведения? Отлично пользуются этой свободой все, кто не разбирается в средствах добывать деньги, но тут же есть и «идейные» работники: это те, кому нужно развращать народ, заражать его пороками. Нельзя сказать, чтоб этого вовсе не замечали те, кому ведать сие надлежит: слышно, что готовятся законопроекты об упорядочении дела кинематографов, но когда это будет — Богу ведомо. А вред, страшный вред от этих заведений растет и растет, народ развращается не хуже недоброй памяти кабака.
Но слава Богу, есть на Руси еще люди добрые, власть имущие, которые не отравлены веянием всяких «свобод», которые в наши грозные дни спокойно проявляют свою власть, не считаясь с тем, либерально это или нет. «Из Киева, — говорит «Новое Время», — пришло известие, которое давно желательно было прочесть: по распоряжению военных властей запрещено демонстрирование в кинематографах картин уголовного и эротического характера». Итак, понадобилось военное положение, чтобы принять меру, необходимость которой, казалось бы, слишком очевидна, говорит газета. Пусть это не входит в круг непосредственной борьбы с внешним врагом, но можно только приветствовать решимость и почин киевских военных властей в деле общественной дезинфекции. Зло так разрослось и так бьет в глаза, что кто бы и как бы ни начал борьбу с этим «внутренним» врагом, его пример должен вызывать на подражание. Ведь на наших глазах происходит что-то совершенно ненормальное и никогда ранее небывалое. Ведь лет 20–25 назад никто бы не поверил, что возможно такое публичное «оказательство» своего рода зрительных прелюбодеяний, которое представляют собою программы безусловно всех наших кинотеатров, — все это откровенная популяризация порнографии и всякой скверной уголовщины, даже без риска привлечения по 1001 и прочим статьям.
Газета с негодованием говорит, что зрительные, залы кинематографов переполнены учащейся молодежью обоих, полов. «Гимназистам воспрещается появляться на улице позже 8 час. вечера, дабы не подвергать их нравственность возможным уличным искушениям, а «искушения» в самой непринужденной форме развертываются на полотне любого кинематографического заведения за 20–30 коп. входной платы! Рано или поздно, однако, над этими «приготовительными классами» уголовщины и разврата придется подумать. Понятно, что в первые годы такого нового дела, как кинематограф, пока еще не выяснилась его эволюция в порнограф, безобразие могло процветать. Но теперь оно создано и для всех очевидно. Пора приняться и за ликвидацию — хоть бы по Киевскому образцу» (Нов. Вр. № 14251, от 11 ноября).
От души приветствуем этот голос мирянина в защиту основных устоев всякой общественной и государственной жизни. Авось этот голос окажется слышнее наших архиерейских протестов, ходатайств, обращений куда следует… Прискорбно, а надо сказать, что верные сыны Церкви, болящие душою за народ, за его нравственную целость, не по адресу шлют нам, пастырям Церкви, свои упреки, свои мольбы о прекращении того или иного общественного зла, как, например, хотя бы тех же кинематографистов, возмутительных театров, газетного кощунства, это — прямое дело законосоставительных учреждений, которым дано право инициативы в законодательстве, которые и могли бы дать хороший закон, обуздывающий всякое зло в общественной жизни. Мы же можем только писать, говорить, проповедовать, а уж услышат ли нас — это уже дело тех, кто имеет уши слышать и хочет — слышит, не хочет — не слышит…
Отеческая любовь святителя Николая Чудотворца
Святителю Божий, Николае Чудотворче! Не в Мирах Ликийских только, но и во всем мире, во всей вселенной имя Твое, как миро излиянное, повсюду благоухает ароматами полных любви деяний Твоих, и красуется Тобою Церковь Божия, яко великим светильником благодати, всех озаряющим светом и теплотою любви Христовой. Знают Тебя как великого и теплого пред Богом заступника не только народы христианские, но и язычники нашей далекой Сибири, и поклонники лжепророка Магомета, и прибегают к Тебе в нуждах своих, и — о дивное дело — Ты не отказываешь им, Ты помогаешь им в их нуждах, тем самым привлекая их к вере Христовой! А в мире христианском Ты непрестанно чудодействуешь, Ты незримо пребываешь среди верующих, откликаешься на все их молитвенные прошения,
