Примерно тогда же было объявлено, что Наполеон договорился о продаже штабеля бревен Пилькингтону. Готовилось также соглашение об обмене определенными видами продукции между Зверской Фермой и Фоксвудом на постоянной основе. Отношения Наполеона и Пилькингтона, хотя они по-прежнему велись через Вимпера, стали почти дружескими. Животные не доверяли Пилькингтону как существу человеческой породы, но во многих отношениях были готовы предпочесть его мистеру Фредерику, которого одновременно ненавидели и боялись. В течение всего лета, пока строительство мельницы близилось к завершению, слухи о нависшей угрозе вероломного нападения все усиливались и усиливались. Говорили, что Фредерик готовит отряд из 20 человек, вооруженных огнестрельным оружием, и что он уже подкупил должностных лиц и полицию, дабы те не задавали лишних вопросов, если он однажды станет обладателем документов, свидетельствующих о его праве собственности на Зверскую Ферму. Кроме того, из Пинчфильда доходили жуткие слухи о жестокостях, которые творил Фредерик над своими животными. Он забил до смерти старую лошадь, он морил голодом своих коров, он живьем бросил в печь свою собаку, он развлекался кровавыми петушиными боями, привязывая петухам обломки бритвенных лезвий на шпоры. У животных кровь вскипала от ярости, когда они узнавали о таких издевательствах над своими собратьями. Были предложения напасть всем скопом на ферму Пинчфильд, выбить оттуда людей и освободить угнетенных животных Фредерика. Визгун, однако, рекомендовал воздерживаться от опрометчивых решений и положиться во всем на мудрую стратегию Наполеона.
Озлобление против Фредерика, однако, продолжало расти. В одно воскресное утро Наполеон появился на гумне и заявил, что никогда в жизни и не помышлял о продаже бревен Фредерику. «Заключать какие-либо торговые сделки с подобным негодяем — ниже нашего достоинства», — сказал Наполеон. Голубям, которых все еще рассылали повсюду для пропаганды идеалов Восстания, запретили посещать Фоксвуд и велели сменить прежний лозунг «Смерть Человечеству!» на «Смерть Фредерику!».
В конце лета раскрылись новые козни Снежка. Посевы пшеницы заросли сорняками и, как оказалось, это Снежок во время одного из своих ночных визитов подсыпал плевел в семенное зерно. Один гусак, замешанный в этом заговоре, признался Визгуну в своем преступлении, после чего покончил с собой, наглотавшись ягод белены. Как теперь выяснилось, Снежок никогда не получал звания «Зверя-Героя» первой степени, как полагали прежде некоторые из животных. Эта легенда оказалась лживой, и распространил ее вскоре после Битвы у Коровника сам же Снежок. Он не только не был тогда награжден, но, наоборот, заклеймен позором за трусость, проявленную им в этой битве. Опять кое-кто выслушал эту новость с некоторым смущением, но вскоре Визгуну удалось убедить сомневавшихся.
Ценой великих усилий и изнурительных трудов мельница была, наконец, достроена почти одновременно с окончанием осенних уборочных работ. Механизмы еще предстояло поставить, и Вимпер вел переговоры об их приобретении, но само здание было готово. Вопреки всем трудностям, несмотря на отсутствие опыта, вопреки невезению и козням Снежка, мельница была сдана в назначенный день.
Усталые, но гордые собой животные бродили вокруг своего детища, которое казалось им даже прекраснее первой мельницы. Да и стены ее были вдвое толще. Разве что динамитом можно было сокрушить эти стены! И когда они вспоминали, сколько трудностей преодолели, когда думали, какие грандиозные перемены произойдут в их жизни, когда завертятся крылья ветряка и заработают динамо-машины, они, забыв об усталости, с ликующими криками принимались весело скакать вокруг мельницы. Сам Наполеон в сопровождении петуха и девяти псов, осмотрел объект и лично поздравил строителей с их достижениями. Он объявил, что мельнице присвоено название «Мельница имени Наполеона».
Спустя два дня все животные были созваны на чрезвычайный митинг. Сойдясь на гумне, они онемели от изумления, узнав, что Наполеон продал бревна Фредерику. Перевозка бревен была назначена на завтра, когда должны были прибыть телеги. В течение всего периода притворной дружбы с Пилькингтоном Наполеон, оказывается, был в тайном соглашении с Фредериком.
Все отношения с Фоксвудом были прерваны, а самому Пилькингтону было направлено оскорбительное послание. Голуби получили указание облетать ферму Пинчфильд стороной и поменять лозунг «Смерть Фредерику!» на «Смерть Пилькингтону!». Тогда же Наполеон заверил обитателей фермы, что слухи о готовящемся вторжении Фредерика не соответствуют действительности, а жестокость Фредерика в обращении со своими животными сильно преувеличена молвой. Возможно, эти россказни исходили от Снежка или его агентов. Оказалось, что Снежок прятался вовсе не в Пинчфильде, где он на самом деле не разу в жизни не был, а наоборот, все последние годы он был на содержании у Пилькингтона и в исключительной роскоши жил в Фоксвуде.
Свиньи приходили в экстаз от хитрости Наполеона. Оказывается он, демонстрируя дружбу с Пилькингтоном, принудил Фредерика поднять цену на бревна на 12 фунтов. Но высшее свидетельство гениальности Наполеона — это то, что он никому из людей по-настоящему не доверяет. Фредерик хотел дать за бревна какой-то «чек», то есть бумажку с обещанием выплатить обозначенную на этой бумажке сумму. Наполеон же оказался хитрее и потребовал уплаты вперед и наличными. Деньги уже получены, и их как раз хватит на покупку механизма для ветряной мельницы.
Бревна тем временем перевозились с большой поспешностью. А как только с ними покончили, на гумне было устроено торжественное собрание, чтобы главным образом полюбоваться на банкноты Фредерика. Нацепив ордена и блаженно улыбаясь, Наполеон возлежал на помосте в груде соломы, а деньги, аккуратно уложенные на взятом с кухни фарфоровом блюде, лежали рядом.
Звери гуськом медленно шествовали мимо блюда, и у каждого было время полюбоваться банкнотами. Боксер вытянул свой нос понюхать банкноты, и легкие белые листочки затрепетали и зашелестели от его дыхания.
А через три дня был большой переполох. Вимпер примчался на своем велосипеде, бледный, как смерть, бросил велосипед во дворе и кинулся прямо в дом. Еще через секунду яростный рев из покоев Наполеона потряс ферму. Новость облетела всех с невероятной быстротой. Банкноты были поддельные! Бревна достались Фредерику даром!
Наполеон созвал всех животных и страшным голосом провозгласил смертный приговор Фредерику. «Мы сварим его живьем, когда поймаем», — сказал он. Одновременно он заявил, что теперь следует ждать от Фредерика самого худшего. Фредерик и его люди в любой момент могут предпринять давно ожидаемое нападение. У всех подходов к ферме были выставлены посты. В Фоксвуд была отправлена четверка голубей с примирительным посланием, которое, как надеялись, поможет восстановить добрые отношения с Пилькингтоном.
Враг напал уже следующим утром. Звери завтракали, когда дозорные принесли весть, что Фредерик и его банда уже прошли через окованные железными скрепами ворота. Навстречу захватчикам была сделана доблестная вылазка, но в этот раз победа не далась животным так легко, как когда-то в Битве при Коровнике. У Фредерика было полтора десятка человек и полдюжины ружей. Люди открыли стрельбу с расстояния уже пятнадцати ярдов. Несмотря на усилия Наполеона и Боксера, животные, не выдержав пальбы и свиста картечи, обратились в бегство. Многие получили ранения. Они прятались в амбарах и сараях, откуда следили за врагом через щели и дырки от выпавших сучков. Весь большой выгон вместе с мельницей был в руках противника. На какое-то мгновение показалось, что даже Наполеон в затруднении. Он ходил в полном молчании взад и вперед, а хвост у него стоял торчком и подрагивал. То и дело он бросал тоскливые взгляды в сторону Фоксвуда. Если Пилькингтон и его люди придут на помощь, нападение можно будет отразить без труда. Как раз в эту минуту в воздухе показались голуби, отправленные в Фоксвуд накануне. Один из голубей нес листок бумаги. На нем карандашом были нацарапаны слова: «Поделом тебе, скотина!» Тем временем отряд Фредерика окружил мельницу. Тревожно перешептываясь, животные наблюдали за действиями людей. Один из них нес кувалду, другой — лом. Судя по всему, они собирались ломать мельницу.
— Смелее, товарищи звери! — раздался визг Наполеона. — Это невозможно! Стены мельницы несокрушимы! Им не разобрать их за неделю!
Бенджамин с вниманием следил за поведением людей. Двое ломом и кувалдой долбили отверстие в основании мельницы. Медленно и почти изумленно Бенджамин покачал своей длинной мордой.
— Я думаю так, — сказал он, — сейчас они забьют пороховой заряд в эту дырку. Видите, что они делают?
Животные испуганно молчали. Оставить укрытие они уже не могли. Еще через несколько минут двуногие врассыпную побежали от мельницы. Раздался оглушительный взрыв. Голуби взвились в воздух, а все звери, кроме Наполеона, упали на брюхо и попрятали свои морды. Когда они поднялись, огромное облако черного дыма висело там, где только что высились стены мельницы. Ветер сносил его в сторону. Мельницы не было!
Это зрелище вернуло животным отвагу. Их страх и отчаяние утонули в ярости и ненависти к этому подлому и презренному поступку! С кличем мести на устах, не ожидая ни от кого приказаний, всем скопом они ринулись прямо на врага. Теперь они уже не обращали внимания на беспощадную картечь, которая сыпалась на них градом. Это была дикая, жестокая битва. Люди палили снова и снова. А когда дошло до рукопашной схватки, — они лупили зверей палками и пинали тяжелыми сапогами. Корова, три овцы и два гуся пали смертью храбрых, и почти все получили ранения. Наполеон, руководивший боевыми действиями из глубокого тыла, тоже потерял кончик хвоста, который ему отстрелили картечиной. Но и люди понесли тяжелые потери. Трое двуногих один за другим с разбитой головой пали под копытами Боксера. Еще одного забодала корова. Джесси и Блюбель изодрали в клочья штаны другого. А когда девять псов личной охраны Наполеона, которым он приказал совершить обход под прикрытием изгороди, внезапно появились в тылу захватчиков, паника охватила их. Люди увидели, что им грозит окружение. Фредерик отдал приказ к отходу и в следующую минуту, пока дорога была еще свободна, трусливые враги обратились в бегство. Животные долго гнались за ними по полям и нанесли им еще несколько ударов рогами и копытами, когда люди Фредерика продирались сквозь изгородь.
Звери победили, но были измучены и истекали кровью. Медленно и невесело они поплелись назад. Вид распростертых в траве погибших товарищей поверг их в слезы. Минуту они постояли в грустном молчании на том месте, где когда-то была мельница. Да, от их трудов не осталось и следа! Даже фундамент был частично уничтожен. Восстанавливая мельницу, они не смогли бы, как в прошлый раз, использовать упавшие камни. Силой взрыва их разбросало на сотни ярдов вокруг. Как будто мельницы здесь и вовсе никогда не было.
Когда они подошли к усадьбе, Визгун, который по необъяснимым причинам отсутствовал на поле боя, подбежал
