Просматривая этот дневник, я замечаю, что в последнее время стал писать в нем с гораздо большими перерывами и намного меньше об общественных событиях, чем когда его начинал. Во всех нарастает чувство беспомощности. Понимаешь, что необходимая перемена мнений может произойти лишь ценой еще одной катастрофы, а ее мы себе не можем позволить, и потому на это нельзя надеяться. Самое скверное, что надвигающийся кризис будет связан с голодом, а к этому англичане вовсе не имеют привычки. Очень скоро возникнет вопрос, что следует ввозить – оружие или пищу. Еще повезло, что худший период придется на лето, но будет дьявольски трудно убедить людей смириться с голодом, когда, насколько они могут видеть, в войне нет никакого смысла и когда богачи продолжают вести себя по-прежнему и будут, разумеется, также вести себя впредь, если только с ними не сладить силой. Отсутствие целей войны не было бы проблемой, если бы стояла задача отразить вторжение, потому что, с точки зрения простых людей, не впустить иноземцев в Англию – вполне достаточная цель войны. И как просить их морить голодом детей ради того, чтобы мы изготавливали танки и сражались в Африке, если во всем, что они слышат сейчас, нет ни намека на то, какое отношение битвы в Африке или в Европе имеют к обороне Англии?
На стене в Южном Лондоне какой-то коммунист или чернорубашечник написал мелом: «Сыр вместо Черчилля». Какой глупый лозунг. Воплощение психологического невежества тех людей, кто и теперь не понял, что, хотя найдутся готовые умереть за Черчилля, за сыр никто умирать не станет.
23.3.41
Вчера присутствовал более или менее принудительно на молебне ополчения, принимая участие в общенациональном молитвенном дне. Были также отряды из A. F. S.{444}, кадеты ВВС, W. A. A. F.{445} и т. д., и т. д. Ошеломлен джингоизмом и ханжеством всей этой затеи…. Меня не шокирует, что Церковь оправдывает войны, в отличие от многих людей, которые говорят об этом, – в основном, как я замечал, сами эти люди неверующие. Если признаешь правительство, признаешь и войну, а если признаешь войну, то в большинстве случаев должен желать победы той или другой стороне. Я никогда не мог понять это отвращение к епископам, благословляющим знамена полков и т. д. Все такого рода вещи проистекают из сентиментального представления, будто борьба несовместима с любовью к врагам. Вообще-то любить врагов возможно лишь при условии, что ты готов в определенных обстоятельствах убивать их. Но что отвратительно в подобного рода службах – полное отсутствие самокритики. Очевидно, Бог обязан помочь нам на том основании, что мы лучше немцев. В известной молитве, составленной на такой случай, Бога просят «обратить сердца наших врагов и помочь нам простить их, дать им покаяние за их прегрешения и готовность их искупить». Ни слова о том, чтобы наши враги простили нас. Мне кажется, христианская позиция заключается в том, что мы не лучше своих врагов, мы все жалкие грешники, но так случилось, что будет лучше, если наша сторона возьмет верх, и потому законно молиться об этом……. Полагаю, считается, что боевой дух будет подорван, если все поймут, что и у врага есть своя правота, но, с моей точки зрения, даже это – психологическая ошибка. Но, возможно, они думают главным образом не о людях, принимающих участие в службе, а всего лишь о прямых результатах своей общенациональной молитвенной кампании, своего рода залповом огне по ангелам.
24.3.41
Сообщения о немецких крейсерах в Атлантике выглядят как-то так, словно это ложный слух c целью отвлечь британские линкоры{446}. Это вполне может быть прелюдией ко вторжению. Ожидания вторжения заметно остыли, поскольку в целом считается, что Гитлер не смог бы теперь завоевать Англию с любыми силами, какие он сумел бы доставить сюда, если предварительно не истощить британские ресурсы на море и в воздухе. Думаю, это с большой вероятностью так и Гитлер не предпримет вторжение, пока не добьется крупного успеха в другом месте, потому что само вторжение может оказаться провальным и понадобится что-то для контраста. Но я думаю, что неуспешное вторжение, предполагающее потерю 100 000 или даже 500 000 человек, может вполне соответствовать задачам Гитлера, поскольку оно вызовет полный паралич промышленности и внутреннего снабжения. Если бы несколько сотен тысяч человек смогли высадиться и продержаться здесь хотя бы три недели, они бы причинили намного больше вреда, чем тысячи воздушных налетов. Но результат операции не был бы сразу очевиден, и потому Гитлер, скорее всего, осуществит такую попытку лишь тогда, когда его успехи будут повсюду бросаться в глаза.
По-видимому, существенно недостает экипировки для ополчения, т. е. оружия. С другой стороны, в Африке, говорят, захвачено столько оружия, что туда отправлены эксперты – инвентаризировать трофеи. Будут сделаны чертежи, и новое оружие будет производиться по этим параметрам; захваченного оружия достаточно, чтобы послужить основой для целого спектра новых вооружений.
7.4.41
Вчера бомбили Белград, а сегодня первое официальное сообщение – о том, что в Греции теперь находится британская армия, 150 000 человек по их словам. Итак, прояснилась наконец тайна, куда же направилась британская армия из Ливии, хотя это было достаточно очевидно, когда британцы отступили из-под Бенгази. Пока невозможно сказать, имеет ли какое-то значение договор о дружбе между Югославией и СССР или же никакого не имеет, но трудно поверить, чтобы это не указывало на ухудшение русско-германских отношений. Другую примету позиции русских мы получим, когда и если император Абиссинии вернется на трон, т. е. признает ли его русское правительство и назначит ли к его двору посла.
…Недостаток рабочих рук все более заметен, и цены на такие товары, как ткани и фурнитура, поднимаются до пугающих значений… Торговля подержанной фурнитурой после многих лет застоя процветает… Очевидно, что призыв в армию сейчас сознательно используется как способ заткнуть глотку неугодным. Возраст, с которого журналисты не подлежат призыву, повысили до 41 – это даст армии не более нескольких сотен человек, но можно, по желанию, использовать против конкретных личностей. Было бы забавно, если бы после того, как меня десять месяцев назад не взяли в армию по состоянию здоровья, они бы вдруг установили, что мое здоровье улучшилось в самый раз для того, чтобы я сгодился рядовым в стройбат{447}.
…Постоянно думаю о нашей армии в Греции, о серьезной опасности, которая ей грозит, – быть сброшенной в море. Можно себе представить, как стратеги типа Лиддела Гарта{448} ломают себе руки из-за столь поспешного решения. Но политически оно правильно, стоит заглянуть на 2–3 года вперед. Лучшее, что можно сказать: даже в узкостратегическом смысле оно, должно быть, сулит некоторую надежду на успех, или причастные к этому генералы отказались бы от подобных действий. Трудно поверить, что Гитлер не просчитался с ударом на месяц или около того. В любом случае Абиссинию он потерял, и едва ли морская катастрофа итальянцев была предумышленной{449}. Также, если война на Балканах продлится хотя бы три месяца, последствия для снабжения продуктами в Германии осенью будут серьезные.
8.4.41
Только что прочел «Битву за Британию» (The Battle of Britain), бестселлер Mин. информации (был такой ажиотаж, что в течение нескольких дней невозможно было купить экземпляр). Говорят, книгу составил Фрэнсис Бидинг, автор триллеров. Полагаю, книга не так уж плоха, но, учитывая, что ее переводят на множество языков и, несомненно, будут читать во всем мире, это первый официальный рассказ, во всяком случае на английском, о первой великой воздушной битве в истории: жаль, что им не хватило здравого смысла вовсе исключить пропагандистскую ноту. Памфлет полон «героических» и «славных подвигов» и т. д., а о немцах отзывается более или менее пренебрежительно. Почему они не могли просто дать холодный и точный отчет о фактах, которые, в конце концов, достаточно для нас благоприятны? Ради того чтобы в Англии слегка подбодрить этим памфлетом народ, отказались от шанса создать то, что было бы принято во всем мире как образцово авторитетный текст и использовалось бы для отражения немецкой лжи.
Но главным образом меня изумило, когда я читал «Битву за Британию» и сверял с соответствующими датами в этом дневнике, то, как «эпические» события никогда не кажутся столь значимыми в момент, когда они происходят. Например, у меня остались живые воспоминания о том дне, когда немцы прорвались и подожгли доки (думаю, это было 7 сентября), но главным образом о пустяках. Сначала о том, как ехал на автобусе, чтобы выпить чаю с Коннолли, а две женщины впереди настаивали, что разрывы бомб в небе – это парашюты, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не вмешаться и не исправить их заблуждение. Потом укрывался в подъезде на Пикадилли от летящей шрапнели, как укрывался бы от ливня. Потом длинная линия немецких самолетов, тянущаяся поперек неба, и очень юные офицеры ВВС и флота, выбежавшие из отеля и передававшие из рук в руки полевой бинокль. Потом сидел в квартире Коннолли под крышей{450}, смотрел на огромные пожары за Святым Павлом и высокий столб дыма над нефтяными баками где-то ниже по реке, а Хью Слейтер, сидевший на подоконнике, приговаривал: «Совсем как Мадрид – пробуждает ностальгию». Единственный человек, на кого это произвело существенное впечатление, был Коннолли, который отвел нас на крышу и, поглазев некоторое время на огонь, сказал: «Это конец капитализма. Это суд над нами». Я такого не чувствовал, но главным образом был поражен величием и красотой пожаров. Той ночью меня разбудили взрывы, и я вышел на улицу посмотреть, пылают ли все еще те пожары (надо сказать, было светло почти как днем, даже в СЗ квадранте), но все еще не ощущал, что совершается важное историческое событие. Позднее, когда попытка покорить Англию с помощью воздушных бомбардировок явно была оставлена, я сказал Файвелу: «То был Трафальгар, а теперь Аустерлиц»{451}, но с самого начала я такую аналогию не видел.
«Ньюс кроникл»
