Коммунисты, по-видимому, вновь возвращаются на антинацистские позиции. Сегодня утром я подобрал листовку, обличающую «предательство» Франции Петеном и Ко, а ведь еще неделю-другую назад эти люди почти открыто выступали за немцев.
24.6.40
Немецкие условия перемирия таковы, как и ожидалось…. Если что любопытно во всем этом, так это масштабы крушения традиционных представлений о верности и чести. Петен, ирония судьбы, был автором (под Верденом) фразы “Ils ne passeront pas”[57], до сих пор остававшейся антифашистским девизом. Двадцать лет назад любой француз, который взялся бы подписать подобное перемирие, должен был быть либо крайним левым, либо крайним пацифистом, да и то терзался бы сомнениями. Теперь же люди, фактически меняющие сторону в разгар войны, – профессиональные патриоты. Петену, Лавалю{341}, Фландену{342} и Ко вся эта война виделась, наверное, как безумная междоусобица в тот самый момент, когда подлинный враг готовится нанести удар…… Поэтому почти не вызывает сомнения, что влиятельные круги Англии готовят такую же сделку, и, хотя, напр., есть -, нет уверенности, что они не преуспеют даже и без вторжения в Англию. Единственное благо во всей этой истории – то, что Гитлер больше не может притворяться другом бедняка. В отношения с ним охотно вступают банкиры, генералы, епископы, короли, крупные промышленники и т. д., и т. д… Гитлер возглавляет масштабную контратаку капиталистического класса, который формируется в обширную корпорацию, отчасти при этом теряя свои привилегии, но по-прежнему удерживая власть над рабочим классом. Когда приходится отражать такую атаку, любой из капиталистического класса вынужден быть предателем или полупредателем и будет глотать самые ужасные унижения, но не вступит в настоящий бой.
…Куда ни глянь, в более широких стратегических аспектах или в самых малых подробностях местной обороны видишь, что настоящая борьба означает революцию. Черчилль явно не видит этого или не желает принять, значит, ему придется уйти. Но поспеет ли его уход вовремя, чтобы спасти Англию от завоевания, зависит от того, как быстро народ в целом сумеет осознать сущностные факты. Чего я боюсь, так это того, что люди не стронутся с места, пока не станет слишком поздно.
Стратегически все зависит от того, сумеем ли продержаться до зимы…. К тому времени, с огромными оккупационными армиями повсюду, когда провиант почти наверняка начнет иссякать, а заставить завоеванные народы работать окажется не так-то просто, Гитлер попадет в затруднительное положение. Интересно будет посмотреть, реабилитирует ли он репрессированную Коммунистическую партию Франции и попытается ли использовать ее против рабочего класса Северной Франции, как использовал Петена против класса Блимпов.
Если попытка вторжения произойдет и провалится, то все прекрасно и мы получим выраженно левое правительство и сознательное движение против правящего класса. Но я думаю, люди заблуждаются, воображая, будто Россия стала бы к нам более дружественной, если бы у нас было революционное правительство. После Испании я не могу избавиться от чувства, что Россия, т. е. Сталин, непременно будет врагом любой стране, где происходит подлинная революция. Эти страны двигались бы в противоположных направлениях. Революция начинается с широкого распространения идей свободы, равенства и т. д. Затем наступает рост олигархии, которая столь же заинтересована в сохранении своих привилегий, как любой другой правящий класс. Такая олигархия непременно будет враждебна революциям в других странах, где неизбежно пробуждаются вновь идеи свободы и равенства. Сегодня утром «Ньюс кроникл» сообщила, что в Красной армии было возвращено приветствие старших по званию. Революционная армия начала бы с отмены приветствий, и эта маленькая деталь – симптом ситуации в целом. Даже если приветствия и тому подобное могут быть действительно необходимы.
Приказ L. D. V. передать все револьверы полиции, поскольку они понадобятся армии. Цепляться за бесполезное оружие вроде револьверов, когда у немцев есть автоматы, типично для британской армии, но я уверен: настоящая цель приказа – не допустить, чтобы оружие попало «не в те» руки.
Э[йлин] и Г.{343} настаивают, что я должен отправиться в Канаду, если дойдет до самого худшего, чтобы остаться в живых и продолжать пропаганду. Я поеду, если у меня будет какая-то функция, напр. если бы правительство перевели в Канаду и у меня была какая-то работа, но не как беженец, не как экспатриированный журналист, пишущий с безопасного расстояния. Уже и без того слишком много таких «антифашистов» в изгнании. Лучше умереть, если придется, и может быть, даже такая смерть для пропаганды полезнее, чем бегство за границу и жизнь там нежеланным гостем за счет чужой благотворительности. Не то чтобы я хотел умереть, мне очень даже есть ради чего жить, несмотря на плохое здоровье и отсутствие детей.
Очередная правительственная листовка сегодня – о жертвах воздушных налетов. По тону и языку листовки становятся намного лучше, и радиопередачи также улучшились, особенно у Даффа-Купера, которые действительно просто идеальны для любого, кто получает от £5 в неделю. Но все еще нет подлинно доступной народу речи, ничего, что тронуло бы беднейший рабочий класс или хотя бы показалось безусловно понятным. Большинство образованных людей попросту не сознают, сколь слабое впечатление производят на обычного человека абстрактные слова. Когда Акланд рассылал свой дурацкий «Манифест простого человека» (написанный им самим и подписанный на пунктирных линиях теми «простыми людьми», кого он отобрал), он рассказывал мне, что первую версию отдал социологам, те проверили ее на трудящихся и обнаружили, что возникают самые фантастические недоразумения…… Первым признаком того, что в Англии действительно что-то происходит, будет исчезновение этого жуткого снобского голоса из радио. Наблюдая в барах, я заметил, что рабочие обращают внимание на радиопередачи лишь тогда, когда в них проникает сколько-то демотической речи. Э[йлин], однако, утверждает, и, я думаю, в этом тоже есть правда, что необразованных людей часто трогает речь на официальном языке, которую они в целом не понимают, но чувствуют, что она выразительна. Напр., миссис А.{344} вдохновляется речами Черчилля, хотя и не вникает в каждое слово.
25.6.40
Прошлой ночью около часа воздушная тревога. Для Лондона тревога оказалась ложной, но, очевидно, где-то в самом деле произошел налет. Мы поднялись и оделись, но в убежище не пошли. Так все поступают, т. е. поднимаются, а затем просто стоят, болтают, что выглядит очень глупо. Но кажется естественным проснуться, когда слышишь сирену, а потом стыдно идти в убежище, если нет выстрелов или других причин для беспокойства.
В одной из вчерашних газет я прочел, что в Америке раздаются противогазы, но людям приходится за них платить. Противогазы, скорее всего, бесполезны для гражданского населения Англии и уж тем более Америки. Раздача противогазов всего лишь символ национальной солидарности, первый шаг к тому, чтобы все надели мундиры. Как только началась война, наличие или отсутствие противогаза приобрело социальные и политические смыслы.
Первые дни на людей вроде меня, которые отказывались таскать с собой противогаз, пялились и заведомо считали их левыми. Затем привычка сошла на нет, и теперь уж считалось, что человек с противогазом принадлежит к сверхосторожной разновидности, эдакий налогоплательщик из пригорода. С дурными вестями привычка вернулась, и, по моим оценкам, 20 процентов сейчас носит их. Но все же на тебя будут слегка пялиться, если увидят противогаз без мундира. Пока не начнутся серьезные налеты и пока считается, что немцы на самом деле не используют газ, процент носящих при себе противогазы будет, вероятно, достаточно хорошим показателем того, какое впечатление производят на массы военные новости.
Днем сходил на призывной пункт, записаться в батальоны внутренней службы (Home Service Battalions). Надо снова явиться в пятницу на медицинский осмотр, но, поскольку это для мужчин от 30 до 50, полагаю, требования достаточно низкие. Человек, записывавший мое имя и т. д., был обычный имбецил, старый солдат с медалями за прошлую войну, едва способный писать. Выводя заглавные буквы, он не раз перевернул их вверх ногами.
27.6.40
Похоже, накануне ночью, во время воздушной тревоги, многих людей разбудил сигнал отбоя, они приняли его за предупреждающий сигнал, отправились в убежище и оставались там до утра, дожидаясь отбоя. И это после десяти месяцев войны и бог знает скольких разъяснений сигналов о воздушном налете.
Тот факт, что на этот раз правительству не пришлось проводить призывную кампанию, оказал удушающее воздействие на пропаганду…. Поражает отсутствие каких-либо пропагандистских плакатов общего характера, посвященных борьбе с фашизмом и т. д. Хоть бы кто показал M. O. I.{345} плакаты, использовавшиеся в Испанской войне, пусть даже франкистские. Но как могут эти люди поднять народ против фашизма, когда сами они субъективно профашисты и поддерживали Муссолини почти до того момента, как Италия вступила в войну? Батлер{346}, отвечая на вопросы об оккупации испанцами Танжера, сказал: правительство Великобритании «поверило на слово» испанскому правительству, что испанцы делают это лишь с целью сохранить нейтральность Танжера, – и это после демонстраций фалангистов в Мадриде в честь «завоевания» Танжера…. Сегодня утром газеты опубликовали «опровержение»: мол, Хор в Мадриде не задает вопрос о перемирии. Иными словами, он это и делает. Единственный вопрос: сумеем ли мы избавиться от этих людей в ближайшие недели, пока не станет слишком поздно? Бессознательное предательство британского правящего класса, по сути, в классовой войне слишком очевидно, чтобы о нем упоминать. Трудный вопрос – много ли происходит умышленных измен…. Л. М.{347}, который знает или по крайней мере видал всех этих людей, говорит, что, за некоторыми личными исключениями вроде Черчилля, вся британская аристократия до крайности коррумпирована и лишена самого обычного патриотизма: на самом деле ее не заботит ничто, кроме сохранения собственного уровня жизни. Он говорит, что они также имеют острое классовое чутье и ясно понимают общность своих интересов с интересами богатых людей повсюду. Мысль, что Муссолини может пасть, всегда была для них кошмаром, говорит он. До сих пор предсказания Л. М. о войне, сделанные в день, когда она началась, были очень точны. Он говорил, что всю зиму ничего не будет происходить, с Италией будут обращаться весьма уважительно, но потом она вдруг обратится против нас, а целью немцев будет навязать Англии марионеточное правительство, посредством которого Гитлер сможет управлять Британией, причем массы не разберутся, что случилось…….. Единственный пункт, по которому Л. М. оказался не прав, – он, как и я, считал, что Россия продолжит сотрудничество с Германией, а теперь похоже, что этого
