Бодаев встают, подают ему руки и садятся.

Восмибратов (Гурмыжской). Доброе дело-с. Значит, по закону, как следует. Чего же лучше-с. Оченно приятно-с.

Гурмыжская. Ну, как тебе, Иван Петрович, нравится мой жених?

Восмибратов. Ничего-с, жених во вкусе-с. Ежели насчет малоумия, так это от малодушества, со временем проходит-с.

Несчастливцев (Счастливцеву и Восмибратову). Господа, покорнейше прошу садиться. Тетушка, позвольте мне распорядиться, как дома. Карп, подай, братец, нам вина, да побольше! Ты не жалей; такие случаи редки, ведь тетушка не каждый год замуж выходит. (Садится с правой стороны.)

Там же садятся Счастливцев и Восмибратов, Карп уходит.

Продолжайте, господа, ваш разговор, мы вам не мешаем.

Милонов. Нам интересно вас послушать.

Несчастливцев. С величайшим удовольствием, господа. Мне очень приятно говорить в таком благородном обществе. Тетушка, вы счастливы, вы безмерно счастливы?

Гурмыжская. Да, мой друг, я счастлива.

Несчастливцев. В счастии человек делается добрее, благороднее. Не так ли я говорю? Правда, господа?

Милонов. Совершенно справедливо; прекрасно, прекрасно!

Несчастливцев. Тетушка, у вас есть племянница, милое, кроткое создание; у ней есть тоже жених. Он не так красив и смел, как ваш, но она его любит. А вот его тятенька.

Гурмыжская. Знаю, мой друг.

Несчастливцев. Он, то есть тятенька, человек русский, господа, благочестивый, но по душе совершеннейший коканец и киргиз-кайсак. Он человек семейный, очень любит своих детей, любит женить сыновей; но непременно желает получить приданого тысячу рублей, по своей жадности и по своему невежеству.

Восмибратов. Это точно, барин, что по невежеству: только нам без этого невежества никак нельзя, потому на нем весь круг держится.

Несчастливцев. Вот, тетушка, для вас прекрасный случай сделать доброе дело.

Гурмыжская. Ах, нет, нет. Что еще за новости! Оставь, пожалуйста! Это не твое дело. Я и так издержала очень много, потом впереди большие расходы.

Буланов. Нам с Раисой теперь нельзя тратить ничего лишнего. Я хочу конный завод завести, пруды надо чистить, копать канавы.

Несчастливцев. Так не дадите?

Гурмыжская. Деньги невелики; но согласитесь, господа, что бывают обстоятельства…

Несчастливцев. Да зачем деньги? Довольно вашего благородного слова в присутствии вот этих господ.

Восмибратов. Для нас ваше слово лучше векселя.

Гурмыжская. Нет, нет! Это неделикатно даже, вдруг, при посторонних… Такое требование… Это насилие… У вас комплот[60]!

Буланов. Да ты, Раиса, откажи решительно.

Гурмыжская. Ну, согласитесь, господа, ведь нельзя же так вдруг… Я решительно отказываю.

Несчастливцев. Так не дадите?

Гурмыжская. Извини, мой друг, не могу.

Несчастливцев (Восмибратову). Почтенный, скинь что-нибудь! Уважь! Уступи!

Восмибратов. Не расчет, барин. И то уж так, что из хорошего дома, а то бы и внимания не взяли.

Несчастливцев (встает). Тетушка, Раиса Павловна! Благодетельница рода человеческого! Не роняйте себя перед почтенным обществом! Не стыдите фамилию Гурмыжских. Я краснею за вас. У вас только и родных — я да она; она уж больше не попросит, а мне приданого не нужно. Гурмыжская не может отказать в такой сумме! Вы женщина богатая, что значит для вас эта малость! Я бедный труженик; но если б у меня были… (Ударяет себя в грудь.) А? Что такое? Да они есть. (Вынимает из кармана деньги.) Вот они! Признаться, не грех бы бедняге Несчастливцеву и покутить на эти деньги; не мешало бы ему, старому псу, и поберечь их на черный день.

Счастливцев (дергая ею за руку). Что вы делаете?

Несчастливцев. Молчи, Аркашка! Так не дадите?

Гурмыжская. Я уж сказала.

Несчастливцев. Ну, если богатая помещица отказывает бедной девушке в приданом, так не откажет бедный артист. (Аксюше.) Поди сюда, дитя мое!

Счастливцев. А говорили, на тройке поедем! Вот тебе и тройка! Вот и на пароход.

Несчастливцев. Молчи, Аркашка!

Аксюша подходит.

Вот тебе, дитя мое! Бери!

Аксюша. Что вы, что вы, братец! Не надо!

Несчастливцев. Бери, говорят тебе! Я что задумал — не передумываю, что сделал — не переделываю.

Аксюша (обнимая его). Братец! Братец!

Карп приносит бутылку вина и стаканы и ставит на стол.

Несчастливцев. Ну, довольно; я могу заплакать; а это нехорошо, — стыдно.

Аксюша. Как мне благодарить вас?

Несчастливцев. Как благодарить? Скажи «спасибо», и все тут. Вот теперь выпьем! (Подходит к столу и наливает два стакана.)

Аксюша отдает деньги Петру.

Петр (отдавая деньги отцу). Извольте получить-с!

Восмибратов отходит к стороне и считает.

Гурмыжская (Несчастливцеву). Это очень великодушно с твоей стороны!

Несчастливцев. Надеюсь! Поди, Аркадий, выпей!

Счастливцев подходит и пьет.

Гурмыжская (Аксюше). Я очень рада, моя милая, что так устроилось, и готова способствовать твоему счастию всем, чем могу; я даже не откажусь быть твоей посаженой матерью.

Аксюша кланяется.

Восмибратов. Много вами благодарны-с. Уж у нас, сударыня, без вас дело не обойдется. Вы у нас на свадьбе-с — пятьдесят процентов к приданому, вот как мы вас ценим. А уж банкет я сделаю для вашей милости, так месяца на два в городе разговору хватит. Пущай по крайности знают.

Милонов (подходя к столу). Прекрасно, прекрасно! Ваш поступок надо напечатать в газетах.

Несчастливцев. Что тут за газеты! Давай выпьем брудершафт!

Милонов. Но, мой милый… нельзя же…

Несчастливцев. А не хочешь, не надо. Убирайся! Пошел прочь. Выпьем, Аркадий.

Милонов отходит.

Бодаев (Буланову). Кто он такой? А?

Буланов. Актер.

Бодаев. Актер? Ах, черт его возьми! Браво, браво! (Подходит к Несчастливцеву.) Вашу руку! То-то я слушаю, кто так хорошо говорит, благородно. Это такая редкость у нас. (Указывая на Счастливцева.) А он тоже актер?

Несчастливцев. Актер.

Бодаев. Он ничего не говорит?

Несчастливцев. Нет, говорит.

Бодаев. Что же он говорит?

Счастливцев. Скворцом свищу, сорокой прыгаю.

Бодаев. А, браво, браво! (Отходит и сейчас же возвращается к Несчастливцеву.) Я ему пенковую трубку подарю. Заходите ко мне, милости прошу.

Несчастливцев. Забавлять-то тебя? Шутов заведи! Давай брудершафт выпьем!

Бодаев. Что? Ха-ха-ха! Он забавный! (Отходит.)

Гурмыжская (Буланову). Его надо как-нибудь выжить; он бог знает что наделает.

Буланов. Вы, кажется, ехать собираетесь?

Несчастливцев. Давно я, брат, сбираюсь.

Буланов. Так не пора ли вам?

Несчастливцев. Аркадий, нас гонят. И в самом деле, брат Аркадий, зачем мы зашли, как мы попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор? Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать! Пусть их живут, как им хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец.

Гурмыжская (пожимая плечами). Комедианты.

Несчастливцев. Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты — вы. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы. Когда у меня деньги, я кормлю на свой счет двух-трех таких мерзавцев, как Аркашка, а родная тетка потяготилась прокормить меня два дня. Девушка бежит топиться; кто ее толкает в воду? Тетка. Кто спасает? Актер Несчастливцев! «Люди, люди! Порождение крокодилов!{137} Ваши слезы — вода! Ваши сердца — твердый булат! Поцелуи — кинжалы в грудь! Львы и леопарды питают детей своих, хищные враны заботятся о птенцах, а она, она!.. Это ли любовь за любовь? О, если б я мог быть гиеною! О, если б я мог остервенить против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!»

Милонов. Но позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!

Буланов. Да просто к становому. Мы все свидетели!

Несчастливцев (Милонову). Меня? Ошибаешься. (Вынимает пьесу Шиллера «Разбойники».) Цензуровано. Смотри! Одобряется к представлению. Ах ты, злокачественный мужчина! Где же тебе со мной разговаривать! Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий! Ну, довольно! В дорогу, Аркашка! Прощайте! (Кланяется всем.) Тетушка, пожалуйте ручку!

Гурмыжская (прячет руку). Ах, нет, нет…

Буланов. Позвольте ему, он скорее уйдет.

Несчастливцев. Не укушу, не бойтесь.

Милонов. Разумеется, не укусит.

Буланов. Разумеется…

Гурмыжская. Ах, нет, вы не знаете.

Несчастливцев. О, люди, люди! (Идет в угол, надевает котомку.)

Аксюша помогает ему и целует его. Берет в руки палку.

Ну, Аркадий, мы с тобой попировали, пошумели, братец; теперь опять за работу! (Выходит на середину сцены, подзывает Карпа и говорит ему с расстановкой и внушительно.) Послушай, Карп! Если приедет тройка, ты вороти ее, братец, в город; скажи, что господа пешком пошли. Руку, товарищ! (Подает руку Счастливцеву и медленно удаляется.)

1870

Снегурочка

весенняя сказка в четырех действиях с прологом

{138}

Действие происходит в стране берендеев в доисторическое время. Пролог на Красной горке, вблизи Берендеева посада, столицы царя Берендея. Первое действие в заречной слободе Берендеевке. Второе действие во дворце царя Берендея. Третье действие в заповедном лесу. Четвертое действие в Ярилиной долине.

Пролог

Лица:

Весна-Красна.

Дед-Мороз.

Девушка — Снегурочка.

Леший.

Масленица — соломенное чучело.

Бобыль Бакула.

Бобылиха, его жена.

Берендеи обоего пола и всякого возраста.

Свита Весны, птицы: журавли, гуси, утки, грачи, сороки, скворцы, жаворонки и другие.

Начало весны. Полночь. Красная горка, покрытая снегом. Направо кусты и редкий безлистный березник; налево сплошной частый лес больших сосен и елей с сучьями, повисшими от тяжести снега; в глубине, под горой, река; полыньи и проруби обсажены ельником. За рекой Берендеев посад, столица царя Берендея: дворцы, дома, избы — все деревянные, с причудливой раскрашенной резьбой; в окнах огни. Полная луна серебрит всю открытую местность. Вдали кричат петухи.

Явление первое

Леший сидит на сухом пне. Все небо покрывается прилетевшими из-за моря птицами. Весна-Красна на журавлях, лебедях и гусях спускается на землю, окруженная свитой птиц.

Леший

Конец зиме пропели петухи,

Весна-Красна спускается на землю.

Полночный час настал, сторожку Леший

Отсторожил, — ныряй в дупло и спи!

(Проваливается в дупло.)

Весна-Красна спускается на Красную горку в сопровождении птиц.

Весна-Красна

В урочный час обычной чередою

Являюсь я на землю берендеев,

Нерадостно и холодно встречает

Весну свою угрюмая страна.

Печальный вид: под снежной пеленою

Лишенные живых, веселых красок,

Лишенные плодотворящей силы,

Лежат поля остылые. В оковах

Игривые ручьи, — в тиши полночи

Не слышно их стеклянного журчанья.

Леса стоят безмолвны, под снегами

Опущены густые лапы елей,

Как старые, нахмуренные брови.

В малинниках, под соснами стеснились

Холодные потемки, ледяными

Сосульками янтарная смола

Висит с прямых стволов. А в ясном небе

Как жар горит луна и звезды блещут

Усиленным сиянием. Земля,

Покрытая пуховою порошей,

В ответ на их привет холодный кажет

Такой же блеск, такие же алмазы

С вершин дерев и гор, с полей пологих,

Из выбоин дороги прилощенной.

И в воздухе повисли те же искры,

Колеблются, не падая, мерцают.

И все лишь свет, и все лишь блеск холодный,

И нет тепла. Не так меня встречают

Счастливые долины юга, — там

Ковры лугов, акаций ароматы,

И теплый пар возделанных садов,

И млечное, ленивое сиянье

От матовой луны на минаретах,

На тополях и кипарисах черных.

Но я люблю полунощные страны,

Мне любо их могучую природу

Будить от сна и звать из недр земных

Родящую, таинственную силу,

Несущую беспечным берендеям

Обилье жит неприхотливых. Любо

Обогревать для радостей любви,

Для частых игр и празднеств убирать

Укромные кустарники и рощи

Шелковыми коврами трав цветных.

(Обращаясь к птицам, которые дрожат от холода.)

Товарищи: сороки-белобоки,

Веселые болтушки-щекотуньи,

Угрюмые грачи, и жаворонки,

Певцы полей, глашатаи весны,

И ты, журавль, с своей подругой цаплей,

Красавицы лебедушки, и гуси

Крикливые, и утки-хлопотуньи,

И мелкие пичужки, — вы озябли?

Хоть стыдно мне, а надо признаваться

Пред птицами.