сват: значит, за кого отец… за того и ступай… потому он лучше… как можно… девке где?.. Дай им волю-то… после и не расчерпаешь, так ли… а?..
Русаков. Да ты что!.. Все ты не дело толкуешь!.. Моя дочь не такая… Моя Дунюшка вылитая жена покойница… Помнишь, сват?.. Ну что! Роптать грех. (Утирая слезы.) Годков тридцать пожил! и за то должон бога благодарить. Да как пожил! Тридцать лет слова неласкового друг от друга не слыхали! Она, голубка, бывало, куда придет, там и радость. Вот и Дуня такая же: пусти ее к лютым зверям, и те ее не тронут. Ты на нее посмотри: у нее в глазах-то только любовь да кротость. Она будет любить всякого мужа, надо найти ей такого, чтоб ее-то любил да мог бы понять, что это за душа… душа у ней русская.
Бородкин. Я, Максим Федотыч, это очень могу понимать-с.
Русаков. Что ж, Иванушка, я тебя обманывать не стану: ты мне нравишься, ты парень хороший; лучше тебя у нас в городе нет. Заходи ужотка, да скажи матери, чтоб побывала, я с ней поговорю.
Мальчик приносит бутылку вина.
Бородкин. Первым долгом почту передать это своей родительнице-с.
Маломальский. Ну, так по рукам… что ль… а?.. А вот теперь, сват, давайте… вобче… все выпьем. (Пьют.)
Русаков (встает). Ну, прощай, сват.
Маломальский. Погоди!
Русаков. Некогда! Дома обедать ждут.
Маломальский. Нет, постой… я тебе расскажу историю… Слышь ты… остановились у меня проезжие… только, примерно, напились… и какой же маскарад сделали!
Русаков. Ну тебя с маскарадом! Прощай!
Бородкин. Я вот сбегаю в лавку, заверну домой-с. Да и к вам-с.
Уходят.
Явление четвертое
Маломальский один, потом Анна Антоновна.
Маломальский (допивает, стучит по столу и кричит). Эй, молодцы!.. Прибирай всё, слышь ты, прибирай… (Стучит.)
Анна Антоновна (входит). Необразованность ты моя! Что ты шумишь-то?.. Мужик, мужик!..
Маломальский. Жена, молчи! дело сделали… теперь гуляй!..
Анна Антоновна. Стен-то бы ты постыдился, что ты орешь-то?..
Приходит половой, собирает со стола, уносит поднос и опять возвращается.
Маломальский. Жена! Поди сюда… дело сделали…
Анна Антоновна. Необразованность!
Маломальский. Веди меня… я спать хочу… (Жена берет его за руку и ведет.) Постой, поцелуй меня!..
Анна Антоновна. Пойдем, пойдем, беспутный.
Уходят. Входят Баранчевский и Вихорев.
Явление пятое
Половой, Баранчевский и Вихорев.
Вихорев. Вот как это случилось. Я услыхал, что у Русакова много денег; ну, и приехал сюда из деревни нарочно; думаю, рискну! Уж либо пан, либо пропал… Отрекомендовался ему, познакомились; а с ней-то я познакомился через хозяйку здешнюю, Анну Антоновну. Авдотья Максимовна к ней ходит иногда. Ну, знаешь, поразговорились, то да се, а тут уж долго ли влюбиться.
Баранчевский. Что толковать!..
Вихорев. Дело в том, Баранчевский, что мне нужны деньги. Состояние, которое у меня было когда-то, давно прожито, имение расстроено. Мой друг! мне жить нечем, мне не с чем в Москву приехать, а я там много должен. Мне нужно жениться на богатой во что бы то ни стало; это единственное средство.
Баранчевский. Женись на Русаковой. Чего ж тебе лучше? К тому же она в тебя влюблена.
Вихорев. Влюблена-то она влюблена, да что скажет отец. А что, Баранчевский, много у него денег?..
Баранчевский. Полмиллиона, наверно.
Вихорев. Нет, ты не шутишь?
Баранчевский. Что за шутки! Непременно есть полмиллиона, если не больше. (Смотрит на часы.) Торопиться-то мне некуда; давай выпьем маленькую.
Вихорев. Изволь.
Баранчевский (половому). Бутылку шампанского! (Садятся.)
Вихорев. Нет, послушай, Баранчевский, неужели в самом деле у Максима Федотыча полмиллиона?
Баранчевский. Что ж тут мудреного! У нас много богатых купцов. Я сам взял за женой полтораста тысяч.
Вихорев. Ты?.. Нет, уж это, брат, шутки!.. Я этому не поверю.
Баранчевский. Не верь, пожалуй; а я вот имение купил, премиленькое, верстах в семи от города, душ 200, дом отделал великолепным образом.
Вихорев. Баранчевский! Да ты великий человек! Счастливчик просто! А мне так вот нет счастья. Я было в Москве тоже присватался за одну – куш порядочный; влюбилась, сдуру, ужас как, просто средств нет никаких, да не отдают ни за какие благополучия. Я так, сяк, увезти хотел, да с ней-то не столкуешь – дура ужаснейшая! Дура a la lettre, mon cher,[1] такое несчастие!
Баранчевский. Одно, брат, неприятно, уж сейчас заметно, что из купчих.
Вихорев. Что за важность! Стоит об этом разговаривать! Послушай, Баранчевский, будь друг, ты мне помоги!
Баранчевский. Еще бы не помочь!
Вихорев. Ведь этот народ не понимает самой простой истины… Что такое деньги?.. Ни больше ни меньше как средство жить порядочно, в свое удовольствие. А они стараются как можно больше копить и как можно меньше проживать; а уж доказано всеми науками, что это вредно… для торговли… и для целого общества.
Баранчевский. Так, так, душа моя, так!
Вихорев. Вот видишь, если бы у тебя не было денег, ты бы не спросил бутылки шампанского, а этим поддерживается торговля.
Баранчевский утвердительно кивает головой.
Следовательно, если мы, люди образованные и со вкусом, но без средств, женимся на богатых и таким образом даем, знаешь, некоторое движение… можно ли нас за это упрекнуть?
Баранчевский. Никоим образом!
Вихорев. А ведь есть такие философы, которые осуждают это!..
Баранчевский. Осуждай, пожалуй!..
Вихорев. Теперь ты возьми в расчет мой меланхолический характер: мне и так все кажется в черном цвете, а во время безденежья… ты себе и вообразить не можешь… При деньгах я совсем другой человек: я делаюсь весел, развязен, могу заняться делом… Нет, Андрюша, в самом деле!.. Особенно в последнее время, обстоятельства были очень плохи, такая, братец, тоска нашла, хандрить начал. Серьезно я говорю, помоги, Баранчевский.
Баранчевский. Изволь, изволь!..
Вихорев. А вот, во-первых, есть у тебя экипаж хороший?
Баранчевский. Лучший в городе.
Вихорев. Ты мне одолжи его к ним съездить.
Баранчевский. С удовольствием, мой друг! (Встают и ходят по сцене.) Что ж вина не дают?..
Вихорев (ухватывая его за талию). Так-то, Андрюша!.. вот дела-то!.. Привел бог свидеться!.. Однако ты потолстел.
Половой приносит бутылку и два стакана, ставит стаканы на стол и откупоривает.
Вихорев. Без грому, братец, без грому; я этого терпеть не могу.
Садятся к столу. Половой наливает им стаканы и отходит к стороне. Пьют молча.
Что это у вас за шум был?..
Вихорев. Что ж, это с ним часто бывает?
Половой. Со временем бывает-с. Со знакомыми сидели; Максимыч Федотыч был-с, Бородкин.
Вихорев. И Максим Федотыч был?
Половой. Был-с. Они дочку просватали-с.
Вихорев. Что за вздор!.. Ты, братец, врешь! За кого?
Половой. За Бородкина-с.
Вихорев. Это пустяки, этого быть не может. Послушай, мой друг, вот это несчастье!.. вот что называется несчастье!.. (Вскакивает.) Это, наконец, чорт знает что такое… Понимаешь ли ты, я за этим ехал сюда!.. Согласись, Баранчевский, что ведь это ужасно досадно!.. Кто этот Бородкин?..
Вихорев. Что, он богат, хорош собою, образован?..
Половой. Как есть из русских-с.
Вихорев. Родство, что ли, у него богатое?
Половой. Какое родство-с! Нашему слесарю двоюродный кузнец!
Вихорев. Так она за него не пойдет ни за что! Я говорю тебе, Баранчевский, что она влюблена в меня; не стану же я тебя обманывать. Или, может быть, у вас тут обычай выдавать насильно. Ведь кто вас знает. Заедешь в такую глушь!.. Это чорт знает как досадно.
Половой. Одна необразованность; по необразованию все делается.
Баранчевский. Ну, из чего ты так горячишься?
Вихорев. Да, вот ты тут устроился, так тебе и хорошо: тебе тепло здесь с богатой-то женой, а я чем виноват! Ты представь мое-то положение… (Ходит по комнате.) Однако, что ж мне теперь делать?
Баранчевский. Вот что делать: поедем ко мне обедать, я тебя с женой познакомлю, а вечером возьми моих лошадей да и поезжай к Русакову, объяснись с ним поумнее, может быть, еще это все вздор.
Вихорев. Ну, так едем. Допивай.
Анна Антоновна входит.
Явление шестое
Те же и Анна Антоновна.
Анна Антоновна. Виктор Аркадьич, Виктор Аркадьич!
Вихорев (подходя к ней.) Что вам угодно?
Анна Антоновна. Ваш предмет у меня теперь сидит; она собирается домой, так вы погодите, я ее здесь проведу.
Вихорев. Благодарю вас.
Анна Антоновна. Амур! (Уходит.)
Вихорев (поправляется перед зеркалом.) Ты поезжай да пришли за мной лошадей; я сейчас приеду. (Половому.) А ты пошел вон.
Баранчевский. Ну, прощай, я тебя жду. (Уходит.)
Явление седьмое
Вихорев (один.) Если этот Максим Федотыч не согласится, так я ее увезу; нечего и разговаривать!.. Будет, помаялся, надобно чем-нибудь кончить. Что ж, мне в ремесленники, что ли, итти?.. Нет, как у меня деньги-то в кармане, так мне что хочешь пой, я никого и слушать не хочу.
Входят Авдотья Максимовна и Анна Антоновна.
Явление восьмое
Вихорев, Авдотья Максимовна и Анна Антоновна.
Вихорев. Какая нечаянность! (Раскланивается.)
Авдотья Максимовна кланяется ему.
Анна Антоновна (тихо Вихореву.) Поговорите, полюбезничайте, а я посмотрю, не взошел бы кто.
Вихорев. Я должен с вами проститься, Авдотья Максимовна!..
Авдотья Максимовна стоит в недоумении.
Я еду отсюда.
Авдотья Максимовна. Зачем же вы едете, Виктор Аркадьич?
Вихорев. А зачем мне оставаться, Авдотья Максимовна?.. Я слышал, вы выходите замуж.
Авдотья Максимовна. Это неправда, Виктор Аркадьич, это вас обманули – это только хотят нас расстроить. И кому это только нужно!
Вихорев. Помилуйте, нынче утром Максим Федотыч дал слово какому-то Бородкину. Согласитесь сами, после этого что же мне здесь делать!
Авдотья Максимовна. Ах, боже мой! Тятенька мне ничего не говорил об этом. Я не пойду за Бородкина, Виктор Аркадьич, вы не беспокойтесь, пожалуйста.
Вихорев. Вам тятенька прикажет итти.
Авдотья Максимовна. Ах, нет, тятенька меня любит. Я скажу ему, что не люблю Бородкина; он насильно не заставит…
Вихорев. А как он этого не послушает, что тогда?
Авдотья Максимовна. Я уж, право, не знаю, что мне делать с этим делом, такая-то напасть на меня!
Вихорев. Хотите, я научу вас, что делать?
Авдотья Максимовна. Научите.
Вихорев. Уедемте потихоньку, да и обвенчаемся.
Авдотья Максимовна. Ах, нет, нет! – что вы это, ни за что на свете!.. Ни-ни, ни за какие сокровища!..
Вихорев. Тятенька вас любит, он простит. Мы к нему сейчас приедем после свадьбы, знаете, по русскому обыкновению, ему в ноги… Ну, старик и того…
Авдотья Максимовна. Да и не говорите!.. Он проклянет меня!.. Каково мне тогда будет жить на белом свете! До самой смерти у меня будет камень на сердце.
Вихорев. Ну, извините, я другого средства не знаю.
Авдотья Максимовна. Вы лучше вот что сделайте, Виктор Аркадьич: приезжайте к нам нынче вечером, да и поговорите с тятенькой, а я сама его тоже попрошу; хоть и стыдно будет, да уж переломлю себя.
Вихорев. А ну, как он откажет мне?
Авдотья Максимовна. Что ж делать!.. Знать, моя такая судьба несчастная. Вчера тетенька на картах гадала, что-то все дурно выходило, я уж немало плакала. (Подносит платок к глазам.)
Вихорев. Послушайте, коли вы меня так любите, так вы уговорите Максима Федотыча, он вас послушает. Тогда мы оба будем счастливы!
Авдотья Максимовна. Вы-то меня любите ли так, Виктор Аркадьич, как я вас люблю?..
Вихорев. Какое же может быть сомнение! Если вы не будете моей, я сейчас же уеду на Кавказ и буду нарочно
