Недавно осматривал могилу, по-видимому, довольно богатого человека. Бетонная могила обычного вида с печуркой в головах – наверное, для ритуальных жертв. Имени на могиле нет. На дереве над могилой развешены амулетики – клубочки шерсти и пр. Украл один амулет – что-то вроде кожаного кошелька. Внутри комок шерсти и бумажка с какой-то записью.
9.1.39
Д
Два яйца. Увидел большую стаю чибисов, выглядят так же, как в Англии. Хорошая погода, ясно, после полудня довольно тепло.
10.1.39
Д
Три яйца.
11.1.39
Д
Одно яйцо.
12.1.39
Д
Три яйца.
13.1.39
Д
Два яйца (135 с 26.10.38.)
В расселине скалы на сев. стороне одного из маленьких холмов поблизости растeт что-то вроде дудника, мясистое растение с круглыми листьями и изобилие мха. Явно такое может расти только в местах, защищенных от солнца.
На днях видел аиста, стоящего среди ибисов. Огромный – английская цапля рядом с ним показалась бы маленькой.
Зеленушка явно тут обитает, щегол тоже. Обе птицы – как в Европе. Здешние бобы очень хороши, никакой тли. Танжерины, похоже, попорчены морозом, хотя обычные апельсины – нет.
Вилла Симон 27.1.39
М
Только что вернулся после недели в Таддерте в Атласских горах, примерно в 95 км от Марракеша. Таддерт находится на высоте 1650 метров, т. е. около 5000 футов. Когда поднимаешься примерно на 2000 футов над равниной (она сама примерно на 1000 футов выше уровня моря), начинается другая растительность, дубы и ели, довольно малорослые, неплохая трава пастбищного типа, а примерно на 4000 футах и выше – грецкие орехи, они растут в изобилии и очень хорошо, притом, судя по всему, не дичают. Фиговое дерево растет примерно на 5000, но явно чувствует себя не очень хорошо. Миндаль, кажется, растет хорошо. В целом горные склоны чрезвычайно голые, хороший лес начинается только на высоте около 1000 футов над долинами, через которые идет главная дорога. Нижние склоны примерно на 500 футов над деревней часто совершенно голые, только кучи колотого известняка, похожие на шлаковые отвалы. Вероятно, это отчасти из-за коз. Французские власти сейчас, похоже, начинают что-то делать для восстановления лесов и собираются запретить выпас на некоторых холмах. Очевидно, точные замеры в этой местности, даже около автодороги, еще только начались: ориентиры для топографов установлены лишь недавно. Дорога хорошая, хотя не очень широкая. Автобус доезжает из Марракеша до Таддерта за 3 часа, а обратно часа за 2½. В горах, похоже, очень много железной руды, но никаких признаков того, что она добывается. В тамошних необитаемых долинах нет, по-видимому, такой нехватки воды, как здесь, внизу.
Если оглядеться на вершине, видно, что только примерно одна долина из двадцати, даже около автодороги, обитаема. В большинстве своем долины – всего лишь узкие трещины, и явно земля пригодна для возделывания только в тех из них, куда солнце проникает на немалую часть дня. В это время года каждую ночь заморозки, и в тенистых местах мороз держится большую часть дня. Снежные заносы везде, но не ниже примерно 6000 футов, где холмы непроходимы из-за снега. Земледелие террасного типа, во многом такое же, как на склонах холмов в Бирме. Террасы сделаны очень искусно, их поддерживают стены из известняка, как в Испании, и почвенный слой, судя по всему, глубокий, около 4 футов, хотя, конечно, все это дело человеческих рук.
В умеренно тенистых долинах и по берегам ручьев там есть маленькие, но очень приличные пастбища для коров, а козы пасутся прямо на вершинах холмов. Козы такие же, как у нас внизу, а овцы большей частью совсем другой породы, с чрезвычайно шелковистой шерстью. Судя по тому, что говорят местные, и по общему впечатлению, все деревенские жители владеют маленькими участками земли, и, конечно, за выпас никто никому не платит, хотя, несомненно, у каждой деревни – свое всеми признанное пастбище. Точно оценить не мог, но вряд ли там приходится больше акра возделываемой земли на душу населения. Судя по всему, зимой-весной выращивается ячмень (он как раз восходит сейчас, хотя медленнее, чем тут внизу), в июне его убирают и сеют кукурузу. Местные французы считают шиллу хорошими земледельцами, и они явно используют очень много навоза. Пашут на коровах и ослах, как и здесь. У людей очень много животных, и, несомненно, в основе питания у них ячмень и козье молоко.
Деревни совсем другие, чем на равнине: они не обнесены стенами. Дома глиняные, очень редко из известняка, прямоугольные, с плоскими крышами. Дом покрывается сухими стеблями ракитника, а поверх него землей, что возможно благодаря сухости. Когда смотришь на деревню с высоты, видишь, что, как правило, все дома, расположенные на одном уровне, имеют общую крышу, хотя под ней разделены. Это указывает на некоторую степень общинной жизни. Стеклянных окон практически нет. Деревянные части, какие есть, в большинстве своем сработаны грубо.
Шильхи – довольно примечательный народ. Мужчины не слишком отличаются внешне от арабов, но женщины производят сильное впечатление. В целом они довольно светлокожие, иногда настолько, что виден румянец; у них черные волосы и удивительные глаза. Лиц не закрывают, голова у каждой обмотана тканью с синим или черным шнуром, в одежде преобладают красный и синий цвета. У всех женщин татуировка на подбородке, а иногда и сверху вниз по обеим щекам. Ведут себя далеко не так робко, как большинство арабских женщин. Практически все в лохмотьях, и никто не выглядит намного богаче остальных. На детях по большей части нет ничего, кроме истрепанного куска ткани. Попрошайничают почти все, женщины обнаружили, что их украшения (янтарь и грубоватое серебро, иные вещи чрезвычайно хорошо сработаны) нравятся европейцам, и продают их по цене, которая не может намного превышать цену самого серебра. Дети начинают нищенствовать, едва становятся на ноги, и в надежде на су готовы следовать за тобой милю за милей по горным тропам. Курящие ценят табак очень высоко, но я заметил, что очень многие не курят, а из женщин вообще никто. Дети выпрашивают хлеб и рады его получить. Тем не менее трудно с уверенностью сказать, насколько люди там в действительности бедны. Настоящей нужды, по всей вероятности, нет, во всяком случае, у всех есть жилье и какое-никакое имущество. Под ореховыми деревьями я видел множество грецких орехов, которые оставили гнить, значит, серьезного голода нет. Но очевидно, что жизнь у всех скудная. В некоторых горных районах изготовляют ковры, кожаные изделия и т. д. Близ Таддерта главное занятие, помимо сельского хозяйства, судя по всему, углежжение. Хорошая древесина (главным образом дуб) там, конечно, даровая, хотя правительство, возможно, вмешается в это позднее, и они пережигают ее в чрезвычайно примитивных земляных печах и продают по 12 франков за большой мешок (в Марракеше примерно 35 франков). Телосложение у местных жителей неплохое, хотя они не выглядят очень уж крупными или атлетичными. Все хорошие ходоки, и женщины легко одолевают крутые склоны с огромными связками дров или каменными кувшинами с водой галлона в три. Кроме своего родного берберского диалекта все говорят по-арабски, а по-французски никто или почти никто. Изредка попадаются рыжеватые волосы. В большинстве деревень, похоже, есть и очень малочисленные евреи, их, однако, нелегко выделить из прочего населения.
Кладбища не совсем похожи на арабские, хотя вера магометанская. На кладбище обычно хорошая трава и среди могил пасется скот. Благодаря обилию камней обычно над могилой делается каменная насыпь, а не земляной холмик, как здесь, но ни имен, ни других указаний на личность похороненного не видно. Судя по тем немногим, что провалились, кажется, что обычно могилу делают в виде пещеры из плоских каменных плит, а потом засыпают сверху камнями – первоначально, видимо, для защиты от диких животных. Некоторые могилы невероятно длинны – 8 или 10 футов. Я видел одни похороны. Их совершила обычным способом группа друзей покойного, один что-то бормотал речитативом. Женщины, как водится, не присутствовали, но кучка их сидела на камне в пределах видимости, ярдах в 100, и они довольно механически причитали.
Несколько раз говорил в Таддерте с немцем из Иностранного легиона, он там по какому-то делу, которого я не мог понять: что-то связанное с электричеством. Дружелюбный умный человек, по-французски говорит хорошо. В легионе восемь лет и не выглядит особенно недовольным. Намерен пробыть полный срок, чтобы заработать маленькую пенсию. Говорит, во французской армии не дают табак бесплатно и надо прослужить некоторое время, чтобы платили хотя бы франк в день, поэтому новички обычно не могут курить. Никаких определенных политических суждений. Говорит, в Германии, когда он оттуда уехал, было 5 миллионов безработных и вернуться он не может: в розыске за дезертирство. Никак не высказался по поводу Гитлера. Насчет испанской войны – похоже, умеренно проправительственная позиция.
Сегодня сообщили о падении Барселоны. В Марракеше это никого, кажется, особенно не интересует, хотя в газетах на видном месте. В Марокко, замечаю, выходят минимум 2 социалистические еженедельные газеты: Dépêche de Fez и еще одна, забыл название. Без крайностей и явно (вот на самом деле почему французские социалистические газеты разрешены, а арабские – нет) не антиимпериалистические. Но и они, и P. S.F.{92} Presse, в отличие от более умеренных газет, традиционно для французской прессы склонны к грубости и нападкам. Например, Dépêche de Fez обвиняет французские издания в том, что они куплены немцами, и приводит названия. И в Англии, и в Индии газета получила бы в ответ на это судебный иск, хотя, вероятно, отделалась бы штрафом. С другой стороны, явно ни одна газета в Марокко не может высказаться в пользу независимости Марокко: ее тут же закроют. Если газеты не лгут, испанцы в Танжере выходили на демонстрации, празднуя падение Барселоны, а каких-либо контрдемонстраций не было. Однако у меня сложилось впечатление, что проправительственно настроенные испанцы в Танжере слегка преобладают численно. Гостиница в Таддерте – точная копия дешевой парижской гостиницы, и то же самое можно сказать об одном-двух придорожных кафе. Люди, с которыми я встречался, тоже ничем не отличаются от обычных французских мелких буржуа и служащих, они живут ровно той же жизнью, что во Франции, с тем лишь отличием, что должны немного говорить по-арабски.
18.2.39
Д
Провел неделю в Таддерте, 1650 м над уровнем моря в Атласских горах, примерно 95 км от Марракеша, и после этого болел около 3 недель (примерно 10 дней в постели).
Главное по поводу Таддерта содержится в другом дневнике{93}. Птицы там замечены следующие: ворон (подозреваю, что так называемые воро́ны
