один момент, который наряду с глубокими социальными изменениями, происшедшими в Советском Союзе, вызвал в православии значительное изменение идеологической позиции. Это чрезвычайная популярность идей научного коммунизма в наше время. Экономические, политические и культурные успехи Советского социалистического государства с необходимостью обусловили осознание того факта, что эти успехи самым непосредственным образом связаны и вызваны к жизни социалистическим строем. Интерес к жизни социалистического общества, к его идеологий чрезвычайно возрос. Успехи социалистического общества предопределили и успехи социалистических идей, усиление их влияния во всем мире. В качестве примера можно привести вышедшую в свет несколько лет тому назад книгу одного из активных борцов за мир священника англиканской церкви X. Джонсона «Коммунизм и христианство». В этой книге X. Джонсон делает попытку примирить коммунизм и христианство, представляет христианство, в особенности первоначальное, как одну из разновидностей, одно из течений коммунизма. Ни у кого не вызывает сомнения искренность намерений X. Джонсона. Книга англиканского священника — показатель степени распространенности влияния коммунистических идей, показатель их привлекательности.
Вполне естественно, что если так велика степень распространения коммунистических идей в капиталистических странах, то в Советском Союзе, первой социалистической стране, этот процесс значительно шире и глубже. Не удивительно, что часть духовенства русской православной церкви и других религиозных направлений в нашей стране искренне стремится сблизить коммунистические и религиозные идеалы.
Вот что говорит, например, сочинский благочинный Г. С. Макушин: «Намеченная программа для нашего народа — это великое дело. Мы, духовенство, должны гордиться, что только при нашем правительстве и впервые в нашей стране начинают осуществляться идеи Христа». В таком же духе высказываются и многие другие священнослужители. Они утверждают, что церковь делает то же, что предусматривает и Программа партии, что деятельность церкви направлена на укрепление высокой сознательности людей, что соответствует в одинаковой степени и требованиям коммунистической морали, и «священному писанию».
Эти заявления свидетельствуют о том, что та громадная социальная перестройка, которая произошла в нашей стране за годы Советской власти, коснулась не только верующих, но и части духовенства. И в этом мы видим другой мотив тенденции модернизации религии.
Уже довольно значительная часть духовенства русской православной церкви родилась и воспиталась после Великой Октябрьской революции. Это духовенство испытало на себе сильное влияние социалистической действительности, многие священники получили начальное и среднее образование в советской школе. Та социальная перестройка, которая произошла в нашей стране за годы Советской власти, повлияла на их миросозерцание. К тому же они постоянно испытывают на себе влияние верующих, которые в своей повседневной жизни участвуют в строительстве коммунистического общества. Этому духовенству нет никакого дела до эксплуататорского строя, который имел место у нас в стране до революции. Оно не было с ним связано, не защищало и не оправдывало его устоев. Поэтому у таких священников «ет никаких оснований враждебно относиться к коммунизму, и они вполне искренне хотят найти точки соприкосновения между коммунизмом и религией.
Но именно в связи с этим нам сразу же надо отметить во сто крат большую опасность искренних положительных оценок коммунизма со стороны части духовенства. Именно эти оценки порождают в сознании верующих иллюзию близости идеалов коммунизма и идеалов религии и способствуют оживлению религиозных пережитков. Проблема осложняется еще и тем, что подобные попытки примирить коммунизм и религию являются устремлением не только сравнительно узкого слоя населения нашей страны — части священников, но и большинства верующих. Современный православный верующий, который неплохо знаком с тем, что такое коммунизм, каковы его цели, направленные на переустройство и улучшение жизни трудящихся, с большой симпатией и даже с энтузиазмом слушает проповеди своих пастырей, подчеркивающие близость религиозных и коммунистических идеалов. Поэтому, на наш взгляд, грубое, нечуткое отношение к этим иллюзиям верующих насчет близости коммунизма и религии, отталкивание их от участия в коммунистическом строительстве на том основании, что они верят еще в бога, может принести большой вред. Перед нами встает очень сложная воспитательная задача — поддерживать, укреплять, расширять симпатии верующих к коммунизму и в то же время очень терпеливо объяснять им несостоятельность иллюзий насчет близости коммунизма и христианства, показать их несовместимость, противоположность, раскрыть тщетность упований на то, что религия может найти себе место в коммунистическом обществе.
Как видим, современные богословы по вопросу об отношении к социальным принципам коммунизма часто занимают совсем другие позиции, нежели дореволюционные богословы. Они настойчиво ищут пути сближения коммунизма и религии, подчас идут ради этого на модернизацию религиозного вероучения.
Православие и общественная деятельность
Изменение отношения к коммунизму привело православных богословов к пересмотру и некоторых других своих прежних оценок. По-новому они вынуждены, например, трактовать свое отношение к участию верующих в общественной жизни, к труду, к женщине. Более того, изменившаяся социальная обстановка заставляет их пересмотреть и некоторые проблемы вероучения и обрядовой стороны. Для того, чтобы анализ этих модернистских тенденций был более полон и стала ясна направленность изменений в идеологии православия, нам следует рассмотреть и эти проблемы.
Современные богословы пытаются всячески доказать, что религия не является тормозом общественного прогресса, что она не отвлекает верующего от активного участия в общественной деятельности. Активное участие в общественной жизни значительного большинства населения нашей страны на современном этапе является одной из характерных черт советского общества. Различные формы общественной деятельности все шире охватывают различные слои населения нашей страны, в том числе и верующих. И многие из верующих уже оценивают общественную деятельность как положительное и необходимое явление. Вслед за верующими пытаются переоценить свое отношение к общественной жизни и священнослужители. Очень интересной представляется нам статья профессора богословия Т. Попова «Нравственное богословие и его современные задачи», опубликованная в «Журнале Московской патриархии». Характеризуя дореволюционное нравственное богословие, автор говорит: «Необходимо заметить, что в нашем прежнем богословии социальный вопрос большей частью отодвигался в сторону или затушевывался и замалчивался. Причина этого кроется в условиях жизни нашего общества в дореволюционный период. В то время у нас в богословии господствовали по преимуществу аскетическое и спиритуалистическое направления… На первое место выдвигали учение о личном спасении христианина и мало уделяли внимания учению о его общественной жизни».
Богослов точно указывает основные направления деятельности своих дореволюционных коллег. Правда, он очень скуп, когда говорит о причинах возникновения этих направлений, ссылаясь в общей форме на «условия жизни нашего общества в дореволюционный период». Аскетизм в нравственном богословии того времени он объясняет тем, что идеологам дореволюционного православия необходимо было примирить трудящиеся массы, задавленные гнетом эксплуататоров, с их положением, внушить им, чтобы они не роптали на социальную несправедливость. Вопрос о личном спасении христианина выдвигался на первый план с целью отвлечь трудящихся от активной общественной деятельности. Ибо в то время вопрос об «общественной жизни» стоял как вопрос о революции, которой смертельно боялись идеологи православия.
Далее православный богослов всячески пытается доказать неправоту тех, кто считает, что христианство с его основной идеей царства божьего сковывает силы человека, отвлекает его от решения жизненно важных для общества задач. Богослов стремится отвести от религии критические удары атеистической пропаганды, в частности нейтрализовать ее утверждение, что религия — тормоз в общественной жизни. В этих попытках мы встречаем уже знакомые нам намеки на мнимую близость христианского и коммунистического мировоззрений. Здесь же мы находим слова о том, что христианство «содержит в себе вечные идеи и прямым или косвенным путем воздействует на человеческую общественность в ее прогрессе и совершенствовании». Православный богослов пробует доказать важность участия верующих в общественной жизни, кроме того, тем, что «Иисус Христос только сорок дней уделил пустыне, а все остальные дни своей жизни провел в обществе с людьми, и как он страдал, когда лишь одним человеком стало меньше в обществе его учеников».
Важно отметить, что этот мотив участия в общественной жизни встречается в настоящее время не только у православных богословов, но и у священнослужителей других религиозных направлений. Так под влиянием требований жизни богословы меняют свои позиции, стремятся сделать религию более гибкой, идти в ногу с веком.
За последние десятилетия существенное изменение претерпела богословская концепция труда, изменилась оценка трудовой деятельности человека. Здесь ясно чувствуется влияние жизни социалистического общества, которое недвусмысленно дает самую высокую оценку трудовой деятельности, стремится, чтобы труд стал первой потребностью человека.
Разумеется, православие никогда не призывало верующих не трудиться. Было бы упрощенчеством считать, что православие стояло на нигилистических позициях по отношению к труду. В первой главе мы уже говорили о том, что в прошлом православие выполняло эксплуататорскую функцию, оно примиряло угнетенные классы с их подчиненным положением, с эксплуататорским строем. Для православной церкви было характерно отношение к труду, выработанное в условиях эксплуататорского общества, как божьему наказанию, как к божьей каре.
В Библии говорится о том, что «первого» человека Адама, впавшего в первородный грех, бог изгнал из рая и напутствовал следующими словами: «В поте лица твоего будешь есть хлеб». И далее: «И выслал его господь бог из сада едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят». И дореволюционные православные богословы следовали духу и букве «священного писания»: «Грех наших прародителей со всеми последствиями, каковы: помрачение разума, извращение воли и наклонность ее к дурному, труды, болезни телесные, скорби, страдания и смерть перешли и на все их потомство, так как прародители могли передать потомству только ту же духовно и телесно поврежденную природу, какую имели сами». В этих словах в концентрированном виде сформулирована эксплуататорская сущность вероучения православия. Православие как бы говорит угнетенному: бессмысленно роптать на тяготы своей жизни, бессмысленно искать социальные причины страданий, они — божье наказание, последствия первородного греха прародителей. И как видим, в «послужном списке» божьих наказаний наряду со смертью, болезнями, скорбями упоминается и труд. Так православие оправдывало подневольный труд и пыталось примирить трудящихся со своим рабским положением.
Современные православные богословы понимают, что такая проповедь в социалистическом обществе, где освобожденный от эксплуатации труд стал делом чести, славы, доблести и геройства, где он превращается в радость и наслаждение, не найдет отклика. И в их призывах к верующим появляются новые нотки. Оказывается, что истинный христианин смотрит на свой земной труд, как на исполнение долга, возложенного на него господом, и старается выполнить свои земные обязанности и свою работу всегда как бы перед лицом всевидящего бога.
Да, трудное положение у современных православных богословов. Но что поделаешь, пойдешь и на иное толкование Библии, если хочешь сохранить свою редеющую паству.
А вот еще одно заметное изменение в идеологии современного православия — изменение отношения к женщине. Неудобно в наше время, ссылаясь на «священное писание», проповедовать пренебрежительное отношение к женщине. В социалистическом обществе женщина пользуется наряду с мужчинами всеми гражданскими правами, роль женщины велика. К тому же обстоятельства для церковников сложились так, что
