Твоея!»

Эту победную серафимскую песнь, которую слышали в святых виденьях своих пророки, подхватывает весь лик певцов, унося мысли молящихся к незримым небесам и заставляя их вместе с серафимами повторять: «Свят, свят, свят Господь Саваоф» [79], и облетая вместе с серафимами престол божественной славы. И так как в то же время вся церковь ожидает в эти минуты сошествия самого Бога, грядущего принестись в жертву за всех, то к серафимской песне, раздающейся в небесах, присоединяется песнь еврейских отроков, которою они встретили вшествие Его во Иерусалим [80], подстилая ветви по пути: «Осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних!» Ибо Господь взойти готовится во храм, как в таинственный Иерусалим. Диакон продолжает веять веялом над святыми Дарами, чтобы не могло упасть туда какое насекомое, изобразуя веяньем движенье благодати; а священник продолжает молиться втайне: «С сими блаженными силами, Владыко человеколюбче, и мы вопием и глаголем: Свят еси и пресвят, Ты, и единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый. Свят еси и пресвят, и великолепна слава Твоя, иже мир Твой такого возлюбил еси, якоже Сына Твоего единороднаго дати, да всяк, веруяй в Него, не погибнет, но имать живот вечный. Который, пришед и все смотрение о нас исполнив, в ночь, в которую был предан, или, лучше. Сам Себя предал за жизнь мира, взявши хлеб в святые Свои, пречистые, непорочные руки, благодарив, благословив, освятив, преломив и давши святым своим ученикам и апостолам, сказал…», и громко возглашает иерей слова Спасителя: «Приимите, ядите, сие есть тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов». И вся церковь вослед за ликом возглашает: «аминь». А диакон, держа орарь, указывает священнику на святой дискос, на котором положен хлеб. Священник продолжает втайне: «Подобно и чашу по вечере, глаголя…» и также, по указанию диакона на чашу, возглашает громко: «Пийте от нея вси, сия есть кровь Моя новаго завета, яже за вы и за многия изливаемая, во оставление грехов». И так же громко возглашает вся церковь: «аминь».

Священник продолжает молиться втайне: «И так воспоминая сию спасительную заповедь и все о нас бывшее: крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную сидение, второе и славное пришествие вновь» — и, произнесши это в себе, возглашает громко: «Твоя от Твоих Тебе приносяще, о всех и за вся». Отложив рипиду, диакон приподымает святой дискос и святой потир [81] — олтарь уже не горница Тайныя Вечери, престол не трапеза: он уже теперь жертвенник, на котором приносится страшная жертва за весь мир — Голгофа [82], на которой совершилось заколенье Божественной Жертвы. Эта минута есть минута и жертв оприношенья, и напбминанья всякому о жертве Творцу. Поклоненье отдается нами и земным властям; обожанье, уваженье, покорность мы воздаем и людям, но жертву — единому Творцу. Она не прекращалась от самого создания мира и в каком бы виде ни приносилась, требовалась не самая жертва, но дух сокрушен, с которым она приносилась. Поэтому, всякий из предстоящих, вспомни, что в эту минуту священник, презрев все дольнее, оставивши все помыслы, все мысли о земном, подобно как Авраам [83], который, когда восходил на горы принести жертву, оставив внизу и жену, и раба, и осла своего, взявши с собой только дрова горького исповеданья прегрешений своих и сжегши их огнем раскаянья душевного, огнем и мечом духа заколовши в себе всякое желанье земных стяжаний и блага земного. Но что пред Богом все наши жертвы, когда Он гласит устами пророка: «яко порт нечист вся дела ваша»? В глубоком сознании, что нет Богу на земле ничего достойного жертвы, каждый из предстоящих обращается мысленно к той же чаше, которую в олтаре подъемлет служитель олтаря, и восклицает во глубине сердца своего: «Твоя от Твоих Тебе приносяще, о всех и за вся». Лик поет: «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молимтися, Боже наш!»

И наступает верховнейшая минута всей литургии: пресуществление. В олтаре происходит троекратное призванье Святого Духа на святые Дары,- того самого Святого Духа, которым совершилось воплощенье Христово от Девы, Его смерть. Его воскресенье и без которого не может пресуществиться хлеб и вино в тело и кровь Христову.

Упав ниц пред св. престолом, священник и диакон творят троекратно земные поклоны, произнося в себе: «Господи, иже пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас молящихтися». И каждый вослед за сим призваньем произносит в себе стих: «Сердце чисто созижди во мне. Боже, и дух прав обнови во утробе моей». И во второй раз то же призвание: «Господи, иже пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас молящихтися»; вслед за тем стих: «Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене». И в третий раз призвание: «Господи, иже пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас; но обнови нас молящихтися». Подклонив главу, диакон указывает орарем на святой хлеб, произнося в себе: «Благослови, владыко, святый хлеб»; и знаменует его трижды иерей, глаголя: «И сотвори убо хлеб сей честное тело Христа Твоего». Диакон произносит: «Аминь». И хлеб уже есть самое тело Христа. И, также безмолвно, указывает диакон орарем на святую чашу, произнося в себе: «Благослови, владыко, святую чашу». И, благословляя, глаголет священник: «А еже в чаше сей, честную кровь Христа Твоего». Диакон произносит: «аминь» и, указав на обоя святая, глаголет: «Благослови, владыко, обоя». Благословив, произносит священник: «Преложив Духом Твоим Святым»; троекратно произносит диакон: «аминь» — и на престоле уже тело и кровь: пресуществленье совершилось! Словом вызвано Вечное Слово. Иерей, имея глагол наместо меча, совершил закланье. Кто бы он ни был сам,- Петр или Иван,- но в его лице сам вечный Архиерей совершил сие заклание и вечно совершает Он его в лице своих иереев, как по слову: «да будет свет», свет сияет вечно; как по слову: «да произрастит земля былие травное», произращает его вечно земля. На престоле — не образ, не вид, но самое тело Господне,- то самое тело, которое страдало на земле, терпело заушенья, было оплевано, распято, погребено, воскресло, вознеслось вместе с Господом и сидит одесную Отца. Вид хлеба сохраняет оно только затем, чтобы быть снедью человеку, и что сам Господь сказал: «Аз есмь хлеб».

Церковный звон подъемлется с колокольней возвестить всем о великой минуте, чтобы человек, где бы он в это время ни находился,- в пути ли, в дороге, обрабатывает ли землю полей своих, сидит ли в дому своем, или занят другим делом, или томится на одре болезни, или в тюремных стенах, словом,- где бы он ни был, чтобы мог отовсюду вознести моленье и от себя в эту страшную минуту. Все повергается ниц в виду тела и крови Господней, взывая ко Господу словами разбойника: «Помяни мя, Господи, во царствии Твоем!».

Подклонив главу священнику, диакон произносит: «Помяни мя, святый владыко!» Ему ответствует священник: «Помянет тебя Бог во царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков». И приступает священник к поминанью всех пред лицом Господа, собирая всю Церковь, и торжествующую, и воинствующую, в том виде и порядке, как вспоминались все на проскомидии, начиная с богопресвятой пречистой Матери Господа, которую тут же вся церковь ублажает, вместе с ликом, хвалебною песнью, как предстательницу за весь род человеческий, как единственную удостоившуюся, за высокое смирение свое, понести в себе Бога, — чтобы каждый в эту минуту слышал, что высшая добродетель — смирение и в сердце смиренного воплощается Бог. И вослед за Божиею Матерью вспоминаются пророки, апостолы, отцы Церкви в том же порядке, как изнимались за них части на проскомидии; потом — все усопшие, которых помянник читает диакон, потом живущие, начиная с тех, на которых возложены важнейшие обязанности [84] и высшие, — с право правящих слово истины духовных и светских чинов, от государя: да пособит ему Господь на трудном его поприще во всяком деле общего добра, и да в союзном стремлении ко благу ответствует ему весь государственный корабль управления, палата власти, воинства, исполняя честно долг, «да и мы, в тишине их, тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». И о всех предстоящих христианах до единого молится в это время иерей, чтобы Милостивый на всех излил свои милости, сокровища их исполнил блага, супружества их соблюл бы в единомыслии и мире, младенцев воспитал бы, юность наставил, старость поддержал, малодушных утешил, расточенных собрал, прельщенных обратил и совокупил святой Своей соборной и апостольской Церкви. И обо всех до последнего христианина в это время молится смиренно иерей, где бы такой христианин ни находился — в пути ли он, в дороге, в плавании, путешествии, страдает ли в недуге, томится ли в заточенье, в рудах и пропастях земли. Обо всех до едина молится в это время вся церковь и каждый из предстоящих, сверх этого общего моленья обо всех, молится еще о всех своих, близких своему сердцу, всех их поименовывая пред лицом тела и крови Господней. И возглашает громко священник из олтаря: «И даждь нам едиными усты и единым сердцем славити и воспевати пречестное и великолепное имя Твое, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». Утвердительным «аминь» ответствует церковь. Священник возглашает: «И да будут милости великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами!» Ему ответствуют: «и со духом твоим». И сим оканчиваются моления о всех, составляющих Церковь Христову, совершаемые перед лицом самого Тела и самой Крови Христовой.

Диакон восходит на амвон воздвигнуть моления о самых дарах, уже принесенных Богу и пресуществленных, да не в суд и в осужденье обратятся. Подъяв орарь тремя перстами десныя руки своей, так восперяет он всех к молитве: «Вся святыя помянувше, вновь и вновь миром Господу помолимся!» И воспевает лик: «Господи, помилуй!» — «О принесенных и освященных честных дарах Господу помолимся». И воспевает лик: «Господи, помилуй!» — «Яко да человеколюбец Бог наш», взывает диакон: «прияв их во святый превышенебесный и мысленный Свой жертвенник, в воню благоухания духовнаго, возниспослет нам божественную благодать и дар Духа Святаго, помолимся». И воспевает лик: «Господи, помилуй!» — «О избавлении нас от всякия скорби, гнева и нужды Господу помолимся». И воспевает лик: «Господи, помилуй!» — «Заступи,