приуныв). Нет, не знаю я, какую следователь еще власть имеет!
Ох (внушительно и редко). Следователь может всякого, кто он ни будь, взять и посадить в секрет!..
Расплюев (начинает перебирать плечами). Здрррр… ааствуй, милая, хорошая моя — чернобровая… похожа на меня. (Зло проходится трепаком; в финале кричит.) Ура!! Все наше!.. Всякого теперь могу взять и посадить в секрет… Понимаю… Понимаю! Вот что, Антиох Елпидифорыч, такую бы я задал им переборку…
Ох. И зададим…
Расплюев. По первому разу купца Попугайчикова за ворот и туда!.. Уж очень у меня на этого Попугайчикова руки чешутся; потому, подлец, всякую совесть потерял; и в ус не дует. Вы ему приказывать изволили, а он смеется. Нет, говорит, шалишь; прошло ваше время! А в чем же, Антиох Елпидифорыч, наше время прошло?
Ох (подстегивая шпагу). Врешь, купец Попугайчиков, не прошло еще наше время!..
Расплюев подает ему треуголку — оба выходят в необычайном духе.
Занавес опускается.
Действие третье
Явление I
Расплюев (один).
Расплюев (кладет на стол бумагу). Великий день! (Хлопает по бумаге.) Вот и предписание!.. Я следователь, я!.. Строжайшее следствие буду производить я!.. Подробнейшее розыскание произведу я. Все мышиные норки, все лазейки буду выворачивать наружу — я. Гм… а давно ли по этим лазейкам и норкам сам я свету божьего бегал… вот этих петличек (указывает на свои петлички) дрожал — а теперь меня дрожать будут!.. Раболепствовать будут!..
Явление 2
Расплюев; входит Ох.
Ох. Ну что ты?
Расплюев. Да так, Антиох Елпидифорович, удостоился вот чести, звания — так рассуждаю…
Ох. То-то рассуждаю, — ты у меня смотри… своего места не забывать! (Грозит ему пальцем.) Понимаешь?!
Расплюев. Помилуйте! Никогда.
Ох. Я тебе говорю, — у меня одно: деятельность и повиновение — повиновение и деятельность, только и знай.
Расплюев. Слушаю, Антиох Елпидифорович.
Ох. Другие, пожалуй, требуют еще преданности. Ну, преданности мне не надо. Потому если я тебя из службы выгоню да с голоду уморю — так ты мне предан будешь.
Расплюев. Это так, это точно так. Я завсегда говорю: палка хорошо — уж как хорошо; ну голод, по-моему, лучше. Голодом вы все сделаете; голодом вы и сердце тронете.
Ох. Трону.
Расплюев. Я вам про себя скажу. Отчего я человеком стал? Голод пронял. Доложу вам — желудок мой особой конструкции: не то что волк, а волкан, то есть три волка. Он каши-то меру просит, а ему подают наперсток, — вот я и взалкал. Да как взалкал, — до исступления. Хожу по улицам да зубами и щелкаю… буду, мол, усерден, буду и ревностен, — только душу-то вы мою, святые угодники и архистратиги, из этого ада изведите… Вот они меня и извели да к вам и пристроили.
Ох. Ну — то-то, у меня смотри.
Расплюев. Вы видите — собою жертвую, с какого побоища вуйдалака доставил.
Ох. Ну, — ты его допрашивал?
Расплюев. Упражнялся.
Ох. Ну что ж?
Расплюев. Сначала вертелся — а потом и сознался. Умер, говорит, а теперь опять живу. Потом опять говорит — умереть рад, но не могу.
Ох. Что же — и он это чистосердечно говорит?
Расплюев. Помилуйте, как же не чистосердечно: ведь другой уж день не поим, так тут всякое чистосердечие наружу полезет. Наконец показал, что их целая шайка.
Ох. Стало, заговор.
Расплюев. Я вам докладывал и теперь докладываю: меры строгости потребны, хватать надо.
Ох. Скоро едешь.
Расплюев. Однако — когда сам арестант показывает: целая, говорит, партия — будто и генерал Варравин тоже из оборотней.
Ох. Что ты говоришь!
Расплюев. Ей-ей показывает. Был, говорит, змеею. Жало при себе имеет и яд жесточайшей силы. Вы, говорит, его освидетельствуйте, — генерала-то…
Ох. Ну что же?
Расплюев. Будем свидетельствовать, ха, ха, ха!
Оба хохочут.
Все наше! Всю Россию потребуем.
Ох (весело смеется и машет руками). Что ты, что ты!..
Расплюев. Я-а-а теперь такого мнения, что все наше отечество это целая стая волков, змей и зайцев, которые вдруг обратились в людей, и я всякого подозреваю; а потому следует постановить правилом — всякого подвергать аресту.
Ох. Еще бы!
Расплюев. Да-с. Правительству вкатить предложение: так, мол, и так, учинить в отечестве нашем поверку всех лиц: кто они таковы? Откуда? Не оборачивались ли? Нет ли при них жал или ядов. Нет ли таких, которые живут, а собственно уже умерли, или таких, которые умерли, а между тем в противность закону живут.
Ох. Пожалуй, и оказалось бы.
Расплюев. Вот так пошла бы ловля!.. С одних купцов что можно взять!..
Ох. Не хуже бы холеры было.
Расплюев. Что холера? Что вы говорите: холера. Холера болезнь, и то вона какую жатву доставила — по сей час поминают; а здесь оборотни, сосуны, вуйдалаки, то есть преступление: Сибирь и кандалы.
Ох. А затребовал ли ты помещика Чванкина по поводу переписки с арестантом?
Расплюев. Непременно.
Ох. Хорошо. А купца Попугайчикова?
Расплюев. Тронул. Явится.
Ох. Свидетели тут?
Расплюев. Кое-кто явился.
Ох. Ну начинай! Да ты смотри — правило: при допросах ничему не верь.
Расплюев. А я вот на это слаб; всему верю.
Ох. Не верь, говорю. Я вот как: приди ты и скажи, вон, мол, Шатала пришел; так что ж? — ведь я не поверю; я пойду и посмотрю.
Расплюев. А я не так. Вы мне вот скажите, что вон его превосходительство обер-полицимейстер на панели милостыню просит — ведь я поверю. Взять, мол, его! Я так за ворот и сгребу.
Ох (машет руками). Обера-то! Что ты, что ты!..
Расплюев. Не могу. Нрав такой.
Ох. А ты себя сдерживай.
Явление 3
Те же, входит Крестьян Крестьянович Унмеглихкейт.
Крестьян Крестьянович. А а… а… Антиоха Елпидифорыч — это… это у вас арестанта больна… тоскуй!..
Ох. Да, у него что-то в желудке; этакое — томление…
Крестьян Крестьянович. Это страданий спинной мозга.
Ох (иронически). Ну так!! (В сторону.) Попал пальцем в нёбо.
Крестьян Крестьянович. Эта спинной мозга близка эта шелюдка. Спинной мозга воспалений, ну и шелюдка воспалений. Как пошар, так пошар. Ево надо водолечений.
Ох и Расплюев (машут руками). Что вы, что вы, Крестьян Крестьянович, совсем уж спятили; мы свои головы потеряем.
Крестьян Крестьянович. Мой голофа никогда теряй.
Ох. Ни, ни. Никак!..
Крестьян Крестьянович. Я вам гавару — польза будит.
Ох. Запрещаю.
Крестьян Крестьянович. Не имейте какой праф. Я доктор.
Ох. А я следователь — и имею секретнейшие причины. Крестьян Крестьянович. А ну это дело десятый. Может быть, ошень фажный преступник.
Ох. У — вот какой.
Крестьян Крестьянович. Политический.
Ох. Больше.
Крестьян Крестьянович. Что ж, больши политический преступник?
Ох. Мцырь.
Крестьян Крестьянович (содрогнувшись). Шерт возьми! Што такая, Антиох Елпидифорыч? — мой не знай.
Ох. И дай бог никогда не знать.
Крестьян Крестьянович. Это — это фрей масон?{113} Ох. Хуже; а главное зловреднее.
Крестьян Крестьянович. Ай, ай, ай, — ну, батушка, я ему микстур писуй.
Ох. Нельзя.
Крестьян Крестьянович. Ну — пилюлька.
Ох. Пилюльку можно.
Крестьян Крестьянович. Што такой ему писуй… (думает) ну Salis… Salis… нет, нет… (думает) ну Extractum… Extractum… нет, нет — ну assa foetida — это такой — я ему хочит Тейфельсдрек, это… навоз! Да, шертово навоз!!
Ох. Ну и чудесно. Если чертово, то ему по нутру придется. А дело в том, Крестьян Крестьянович, вы пропишите так, чтобы на случай видно было, что медицина свою помощь подала.
Крестьян Крестьянович. А — карашо, — карашо.
Ох. Ну а там, что выйдет, ведь она за это не ответствует. Крестьян Крестьянович (с особенным убеждением). О нет!.. Никогда медицин отвечай… никогда!.. Никогда. (Уходит.)
Ох (Расплюеву). Ну, Иван Антонович, начинай. Расплюев (кричит в канцелярию). Эй, Ванечка, сюда!..
Явление 4
Те же, Ванечка с бумагами входит и садится за особый стол.
Расплюев. Ты смотри у меня, рассобачий сын, не зевать; слова — и того не проронить; грошей не собирать — а то я тебя!.. Эй, Качала! Кто там явился?
Качала. Мещанка Брандахльтстова, ваше бродие.
Расплюев. Ну, давай сюда Брандахлыстову.
Явление 5
Те же, входит Людмила Спиридонова.
Расплюев (Людмиле). Как звать?
Людмила (робко). Ась!
Расплюев (кричит). Как звать?
Людмила. Людмилой, сударики, Людмилой Спиридоновой.
Расплюев. Ну, ты, Людмила Спиридонова, Силу Копылова знала?
Людмила. Знала.
Расплюев. А Кандора Тарелкина знала?
Людмила. Нет, не знала.
Расплюев. Ну, таперь тебе Силу-то Копылова оказывали? — Ты его видела?
Людмила. Видела.
Расплюев. Признаешь ли ты его?
Людмила. Признаю.
Расплюев. Ну, стало, это он?
Людмила. И он, сударики, и не он.
Расплюев (Оху, значительно). Вот оно! (Ванечке.) Пиши.
Людмила (продолжает). Его как звать-то?
Расплюев. Сила Силин Копылов.
Людмила. Ну он.
Расплюев. А с виду?
Людмила. А с виду не он.
Расплюев (Оху). Вот оно… Прикажите записать.
Ох. Непременно. (Ванечке.) Пиши.
Расплюев. Хорошо, кумушка. Теперь вот что: имеем мы на Силу Копылова подозрение, что он оборотень.
Людмила. Оно, сударики, можно; от него все станется. Ономнясь своих детей не признал; подлец человек — стало, все станется.
Расплюев. Ты с ним жила?
Людмила. Жила.
Расплюев. Ну что, он обрачивался?
Людмила. Завсегда.
Расплюев. Во что же он оборачивался?
Людмила. В стену.
Расплюев. Как же он в стену оборачивался?
Людмила. А как я на постель полезу, так он, мошенник, рылом-то в стену и обернется. Так вот я с ним одиннадцать годков и мучилась; глаза выплакала, с разбойником; глаз, бывало, не сомкну, все плачу, а он дрыхнет себе, да и только, горой его раздуй; а теперь, жеребец, и от меня отрекся, и от детей-то отрекся, кормить не хочет; это не мои, говорит, дети. Чьи ж, мол, эти дети, коли не твои? Укажи, чьи? Так не указывает.
Расплюев. Ну, таперь ты, видя, что он эвдаким манером в стену-то обертывался, и не робела с ним спать-то.
Людмила. Робела, сударики, робела, так делать-то мне что? Мое дело женское.
Расплюев (Оху). В показаниях сбилась, с преступником в сожительстве, не прикажете ли подвергнуть аресту?
Ох. Ничего, подвергнуть.
Людмила. Ах, отцы мои, благодетели, что вы, побойтесь бога, у меня дети есть, их кормить надо.
Ох. И, милая, — их соседка накормит.
Людмила. Соседка? Да у меня соседка такая стервотинка, что она их нарочно уморит.
Ох. Не уморит, — а уморит, так отвечать будет. Мы никому не спустим.
Людмила. Ну, разве что отвечать-то будет…
Ее уводят.
Явление 6
Те же и помещик Чванкин.
Чванкин (входит с большим форсом). Что это, а? а? Скажите, скажите мне, кто здесь командует?
Расплюев. Господин частный пристав.
Чванкин (ходит). А! — частный пристав — частный пристав — а как он смел, частный пристав, меня беспокоить, а? как он смел?
Расплюев. Да вот извольте объясниться с ними. (Указывает на Оха.)
Чванкин (запальчиво). Нет, я спрашиваю; как же он смел? Да знает ли он, кто я? а? Да я… я сам власть имею, а? Я помещик Чванкин!! Да у меня в Саратовской губернии двести душ! да у меня в Симбирской губернии двести душ! Да у меня черт знает где черт знает сколько душ! Да я… Да он… (Ходит по комнате и колотит по столам.)
Расплюев (Оху). Что прикажете тут делать? Ничего не сообразишь.
Ох (подмаргивая Расплюеву). Попроси их в темную.
Расплюев. Можно?
Ох. Можно. (Ванечке.) Пиши постановление, знаешь — там— по форме, сбивчивость речей… нечто тяготящее душу и прочее.
Чванкин (вдруг повертывается к Расплюеву).
