никакого права рассуждать с точки зрения Бога, а только исходя из того, что открыто в нас Богом), то оно не может быть не рефлексивно-философским.
В российской церковности, вопреки мнению «наших новых зилотов», имеются хорошо знакомые болезни, которые кое-где уже преодолевались в истории. Хорошо бы не на словах, а на деле «смирить гордыню» и более трезво (критически) взглянуть на себя.
[93]
4.5. Коммунистическое наследие
Сколько уже писалось на эту тему, но настоящего отречения от коммунизма так и не произошло, и коммунистический синдром перешел в хроническую стадию.
Обратим внимание на две тесно связанные особенности коммунизма. Это, прежде всего, его языческий характер, проявляющийся в архаической пирамидально-патерналистской социальной структуре власти и коллективизме, c характерным для синкретическо-интегристского сознания пренебрежением к отдельной человеческой личности. Коммунизм, объявляя монополию на истину, воссоздает дуалистический манихейский миф борьбы света со тьмой, объявляет крестовый поход против Запада как такового с его либеральными ценностями, глубоко чуждыми восточному социальному типу сознания. Коммунизм порождает даже своеобразный, перекликающийся с евангельским, аскетизм: нехорошо быть богатым.
Вторая особенность состоит в том, что модернизации поддается только техническая сторона («электрификация всей страны»).
Коммунизм и представляет сочетание социального язычества, рационалистической идеологии утилитаризма (связанной с официально провозглашенной философией материализма) и современной техники, обслуживающей стратегические цели государства.
Нетрудно заметить, как сопутствующая этим мировоззренческим установкам психология общественного сознания накладывается на церковное сознание. Здесь важно различать собственно религи-
[94]
озно-мистическую духовность, имеющую универсальный характер, церковно-религиозные психологические установки, обусловленные принадлежностью людей к определенному вероисповеданию, и особенности национального характера, включая социальный аспект (способность к определенным формам социальной самоорганизации). Для современного общественного сознания характерен синкретизм, смешение перечисленных факторов. Коммунизм, выродившийся в национал-большевизм, несет с собой прежде всего идеологизированную социальную архаику. Только развитие персоналистической составляющей в общественном сознании может помочь выработать иммунитет против коллективистического синкретизма, сбалансировать соборное начало с личностным.
5. Выводы.
А. Необходимы постоянные усилия по преодолению первого (архаическо-идеологизированного) типа религиозности во имя христианского универсализма. Это задача в большой степени является педагогической, поскольку идеи христианского универсализма известны, но недостаточно в России усвоены.
Б. Необходимо научиться богословствовать, исходя из представления о Боге не только как об «объекте» (тем более, что характеристика объектности по отношению к Богу требует больших оговорок), но и как откровения в душе человека, исходя из того, что открыто нам в нашем сознании. Это требует прове-
[95]
дения ясного различения Божеского и человеческого, что в свою очередь возможно лишь при легализации критической философии (особенно гносеологии) в православном богословии и в православном сознании. Спиритуальное богословие необходимо восполнить социальной антропологией.
Для этого следует признать философию как вполне законный продукт работы естественного человеческого разума.
Необходима и реабилитация рациональной составляющей в человеческом сознании как носительницы общечеловеческого универсального начала.
Только таким образом возможно преодоление, с одной стороны, религиозного синкретизма в православном сознании, а с другой — слишком жесткого дуализма между церковной и светской сферами.
Иначе невозможно развить христианское понимание психологии, социологии и философии, без чего, в свою очередь, невозможно выработать общественное измерение в церковном сознании и христианскую концепцию общества (40).
Иначе будет невозможным создание столь необходимых литургического разнообразия и апостолата мирян, а все силы будут уходить на борьбу с «еретиками» и бесконечные фарисейские уточнения и сравнения догматических формул.
40 Для начала этой работы Церкви следует признать религиозно-общественную проблематику в трудах русских религиозных философов: В. С. Соловьева, прот. С. Булгакова, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева и др.
[95]
Иначе будет невозможно развить концепцию толерантности, экуменизма, «общего блага», без чего, в свою очередь, будет невозможным не только движение к христианскому единству, но и к гражданскому обществу. Более того, невозможно будет понять с церковной точки зрения, зачем «все это» нужно.
Никогда эта задача в наших земных условиях не будет полностью решена, но отказ от усилий по ее решению означал бы отказ от самого христианства во всей его полноте.
Глава III. Социальная проблема православности в России
1. Постановка вопроса
Нельзя поклоняться христианской истине и при этом
мириться с антихристианской действительностью, как
с чем-то навеки неизменным и неотвратимым.
В. С. Соловьев (1)
Социальный вопрос есть в величайшей степени
духовный вопрос, и то, что это недостаточно признается,
есть величайшее несчастье для человечества.
Православие не может остаться лишь храмовым
благочестием, оно должно стать силой, преображающей полноту жизни.
Н. А. Бердяев (2)
Вопрос социальной справедливости сейчас все равно решается
и будет решаться независимо от Церкви на началах права и
экономики. Хронологически Церковь опоздала в этом деле
взять инициативу. Но никогда не поздно внести в гущу даже
чужеродных ей общественных отношений свой преображающий
дух, свой нравственный корректив внутренними путями: через
сердца верующих участников социального строительства.
А. В. Карташев (3)
1 В. С. Соловьев — русский философ (1853 — 1900).
2 Н. А. Бердяев — русский философ (1874 — 1948).
3 А. В. Карташев (1875 — 1960) — профессор церковной истории, последний обер-прокурор Св. Синода в течение нескольких дней (25.07 — 5.08) в катастрофических условиях лета 1917 г. Он же возглавил новое Министерство Исповеданий, просуществовавшее до большевистского переворота в октябре 1917года. В январе 1919 г. был вынужден покинуть Россию. В 1925 — 1960 гг. преподавал церковную историю и Священное писание Ветхого завета в Свято-Сергиевском Богословском Институте в Париже.
[101]
1. Постановка вопроса.
Cоциальная доктрина представляет собой концептуальное богословско-этическое обоснование того или иного отношения Церкви в целом, церковных учреждений, организаций и верующих по отдельности к социально-политическим, экономическим и культурным вопросам жизни.
В России современное социальное учение Русской Православной Церкви Московского Патриархата (РПЦ МП) все еще остается на уровне проблемы. Строго говоря, это учение отсутствует.
Слишком много препятствий существует для его создания. Одно из самых основательных — опасение, что социальная доктрина, если она не останется на уровне общих фраз, может вызвать углубление тех разногласий, которые и так уже существуют в православной среде.
Основное разделение мнений происходит по поводу различного понимания роли Церкви (4) в современном мире. Полюса этого различного понимания представляют «консерваторы-традиционалиисты» и «либералы-модернисты», причем первых намного больше, чем вторых.
«Православность» понимается здесь не только в собственно церковном смысле, но и в историческом, социокультурном и психологическом планах.
4 Как известно, понятие Церкви является многоуровневым. Здесь и далее под «Церковью» понимается не столько Мистическое Тело Христово, являющееся средоточием Церкви, сколько Церковь в ее общественном измерении как организация.
[102]
Первые, более всего опасаясь утраты Церковью своей идентичности, заботятся о сохранении литургико-исторического наследия. Это само по себе неплохо, но если становится главной целью, то располагает к охранительству, изоляционизму, антиэкуменизму (5), неразличению главного и второстепенного в церковной жизни, догматизации культурно и социально обусловленных форм церковной жизни, поиску всяческих «врагов», вообще эксклюзивному типу сознания. Церковь при этом воспринимается как нечто самодостаточное.
«Модернисты» и «либералы» — люди с более открытым сознанием. Они признают, наряду с важностью Св. Предания, необходимость постоянного обновления форм и методов церковной жизни, постоянного диалога с «внешним миром» и с другими конфессиями. Они ставят себе сверхзадачу преображения всей полноты жизни в христианском духе. Задачу, которая никогда не будет полностью решена в земных условиях, но которую тем не менее нужно постоянно решать.
Если для «консерваторов» важны эстетически-созерцательная и храмово-ритуальная стороны церковной жизни, то для «либералов» — миссионерски-деятельная.
Кроме того, большинству традиционных православных кажется, что сама такая доктрина не нужна Православию, как чему-то законченному и самодостаточному в своем совершенстве. Создание такой доктрины ассоциируется с созданием чего-то нового, что «традиционалистам» представляется заведомо недопустимым.
5 Экуменизм (греч. — Вселенскость) — движение к христианскому единству.
[103]
На Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (РПЦ) (Москва, 29.11-2.12.1994) было принято решение о создании социальной доктрины как «всеобъемлющей концепции, отражающей общецерковный взгляд на вопросы церковно-государственных отношений и проблемы современного общества в целом» (6).
Через два года и два месяца состоялось первое заседание Синодальной рабочей группы по выработке социальной доктрины РПЦ, на котором были определены основные направления разработок: богословские основы отношений Церкви с Государством и светским обществом; Церковь и политика; Церковь и национальный вопрос; личная, семейная, общественная и трудовая этика; отношение к собственности; закон и преступность, мораль и право; вопросы биоэтики и экологии; проблемы войны и мира; отношение к науке, культуре, образованию; международные отношения.
Спектр вопросов, как видно, очень широк. По сути дела, в социальную доктрину включены все вопросы, касающиеся внешнего (относительно Церкви) мира. Вряд ли такая доктрина появится в ближайшее время.
Но кое-что в практическом смысле уже сделано и делается: при Московской Патриархии (МП) существуют Отдел благотворительности и социального служения, Отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными организациями. При Отделе Внешних Церковных Сношений МП существует «круглый стол» по религиозному образованию и диаконии (КСРОД), сотрудничающий со Всемирным
6 Журнал Московской Патриархии (далее: ЖМП). 1995. № 6–8. С. 3.
[104]
Советом Церквей. В 1996 году были подписаны Соглашения о сотрудничестве Русской Православной Церкви с Министерствами Социальной Защиты и Здравоохранения [7]. РПЦ МП участвовала в международной церковной программе помощи мирному населению, пострадавшему от военных действий в Чечне. Отдельные священники-энтузиасты осуществляют попечительство над больницами, домами престарелых, детскими домами и домами ребенка, школами-интернатами, тюрьмами, организуют благотворительные столовые, бесплатную раздачу продуктов питания и одежды. По состоянию на 1 января 1998 года в России существует более 140 православных храмов, часовен и молельных комнат в системе исправительно-трудовых учреждений (ИТУ) [8]. В целом же благотворительно-диаконическая деятельность пока не вошла в церковное сознание как совершенно необходимая часть церковной жизни. Только 20 % из около 300 действующих московских приходов, более или менее занимались ей в 1996 году. Диакония [9] не является обязатель-
7 Значение подобных соглашений не следует преувеличивать. При смене руководства соответствующих ведомств они могут фактически оказаться недействительными, чему очень способствует и невоцерковленность среднего звена этих ведомств.
8 Информационный бюллетень КСРОД. М., 1998. Март. С. 2. Чрезмерная централизация «всего и вся» в двух столицах все еще остается в России.
9 Под «диаконией» (по-русски: служением) понимаются организованные формы христианского служения в миру: не только благотворительность, забота о социально неблагополучных группах и отдельных лицах, но и свидетельство о Христе через практическое доброделание. Диакония может (и должна!) включать в себя элементы миссионерства и христианского образования. В некоторых Поместных Православных Церквах такую диаконию называют социальной, чтобы показать ее отличие от литургической диаконии.
[105]
ным предметом и в учебных заведениях МП. В начале 1997 года в России действовало более ста православных благотворительных организаций, половина которых находилась в Москве и Санкт-Петербурге [10]. Общей достоверной статистической картины социального служения Церкви пока нет.
Но все же тихо прозвучавшее решение Собора было знаменательно. Это означало, что была признана сама необходимость в современной социальной доктрине как концептуально выраженной позиции Церкви относительно внешнего мира.
Косвенно на Соборе было признано, что те представления, которые интуитивно существовали в церковном сознании и в какой-то мере исполняли роль социальной доктрины (хотя и не были официально выражены), уже далеко не во всем соответствуют действительности.
Конечно, сама
