бы служил.

Ну, и писать горазд, мне то и нужно.

Да мы еще с тобою потолкуем.

Куда пойдешь отсюда?

Семенов

На Оку,

Стерлядок искупить недорогих бы.

Биркин

Так вместе и пойдем! И я туда же.

Уходят. Из Кремля выходит Минин, за ним несколько посадских.

Явление шестое

Те же и Минин.

Голоса

— Кузьма Захарьич идет!

— Кузьма Захарьич идет!

Аксенов, Поспелов, Лыткин и несколько торговцев выходят из лавок

Минин

(Лыткину)

А, милый человек! Как поживаешь?

Лыткин

Нешто! таки живем; а все тоска,

Кузьма Захарьич. Веришь ли ты, руки

От дела отымаются, и хлеб

На ум нейдет.

Минин

Да, годы испытанья

Наслал Господь.

Лыткин

Все боязно, Кузьма

Захарьич. Не знаю, что и делать,

Да как и быть!

Минин

Надеяться на Бога

Да денежку на черный день пасти!

Аксенов

Скажи нам что-нибудь, Кузьма Захарьич!

Минин

Дурные вести из Москвы.

Аксенов

Мы знаем.

Минин

Мне Бог гостей послал. Роман Пахомыч

Да Родион Мосеич, по старинной

Любви и дружбе, стали у меня.

Рассказами всю душу истерзали.

В Москве неладно; надо так сказать,

Что хуже не бывает. Владиславу

Одни последствуют, другие вовсе

Передались Жигмонту. Хоть и мало

Таких отступников, да страхом сильны.

И те, которые за патриарха,

Стоят не явственно, беды боятся.

А на него-то наша вся и надежда.

Он наше утверждение и столп,

Он твердый адамант[2] в шатанье общем,

Он Златоуст, громит бесстрашно

Предателей. От нашей стороны

Он ждет спасенья русскому народу

И из темницы умоляет нас

Стоять за веру крепко, неподвижно.

Пахомову не раз он говорил:

«Спасенье русское придет от Волги.

Хороший, говорит, и чистый край!

Снеси ты им мое благословенье!»

Не обессудьте, что сказал вам мало!

У самого-то в голове неладно;

Прокоп Прокопыч из ума нейдет.

Пойдем-ка потолкуем, Петр Аксеныч!

Кланяется на все стороны; все расходятся по лавкам. Минин и Аксенов входят на мостки и садятся на скамью подле лавки Аксенова. Поспелов стоит у лавки. С Нижнего посада выходит Колзаков и трое стрельцов.

Явление седьмое

Те же, Колзаков и стрельцы.

Колзаков и стрельцы

(поют)

Нам на Волге жить,

Все ворами слыть.

На Яик идти,

Переход велик;

Под Казань идти,

Грозен царь стоит.

Колзаков

(увидя Минина)

А! Бог тебя люби, Кузьма Захарьич!

Минин

Ступай своей дорогой!

Колзаков

Аз есмь бражник!

Минин

Я вижу.

Колзаков

Видишь, а не осуждай!

Я старый человек.

Минин

Тебе же хуже!

Колзаков

Нельзя не пить: такое время! Вот что!

Ты думаешь, я с радости; я с горя,

Расстройство! Не возьмешь ничем! А помнишь,

Как помоложе был, так дело делал;

Царю Ивану царства покоряли.

А что теперь! Ходили с воеводой

И бились тоже, крови не жалели;

А с чем пришли? В глаза-то людям стыдно

Глядеть. Какой я воин, братец! Срам!

И что мы за люди! Прощенья просим!

(Отходит со стрельцами на другую сторону.)

Стрельцы

(поют)

Нам идти ль, не идти ль

На Иртыш на реку.

На Иртыш на реку.

Под Тобол-городок.

Скрываются. Выходит Марфа Борисовна, за ней две женщины оделяют деньгами нищих. Минин идет к ней навстречу.

Явление восьмое

Те же и Марфа Борисовна.

Марфа Борисовна

А я тебя ищу, Кузьма Захарьич!

Ты у обедни был?

Минин

Привел Господь.

Пока есть силы, каждый день бываю,

Не пропускаю.

Марфа Борисовна

Панихиду слушал?

Минин

Я панихиду сам и заказал.

Марфа Борисовна

Уж ты прости меня! Сама не знаю,

Что говорю. Уж кто же, как не ты!

Вот горе-то на нас, Кузьма Захарьич!

(Плачет.)

Ведь я не знала.

Минин

Ночью весть пришла.

Марфа Борисовна

Как услыхала в церкви, обмерла;

Стою, себя не помню; позабыла,

Что помянуть-то надо. Прихожу

Домой к себе, сижу да разливаюсь;

Как будто только мне и дела; точно

Я не хозяйка в доме. Да уж после

Хватилась. Разогнала всех людей

По бедным, оделить хоть понемногу

Да звать обедать. Приказала стряпкам

Для нищей братии обед готовить.

Зайди, Кузьма Захарьич, да зови,

Кого увидишь; вместе помянули б,

Чем Бог послал.

Минин

Благодарю за ласку.

А уж не знаю, как тебе сказать!

Есть дело земское: от патриарха

Гонцы сегодня прибежали ночью;

Так надо бы на воеводский двор

Идти. Чай, позовут.

Марфа Борисовна

Так ты попозже!

Уж очень скучно; хоть поговорить бы;

А то изныло сердце.

Минин

Все от думы,

Дела не радуют. Я и пришел бы,

Да у меня у самого-то гости:

Из Решмы мужичок, из Балахны

Да из Москвы. Гостей таки довольно.

Марфа Борисовна

Покорно просим и с гостями!

Минин

Ладно!

Марфа Борисовна

Я очень рада буду, буду ждать.

Пока прощай!

Минин

Прощенья просим, Марфа

Борисовна! Благодарю за память!

Марфа Борисовна уходит. Аксенов и Поспелов выходят к Минину. Павлик пробирается в лавку к Лыткину.

Поспелов

Об чем это, Кузьма Захарьич, Марфа

Борисовна с тобою говорила?

Минин

К себе звала.

Поспелов

Пойдешь?

Минин

Нельзя нейти.

Ее грешно обидеть! Приходите

И вы!

Аксенов

Святая женщина. Не много

Таких на белом свете наберется.

Вся жизнь ее есть Господу хвала.

Во младости цветущей овдовела,

И с той поры, что день, то новый подвиг.

Спроси сирот, спроси убогих, нищих,

Чьей милостью и сыты и одеты,

Чья ласка красит горькие их дни!

Да еще плачет, что не всем доходит

Ее копейка.

Поспелов

Кто ж ее не знает!

Аксенов

На вольном свете много лет я маюсь;

А что грешить, не приводилось видеть

Такого дива. Баба молодая,

Живет в миру, без мужа, без опоры,

Без старших; а чернице не уступит

Смирением, пощеньем и молитвой.

И весела всегда; печальным видом

Мирских людей обидеть не желает.

Другой ханжа: так всем нарочно кажет

Свой тощий облик, я-де вот пощусь.

Вот иногда сберутся наши бабы, —

Ну, праздничное дело, уж известно,

Не все-то трезвы — к ней-то и пристанут:

«Да выпей с нами!» — «Рада б, говорит,

Да я вчера, признаться, согрешила:

С подругой все сидела, да тянула

Я мед, такой-то сладкий показался,

Не утерпела. Нынче не просите!»

Она, чтоб не обидеть их, а те

Смеются сдуру, весело им, видишь;

Их полку прибыло. А ей до меду ль!

Какой тут мед! И мяса-то не ест.

Гляди, всю ночь молилась со слезами,

Во власянице, в тереме своем,

С бессчетными поклонами земными.

А утром весела, на пир идет.

Они смеются, а она, голубка,

И рада, что ее не очень хвалят.

Сама не пьет, а любит угостить:

Я бражничал у ней таки довольно.

Ступайте, братцы! Что ж, коли зовет,

Уважить надо.

Минин

Мы пойдем. А ты?

Аксенов

Недужится, уж стар. Был помоложе,

Так по гостям ходил; теперь и дома

Так только впору. Может, и приду,

Коль удосужусь да не разнедужусь.

(Уходит в лавку.)

Поспелов

Кузьма Захарьич! я к тебе с поклоном,

Заместо батюшки родного будь!

Мне жизнь не в жизнь: с утра до поздней ночи

И с вечера до утренней зари

Все об одном я думаю-гадаю,

Одно мне сна-покою не дает.

Ты наведи меня на ум — на разум.

Прямую путь-дорогу покажи!

Минин

О чем тоскуешь?

Поспелов

Как бы это молвить?

Такое дело, и сказать-то стыдно,

И утаить-то грех перед тобой.

Иль бес мутит, иль уж судьба такая,

Такой предел на долю вышел. Марфа

Борисовна все из ума нейдет.

Поверишь ли, все я об ней жалею.

Мне жаль ее, что сиротой живет,

Одна как перст, никто не приласкает,

Печаль-заботу не с кем поделить.

Ну, кто ее, сиротку, приголубит

И по-родному крепко обоймет?

Она о бедных плачет, слезы прячет,

А я об ней. Гляжу, да все боюсь,

Чтоб на нее и ветер не повеял,

Осенний дождь не канул на лицо,

Чтоб не озябла, ног не замочила.

Минин

Так любят да жалеют только жен;

А то грешно. Ты ей самой сказал ли?

Поспелов

Не раз, не два мы с нею говорили,

Отказом не обидела меня.

Не обещает, да и прочь не гонит.

Минин

Такое ль время, Алексей Михайлыч!

Поспелов

Да что мне время! Жить и умирать

Уж лучше вместе. Годы подошли,

Кузьма Захарьич, мне нужна хозяйка.

Ей двадцать лет, и мне уж скоро тридцать;

Она богата, да и я не беден;

Мы ровни по годам и по всему.

Поговори ты ей! Заставь меня

Навечно Богу за тебя молиться!

Честна вдова, а мужняя жена

Еще честней в дому благочестивом.

Минин

Придется к слову, я поговорю.

(Уходит в лавку Аксенова.)

Павлик и Лыткин выходят из лавки; к ним постепенно подходят из других лавок и проходящие.

Явление девятое

Павлик и Лыткин.

Павлик

Ох, дела, дела! Как сажа бела!

Лыткин

Так ты верно знаешь, что королевич скоро будет в Москве?

Павлик

Кабы не верно, я бы, друг любезный, и не говорил. Нам ли с Иван Иванычем не знать! Мы люди чиновные, грамотные; а вы что! Чернеть!

Лыткин

Что ж потом с нами будет, как королевич придет в Москву?

Павлик

А то и будет, что спросит: «Кто мне слуги верные?» Ему скажут, а он будет их жаловать. «А кто, спросит, нам супротивники?» Скажут на нас, ну и пошлет королевич рать-силу великую, без числа, и не оставят камня на камне.

Один из толпы

Вяземский подходил, да много ли взял!

Павлик

Что ты знаешь! С огненным боем придут, как тут устоять!

Лыткин

Разор, братцы.

Павлик

Все может быть, все может быть. Так не лучше ли заблаговременно… (Увидав Минина, который с Поспеловым вышел из лавки, говорит что-то шепотом.)

Минин

Постой! что за народ? О чем толкует?

Того и жди что смута заведется.

Из воровских, полков с подсылом много

Народу набегает; не усмотришь,

Проезжий город. А, да это наш,

Из биркинских людей, Павлушка, писчик.

Негодный человечишка, за ним

Глядеть, да и глядеть! Что за охота

Держать такую дрянь, не знаю, право!

Послушаем-ка, что он там толкует.

Подходят к толпе.

Голоса из толпы

Ну, что ж ты замолчал? — Что язык-то прикусил?

Павлик

Я живу с краю, ничего не знаю, мое дело сторона. (Убегает.)

Минин

Что он молол?

Голоса из толпы

Да много говорил. —

Про королевича. —

Да разореньем

Все нам грозит.

Лыткин

Такие страсти

Наговорил, не знаешь, что и делать.

Минин

Как только вам не грех воришек слушать,

Бездельных, шлющихся! Развесьте уши —

Им на руку, они тому и рады.

Их много изрыгнул на Русь святую

Огнедыхательный диавол, поядатель

Душ человеческих, злохитрый змей.

Голоса из толпы

Да кто ж ему поверит! — Зря болтает!

Учи нас, вразумляй, Кузьма Захарьич!

Минин

Одно вы помните и зарубите,

Что мы клялись креста не целовать

Ни Владиславу, ни кому другому

Из иноземцев; ждать, кого на царство

Пошлет Господь и выберет земля.

Нам государь — великий патриарх,

Другого нет у нас. Что скажет — свято.

Народ

Что нам прикажет, то и будем делать.

Минин

Сегодня от него пришли гонцы.

Мы грамоту прочтем и вам объявим

Его приказ и земское решенье.

Вбегают несколько человек.

Один из них

Отписки из Москвы! Гонцы с вестями!

Голоса из лавок

Куда идут?

Один из вновь пришедших

На воеводский двор.

Другой

Письмо от патриарха Ермогена.

Площадь наполняется. Входят Роман Пахомов и Родион Мосеев.

Явление десятое

[Те же,] Роман Пахомов и Родион Мосеев.

Родион Мосеев

Честным нижегородцам из Москвы

От разоренных и плененных братий

Поклон мы правим низкий, до земли.

Кланяется, все кланяются.

Роман Пахомов

Честному духовенству, воеводам

И всем, и старшим и молодшим людям,

Благословение от патриарха.

Действие второе

Сцена первая

ЛИЦА:

Биркин.

Семенов.

Минин.

Аксенов.

Темкин.

Губанин.

Народ.

Место в Кремле близ воеводского дома.

Явление первое

Темкин и Губанин и несколько народа стоят возле дома. Аксенов выходит из дому.

Темкин

Что, Петр Аксеныч, об чем читали?

Аксенов

Великий господин наш патриарх пишет, чтобы паньина Маринкина сына, Ивашку, на царство нам отнюдь не хотеть, и чтобы были мы в любви и в соединении и промышляли бы, как души свои положить за веру. Да и на словах про то же приказывал Роману Пахомычу да Родиону Мосеичу.

Темкин

Что ж вы так долго?

Аксенов

Много разговору было. Кузьма на одном стоял, что грех нам сложа руки сидеть; а надо, как ни на есть, промышлять на супостата.

Темкин

Что ж воеводы?

Аксенов

Не давали ему путем слова вымолвить. А пуще Биркин да Семенов, — оборвали, обругали. А за что? Диви бы он о своем деле радел! Вот какова злоба-то в человецех!

Темкин

Доведись мне, я бы с ними поговорил. Я бы их отчитал; так бы и вцепился.

Губанин

Как им не грех! Как это они Бога-то не боятся! Ах, срам какой! Как это у людей стыда нет в глазах!

Выходят из дому Биркин, Семенов и Минин.

Явление второе

Те же, Биркин, Семенов и Минин.

Семенов

Наслушались мы вдоволь разговору

Сегодня. Сыт ли ты, Иван Иваныч?

Биркин

По горло сыт. От ваших разговоров

Завяли уши.

Семенов

Ну, Кузьма Захарьев,

Спасибо за науку! Угостил

Нас, дураков, разумными речами,

Так и сидели все, развеся уши,

Да слушали.

Биркин

Ну, как его не слушать,

Он всех умней! Ишь краснобай какой!

Минин

Не помню я, что говорил; быть