и не умею приняться за это дело. Она так и осталась при своих понятиях; в спорах, разумеется, я ей должен уступать. Положение, как видишь, незавидное, а поправить нечем. Да она меня и не слушает, она меня просто не считает за умного человека. По их понятию, умный человек должен быть непременно богат.
Мыкин. Вот куда пошло! Ну, а как насчет средств?
Жадов. Работаю с утра до ночи.
Мыкин. И все не хватает?
Мыкин. Ну, а жена?
Жадов. Дуется немного, а иногда поплачет. Что ж делать!
Мыкин. Жаль мне тебя. Нет, брат, нам жениться нельзя. Я вот год был без места, ел один черный хлеб. Что бы я с женой-то делал?
Досужев входит.
Явление второе
Те же и Досужев.
Досужев (садясь у другого стола). Гарсон, жизни!
Василий. Какой прикажете?
Досужев. Рябиновой. С приличной нашему званию закуской.
Василий. Слушаю-с. (Идет к двери.)
Досужев. Французской горчицы! Слышишь? Трактир запечатаю. Григорий, запусти шарманку.
Григорий. Сейчас-с. (Заводит машину.)
Мыкин. Вот это, должно быть, холостой!
Досужев. Что вы на меня смотрите? Я вот карася дожидаюсь.
Жадов. Какого карася?
Досужев. Придет с рыжей бородой, я его буду есть.
Василий приносит водку.
Ты, Василий, поглядывай его там. Как придет, так скажи мне.
Машина играет.
Господа, видали, как пьяные немцы плачут? (Представляет плачущего немца.)
Жадов и Мыкин смеются. Машина замолкает.
Мыкин (Жадову). Ну, прощай! Как-нибудь зайду к тебе.
Жадов. Прощай.
Мыкин уходит.
Василий (Досужеву). Пожалуйте, пришел-с.
Досужев. Позови сюда.
Василий. Нейдет-с. Сел в заднюю комнату.
Досужев (Жадову). Конфузится. Прощайте! Коли посидите здесь, я приду поговорить с вами, мне ваша физиономия понравилась. (Уходит.)
Жадов (Василью). Дай-ко что-нибудь почитать.
Василий (подает книгу). Извольте вот прочитать статейку. Одобряют-с.
Жадов читает. Входят: Юсов, Белогубов, 1-й и 2-й чиновники.
Явление третье
Жадов, Юсов, Белогубов, 1-й и 2-й чиновники.
Белогубов. Аким Акимыч-с, мы там пообедали, позвольте вас здесь вином угостить, и музыка поиграет-с.
Юсов. Угощай, угощай!
Белогубов. Какого прикажете? Шампанского-с?
Юсов. Ну его…
Белогубов. Так рейнвейну-с? Господа, садитесь!
Садятся все, кроме Белогубова.
Василий! принеси рейнвейну, заграничной разливки.
Василий уходит.
А, братец, здравствуйте! Не угодно ли с нами за компанию? (Подходит к Жадову.)
Жадов. Благодарю вас. Я не пью.
Белогубов. Что это, братец, помилуйте! Для меня-то!.. одну рюмочку… мы с вами теперь родственники!
Василий приносит вино. Белогубов подходит к своему столу.
Наливай!
Василий наливает.
Юсов. Ну, брат, за твое здоровье! (Берет рюмку и встает.)
1-й и 2-й чиновники. За ваше здоровье-с. (Берут рюмки и встают.)
Юсов (показывая пальцем на голову Белогубова). В этом лбу, в этой голове всегда видел прок.
Чокаются рюмками.
Поцелуемся!
Целуются.
Белогубов. Нет, позвольте ручку-с.
Юсов (прячет руку). Не надо, не надо. (Садится.)
Белогубов. Через вас человек стал-с.
1-й и 2-й чиновники. Позвольте-с. (Чокаются с Белогубовым, пьют и садятся.)
Белогубов (наливает рюмку и подает на подносе Жадову.) Братец, сделайте одолжение.
Жадов. Я вам сказал, что не пью.
Белогубов. Нельзя-с, братец, обидите.
Жадов. Это скучно, наконец.
Белогубов. Коли вина не угодно, чем прикажете вас потчевать? Чего только пожелаете, братец, все с удовольствием.
Жадов. Ничего мне не нужно. Оставьте меня в покое! (Читает.)
Белогубов. Ну, как угодно. Не знаю, братец, за что обижаете. Я со всем расположением… (Отходит к своему столу.)
Юсов (тихо). Оставь его.
Белогубов (садится). Господа, еще по рюмочке! (Наливает.) Пирожного не прикажете ли? Василий, принеси пирожного побольше!
Василий уходит.
Юсов. Ты что-то нынче разгулялся! Должно быть, ловко хватил?
Белогубов (показывая на карман). Попало-таки! А кому? Все вам обязан.
Белогубов (вынимает пачку ассигнаций). Вот они-с.
Юсов. Да уж я знаю тебя, у тебя рука-то не сфальшивит.
Белогубов (прячет деньги). Нет, позвольте! Кому же я обязан? Разве бы я понимал что, кабы не вы? От кого я в люди пошел, от кого жить стал, как не от вас? Под вашим крылом воспитался! Другой бы того и в десять лет не узнал, всех тонкостей и оборотов, что я в четыре года узнал. С вас пример брал во всем, а то где бы мне с моим-то умом! Другой отец того не сделает для сына, что вы для меня сделали. (Утирает глаза.)
Юсов. У тебя душа благородная, ты можешь чувствовать, а другие не могут.
Василий приносит пирожное.
Белогубов. Что бы я был? Дурак-с! А теперь член общества, все уважают, по городу идешь, все купцы кланяются, в гости позовут, не знают, где посадить, жена меня любит. А то за что бы ей любить-то меня, дурака? Василий! Нет ли у вас конфект каких дорогих?
Белогубов. Это жене-с. (Василью). Ну, так ты заверни в бумагу побольше. Что хочешь возьми, ничего не пожалею.
Василий идет.
Постой! И пирожного туда положи всякого.
Юсов. Будет с нее, избалуешь.
Белогубов. Нельзя-с. (Василью.) Всего положи, слышишь?
Василий. Слушаю-с. (Уходит.)
Белогубов. Люблю, очень люблю жену-с. Будешь угождать, и она будет больше любить, Аким Акимыч. Что я перед ней-с? Она образованная-с… Платье нынче купил-с… то есть не купил, а так взял, после сочтемся.
Юсов. Все равно. Неужели деньги платить? Может быть, дело какое-нибудь будет, ну и квит. Гора с горой не сходится, а человек с человеком сходится.
Василий приносит конфекты в бумаге.
Белогубов. Положи в шляпу. Еще по рюмочке-с. (Наливает.) Василий! Еще бутылку.
Юсов. Будет.
Белогубов. Нет, уж позвольте-с. Здесь не вы распоряжаетесь, а я.
Василий уходит.
1-й чиновник. Какой случай был! Писарек у нас, так, дрянненький, какую штуку выкинул! Фальшивую копию с решения написал (что ему в голову пришло!) и подписался за всех присутствующих, да и снес к истцу. А дело-то интересное, денежное. Только он копию-то не отдал, себе на уме, а только показал. Ну, и деньги взял большие. Тот после пришел в суд, ан дело-то совсем не так.
Белогубов. Это уж подлость! За это выгнать нужно.
Юсов. Именно выгнать. Не марай чиновников. Ты возьми, так за дело, а не за мошенничество. Возьми так, чтобы и проситель был не обижен и чтобы ты был доволен. Живи по закону; живи так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Что за большим-то гоняться! Курочка по зернышку клюет, да сыта бывает. А этот уж что за человек! Не нынче, так завтра под красную шапку угодит.
Белогубов (наливает рюмку). Пожалуйте, Аким Акимыч! Что я у вас попрошу, вы мне не откажете? Я вам в ножки поклонюсь.
Юсов. Проси.
Белогубов. Помните, вы прошлый раз прошлись под машину: «По улице мостовой»-с?
Юсов. Ишь что выдумал!
Белогубов. Осчастливьте, Аким Акимыч! Так, чтоб уж я всю жизнь помнил.
Юсов. Изволь, изволь. Для тебя только! Вели пустить «По улице мостовой».
Белогубов. Эй, Василий! Пусти «По улице мостовой», да постой у двери, посмотри, чтобы не вошел кто.
Василий. Слушаю-с. (Заводит машину.)
Юсов (показывая на Жадова). Вот этот-то! Не люблю я его. Пожалуй, подумает что-нибудь.
Белогубов (садясь к Жадову). Братец, будьте с нами по-родственному. Вот Аким Акимыч вас конфузятся.
Жадов. Чего же он конфузится?
Белогубов. Да они потанцевать хотят. Надо, братец, и развлечение какое-нибудь иметь после трудов. Не все же работать. Что ж такое! Это удовольствие невинное, мы никого не обижаем!
Жадов. Танцуйте, сколько угодно, я вам не меш ю.
Белогубов (Юсову). Ничего-с, Аким Акимыч, он с нами по-родственному.
Василий. Прикажете пустить?
Юсов. Пускай!
Машина играет «По улице мостовой». Юсов пляшет. По окончании все, кроме Жадова, хлопают.
Белогубов. Нет, уж теперь нельзя-с! Надо шампанского выпить! Василий, бутылку шампанского! Да много ли денег за все?
Василий (считает на счетах). Пятнадцать рублей-с.
Белогубов. Получи! (Отдает.) Вот тебе полтинник на чай.
Василий. Благодарю покорно-с. (Уходит.)
Юсов (громко). Вы, молодежь, молокососы, чай, смеяться над стариком!
1-й чиновник. Как можно, Аким Акимыч, мы не знаем, как вас благодарить!
2-й чиновник. Да-с.
Юсов. Мне можно плясать. Я все в жизни сделал, что предписано человеку. У меня душа покойна, сзади ноша не тянет, семейство обеспечил – мне теперь можно плясать. Я теперь только радуюсь на Божий мир! Птичку увижу, и на ту радуюсь, цветок увижу, и на него радуюсь: премудрость во всем вижу.
Василий приносит бутылку, откупоривает и наливает в продолжение речи Юсова.
Помня свою бедность, нищую братию не забываю. Других не осуждаю, как некоторые молокососы из ученых! Кого мы можем осуждать! Мы не знаем, что еще сами-то будем! Посмеялся ты нынче над пьяницей, а завтра сам, может быть, будешь пьяница; осудишь нынче вора, а может быть, сам завтра будешь вором. Почем мы знаем свое определение, кому чем быть назначено? Знаем одно, что все там будем. Вот ты нынче посмеялся (показывая глазами на Жадова), что я плясал; а завтра, может быть, хуже меня запляшешь. Может быть (кивая головой на Жадова), и за подаянием пойдешь, и руку протянешь. Вот гордость-то до чего доводит! Гордость, гордость! Я плясал от полноты души. На сердце весело, на душе покойно! Я никого не боюсь! Я хоть на площади перед всем народом буду плясать. Мимоходящие скажут: «Сей человек пляшет, должно быть, душу имеет чисту!» – и пойдет всякий по своему делу.
Белогубов (поднимая бокал). Господа! За здоровье Акима Акимыча! Ура!
1-й и 2-й чиновники. Ура!
Белогубов. Вот бы вы, Аким Акимыч, осчастливили нас, заехали к нам как-нибудь. Мы еще с женой люди молодые, посоветовали бы нам, поученье бы сказали, как жить в законе и все обязанности исполнять. Кажется, будь каменный человек, и тот в чувство придет, как вас послушает.
Юсов. Заеду как-нибудь. (Берет газету.)
Белогубов (наливает бокал и подносит Жадову). Уж я, братец, от вас не отстану.
Жадов. Что вы мне не дадите почитать! Интересная статья попалась, а вы все мешаете.
Белогубов (садясь подле Жадова). Братец, вы на меня напрасно претензию имеете. Бросимте, братец, всю эту вражду. Выкушайте! Для меня теперь это ничего не значит-с. Будемте жить по-родственному.
Жадов. Нельзя нам с вами жить по-родственному.
Белогубов. Отчего же-с?
Жадов. Не пара мы.
Белогубов. Да, конечно, кому какая судьба. Я теперь в счастии, а вы в бедном положении. Что ж, я не горжусь. Ведь это, как кому судьба. Я теперь все семейство поддерживаю, и маменьку. Я знаю, братец, что вы нуждаетесь; может быть, вам деньги нужны; не обидьтесь, сколько могу! Я даже и за одолжение не сочту. Что за счеты между родными!
Жадов. С чего вы выдумали предлагать мне деньги!
Белогубов. Братец, я теперь в довольстве, мне долг велит помогать. Я, братец, вижу вашу бедность.
Жадов. Какой я вам братец! Оставьте меня.
Белогубов. Как угодно! Я от души предлагал. Я, братец, зла не помню, не в вас. Мне только жаль смотреть на вас с женой с вашей. (Отходит к Юсову.)
Юсов (бросая газету). Что нынче пишут! Ничего нравоучительного нет! (Наливает Белогубову.) Ну, допивай. Пойдемте!
Белогубов (допивает). Пойдемте!
Василий и Григорий подают шинели.
Василий (подает Белогубову два свертка). Вот, захватите-с.
Белогубов (умильно). Для жены-с. Люблю-с.
Уходят. Досужев входит.
Явление четвертое
Жадов и Досужев.
Досужев. Не стая воронов слеталась!
Жадов. Правда ваша.
Досужев. Поедемте в Марьину рошу.
Жадов. Мне нельзя.
Досужев. Отчего же? Семья, что ли? Детей нянчить надо?
Жадов. Детей не нянчить, а жена дома дожидается.
Досужев. Да вы давно с ней не видались?
Жадов. Как давно? Сегодня утром.
Досужев. Ну, так это недавно. Я думал, дня
