Собрание сочинений в шестнадцати томах. Том 10. Пьесы, написанные совместно. Александр Николаевич Островский
При участии С.А. Гедеонова
Василиса Мелентьева*
Драма в пяти действиях
Действие первое
ЛИЦА:
Царица Анна Васильчикова.
Князь Михаил Иванович Воротынский.
Князь Василий Андреевич Сицкий.
Князь Василий Иванович Шуйский.
Князь Ряполовский.
Князь Репнин,
Борис Федорович Годунов.
Григорий Лукьяныч Малюта-Скуратов.
Боярин Михаил Яковлевич Морозов.
Дворянин Андрей Колычев.
Шут.
Слуга Воротынского.
Василиса Игнатьевна Мелентьева, вдова из терема царицы.
Марья — девица из терема царицы.
Бояре, дворяне, стрельцы, женская свита царицы.
Сцена первая
Дворцовое крыльцо в Кремле.
Явление первое
Бояре стоят кучками: в одной — Морозов и князь Сицкий, потом к ним подходит князь Ряполовский; в другой — Годунов, князь Шуйский, князь Репнин, далее еще несколько бояр вместе. По переходам изредка пробегают взад и вперед дворцовые слуги и царицыны прислужницы. Боярские слуги стоят на ступенях крыльца и держат в руках боярские трости.
Морозов
Ну полно, князь Василий, не дурачься!
Негоже прати противу рожна.
Кн. Сицкий
Негоже-то негоже, — а с Борисом
В товарищах мне быть не вместно.
Морозов
Знаю.
А все ж терпи! Сам царь рядил.
Кн. Сицкий
Сам царь!
А вот случись с тобой такая притча…
Морозов
Избави бог! Что ж делать, князь Василий
Андреевич! От дедовских порядков
Отстанем мы не скоро. Наши деды
Собрали Русь; мы помогли великим
Князьям московским Тверь, Рязань и Суздаль,
Как шапкою, накрыть Москвою: в том
И гордость наша! Мы князьям московским
Не слугами, советчиками были;
Боярами князья держали землю,
Боярами творили суд и правду,
С боярами сидели о делах.
Мы в думе у князей как дома были
И не боялись говорить им встречу.
Не рабски мы служили, доброхотно,
И отъезжать была нам вольным воля —
Вот старые порядки наши! Царь
Не любит их, ну, значит, не по нраву
Ему и мы. Ему холопы нужны.
(Указывая на Годунова и кн. Шуйского.)
Вон молодые слуги лучше знают,
Что надобно царю; при нем взросли,
К нему они умели приглядеться.
Вон — Шуйский! Он не старая лисица,
Не выкунел еще, не опушился,
А молодой лисенок, годовалый, —
Так по земле хвостом и расстилает!
Туда вильнул, сюда вильнул — и цел.
Кн. Сицкий
А лучше, что ль, мурза недокрещенный?
Морозов
А погляди на старых! Воротынский
И родовит зело…
Кн. Сицкий
И мы с тобою
Не из жидов.
Морозов
Да не к тому я речи
Веду теперь. Он спас царя и царство!
При Молодях, на берегах Лопасни,
Побил татар, стяжал такую славу,
Что загремела по чужим землям, —
А у царя чуть-чуть что не в опале.
К ним подходит Ряполовский.
Кн. Ряполовский
(Морозову)
Ты в отчине позагостился долго,
Привольно там; а здесь, что в поле ратном:
И льется кровь, и головы валятся.
Кажись, измен и смуты не слыхать,
А поглядишь, и дума все пустеет,
И в головах боярских недочет.
Морозов
Тяжелые переживаем годы.
Кн. Сицкий
Не нам судить. Великий царь казнит
И жалует; его святая воля!
Мы все рабы его! Но чести нашей
Не властен он умалить. Нет! У бога
Ведется счет родам боярским. На кол
Сажай меня, а ниже Годунова
Не сяду я, — мне честь дороже жизни.
Морозов
Не накликай себе напрасно казни, —
У нас как раз, — и не тянись с Борисом:
Ты не забудь одно — он зять Малюты
Скуратова… А вот и князь Михайло!
Входит князь Воротынский.
Явление второе
Те же и князь Воротынский.
Кн. Воротынский
Здорово ль, тезка, поживаешь? Редко
Мы видимся с тобой.
Морозов
Челом тебе,
Князь Михаил Иванович! Откуда?
Где побывал?
Кн. Воротынский
У матушки царицы.
Поклон принес тебе.
Морозов
Спасибо ей,
Что не забыла старого. Давно ли
Мы на руках с тобой ее носили,
Лелеяли красавицу-сиротку,
И говорили: «В девке будет прок!»
По-нашему сбылось, за словом дело.
Кн. Воротынский
Я вырастил ее, как дочь. С Володей,
С сынком моим, они погодки были
И в отчине росли в моих глазах.
Бог не судил мне сыном красоваться,
В честном бою он голову сложил.
Я не ропщу, на то господня воля,
Бог дал и взял. Зато в почете дочка
Названная — она женою стала
Великому царю.
Кн. Ряполовский
Пошли здоровья
Ей, господи, и милости царевой,
И радости на многие года!
Кн. Воротынский
Не ты один, и мы того же просим
У господа! Ее душе смиренной
Послал господь такую благодать
И счастие, что только водворилась
Она в хоромах царских, — унялся
Гневливый дух владыки; в царский терем
Царица мир забытый принесла,
Опричнина поганая исчезла,
С своей земли опалу царь сложил,
И стала Русь не земщиной, а царством.
Но… грозный царь с летами стал изменчив;
Своих цариц ласкает он недолго;
И… все пошло попрежнему.
Кн. Ряполовский
И вспоминать тебе! Как раз накличешь
Себе и нам беду.
Морозов
Поберегись!
Перенесут, Михайло свет-Иваныч!
Кн. Воротынский
Пускай себе, кто хочет, переносит.
Кн. Шуйский
Нас по́звали к совету, а чего для —
Неведомо! Сегодня, слышал я,
Кн. Ряполовский
Господи помилуй!
Кн. Шуйский
За утреней земных поклонов двести,
Не то и больше положил.
Кн. Сицкий
Не ладно!
Годунов
Неволей будешь гневен,
Коль всюду ложь, измена, самовольство!
Что день — то горе. И мужик — хозяин
В своей избе; а православный царь —
Что мученик на дедовском престоле.
Кн. Воротынский
Да кто ж изменник? Укажи!
Годунов
Их много.
Да хоть бы Курбский, князь Андрей! Вечорась,
Поганый пес, служитель сатаны,
Прислал опять безбожное писанье:
Корит царя в убийствах и разврате,
Адашева, Сильвестра поминает;
Свои дела и подвиги возносит,
А на царя законного дерзает
Лесфимию и эллинскую брань!
Кн. Шуйский
Ох, Курбский князь! Покойно не сидится
Ему в Литве на Ковлю! Лучше б сам
Пожаловал, и мы б целее были.
Оттоле шиш показывать не диво;
Он лается, а мы в ответе!
Кн. Воротынский
Курбский —
Испродал нас и сотворил измену.
Не мог стерпеть он гнева от царя!
Иль он забыл, что божий гнев страшнее?
Он взял Казань, громил в Лифлянтах немцев,
За ним заслуг довольно. Если будут
Такие слуги бегать к иноземцам,
Так на кого ж надеяться царю?
Изменник он, его мы проклинаем
Из рода в род.
Кн. Ряполовский
Да легче ль от того!
Кн. Воротынский
Наш государь, царь правды, не захочет
Из-за него казнить невинных. Братья,
Не Курбский враг боярам, есть другой
Свирепый враг, что демонским глаголом
Царя на гнев и казни разжигает…
Малюта — враг боярский.
Общее смятение. При последних словах князя входит Шут
Явление третье
Те же и Шут.
Шут
(обнимая Воротынского)
Кн. Воротынский
(отталкивая его)
Пошел, дурак!
Шут
За что же ты дерешься?
Привык татар лупить! Ишь, разгулялся
И на своих, — я русский, не татарин.
Коль хочешь ты былую удаль-силу
Попробовать, татарина побить,
Так вот тебе мурза!
(Толкает Годунова.)
Годунов
Ты, шут, потише!
Татарин тот, кто плохо служит. Я же
Крещен давно, служу царю исправно
И бью врагов его, не разбирая —
Татарин ли, иль русский он изменник
И больно бью!
(Замахиваясь на шута.)
Шут
Ни, ни! Башка царева!
Не тронь, мурза, я пригожусь вперед!
Снова смеются.
Морозов
(вполголоса шуту)
Ты не дразни, и то он зол на князя.
Шут
(Морозову)
Боишься ты! У! У! Смотри, Малюта
Живого съест.
Кн. Сицкий
(смеясь)
Потешил ты, потешник!
Держи пригоршни шире!
(Достает деньги.)
Шут
Ах ты, олух!
Дарить меня задумал, будто царь!
Аль я тебе не ровня, али хуже?
Кн. Сицкий
Бери, когда дают.
Шут
Добро, возьму я;
А вот ужотка дедушке Ивану
Я на ушко шепну, что князь-де Сицкий
Дарил меня серебряным рублем,
Знать, подкупал меня на государя.
Кн. Сицкий
(в испуге)
Молчи, дурак!
Шут
Тебя сведут на площадь,
На сковродах пожарят, после в пузо
Гвоздей набьют.
Кн. Сицкий
Ну, полно, перестань!
Умей шутить! О голове не шутят.
Шут
О голове? А у тебя на плечах
Уж будто голова? Пустая тыква!
Кн. Воротынский
(Морозову)
Вот до чего мы дожили: Малюта
И шут его бояр исконных судят.
Морозов
(тихо Воротынскому)
Кн. Воротынский
Молчи, а я не стану,
Ведь брань моя не новость для Малюты.
Шут
(в сторону)
Сам в петлю так и лезет!
(Вслух.)
Эх, бояре!
На вас на всех никак не угодишь!
Иному люб Малюта, а другому
Не по душе, — ему не разорваться!
(Указывая на Шуйского.)
Вот князь Василий, например, с поклоном
Ранешенько был нынче у Григорья
Лукьяныча; проведал о здоровьи.
Кн. Шуйский
Я видел, как пришел к нему Репнин,
И я за ним.
Кн. Репнин
Я с Сицким заходил!
Кн. Сицкий
А до меня зашел князь Ряполовский.
Кн. Воротынский
Похвальное смирение, бояре!
Ну что ж, здоров? Вы заходите чаще!
С медведями он водится цепными,
Того гляди — сломают.
Кн. Шуйский
А ведь правда:
Медведь его чуть-чуть не изломал,
Да подвернулся парень.
Кн. Ряполовский
Вот детина!
Кн. Сицкий
А кто он родом? Из какого званья?
Его, кажись, мы прежде не видали.
Кн. Шуйский
Он дворянин, из рода Колычевых.
Кн. Воротынский
Он у меня служил; я за родного
Держал его, и в вотчине нередко
На Костроме живал со мной. Он храбрый
И грамотный, и я любил его;
Да что-то сам ему не полюбился:
Он от меня пошел служить к Малюте.
Насильно мил не будешь.
Шут
Князь-надёжа,
Коль слуги от тебя бегут, так плохо;
Перед пожаром, говорят, из дома
Все тараканы выползают вон.
Входят Малюта, Колычев и несколько стрельцов. Малюта молча кланяется боярам; все, кроме Воротынского, отвечают на его поклон.
Явление четвертое
Те же, Малюта и Колычев.
Малюта
(Колычеву)
Ты здесь побудь покуда до приказа!
Я скоро выду.
Шут
(Малюте)
Али на медведя
Собрался, кум?
Малюта
(шуту, взглянув на Воротынского)
На старого медведя.
(Входит к царю.)
Стрельцы становятся у двери в царский терем.
Явление пятое
Те же, кроме Малюты.
Шут
(Воротынскому)
Ай, батюшки! Как он глядит-то косо,
Все в сторону, и все в твою, Михайло.
Годунов
(вполголоса Воротынскому)
Ты дорог нам и родом и делами;
Такие слуги — честь родной земле,
Краса царям.
Кн. Шуйский
(тихо)
Заступники твои пред государем,
Заступимся и мы, что хватит сил.
Морозов
Ты пожалей себя и нас.
Кн. Воротынский
Довольно
Терпели мы, пора обороняться!
Коль чести вы не цените боярской,
Коль нет стыда у вас, князей природных,
Перед Малютой рабски унижаться,
Коль вам ума, и слов недостает,
И смелости заговорить в защиту
Голов своих и чести, — Воротынский
На царский суд Малюту позовет;
И перед троном грозного владыки
Тягаться станут о боярской чести:
Седой старик, израненный врагами,
В броне стальной и княжеском шеломе,
И злой бесоугодник, в черной рясе,
С боярской кровью на руках! Пойдемте!
(Хочет итти в палату.)
Малюта, выдя из царских покоев, идет прямо на Воротынского со стрельцами.
Явление шестое
Те же и Малюта.
Малюта
Остановись! По царскому приказу
Пойман ты! Ты обвинен в измене
И волшебстве! Не бойся проволочки,
Мы волочить тебя не будем долго:
Сегодня же на царский суд поставим.
Общее молчание.
Кн. Воротынский
Я знаю, ты проворен, расторопный
Слуга царев. Ты забежал вперед!
Пойдем, Малюта! Бью челом, бояре.
(Останавливается перед Колычевым.)
Ты чуток, друг, ты скоро догадался,
Что старый князь тебе не господин.
Ну, бог с тобой! Иди своей дорогой,
Иди прямей, смотри, не спотыкнись!
Колычев
(низко кланяясь)
Я не волен! Иду, куда прикажут,
Кому велят, тому служу. Я молод —
Ослушаться не смею я. На плечах
Головушка одна, и та царева.
Воротынский уходит в сопровождении Малюты и стрельцов; за ними все бояре, кроме Шуйского и Годунова. Шут и Колычев также остаются на своих местах.
Явление седьмое
Годунов, кн. Шуйский, Колычев и Шут.
Годунов
Что скажешь, князь Василий?
Кн. Шуйский
Что сказать-то?
Ни голым лбом, ни в княжеском шеломе
Не прошибить стены. Зачем же биться?
Годунов
А князя жаль!
Кн. Шуйский
Да как не пожалеешь!
А если вправду рассудить, так…
Годунов
Что же?
Кн. Шуйский
Старенек стал.
Годунов
Пора его и в сломку,
Чтоб молодым была дорога чище?
Кн. Шуйский
Уж что за конь, коль начал спотыкаться.
Пора итти.
Годунов
Пойдем.
Уходят.
Шут
(про себя)
Какой я шут!
Мне дураков лишь тешить. Эти двое
Шутить умеют, — не чета шутам!
И царь у нас смеется зло, и шутки
Такие любит он, что волос дыбом
Становится; так надо поучиться,
За Годуновым с Шуйским походить.
(Бежит за Годуновым и Шуйским.)
Явление восьмое
Колычев, потом Василиса Мелентьева.
Колычев
Никак Мелентьева бежит? И то,
Дождусь ее, словечко перекину,
Все на душе полегче. Эка баба!
От сна меня, от хлеба ты отбила,
Пустила сухоту по животу
И по плечам рассыпала печаль.
Я простоват, а ты тому и рада.
Попал тебе я в руки.
Василиса подходит к нему, он кланяется.
Василиса
Игнатьевна!
Василиса
Царица приказала
Проведать мне, о чем шумят бояре?
Всего-то мы боимся, дело бабье,
Трясемся мы и день и ночь. Царицу
Колычев
Пугается царица.
Василиса
Уж не слышно ль
Войны какой, храни господь, измены?
Колычев
Воротынский
Князь Михаил Иваныч изобидел
Григория Лукьяныча.
Василиса
Напрасно:
С Лукьянычем бороться нелегко.
Колычев
И государь на князя опалился;
Назначен суд над ним в большой
